Старший сын владимирского князя Ярослава Всеволодовича Александр, получивший прозвище Невский, – особая фигура в русской истории. Он жил в переломное время, в его политике сошлось много разноречивых векторов. Так что неудивительно, что вокруг его образа всегда было много спекуляций. В последнее время его стали обвинять в злонамеренном и своекорыстном водружении на Русь ордынского ига. Ради доказательства его якобы навязчивой азиатчины в ход идет даже его брак с половчанкой. При этом умалчивают, что с битвы на Калке половцы были союзниками славян в борьбе с монголами.
Александр и впрямь многое унаследовал от внешней политики отца – хорошие отношения с Ордой и борьбу с конкурентами на Западе. Что ж тут такого? До окончательного развала единой Монгольской империи тягаться с нею было бессмысленно. Иное дело – Литва, Швеция или рыцарские ордена, чья сила была сопоставима с русской, а иногда и уступала ей. Голый реализм, и только.
К тому же как-то забывают, что против шведов и немцев князь выступал по просьбе сначала выдавивших, а потом вернувших его из ссылки новгородцев, которых наши горе-теоретики рядят в одежды проводников западничества. Все земли на Балтике, за которые он боролся, были в сфере интересов Новгорода. До немцев, датчан и шведов тот делил влияние на ливов, леттов и земгалов с Полоцком. Деятельность Александра Ярославича подготовила захват новгородцами Дерпта в 1262 г. и их поход против датчан в 1268-м.
Конфликты не инициировались внешними силами? А вторжение Литвы в 1245-м? А захват орденом Пскова в 1253-м? А натиск немцев на другие коренные земли Северо-Западной Руси – Изборск и Ладогу? Иногда за защитой от шведов обращались и союзные новгородцам карелы. Впрочем, почти все последние десять лет жизни, кроме незначительного похода в Южную Финляндию (еще одну территорию, в которой был заинтересован Новгород), Невский – умер он в 1263-м – не воевал в Прибалтике.
Да и вообще все было не столь однозначно, как иногда выводят. Так, в 1262 году князь способствовал возникновению русско-литовского союза против ливонцев. Точно так же Псков и Полоцк не только страдали от притязаний германца и ордена, но и периодически вступали с ними в коалиции. Даже хулители Александра вынуждены признавать, что он был прагматиком, делавшим то, что было выгодно для укрепления его земли и, следовательно, его собственной власти. В целом, рутинную борьбу между средневековыми государствами эпохи феодальной раздробленности нельзя выдавать за сознательное противостояние "систем".
Как и заниматься примитивной модернизацией. Не только единой нации, но и народа русского (как и прочих в Европе) во времена Невского еще не существовало. Поэтому обвинять его в восточном коварстве и национальном предательстве за то, что он навел монголов на Владимир за неуплату им дани, неуместно. Обычная династическая распря в борьбе с братом Андреем за наиболее привлекательный тогда стол. Обезопасив соперника, тот же Александр вымолил бежавшему в Швецию родственнику прощение, и тот с готовностью вернулся домой. Точно так же использовали Орду и тогда, и много позже князья, короли и магнаты Литвы, Венгрии и Польши – и против России, и в междоусобицах. Но почему-то их никто не считает за это восточными сатрапами.
Кстати, Андрею не пришел на помощь от набега даже бывший с ним в союзе Даниил Галицкий, а тот, в свою очередь, остался без твердо обещанной ему поддержки Запада. Папа вроде бы счел, что кочевники, находящиеся в альянсе с христианским князем Новгорода, уже не так опасны общему делу. Но все это попахивает лукавой отговоркой.
Упрек в намеренном укрощении вечевых городов нелеп для правителя, что всю жизнь боролся за их интересы. Да тогда и рано было о таком и думать. Столь же недопустимо экстраполировать в XIII век полную отмену вольностей старшей дружины. Наоборот, вышедшее из нее боярство еще как показывает Невскому свои зубы. Идеализировать боярскую республику тоже не стоит – "великие бояре" Новгорода поддержали монгольскую перепись, проводившуюся для определения размера дани.
Кроме того, наши марксисты-атеисты не понимают значение веры и Церкви. А они были главными для всякого средневекового человека. И именно на них не покушались татары в отличие от Запада. Хотя резкого противостояния католиков и православных в начале ига еще не было, все же ханы гарантировали православной церкви автономию и свободу миссионерства, чего Рим даже не обещал. Но как раз духовное подчинение исключали все князья, включая Даниила и брата Невского Андрея, что вели переговоры об исключительно политическом покровительстве папы.
К тому же зависимость от Орды была для Александра уже данностью – монголы считали Русь своим вассалом еще с их победы на Калке. В вассалитете в Средние века не было ничего унизительного – это был договор, предусматривавший выплату "выхода" и поставку военных отрядов для походов сюзерена в обмен на княжение под его защитой и покровительством. Поэтому сначала Ярослав, а за ним и прочие князья Северо-Восточной Руси принесли соответствующую присягу Батыю.
Следом за отцом (тот был убит за это в Каракоруме) Невский тоже вел интенсивный диалог со Святым престолом, одно время думая перейти под его руку. Но отказался от этой идеи. Слишком туманны были посулы военной защиты от татар. И невзрачен опыт. Что уж говорить, если папа не смог оградить не только наиболее далеко пошедшее ему навстречу Галицкое княжество, но и помочь собственному первому епископу Ливонии Мейнгарду в христианизации язычников в Прибалтике! Ведь саму католическую церковь тогда сотрясали тяжелые междоусобия. И Александр это прекрасно знал.
Политика Орды тем временем смягчилась, а у князя там были хорошие личные связи. Трезво оценив возможности ханов и Запада, он принял сугубо прагматичное решение. Окончательно отвернулся от папы и крестоносцев в 1249 году не как темный азиат, а как расчетливый европеец.
04.10.2006
Источник: Литературная газета
