Одним из примечательных культурных событий уходящего 2006-го стала выставка произведений Артёма Киракосова в Венгерском культурном центре, посвящённая закрытию года Венгрии и открытию года Армении в России. Самобытный художник, с которым наши читатели познакомились в № 9/05, и на этот раз удивил многогранностью своего таланта, показав не только графику и живопись, но и фотографии, и тексты, открыв зрителю "мир собственных видений".
Перед некоторыми листами графики (в основном – чёрная тушь) Артёма Киракосова я вставал на колени. Зал в Венгерском культурном центре на Поварской, 21, где две недели проходила выставка этого художника, – маленький, несколько работ стояло на полу, и как следует рассмотреть их можно было именно так, с колен. Меня это нисколько не угнетало.
Познакомились мы лет двенадцать назад, скорее всего в Республиканской детской клинической больнице, опекаемой нашим приходом, – у каждого из нас там было своё дело. А потом, после землетрясения в Спитаке, Тёма пригласил меня на открытие своей выставки: рисунок, живопись, фотография.
Артём Киракосов – московский армянин (его отец приехал в Москву в 1947 году). Уважение и симпатия, которые он вызвал во мне после знакомства на той "спитакской" выставке, лишь укрепились на нынешней, в Венгерском центре.
Тогда, в 1988-м, Артём хотел в беде быть со своим народом и приехал в Армению в составе отряда спасателей – спасать и рисовать. Рисунки, сделанные им в Спитаке после землетрясения, поразительны по силе воздействия. В лицах, фигурах, пейзажах, сценках я, никогда не бывавший за Кавказским хребтом, почувствовал дух, аромат Закавказья и его трагедию.
В 2004 году была ещё одна выставка Киракосова – в музее Декоративно-прикладного искусства. Графика, живопись, фотография. На снимках – близкая, но для многих не очень знакомая Венгрия. После нескольких встреч эта страна стала Артёму родной. Так что, наверное, не миновать было этой встречи – Армении и Венгрии – в одной экспозиции, даже более многоплановой, чем прежде.
И вот я стою на коленях перед очередным листом Киракосова и не спешу переползать к соседнему. Огромный человек – нет, не мужик, мужик – это Россия, а тут – горец, крепкий, древний, но не старый; мощью, прочностью, молчанием – дуб. Садовник Гарник сидит за столом, а на нём на блюдах, на полу в корзинах – выращенное им: яблоки, груши, сливы. Спокойное лицо, добрые руки, в правой – посох...
А вот лист "Вверх". Улыбающийся человек на ишачке движется по еле заметной стёжке. Как она ухитрилась вызмеиться среди скал и валунов?..
"Ущелье" – загадочный рисунок. Узкий пропил-трещина в сплошной скальной стене. Глубина неимоверная. Несколько уступчиков, на каждом – по дереву. Судя по кроне – это именно деревья, а не деревца и не кустики. Дно ровное, конная повозка проедет, а там, вдали, куда уходит трещина, за скальной стеной, – светло. Самые разные мысли-ассоциации вызывает эта щель. Неясные, но – светлые.
"Эгоист". Прямой и тонкий ствол дерева, наверху приплюснутый шар-крона. Один. Вдали рядок пирамидальных тополей. Почему эгоист? По мне, так задавака.
"Улыбка. Волосы. Не моя девушка". Невозможно не залюбоваться...
Но что твердить: "халва, халва"?! Это надо видеть.
Живописные композиции Артёма ярки, красочны, радостны. Великолепны фотографии. А как график Артём Киракосов, на мой взгляд, – единственный в своём роде. И в смысле техники, и по выразительности, и во всех иных смыслах.
С выставки я уходил с чувством неутолённого голода. Каково, разглядывая зачаровывающий рисунок "Облака и Деревья. Горы и Монастыри", прочесть пояснение: "На 4-х листах, № 3"? Я хочу видеть и № 1, № 2 и № 4! А ведь такие приписки на многих листах.
Творчество Киракосова – пример того, какой дивный плод даёт ветка-привой одной культуры, обжившая мощный ствол другой, пусть и гораздо менее древней.
...Читая на выставке его тексты, я видел лицо, глаза, улыбку Артёма, слышал его сбивчиво-взволнованный речитатив. Он называет себя неизвестным художником. Это не кокетство и не неутолённое тщеславие, не вина его и не беда. Это констатация. Может, и грустная, но хочу надеяться – не окончательная. †
Артём Киракосов:
Жизнь как краткое путешествие
Есть страны, где ты – дома, среди своих. Где всё-всё тебе знакомо. Тысячелетиями ты жил здесь. Что-то было, когда-то... кажется, и с тобой тоже... в этой стране. Такова Венгрия – для нас, конечно. Такие у нас с Леной были ощущения. Эстерхази, её любимый Гайдн, Бетховен, Брамс, Лист, Мункачи, Чонтвари, Вазарелли... Эта страна прекрасна. Это – ПАРК СЕРДЕЧНОСТИ, восьмая выставка цикла СЧАСТЬЕ ЖИТЬ, рождения лета 2003-го.
Эта выставка важна для меня ещё и потому, что я завершаю показ двух циклов "Путешествие пером" (1979–1985) и "Шедевры на уроках" (1985–1987). Не было возможности показать их сразу, целиком, показываю по частям, в двадцать пять лет. Не быстро. Но я успел. Дожил!
Я высадился после перевала на Сисиан и шёл по горам Армении через Ангехакот, Кошундаш, Лор – на Татев, Горис, Кафан. Это мой второй переход из Армении в Грузию... Тогда, в 1980-м, двадцать пять лет назад, мне исполнялось двадцать два... Шёл, останавливаясь там, где заставали меня желание, ночь, дикие груши, кизил, шиповник, водопады, менгиры на перевалах, хачкары в стенах древних монастырей, красивые, добрые люди страны, окаменевшей от горя, бесконечной воли к красоте и свободе, от терпения и страданий.
Завершал я уже в Москве, не выходя сутками из комнаты, укрывая плотно штрихами, пером и тушью, листы белого ватмана, и в подвалах Суриковки, куда перебрался осенью... Весной работа была завершена – первая часть цикла "Путешествие пером".
На третьем-четвёртом курсе в других подвалах, на Профсоюзной – Академической, где у меня была мастерская и где я переклеивал портреты членов политбюро в алфавитном порядке (одни умирали, других принимали) и "выпускал" яркие стенгазеты в алых, пожарно-праздничных тонах, я путешествовал во "внеурочное" время по загрунтованным в бледные, нежные тона картонам и оргалитам – смешивая акварель, карандаши, пигменты, бронзу, золото, серебро, масло, темперы, тушь, эмульсионку, лаки – всё! Используя кисти, перья, флейцы, мастихины, тростник, палочки заточенные, пальцы обеих рук... Путешествовал по праздничным своим внутренним видениям, засыпая прямо на столе счастливо, в обнимку с оконченным только что "произведением". Шедевром, как казалось тогда мне, художнику-оформителю. Это вторая часть цикла "Шедевры на уроках".
Художник всегда побеждает. Всегда. ...Фашисты уже маршируют по Москве в день "единения и согласия". Бритые, эта страна никогда не была вашей. Свет во тьме светит. И светил всегда. И тьма не объяла Его. Россия – страна Фета и Апухтина, Соловьёва и Бердяева, Рублёва и Дионисия, Северянина и Бальмонта, Стравинского и Скрябина... Художник – творец. Кто, как не художник, должен взять ответственность за страну, в которой живёт?
Люби тех, кто любит тебя. Это обязательно. Пробуй, получится. Старайся меньше общаться с теми, кто "не твои". Ищи "своих". А с другими... Бог с ними. Помогай им, здоровайся, молись, молись, если сможешь...
Обожаю друзей (и их друзей). Для них и делаю выставки. Господь назвал нас друзьями – это святое слово.
Мы все вместе на этом пути: те, кто сошёл, и те, кто движется. ЖИЗНЬ КАК КРАТКОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ продолжается.
Из авторского текста, написанного к выставке
