Не так давно я где-то вычитал, что интернетовский форум дьякона А. Кураева считается самым лучшим в сети. Набрал я kuraev.ru и заглянул туда. Заглянув, зарегистрировался, а зарегистрировавшись, остался. Засосало.
Этот виртуальный форум действительно необычный. Кого тут только нет! От атеистов и агностиков до правоверных мусульман и православных батюшек.
Разброс тем и мнений самый разнообразный. От богословской апологетики до "хочу познакомиться с православной девушкой". От сбора пожертвований детским домам до просьб о молитвенной помощи в сдаче сессии. По некоторым темам страсти накаляются с такой силой, что модераторы форума только успевают "морозить" (т.е. лишать слова на несколько дней) слишком разгорячившихся словесных бретеров. Чтобы людей, находящихся друг от друга в тысячах километров и общающихся исключительно виртуально, не обнял вполне реальный "Кондратий".
Зарегистрироваться на форуме мне надумалось "Сомневающимся". Ведь я как рассудил? Верю ли я, что Бог есть? Верю, а значит, я уже не атеист. Храм посещаю, свечки ставлю? Бывает. Молюсь ли? Вот тут уже огрехи. Бормочу все больше своими словами. Исповедуюсь ли? Ну, было пару раз. Пощусь ли? А вот это уж дудки. Смиренен ли я в жизни? Опять попадание в "молоко". Завожусь с пол-оборота. Умею ли прощать? Обиды не забываю, а стало быть, злопамятен. А уж о регулярности покаяния и причащения и говорить не приходится. При таких кондициях к настоящим православным христианам не примажешься.
Да и может ли человек сам себя назвать православным христианином? Это ведь как воинское звание. А звание как сам себе присвоишь? Только великому генералиссимусу Л.И. Брежневу такое было под силу. А звание православного христианина другие люди присваивать должны. Более достойные, что ли. Более преуспевшие в христианских добродетелях и вере.
Вот так, стало быть, во всем "сомневаясь", и стал я на форуме осваиваться. Высказываться, принимать участие в диспутах, спорах. Если кто спрашивал какого совета, особенно в медицинских вопросах, старался по возможности полно ответить. Но форум – это место не столько тихих, философических бесед, сколько настоящее поле боя. На котором есть место и "наездам", и отчаянным сабельным "рубкам" (хорошо, что виртуальным), и просто площадной брани. Попал и я парочку раз под тяжелый артобстрел критики, под разваливающий до середины седла, полный казацкий взмах словесными саблями. Глотал валидол. Правда, и другие форумчане, не только я, попадали под ураганный огонь изустной картечи, выходя из боев изрядно ощипанными. Ведь затем и бьют, чтоб больно было. Приучаешься держать удар. И вот что со временем стало удивлять меня в этом виртуальном общении на православном форуме.
Очень корректно ведут себя большинство последовательных атеистов. Спокойно рассуждают агностики и эзотерики. Деликатно ведут "поединки" буддисты. Уважающе-благородны мусульмане. По-житейски будничны и приветливы те, кто позиционирует себя как "невоцерковленные верующие". Но самые непримиримые и бессострадательные, самые бестрепетно вырывающие плевелы и готовые костьми лечь за истину – это католики и православные христиане. Именно в их темах и высказываниях чаще всего идет отчаянная пальба. Именно они вербально воюют не на жизнь, а на смерть. Ну, с католиками, с теми все ясно. После того как Евросоюз принял в январе резолюцию, осуждающую "гомофобию", после того как дали срок протестантскому пастору, назвавшему гомосексуализм грехом, после того как узаконили в Европе однополые браки и зачинщиком выступил не кто-нибудь, а певец сэр Элтон Джон, стало ясно, что мускулы тела церкви в Европе стали дряблыми. Пастырское слово Европейской церкви ничего не может противопоставить новой религии – религии "прав человека". Оттого-то католики и "рубятся" на форуме все отчаяннее. Они сражаются за свое выживание.
Но отчего такая ожесточенность, такая раздражительность, такое желание припечатывать и обличать у наших православных христиан? По ходу общения с ними, из их слов, я узнал о себе самом столько пренеприятнейших вещей, что впал в уныние. Воистину настоящие православные христиане помогают в реставрации и строительстве храмов, собирают пожертвования в помощь для приютов, кормят беспризорных детей, передают в дар белье и оборудование для хосписов и детских домов, собирают средства для онкологических больных, ведут активную миссионерскую деятельность. При этом они регулярно посещают храм, причащаются и исповедуются. Имеют духовников. Прекрасно знают Писание. Обобщая, можно сказать, что настоящее православное христианство – это деятельная любовь к ближнему, помноженная на молитвенный подвиг и покаяние, все то, до чего мне, грешному, далеко, как до звезды. Вся моя бездеятельность и пассивность, несмиренность и греховность висят на мне, как мельничные жернова.Не сбросив их, не станешь настоящим православным христианином. Коллективное православное братство беспощадно сказало мне, что Бог с ними, а не со мной. Я лишь сгусток испарений, бесследно просачивающийся сквозь время.
Из тягостных раздумий меня вывел голос диспетчера (я работаю врачом на "Скорой помощи"). Повод к вызову – порезали женщину 32 лет. Уже подъезжая, я все понял. Состояние потерпевшего косвенно можно определить по поведению окружающих. Рядом с сердечным приступом всегда толпится народ. Тут народ разбегался во все стороны с ужасом в глазах. Женщину я видел со спины. Она полулежала в кустах, беспомощно растопырив пальцы и руки. На шее ее с левой стороны зияла большая рваная рана, из которой неравномерными толчками вытекала кровь. Кофточка вся пропиталась и намокла. Как-то сразу подумалось: раз еще жива и кровь не струей, то "розочка" до сонной артерии не достала. Знаком быстро показал водиле, чтобы доставал и раскладывал носилки. Хорошо, что перчатки надел в машине. Беру одну из запасной пары и просто втыкаю ее в дырку на шее. Фельдшер сверху кладет сложенные в несколько слоев бинты. Пару просто открытых бинтов сверху. Туго бинтовать нельзя – задохнется. И так еле дышит. Все, чем затампонировали рану, держу одной рукой. Другой рукой вместе с водителем выдираем ее из кустов, укладываем на носилки, заносим в салон. Сама, как мел. Давления нет, и так ясно. Но водкой прет – дышать невозможно. На предплечьях шрамы, стало быть, уже вскрывалась. Вены-нитки, втыкать капельник не во что. Через джинсы втыкаем преднизолон. Машина срывается с места.
Продолжаю зажимать пропитавшиеся уже бинты на шее. Вдруг раздается ее хриплый полуголос: "Вы там только в крови не испачкайтесь. У меня гепатит С". Ешкин кот, перчатка-то у меня порвалась. Видать, когда из кустов вытаскивал. Уже весь вымазался. Вижу, глаза закатывает. Ору: "Не спать, ексель... говори со мной. Как тебя зовут. Мария? Ну, Маша, мать твою... говори, говори только!" Скривилась, слезы потекли. Хрипит: "Жить хочу". – "Хочешь, елы-палы? Так не хватай меня руками, молись, растуды..." И тут она быстро зашептала: "Отче наш, иже еси..." и дальше, чего я не знаю, не ведаю. И все так складно, но все тише, тише... Ну держись же ты, корова-рева, Мария! Зря, что ли, мы все в твоей кровушке уделались?
Так с матом и молитвами, "под крестовым Андреевским флагом и с девизом "авось", катаясь по салону в стареньком "уазике", доскрипели до больнички.
Дальше – приемное, анестезиологи, хирурги. Слабость и опустошенность. Весь сырой. Мысли разбегаются. Гепатит С. Хорошо, что пальцы не поранены. Но все одно будет думаться. Жена, дети. Им-то за что, если что? А вот поди ж ты. И молитвы знает. Чехов, кажется, говорил, что нужно постоянно возноситься мыслию к Богу, а где и когда – не все ли равно. Значит, Бог и с ними, такими, как она, рядом? С пьяненькой, порезанной Машей? Конечно, он же для них и приходил. И распялся за них. С теми Бог, с этими тоже Бог. А со мной? Обидно.
"А что сделал ты с душою? Оторвал ее от людей, как зеленый лист от дерева.
– Но я прилепился ею к Богу, чтобы расцвела, как райский крин, – отвечал владыка.
– Это засохший-то листок? Ха-ха... Кружит теперь его ветер во мраке и холоде, ибо все, что бесплодно, сжигается".
И только зыбкая рябь на воде отражает все еще теплящуюся в сердце свечу.
Георгий Егоров, врач "Скорой помощи", г. Куровское.
25.04.2006
Источник: Ежедневные новости-Подмосковье
