Беслан: трудное исцеление

В Северную Осетию российские театры приезжают, чтобы избавить от душевной боли и вернуть к нормальной жизни ребят, переживших бесланский кошмар. А уезжают, унося эту боль в себе, чтобы потом её разделили неравнодушные. И бесланская "заноза" начинает ныть даже в далёких от места трагедии уголках России.

Детский психолог Александр Колмановский, работая в Северной Осетии после тех жутких дней, перетряхнувших два года назад жизнь сотен людей, заметил, что дети, которые волей судьбы оказались в захваченной террористами школе и выжили в этом ужасе, психически не отдыхают, а находятся в состоянии внутреннего страха. Ни кино, ни прогулки, ни экскурсии не возвращают им душевного равновесия. И только театр оказался способным исцелить их от этой психической напряжённости. Из всех искусств только театру, выяснил психолог, под силу оторвать взгляд детей от собственных переживаний и перевести его на сцену.

Идею, которая несла в себе спасение и покаяние, восприняли те, в чьих силах было её воплощение. Михаил Каменский, советник президента Банка Москвы, искусствовед по образованию, вынес вопрос о программе реабилитации "Театры – детям Беслана" на совет директоров банка. И уже в январе 2005 года в Северную Осетию со спектаклем "Тайна тётушки Мэлкин" отправился театр "Et cetera" Александра Калягина. Вторая акция состоялась в годовщину трагических событий: в сентябре 2005 года на сцену Академического русского театра имени Евгения Вахтангова во Владикавказе со спектаклем "Оловянные кольца" пять раз выходил Московский ТЮЗ.

Третьим театром, приехавшим в Северную Осетию с "терапевтическими намерениями", был Екатеринбургский ТЮЗ. Он привёз бесланским детям "Каштанку", поставленную по знаменитому рассказу Антона Чехова. Спектакль, за который режиссёр Вячеслав Кокорин получил главную театральную премию страны – "Золотую маску" и который много раз играли в России и за рубежом, на осетинской сцене вышел особенно искренним и пронзительным.

""Каштанка" – сложный и в то же время очень понятный материал. Мы осознавали, что темы, которые поднимаются в спектакле: дружба, соучастие, сострадание, – для бесланских ребят не пустой звук, – рассказывает режиссёр Вячеслав Кокорин. – Они всё это пережили в реальной жизни и в концентрации гораздо большей, чем артисты на сцене. Что-то в сюжете Чехова соединилось с трагедией, разыгравшейся в Беслане. Актёры играли во сто крат... бережнее, потому что на сцене не было места ничему случайному. Например, волнующий момент: когда умирал гусь Иван Иваныч, в зале стояло напряжённое молчание... Мы долго думали и над тем, как Незнакомцу осторожнее "взорвать" хлопушку. Уж очень этот хлопок напоминает звук выстрела".

Детям же до волнения взрослых не было никакого дела, особенно двухлетним малышам, которых привели в театр с другими ребятами за компанию. "Их, как горох, по трое на одно место в первом ряду усадили, – вспоминает исполнительница роли Каштанки Наталия Кузнецова. – Им, видимо, сказали, что спектакль про собачку, и они всё время ждали появления на сцене настоящей собаки. Им на меня показывают: "Вот собачка!", а они головой мотают: "Нет, это тётя. А собачка где?""

"За компанию" – это теперь основа основ жизни бесланских детей; они и в том кошмаре стремились быть вместе, а сейчас ещё крепче держатся друг за друга. Во время спектакля те, кто читал Чехова, шёпотом объясняли другим, почему Незнакомец называет Каштанку Тёткой. Взрослые и ребята постарше постоянно опекают младших и следят, чтобы те далеко не отлучались. "Не отходи от меня!" – то и дело слышалось возле автобуса, который должен был отвезти детей после спектакля из Владикавказа в Беслан. И это при том, что все передвижения ребят усиленно охраняются милицией.

Они действительно живут в другом измерении, в иной атмосфере, с иным пониманием происходящего вокруг. И внешней успокоенности жизни не верят точно так же, как малыши – в условность театра, где вместо реальной собачки подсовывают тётю. Многие из них, помня о страшных днях, проведённых в духоте переполненного спортзала, когда вместо воды приходилось пить свою мочу, до сих пор ставят на ночь к своим кроватям бутылки с водой, а мальчики ещё и кладут под подушки перочинные ножики. Для них те события ещё не отошли в прошлое, для них это самое что ни на есть настоящее.

Некоторые упрекали Екатеринбургский ТЮЗ в том, что их "Каштанка" чересчур грустная, а значит, для бесланских детей, хлебнувших горя, неподходящая. Но в театре с этим категорически не согласны. "Это иллюзии, что надо изживать тоску только искромётным юмором и весёлыми песенками. Этим детям нужны истории, где есть энергия выхода. Чем старше становится человек, тем больше жизнь у него отбирает – здоровья, сил, близких. А дети, пережившие такую страшную трагедию, лишились всего уже на том этапе, когда должны были только-только начинать копить энергию для преодоления будущих испытаний. "Каштанка" – спектакль не слишком весёлый, согласен, но в нём есть та энергия продолжения жизни, которая сейчас им необходима", – убеждён заместитель директора ТЮЗа Олег Лоевский.

Понять, как она нужна Беслану, эта энергия продолжения жизни, можно, лишь побывав там. Бесланское кладбище. Сотни одинаковых памятников, выстроенных в правильные ряды... Они никак не вяжутся с лёгкостью и непосредственностью, присущими детству. На стенах злополучной школы ещё живы следы крови и пуль, выпущенных террористами, а в соседних домах на верёвках сушится бельё... Жизнь вроде бы продолжается. Но это совсем другая жизнь.

"Поймите, у осетин – культ детей. В каждой семье их должно быть много, это залог продолжения и процветания рода, – объясняет Олег Лоевский. – После Беслана исчезло не просто поколение, исчезло огромное количество народа, ведь дети могли продолжить род, у них могли быть свои дети, внуки и правнуки. Поэтому Беслан – это трагедия всей республики, это проблема возрождения нации".

В этих словах отчаяния тем не менее сквозит просветление. Беслан пришёл туда, где его совсем, может быть, не ждали. Он пришёл в сердца и мысли людей просвещённых, творческих, людей, которые, живя вполне благополучной жизнью, оказались готовы к состраданию. Екатеринбургский ТЮЗ сразу откликнулся на трагедию в Северной Осетии. В сентябре 2004 года все средства от продажи билетов и зарплата артистов за спектакли, открывающие новый театральный сезон, были перечислены в фонд жертв террористического акта. Зрители приносили на благотворительные спектакли для бесланских детей игрушки, книги и свои сбережения. Но со всей силой бесланская "заноза" засела только сейчас, когда тюзовцы своими глазами увидели место трагедии.

"Мы ездили в ту школу, – вспоминает Наталия Кузнецова. – Нам рассказывали, как это было, перечисляли, кто кого спас, кто как погиб, и от одного этого перечисления можно было сойти с ума. Или возле забора, у которого террористы расстреливали детей... Они всё просчитали: задний двор школы был обнесён глухим бетонным забором, и те дети, которым удавалось выпрыгнуть из окон, попадали в ловушку, им некуда было деться... Нам рассказывали, как бойцы из команды "Альфа-Вымпел" выбегали под пули, закрывали детей своими телами. А дети возвращались в проклятую школу за своими отцами, братьями, сёстрами и погибали... В спортзале обуглились оконные рамы, шведские стенки, а пол цел. Почему? – спрашиваю и получаю ответ: тел было так много, что до пола огонь не дошёл. После этого просто невозможно быть абсолютно счастливым".

Эти слова не отпугивают, наоборот, вызывают желание ехать туда, в это страшное место, чтобы, хлебнув горечи вместе с бесланцами, поселить в своём сердце светлую память и тем самым, быть может, облегчить чьё-то страдание. Пусть даже после этого ты никогда не будешь абсолютно счастливым. Быть абсолютно счастливым невозможно, когда под небом живёт чья-то неутешная и невыразимая боль.

P.S.: Программа "исцеляющих" гастролей рассчитана до февраля 2007 года. Свои спектакли бесланским детям хотят показать театры "Тень" (Москва), "Балтийский Дом" (Санкт-Петербург) и "СамАрт" (Самара), а также Московский ТЮЗ и театр "Corona la balance" из Дании. †

Екатеринбург