В стародавние года, когда Русь называла себя Православной без тени бахвальства и, уж конечно, без иронии, храмы строили не абы как, а по особому, строгому канону, от которого веет вековой биоэнергетической тайной, ныне забытой, мистической мудростью пращуров. Есть в Российской Федерации города, городки или даже городишки, где к постижению этой тайны стремятся. И начинает получаться. Примеры? Ярославская губерния, Мышкин. Городок – как раз по названию – и впрямь невелик. Шесть тысяч населения, ноль целых ноль десятых промышленности. Сам маленький, но амбиций – как у большого...
Докуда возрождать будем?
Русский принцип расположения храмов был прост, как все гениальное, – Бог должен жить всюду. В городах Центральной России (Ярославль, Тверь, Рязань) любая (!) улица в центре города и начиналась, и заканчивалась храмом или монастырем. Куда ни повернись – ты идешь в Дом Божий. Искать "дорогу к храму", о которой, явно претендуя на откровение, грезил режиссер Абуладзе в нашумевшем фильме "Покаяние", в городах Центральной Руси было вовсе не нужно – это была улица, мостовая под ногами.
За городскими стенами все было еще серьезнее и величественнее. Храмы покрывали всю обжитую людьми территорию страны сплошным защитным покровом, не менее плотным, чем сеть современных геодезических ориентиров. С колокольни любого храма были видны колокольни двух соседних. Нормальное число прихожан одного храма составляло всего 70-100 человек, батюшка знал каждого не хуже, чем иных родственников. Получается, что по коренным русским меркам в городе с полумиллионным населением должны сиять куполами минимум 50 действующих храмов.Как у взрослых
Мышкин немножко напоминает ребенка – небольшой, тихий, но всегда мечтал быть большим, всамделишным городом. Это было бы просто забавно, если бы местный патриотизм не селился в сердцах серьезных людей с большими возможностями. В 1805 году мышкинские купцы, не последнего разбора толстосумы, решили, что в их родимом городке должно и прилично построить самый большой на Верхней Волге собор. И построили, даже война 1812 года не остановила. Миром строили, пожертвования шли и от богатых, и от скромных мещан. Малые дети выстраивались цепочкой от берега Волги до строительной площадки. Мальчики передавали из рук в руки камушки, девочки – собственные платочки, наполненные речным песком...
Успенский собор Мышкина и по сей день второй по величине на Верхней Волге (крупнее – только Спасо-Преображенский в соседнем Рыбинске). Акустика здесь такая, что театр Ла Скала может облизнуться. Раньше в своды строившихся храмов, чтобы литургия звучала и впрямь небесно, вмуровывали медные трубы. В Мышкине пошли дальше – четыре акустические трубы предусмотрены самой конструкцией здания, выполнены из камня и практически вечны. Священник возгласит: "Христос воскресе!" – гул стоит, как на органном концерте.
Росписи делали тоже "как у больших" – работала артель знаменитого крепостного живописца Тимофея Медведева, до этого трудившаяся в самом Исаакиевском соборе в Санкт-Петербурге. А строил собор итальянец, как того требовал высший престиж. Тогда вся Россия бредила счастливой Италией. Живописец, не посетивший родину Рафаэля, таковым не считался. Русские литераторы (вплоть до Гоголя) воспевали Италию как рай земной, дом родной и светоч всех искусств.Но приглашенный архитектор итальянец Иоганнес Манфрини – оказался с чудинкой, как и все мышкинское. Он был ярым русофилом, поклонником местной архитектуры и увенчал позднеклассический неф собора древнерусской "луковицей". И обессмертил себя – больше так нигде не строили. Наивная, как детская вера в Деда Мороза, "луковица" господствует над крышами и садами Мышкина. В дарохранительницу Успенского везут и везут найденные на местах разрушенных храмов святыни...
А вообще-то в городке два собора – Успенский и Никольский. А еще храм Скорбящей Божией Матери. Все – действующие (не забудем, населения всего 6 тысяч). Идет одновременная реставрация всех трех. Для города, вообще не имеющего промышленности, доходов, налогов, – подвиг.
Скромные и чтимые
С колокольни Успенского собора видны не только соседние храмы. Отсюда можно разглядеть дальние купы деревьев над селом Учма и малюсенькую черточку над ними. Это крест деревянной церкви во имя преподобного Кассиана и великомученицы Анастасии Узорешительницы. Это место – предмет особой гордости и городского начальства, и духовенства, и простых мышкинцев. Построена она в 1994 году местным лесником Василием, носящем самую распространенную в России фамилию – Смирнов. В Мышкине вообще густой русский колорит всюду. Не верите? А как зовут кузнеца, по чьим проектным эскизам Смирнов строил? Василий Теркин. Без комментариев.
Правда, и здесь не обошлось без итальянцев. Похоже, сотрудничество с земляками Боттичелли – мышкинская традиция со времен строительства Успенского собора. На этот раз с инициативой со стороны Апеннинского полуострова выступил Петр Чахотин, потомок русских эмигрантов. Он горячо продвигает проект "Святая Анастасия – надежда на мир". По мысли авторов проекта, великомученица Анастасия могла бы стать небесной покровительницей единой Европы и помочь в примирении сербов и хорватов. В рамках проекта по всему миру строятся и восстанавливаются храмы в честь великомученицы. В России таких построено уже 19 – для обычных прихожан и 27 – для заключенных в тюрьмах. Вот и мышкинцам итальянцы помогли, чем могли.
Но гордятся здесь не интересом к небольшому селу
Учма Московской патриархии и Святейшего престола в Риме. Гордятся тем, что деревянный храм – начало будущей "пустыни", самой настоящей монашеской обители. Именно здесь в XV веке основал монашескую обитель преподобный Кассиан. В миру он был греческим князем Константином, придворным богачом, и прибыл в Россию с посольством. Но, познакомившись с русскими людьми и обычаями, проникся любовью к Богу, презрел сладкую жизнь царедворца, принял монашество и основал обитель в Учме. Страдавшая вольтерьянством и многими иными глупостями императрица Екатерина монастырь закрыла, позже большевики взорвали оставшиеся постройки, а продолжатели их дела под лозунгом "Слава КПСС!" вырыли Рыбинское водохранилище. От обители остался лишь маленький, почти вровень с урезом вод, островок.
На нем, на месте взорванного монастырского храма Московских Чудотворцев, под развалинами которого замурованы мощи преподобного Кассиана, в 1993 году тот же лесник Смирнов срубил памятную часовенку.
Вообще вера российской глубинки трогательно привязана к скромным местным святым и при этом очень долговечна. Когда безбожники-комиссары хотели вышвырнуть мощи Кассиана из храма, спасла их простая женщина. Она бросилась на могильную плиту и кричала, что к мощам прикоснутся только после того, как убьют ее саму и ее четверых детей. Нехристи отступили. Учма – место глухое, можно было рук не пачкать, схалтурить. Бросили все как есть, "наверх" доложили, что гнездо религиозного дурмана разорено – все равно проверять не поедут.
Однако совсем такая домашняя, но истовая вера не разоряется. До сих пор в деревнях Ярославской губернии кое-где хранятся редкой письменной традиции "семейные" иконы. Это когда на одной иконе вместе изображены святые, покровительствующие всем членам семьи, независимо от того, где и в какую эпоху святые подвизались в земной жизни. Народ тянется к местным святым, к колодцу Угличского чудотворца Паисия, к деревянной часовенке в память Кассиана. Все просто, душевно. В храме Кассиана и Анастасии пахнет не рекламным величием, а деревом и ладаном. Отец Алипий служит и кропит предстоящих гостей и прихожан святой водой, размахивая душистой сосновой веткой. Провинция...
09.11.2006
Источник: Россiя
