"Пожалуйста, позвоните Вашему местному дилеру. Будьте вежливы, не вступайте в дискуссию. Рекомендуем Вам следующий текст: "Хочу сообщить, что я бойкотирую корпорацию "Форд Мотор". Прошу довести до сведения ее главы Билла Форда мою озабоченность, связанную с поддержкой компанией деятельности организаций гомосексуалистов, включая пожертвования группам, которые добиваются легализации однополых браков. Предлагаю "Форду" держаться в стороне от культурного конфликта, связанного с вопросами семьи и брака. Благодарю Вас"". Это предписание взято с сайта Ассоциации американских семей, влиятельной организации религиозного толка. Аналогичные послания предлагается направить на Нью-Йоркскую фондовую биржу и инвестиционным компаниям.
По различным оценкам, глубоко верующих христиан-евангелистов в США от 50 млн до 80 млн. Как утверждает профессор Университета Огайо Джон Грин, евангелисты не только множатся, но и богатеют. Американский юг, где они преобладают, переживает экономический бум. К тому же богатые, ощущая рост влияния церкви, охотно демонстрируют религиозность. Иными словами, на долю верующих приходится все более заметная часть потребительского рынка.
Автор вышедшей недавно книги "Молитва в Овальном кабинете" журналистка Барбара Виктор полагает, что религия играет все большую роль и при принятии политических решений. Принцип отделения церкви от государства оказался под угрозой при "родившемся заново" президенте-христианине Джордже Буше-младшем, считает госпожа Виктор, предупреждая об опасности перерождения американской демократии в теократию.
Оставим автору право на художественное преувеличение. Однако происходящее заставляет задуматься о повороте в мировой политике. Мы живем в эпоху пробуждения активности народов, не успевших ощутить на себе благотворное влияние либеральных ценностей. Попытка же в ускоренном порядке эти ценности привить дает удивительный результат.
С одной стороны, неприятие предлагаемых моделей вызывает противодействие "цивилизуемых" , в основе которого утверждение национально-религиозной самобытности, иногда в архаических формах. С другой – в ответ на подъем третьего мира и на Западе заговорили о традиционных ценностях как о гарантии выживания. В светском Старом Свете начинает вырисовываться запрос на своеобразную модель. Ее можно назвать новым протекционизмом – не только экономическим, а широким – политическим, социальным и культурно-религиозным.
Прообраз такого сплава наблюдается в Польше. Парламентское большинство составляют здесь правые консерваторы братьев Качинских, апеллирующие к национальной истории и с подозрением относящиеся к евроинтеграции, католическая Лига польских семей, которая выдвигает набор религиозных ценностей, и левые популисты из партии "Самооборона" , известные борьбой за социальные права и экономический протекционизм.
Чего-то подобного добиваются, по сути, и "праволевые" демонстранты во Франции. Традиционной ценностью они считают социальное государство, а поскольку глобализация его разрушает, готовы вернуться к обособлению во всех смыслах. На выборах в Израиле успеха добились партии, отстаивающие традиционные права: "Шас" (религиозные и социальные), Партия пенсионеров (социальные), "Наш дом – Израиль" (социальные и этнические). Можно привести и другие примеры.
Политический и культурно-религиозный традиционализм, завоевывающий идейное пространство России, выглядит в этом ряду органично. Правда, в классической триаде "самодержавие-православие-народность" , которую у нас так стремятся воссоздать, есть элемент, способный превратить вполне допустимый и, возможно, неизбежный консервативный тренд в разрушительную силу. Это самодержавие.
Во всех выше перечисленных случаях существует ограничитель в виде демократических институтов. Именно он препятствует торжеству догматизма, которое, без сомнения, случилось бы, получи "хранители традиций" шанс действовать без оглядки на реальность. Отсутствие корректирующих механизмов легко превращает традиционализм в мракобесие.
11.04.2006
Источник: Коммерсантъ
