За последние годы мы так привыкли к бесконечным разделениям, к распаду всего и вся, что весть о воссоединении кажется приветом из какой-то другой жизни. Вот и весть из Сан-Франциско о скором воссоединении Русской Церкви встречена одними с растерянностью, другими с недоверием, а многими и вовсе с равнодушием. Это, мол, дела религиозные, от нас далекие. Но в том-то и грандиозность события, что закончившийся на прошлой неделе в Сан-Франциско Всезарубежный Собор выходит за рамки и внутрицерковного устройства, и политики. Ведь речь идет о воссоединении того многонационального народа, который во всем мире зовут русским. Об обретении им цельности церковной, общественной и культурной жизни.
В то время когда в Америке проходил Собор Русской Православной Церкви за границей, в Москве умер выдающийся философ Александр Зиновьев. В своем последнем интервью (показанном на днях по каналу ТВЦ) он с горечью говорил: русские люди до того раздроблены, что уже не представляют собой цельного народа, а у молодых в России нет даже чувства принадлежности к русским. Именно поэтому, говорил философ, "с русскими безжалостно расправляются – их выбрасывают из мировой истории, вычеркивают все их изобретения и победы...".
И вот в такой момент мы получаем поддержку, которой уже и не ждали, – от нашей эмиграции, от Православной Церкви за границей, о существовании которой многие из нас лишь "что-то слышали", но доподлинно ничего не знали.
Конечно, обидно, что шаги к примирению двух русских церквей были сделаны лишь сейчас, а не в начале 90-х годов, когда в России и наивный народ, и неопытное священство были брошены в море катастрофических социальных реформ без всякой помощи, без всяких ориентиров. Не пересекая никаких границ, мы оказались в жесточайшей эмиграции. Люди гибли в бандитских "капиталистических джунглях", ничего не зная об опыте выживания наших эмигрантов на Западе. При этом чудесным образом возобновлялась служба в тысячах храмов, остро не хватало священников. Молодых романтиков, часто и семинарского курса не окончивших, спешно рукополагали и, как вспоминает один из них, "вталкивали в алтарь". Они мечтали о духовном возрождении, а им приходилось в перерывах между отпеваниями латать крышу да вытаскивать из полуразрушенного храма забытые колхозом удобрения. Юные батюшки, у которых и бородки-то порой только пробивались, были брошены на произвол судьбы.
Вот в каких условиях протянутая братская рука была бы пожата со слезами благодарности! Вот когда опыт, знания и настоенная на непрерывавшихся традициях мудрость нашей православной эмиграции были так остро, так жизненно необходимы!.. Но, видно, сильно еще там, в далекой эмиграции, опасались нас, бывших советских, а на священников Московской Патриархии смотрели как на агентов Кремля. Мы же, в свою очередь, считали эмигрантов уже и не вполне русскими, а заевшимися западниками, которые могут лишь поучать нас или требовать покаяния за "грехи сергианства и экуменизма".
Неудивительно, что противники православия на Западе надеялись, что "эти русские" никогда между собой не договорятся. Ушаты грязи были вылиты на РПЦ в иностранных и российских СМИ.
Но неожиданно для многих сторонних наблюдателей две ветви одной Матери-Церкви и одного народа решили больше не бросать друг на друга тень, не смущать паству взаимными обвинениями. Пусть хотя бы и на последнем краю, но было решено поставить духовный предел вековой смуте, трагическому рассеянию по миру русских умов и духовному отчуждению их от Родины. 12 мая Собор Русской Православной Церкви за границей (в нем участвовали 11 архиереев и около 150 клириков и мирян РПЦЗ, представляющих все 14 епархий Зарубежной Церкви, разные страны и континенты – Европу, Северную и Южную Америку, Австралию и страны СНГ) принял наконец-то резолюцию по установлению нормальных отношений с Московским Патриархатом.
Май 2006 года войдет в учебники отечественной истории как светлая дата после череды дат черных и безотрадных, как новая точка отсчета, как долгожданная победа над затянувшимся безволием и унынием. Соединение двух частей русского священства и русского народа после векового раздора и разномыслия не может быть простым и легким. Это потребует огромного труда, терпения и национальной солидарности, которая, будучи дурно понятой, выражалась у нас в последнее время лишь отвратительным бахвальством маргинальных политиков, скинхедской уголовщиной да пьяными криками футбольных фанатов. Для компрометации русской идеи было сделано все мыслимое и немыслимое. Всякое истинное творческое и духовное делание было задвинуто подальше от общественного внимания. И можно подумать, что его вовсе нет. Но обретение и впитывание традиции, к счастью, теплилось и теплится – в семье, в храме, в келье, в православных детских лагерях, в кадетских корпусах и училищах сестер милосердия...
Представители РПЦ и РПЦЗ объясняют сейчас самым нетерпеливым, что воссоединение должно быть осторожным и постепенным, что Церковь – институт консервативный. Но время-то в XXI веке течет иначе, чем в XVII. И пока согласительные комиссии будут в лупу рассматривать каждую запятую, глобализация может захватить наших детей так, что до них уже ни с какого амвона не докричишься. Чтобы передать детям веру, традицию, нравственные начала, у нас каждый час на счету.
Послушаем голоса тех, кто выступал на Всезарубежном Соборе Русской Православной Церкви за воссоединение, и тех, кто так ждет его в России. Их переживания и мысли о России должны, мне кажется, всем нам придать бодрости и решительности. Мы должны вернуться к самим себе и стать народом, а не "вымирающим электоратом".
Протоиерей Николай КАРЫПОВ (Австралия):
– При правильном руководстве Церковь в России взмахнет крылами и полетит. Нам же на Западе понадобятся большие усилия, чтобы изжить дебелость плоти и подняться над землей. Первые поколения Русской Зарубежной Церкви видели себя представителями "Святой Руси". Россия при всех ее грехах, приведших к революциям, имела как общество нечто, что было давно похоронено на "милом кладбище Европы"... Зарубежная Церковь прилагала напряженные усилия, чтобы осмыслить и сохранить принципы Святой Руси, дабы возвратить их будущей России как некий драгоценный залог. Этот залог – ценности духовные и нравственные, а также ориентиры для устроения национальной жизни вокруг Православия.... Что же нам остается делать теперь?.. Может быть, мы сможем еще быть нужными для Церкви в России, если найдем в себе мужество говорить честно, не свысока, не теряя покаянного духа... Мы стоим на пороге возможности великих событий.
Борис ЙОРДАН, внук полковника Добровольческой армии, банкир и предприниматель, родился в США, последние 15 лет живет в России:
– Убежден, что в этот переломный для нашего Отечества момент русское зарубежье не должно по-фарисейски требовать от тех, кто родился в советское время и пережил страшные годы безбожия, в один момент изменить свои взгляды и усвоить традиционное русское мировоззрение. Если мы осознаем, что нам вверен бесценный дар православной веры, русского предания и традиций, мы должны щедро делиться им с нашими соотечественниками в России, особенно с молодежью. Иначе в скором времени делиться будет уже не с кем: вместе с русским мировоззрением, русской идентичностью сойдет с арены мировой истории и Россия как великая держава. На ее месте появится территория, населенная русскоговорящими людьми, численность которых год от года будет лишь уменьшаться.... К великому сожалению, до сих пор в умах и душах русских людей продолжается гражданская война. По-прежнему в русском обществе присутствует разделение на своих и чужих, белых и красных. На мой взгляд, сегодня важно, чтобы Русская Православная Церковь примером объединения двух своих частей навсегда поставила точку в этих бессмысленных и бесплодных спорах... Если этого не будет сейчас, то, по моему глубочайшему убеждению, может быть совершена великая историческая ошибка, которая может стать роковой не только для Церкви, но и для всего русского народа.
Схиигумен ИЛИЙ, духовник Свято-Введенской Оптиной пустыни:
– В сентябре 2005-го наша группа в количестве пяти человек находилась в Америке, в частности для поклонения мощам святителя Иоанна, Шанхайского и Сан-Францисского Чудотворца. Это было наше первое посещение континента Америки.Непривычный, необычный для нас образ жизни американцев с их усвоенным менталитетом по-человечески вызвал у нас многие эмоции и чувства. Но все это оказалось не столь впечатлительным и важным, когда мы встречались лицом к лицу с нашими родными соотечественниками, и мы даже стали забывать, что мы находимся не в своем отечестве, а в штатах Америки. Православная душа, русский темперамент да и менталитет русского православного человека нас окружали, как будто мы были не в Америке, а в Калужской, Московской, Орловской или другой области. Мы нисколько не заметили неприязни к России и к народу, населяющему ее, от ныне живущих за рубежом людей, а почувствовали от них одно желание духовного нашего общения, общения близкого и человеческого. Мы будем усердно молиться о том, чтобы мы вскоре были вместе.
Валентин КУРБАТОВ, литературный критик (Псков):
– Новость о воссоединении – великая и ободряющая. Не только для Церкви. Мы действительно вступили в новый век, как всегда, расходясь с календарными границами. По самой своей профессии мне приходится много читать, и я с удивлением отмечаю, как скоро для героев нашей прозы размылись границы мира. У кого дети за границей, кто сам летает взад-вперед с естественностью птицы. И авторы уже подписывают свои книги разными концами мира, начиная рукопись в одной части Земли и кончая в другой, – и не всегда дома. А ведь это русские люди, русские дети с наследованной или только-только приживленной христианской закваской. Теперь, сходясь у общей Чаши, они острее будут чувствовать слово "причастие", потому что это будет еще и причастие Родины, лучше будут слышать ее сердце и хранящуюся в Церкви глубину домашнего кровообращения. Да и многое из того, что нажито в разделении самой Церковью (опасливые оглядки друг на друга и соревнование в консерватизме) при разности светского и исторического опыта той и другой Церкви, будет обдумываться и бережнее, и вместе смелее. От вызовов времени не укроешься, и решение Собора – есть первый мужественный ответ этому времени и проявление заботы о своей стремительно и неизбежно меняющейся пастве.
Наталья НАРОЧНИЦКАЯ, заместитель председателя комитета Госдумы по международным делам:
– Объединение Русской Православной Церкви (РПЦ) и Русской Православной Церкви за рубежом (РПЦЗ) – это величайшее событие. Русские люди оказались на высоте того исторического шанса, который им представился. Мы сделали то духовное усилие, без которого России нельзя дальше существовать. Я с оптимизмом смотрю на этот процесс объединения Церкви, верю, что окрепнет внутренний стержень, без которого государство – просто территория с полезными ископаемыми, а нация – это просто народонаселение. Вера превращает народонаселение в нацию.
А в это время
"Диалогу между Православной Церковью и либеральными силами – быть!" – именно такой довольно неожиданный для многих вывод можно сделать из открытой переписки заместителя председателя Федерального политсовета СПС Леонида Гозмана и митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла.
Православная Церковь, очень часто повторявшая, что она есть "один из ключевых институтов гражданского общества", наконец согласилась на взаимодействие и с другими его институтами, которые нередко иные церковные (и околоцерковные) деятели обвиняли во всех смертных грехах. Непростая, острая, но вместе с тем живая дискуссия, возникшая между Леонидом Гозманом и митрополитом Кириллом в эпистолярном жанре после Всемирного Русского Собора назрела давно.
Правые заявляют, что свобода вероисповедания – один из базовых принципов "Союза правых сил". Вместе с тем нельзя забывать, что православие на протяжении многих веков являлось основой русской культуры и государственности. Людей, так или иначе относящих себя к православию, в России по-прежнему очень много, много их и среди самих либералов – примером тому может служить лидер СПС Никита Белых, соблюдающий пост и регулярно посещающий храм.
"Мировой опыт показывает, как велика роль Церкви, когда она сохраняет независимость от государственной власти, и как быстро она деградирует, начиная выполнять несвойственные ей в современном мире государственные функции. Выступая за светский характер государства, за отделение Церкви от государственных институтов, мы тем самым защищаем и саму Церковь от повторения той нравственной трагедии, которую она пережила при советской власти" – так формулирует роль современной Русской Православной Церкви в своем письме митрополиту Кириллу Леонид Гозман.
Без осознания того, что идеалы свободы и демократии являются ключевыми для России, не может обойтись и Церковь. В то же время правые заявляют, что они ни коим образом не хотят противопоставлять себя ни православию вообще, ни Русской Православно Церкви в частности. Они лишь считают, что намечающийся диалог между Церковью и демократическими партиями одинаково важен для обеих сторон.
Продолжением открытой переписки митрополита Кирилла и Леонида Гозмана должен стать "круглый стол", на котором представители демократических партий и церковные сановники обсудят, как должны строиться взаимоотношения Церкви и общества. Очень хочется верить, что диалог получится, тем более сам факт ответа церковного иерарха представителю политической партии уже означает очень многое.
23.05.2006
Источник: Деловой Вторник
