Смотрите, как он любит!

16 ноября 2005 года в Ватикане в соборе св. Петра совершилась беатификация Шарля де Фуко. Многие из тех, кто знал о брате Шарле по служению малых сестёр Иисуса, были уверены, что он уже давно причислен к лику святых. Откуда такая уверенность и почему пришлось ждать этого события почти столетие? Ответы на эти вопросы даёт жизненный путь этого удивительного человека.

Светское начало

Шарль де Фуко родился в Страсбурге в 1858 г. В шесть лет он остался сиротой – мать, а затем и отец умерли. Мальчика и его младшую сестрёнку взял на воспитание дед по материнской линии. После войны 1870 г. Эльзас стал частью Германии, и семья переехала во Францию, в город Нанси.

В детстве Шарль получил христианское воспитание, однако, повзрослев, потерял веру. Описывая свой трудный и долгий путь к Богу, он вспоминал: "В течение двенадцати лет я жил без всякой веры, и никакое доказательство существования Бога не было для меня убедительным... В 17 лет я был абсолютным эгоистом, безбожником, с желаниями, направленными ко злу; я был как безумец".

Его душевное состояние не могло не проявиться во время его учёбы в военном училище, а затем в Кавалерийской школе в Сомуре. Его исключали из училища за плохое поведение, а в Кавалерийской школе не раз наказывали за дисциплинарные нарушения и эксцентричное поведение.

После смерти деда Шарлю досталось в наследство приличное состояние, которое он начал беспечно тратить с друзьями. Среди друзей он славился чревоугодием. С трудом закончив наконец школу, Шарль пошёл служить в военный гарнизон, не переставая при этом вести разгульный образ жизни и не скрывая своей связи с танцовщицей по имени Мими.

Но вот ему уже 22 года, он офицер; его посылают в Алжир. С фотографий того времени на нас смотрит прекрасный молодой человек, блестящий офицер, лицо которого ничем не выдаёт внутренних переживаний и поисков вечного. Сравнивая их с последующими снимками, понимаешь, что бездна разделяет изображённых на них людей, видишь, как красота, данная природой, преображается в красоту, на которой заметна печать неземного Духа.

Отправляясь в Алжир, Шарль взял с собой Мими, выдав её за жену, но обман вскоре раскрылся, и, уволившись из армии, он вместе с ней вернулся во Францию. Он испытывает чувство полного душевного опустошения – ничто его не увлекает, всюду он видит скуку, и беспутная светская жизнь вызывает в нём всё большее отвращение.

Узнав, что его полк оправляют на опасное задание в Тунис, Шарль оставляет Мими и возвращается к военной службе. Однако через несколько месяцев он вновь увольняется из армии. На этот раз у него возникает идея исследовать места, куда не ступала нога европейца. Он тщательно готовится к научной экспедиции в Марокко, изучает еврейский и арабский языки и наконец под видом раввина отправляется в путешествие, которое длится год. Вернувшись в Париж, Шарль де Фуко издаёт книгу о Марокко, за которую его награждают золотой медалью Французского географического общества.

Обращение

Путешествуя по Марокко и общаясь с местными мусульманами, Шарль неожиданно для себя столкнулся с проявлениями глубокой и искренней веры. Это произвело на него сильное впечатление. Возможно, поэтому, вернувшись в Париж, он сказал своей кузине Мари де Бонди, с которой был очень дружен: "Как вы счастливы, что верите, я же ищу свет и не нахожу его". Он начинает ходить в церковь и, ещё не будучи верующим, проводит там долгие часы, повторяя странную молитву, идущую из глубины сердца: "Господи, если Ты есть, помоги мне узнать Тебя..."

Однажды по совету кузины он заходит в церковь св. Августина в Париже, в исповедальню к аббату Ювелину, но не для того, чтобы исповедоваться – потому что, как он считал, в нём не было веры, – но чтобы получить ответы на свои вопросы о Боге. Едва они начали говорить, священник сказал: "Встаньте на колени и исповедуйтесь". Шарль повиновался. Исповедь открыла ему Господа. Сразу после исповеди аббат велел ему причаститься... Это произошло в октябре 1886 г. Шарлю де Фуко было двадцать восемь лет.

"Каким чудом бесконечное милосердие Божие вернуло меня, да ещё из такого далека?!" – напишет он позже в одном из писем.

Однако произошедшее не означало, что Шарль сразу принял учение Христа: "Подвергавший всё сомнению, я не в один день поверил всему". "Как только я поверил, что есть Бог, я понял, что могу жить только для Него, – вспоминал он. – Моё религиозное призвание открылось мне в тот же час, как я обрёл веру". Тем не менее, аббат Ювелин, навсегда ставший его духовным наставником, заставит его ждать три года, прежде чем благословит на монашеский путь. По его совету Шарль совершает паломничество в Святую Землю.

Иерусалим, Вифлеем, Вифания...

В Назарете, размышляя над жизнью Иисуса Христа, он с особой силой переживает тайну Воплощения, тайну величия Бога и Его уничижения в этом мире. Тридцать лет, пока Иисус жил в Назарете, никто из родственников, друзей, соседей не догадывался о Его Божественном достоинстве... Именно здесь, в Назарете, Шарлю открывается его призвание: отныне он хочет подражать неприметной, смиренной, скрытой от чужих глаз жизни Иисуса в Назарете – но не в привычной для него благополучной обстановке, а среди самых бедных, самых нуждающихся, самых обездоленных.

"Евангелие мне открыло, что первая заповедь состоит в том, чтобы любить Бога всем сердцем и всё посвятить этой любви. Но каждый знает, что первым проявлением любви является подражание, – вспоминает он, – поэтому я должен был найти орден, в котором смог бы наиболее полно подражать Иисусу. Во мне не было желания подражать Его общественной жизни, когда Он начал проповедовать: мне хотелось подражать жизни, которой Он жил в Назарете, жизни незаметной и смиренной".

Пробыв некоторое время у иезуитов, затем – у бенедиктинцев, Шарль остановил свой выбор на ордене траппистов, наиболее соответствующем его идеалу.

В монастыре траппистов

В 1890 г. Шарль де Фуко вступает в монастырь траппистов, расположенный на севере Франции, в Нотр-Дам-де-Неж, и становится братом по имени Мари-Альберик. Ему нравятся суровый северный климат, горы, овеваемые ветром, бесплодная земля, на которой приходится много трудиться. Но больше всего его радует непрекращающаяся беседа с Богом: "Я постоянно, постоянно с Ним, с Тем, Кого люблю. Физическая работа не мешает размышлению, в ней я уподобляюсь нашему Господу и в этом нахожу утешение".

Через полгода брат Альберик перебирается из Нотр-Дам-де-Неж в филиал этого монастыря, расположенный в Османской империи, в Акбе (сейчас это территория Сирии). Около двадцати монахов и пятнадцать сирот от 6 до 12 лет – вот и всё аббатство, созданное в 1882 г. в горах траппистами Нотр-Дам-де-Неж. Трудные условия жизни сказываются на его здоровье, он часто болеет, но вместе с тем переживает духовный экстаз: здесь он нашёл то, чего искал. Он пишет кузине: "Наконец-то я более ни в чём не принадлежу себе".

Максималист по природе, он изнурял себя, умерщвляя свою плоть, что беспокоило исповедника монастыря. "Это слишком совершенно, чтобы могло длиться долго", – говорил он. Аббат монастыря, напротив, восхищался: "Брат Альберик кажется ангелом среди нас". Он советовал ему заняться богословием и в будущем стать настоятелем одного из монастырей, но брат Альберик противился этому.

Однажды, выйдя за стены монастыря, он набрёл на жилище умершего араба-христианина. В двух шагах от обители он столкнулся с нищетой, не сравнимой с его жизнью в монастыре. Оказалось, что он жил в лучших условиях, обеспеченный постоянным жильём, едой, безопасным трудом. А ведь он хотел жить в уничижении и бедности, хотел занять самое последнее место, стать самым малым среди малых, чтобы приблизиться к своему Идеалу... Его начинают посещать сомнения: той ли жизнью живёт он в монастыре, к какой стремился? Не отступил ли он от призвания, открывшегося ему в Назарете?.. И в нём зарождается мысль о создании общины, которая более соответствовала бы жизни Иисуса в Назарете. Он составляет первый устав для общины, которую называет Конгрегацией малых братьев Иисуса.

Тогда же, в 1895–1896 гг., брат Альберик узнаёт массовых убийствах армян и других христиан, совершаемых турками в Османской империи. Он пишет Мари де Бонди: "По всей Армении и очень близко от нас страшная резня, но я думаю, нам не грозит реальная опасность; мы европейцы, поэтому турецкое правительство принимает серьёзные меры предосторожности, чтобы с нами ничего не случилось (...) но то, что делают с армянами, – это чудовищно... говорят о 100 000 убитых". Аббату Ювелину он сообщает, что среди погибших много мучеников, ибо принявшим ислам сохраняли жизнь. Он страдает оттого, что не может разделить их подвиг веры. В письме кузине читаем: "В конце марта мы, Акбе и все христиане, могли бы в течение двух дней погибнуть; я не был достоин... Это тысячу раз справедливо... но увы! Какая боль... Молитесь о моём более глубоком обращении и чтобы в следующий раз я не был отвергнут..."

Эти страшные события усиливают его сомнения в правильности пути. Постепенно в нём зреет решение покинуть монастырь; получив согласие аббата Ювелина, брат Альберик просит духовное руководство ордена снять с него обеты. До принятия решения его направляют на учёбу в Рим. Вскоре он получает разрешение покинуть монастырь и по совету духовного наставника отправляется в Назарет.

Из гнезда Назарета – в многолюдный мир

Шарль плохо представлял себе, что конкретно он будет здесь делать. В некотором смысле это была духовная авантюра. Прибыв в марте 1897 г., он по совету настоятеля францисканского монастыря отправился к клариссам – настоятельница искала работника, на все руки мастера.

Согласившись взять Шарля, настоятельница вскоре разочаровалась в нём, так как он ничего толком не умел делать: ни заниматься садоводством, ни строить. Однако он быстро завоевал сердца восемнадцати кларисс, потому что выполнял всё, о чём они его просили: подметал в часовне, перебирал чечевицу, выпрямлял кривые гвозди, убирал навоз... И молился по нескольку часов в день; ему удалось даже заполучить тайно от всех у матери-настоятельницы ключи от часовни, чтобы молиться перед Св. Дарами в ночное время. Он мало ел. Поверили ли бы друзья его юности, которые когда-то ходили с ним по пирушкам и увеселительным местам, что этот чревоугодник днём и вечером довольствуется куском сухого хлеба? Жил он в комнатке, где хранились инструменты, прямо за стеной часовни.

Шарль писал семье: "Я никогда не покидаю монастырь... и всё время молчу. Милостивый Бог как будто за руку привёл меня в это гнездо, которое, кажется, создано для меня". "Это действительно было гнездо, – пишет автор одной из статей о нём, – потому что в его лачуге был только топчан для сна, подушкой ему служил камень, и были ещё две доски на подставках – для записей".

Одна из кларисс вспоминает: "У алтаря был не человек, а ангел. Его благоговение и вера отражались на всём его существе". К концу года настоятельница кларисс в Иерусалиме, обеспокоенная восхищением, которое вызывал у назаретских сестёр этот человек, заподозрила в нём авантюриста или агента секретной полиции. Но, познакомившись с Шарлем, она сказала сёстрам: "Назарет не ошибся, в нашем доме святой".

В ту пору в нём рождается желание стать священником. Проведя на Святой Земле почти четыре года, Шарль возвращается во Францию, где в 1901 г. его рукополагают в священники. Он собирается в Сахару, чтобы, как он пишет, "продолжать вести незаметную жизнь Иисуса из Назарета". В нём вновь пробуждается желание создать Конгрегацию малых братьев Св. Сердца. Но где? Став священником, он слышит зов быть среди "самых больных, среди овец самых потерянных, самых оставленных... В пору моей юности я пересёк Алжир и Марокко; в Марокко, большом, как Франция, с 10-миллионным населением, нет ни одного священника; в густонаселённой алжирской Сахаре, в семь или восемь раз превышающей Францию, не более двенадцати миссионеров. Ни один народ не казался мне более оставленным, чем этот", – пишет он в 1905 г.

После аскетического уединения в монастыре траппистов и в Назарете Шарль резко меняет направление своего пути и возвращается в мир. Путь его лежит в Северную Африку, на родину св. Августина и мученика Киприана Карфагенского.

Бени-Аббес: дом, открытый для всех

Осенью 1901 г. отец Шарль прибыл в Бени-Аббес. Это в Алжире, южнее Орана, недалеко от марокканской границы. На его белой тунике чётко вырисовывается эмблема, которую он придумал, ещё будучи в Назарете: крест, возвышающийся над сердцем. Вскоре он возводит на новом месте небольшое строение из камней, которое называет Братством. Здесь и сегодня, по прошествии ста лет, растут пальмы, разбит виноградник и стоит скромное жилище Шарля – в 1930-е годы его восстановили в прежнем виде малые братья Иисуса. Шарлю понравилось жить в пустыне. По его словам, здесь особенно чувствуешь благодать Божию и "освобождаешь себя от всего, что не принадлежит Богу".

Итак, он устраивает не монастырь, а братство – его дом открыт для всех: для христиан, мусульман, евреев. Он хочет для всех быть братом и другом, протянуть руку бедным. Он находит возможность выкупать рабов, принимает у себя солдат из военного гарнизона, даёт приют путникам. Каждый, кто в чём-то нуждался, мог постучаться в двери братства. Он жил среди мусульман, чтобы "проповедовать Евангелие не словами, а примером, не возвещая его, но проживая своей жизнью". Он хотел быть "всеобщим братом", подобно Иисусу, Который был и Братом, и Спасителем всех. На стене часовни, за алтарём, можно было увидеть изображение Иисуса, Который, по словам Шарля, "распростёр руки для того, чтобы обнять, прижать к Себе, призвать всех людей и отдать Себя всем".

Как и в Назарете, он вёл здесь суровую, аскетичную жизнь. По ночам и ранним утром подолгу молился. Каждый день служил Мессу. Один из присутствовавших на богослужении военных впоследствии вспоминал: "Тот, кто никогда не был на его Мессе, не знает, что такое Месса. Когда он произносил: "Domine, non sum dignus" ("Господи, я недостоин"), хотелось плакать вместе с ним".

Шарль видел вокруг страдания и несправедливость. Рабство, которое давно было упразднено во Франции, продолжало существовать в её колониях. Он возмущённо писал правителям Франции: "Лицемерие писать на марках "свобода, равенство, братство", когда вы порабощаете людей, разрешаете красть детей у родителей и публично их продавать". Сам он выкупил из рабства несколько человек. Одного из них, четырёхлетнего младенца, он назвал Абд-Иисус. Он крестил его, а также старую, слепую умирающую женщину (всего два раза он крестил на земле мусульман, не считая детей военных).

Таманрассет – последний приют

Благодаря офицеру, с которым Шарль был дружен, ему удалось побывать на юге Алжира. Шарль остро почувствовал покинутость людей, населявших эти бесплодные пустыни, и понял, что как священник он больше нужен им, оставленным без христианского свидетельства, нежели в Бени-Аббесе. В посещении этих мест Шарль увидел знак свыше и, получив разрешение епископа, в 1905 г. прибыл в Таманрассет – маленькую горную деревушку в центре Хоггара, куда давно не ступала нога европейца.

Первые годы жизни в отдалённой от цивилизации пустыне стали для Шарля настоящим испытанием. Он по-прежнему оставался один. Письма, которые были очень важны для него, доходили крайне редко. Никогда он не чувствовал себя таким одиноким. Особенно трудным был 1908 год, когда в стране из-за засухи начался голод. Шарль отдавал людям последнее, ел так мало, что довёл себя до истощения и тяжело заболел. Но болезнь помогла ему найти друзей среди местных жителей – туарегов. Они отказывали себе в козьем молоке, чтобы напоить больного, и он был бесконечно благодарен тем, кто увидел в нём друга. Выздоровев, Шарль кроме обычного повседневного труда и молитвы продолжал по десять часов в день работать над составлением туарего-французского словаря. Он хотел сохранить диалект Хоггара, помочь проповедникам, которые придут в эти места после него. И он блестяще завершил этот большой труд.

Живя среди туарегов, Шарль де Фуко всё яснее осознаёт, что его задача не в том, чтобы сеять и собирать жатву, а в том, чтобы готовить почву для других. "Миссионер-одиночка, такой, как я, встречается редко. Надо, чтобы их стало больше, – писал он за год до гибели. – Прежде чем сеять, надо вспахать". Верный жизни Иисуса в Назарете, миссионер избирает путь, отличный от традиционного. Он убеждён, что должен "проповедовать не словом, как святой Франциск, но в молчании". Он не обращает туарегов, а свидетельствует о Христе любовью и служением. Когда-то, ещё из Бени-Аббеса, он писал своему лицейскому другу Габриелю Турду: "Подражание неотделимо от любви, ты это знаешь: тот, кто любит, хочет подражать. Это тайна моей жизни: я потерял сердце ради Иисуса из Назарета, распятого 1900 лет назад, и стремлюсь в своей жизни подражать Ему настолько, насколько позволяют мои слабые силы".

Шарль, так любивший путешествовать, прожил в этой глухой деревушке 11 лет.

В Таманрассете Шарль поддерживал связь с французскими военными и информировал их о передвижениях жителей. Был ли он французским шпионом, как утверждают сегодня некоторые в Алжире, обвиняя Шарля де Фуко и не приветствуя его беатификацию? Конечно, нет.

В годы Первой мировой войны активизировались действия алжирских мятежников, восставших против присутствия в их стране французских войск. Если Шарль и информировал французскую армию о переходах мятежников и давал ей советы как бывший военный, то делал он это и для безопасности самих туарегов, которым мятежники часто угрожали. Группы мятежников были неоднородны – одни из них действительно хотели освобождения, другие использовали сложившуюся ситуацию для разбоя.

Шарль был сторонником французской колонизации, но колониализм как таковой, как господство одних над другими, был для него неприемлем. Он хотел, чтобы Франция принесла местным племенам лучшее, что у неё было, свою цивилизацию, свой дух свободы и равенства. Он был противником ассимиляции туарегов и их смешения с французами. Он хотел лишь, чтобы туареги приобщились к культуре, а затем, может быть, и к христианской вере, и предполагал, что для этого потребуется не одно столетие долгой и терпеливой работы.

На десятый год жизни в Таманрассете, в 1916 г., его убедили в том, что надо построить форт, небольшое оборонительное сооружение. Его построили сами туареги, а французский гарнизон снабдил их небольшим количеством оружия. Форт служил для всех убежищем, и по просьбе местных жителей Шарль переселился туда.

В своём форте он прожил лишь шесть месяцев. Однажды группа мятежников появилась здесь с целью поживиться оружием и продовольствием. В тот момент, когда Шарля остановил пятнадцатилетний юноша из этой банды, появились два военных-араба: грабители потеряли самообладание, и мальчик нечаянно нажал на курок. Он не хотел убивать, но пуля, попавшая в Шарля, поразила его насмерть. Это произошло 1 декабря 1916 г.

Жители деревни похоронили его, приехавшие из французского гарнизона военные поставили на его могиле крест.

Последователи Шарля де Фуко

Так, среди неведомых европейцам туарегов, в далёкой пустыне, закончилась жизнь Шарля де Фуко. За всё время жизни в Африке никто не пришёл к нему, никто не стал ему братом во Христе. Ему не удалось создать общину, для которой примером служения была бы жизнь Иисуса в Назарете. Но рядом с ним всегда был его Возлюбленный, как он часто называл Иисуса, для Которого он трудился не покладая рук.

"До сих пор я один, – писал он в письме, датируемом 1905 годом. И далее – слова из Евангелия, которые в его случае окажутся пророческими: – "Если пшеничное зерно не умрёт, то останется одно". Молитесь, чтобы я умер за всех тех, кто ещё не с Ним и не знает Его воли".

Как мы уже знаем, ещё будучи траппистом, Шарль решил создать новую конгрегацию и даже разработал для неё устав, но в то время аббат Ювелин его не поддержал. Он счёл, что в конгрегацию с таким строгим уставом, воплотившим максимализм Шарля, никто не пойдёт. Однако мысль о необходимости создания братства со временем лишь укреплялась в подвижнике. Он продолжал работать над уставом, но замысел оставался нереализованным.

В 1909 г. Шарль де Фуко фактически лишь на бумаге основывает Союз братьев и сестёр Святого Сердца Иисуса, составив список из 47 человек, и вновь пишет для них устав. После его смерти все были уверены, что союз, едва начав формироваться, вскоре исчезнет. Но нашёлся человек – Луи Массинон (1883–1962), крупный специалист по исламу, который знал Шарля с 1909 г. и переписывался с ним до самой его смерти. Его стараниями союз существовал как "Ассоциация Шарля де Фуко". Более того, он убедил писателя Рене Базена написать биографию брата Шарля, которая стала первым его жизнеописанием и главным источником, вдохновлявшим последователей Шарля на создание групп и братств.

Первые общины возникли в 1933 г., когда вокруг сестры Мари-Шарль родилась община Малых сестёр Святого Сердца, а через месяц Рене Вуайом и четверо братьев основали в Алжире первое братство Малых братьев Иисуса. В 1939 г. в Алжире малая сестра Мадлен и несколько её подруг дали обеты как малые сёстры Иисуса и остались жить с кочевниками.

Сегодня 19 общин, существующих под разными названиями, считают себя духовными наследниками Шарля де Фуко. Число их членов превышает 15 тыс. человек. Они продолжают идти по пути, проложенному братом Шарлем, живут и трудятся по всему миру в смирении, бедности, простоте, послушании – незаметная и безвестная жизнь, которой жил Иисус в Назарете.

Беатификация

Уже в 1925 г. в Католической Церкви началась процедура беатификации Шарля де Фуко. Но пришлось ждать 80 лет, пока Церковь смогла ответить на ряд вопросов, связанных с его биографией и взглядами. До сих пор отношение к Шарлю де Фуко в Алжире неоднозначно. Многие по-прежнему считают его французским шпионом, сторонником колонизации Алжира. Поэтому Церковь тщательно исследовала этот вопрос, изучая его письма и его взаимоотношения с французскими военными. Постепенно отношение алжирцев к служению брата Шарля меняется. Примечательно, что осенью 2005 г. в одной из алжирских газет появилась статья: "Должны ли мы всё ещё ненавидеть Шарля де Фуко?"

На церковное прославление брата Шарля в Ватикан приехали и туареги, потомки тех, с кем брат Шарль разделял трудности и радости жизни. Для них, простых мусульман, это был такой же праздник, как и для тысяч христиан, заполнивших площадь св. Петра. Их присутствие и их радость в день прославления своего знаменитого соотечественника, каковым он для них стал, свидетельствовали, что брат Шарль, живя среди них, проявил дух подлинно евангельской любви к ближнему.

Комиссии по канонизации следовало также определить, является ли он мучеником веры. Всё указывало на то, что его не принуждали принять ислам. Следовательно, он не был мучеником. Настораживал и максимализм Шарля, который, как уже говорилось, порой смущал его духовных братьев и наставников. Не было ли столь сильное стремление к совершенству признаком душевного неравновесия? Однако вся его жизнь после обращения, его необычайная верность и любовь к Иисусу Христу свидетельствовали лишь о цельности его характера. Предстояло разобраться и с его довольно резкими высказываниями в адрес Германии, особенно в период Первой мировой войны. Он считал, что эта страна, находясь в союзе с экстремистской Турцией, представляет угрозу для Церкви. Это отчасти объясняется тем, что он оставался человеком своего времени и разделял настроения определённого круга людей, а также тем, что в детстве его семье пришлось оставить родной Страсбург, который стал частью Германии.

Наконец, беатификация Шарля де Фуко, по канонам Католической Церкви, не могла состояться без явного чуда, связанного с его именем. И случилось так, что в конце 2000 г. итальянец из окрестностей Милана, узнав, что комиссия ждёт сведений о чуде, немедленно сообщил об исцелении своей жены Джованни Читери Пуличи, которое произошло только по молитвам, обращённым к Шарлю де Фуко, без какого-либо медицинского вмешательства. Оказывается, этот итальянец был уверен, что Шарль де Фуко уже давно канонизирован как святой, и молился ему об исцелении своей жены. И в 1984 г. Джованна, по молитвам мужа, исцелилась от рака.

16 ноября 2005 г. Шарль де Фуко был объявлен Католической Церковью блаженным. Знаменательно, что это произошло в то время, когда обострилось противостояние людей, принадлежащих разным культурам и исповедующих разные религии. Духовный путь Шарля ещё раз напоминает о том, что свидетельство христиан в мире должно быть прежде всего свидетельством любви. Он хотел, чтобы все, кого он встречал в своей жизни, и те, среди которых жил: арабы, французские военные, туареги, рабы, случайные путники, – чтобы все они говорили, глядя на него: "Смотрите, как он любит!" Он хотел, чтобы это было его главным отличительным признаком. Как можно видеть на фотографиях последних лет, ради этого он даже отказался изображать на своей одежде привычную эмблему креста и сердца. "Никакой формы в одежде, как у Иисуса в Назарете", – написал он.

Шарль де Фуко дал пример не противостояния, но диалога, ибо только диалог ведёт к взаимопониманию и единению людей. Сохраняя свою веру, оставаясь самим собой – христианином, он с уважением относитлся к убеждениям другого, потому что Бог любит каждого человека. Он был братом, другом, советчиком для ближнего, независимо от его культуры и мировоззрения. В этом была сила его веры и его свидетельства.

В конце своей жизни, за полгода до гибели, он запишет: "Любить ближнего, то есть всех людей, как самого себя, значит трудиться для спасения других, как и нас самих, и это труд нашей жизни. Любить себя и других, как Иисус любил нас, значит спасать все души, и в этом задача нашего существования".

О Шарле де Фуко и продолжателях его служения –
малых братьях и сёстрах Иисуса
см. также в "ИиЖ" №№ 1,4/96.