Протестанты еще не сформировали своей собственной культуры в России. Субкультуры – да. Но не культуры как таковой. Тут еще нужно сказать пару слов об определении культуры как явления. Поль Пупар верно отмечает, что культура в христианстве – это еще не создание человека с комплексом манер и прекрасным знанием литературы. Христианское восприятие культуры амбивалентно и тут непросто отделаться некоторыми упрощенными соображениями.
Нужно согласиться с Пупаром, что культура есть не просто оформление и украшение личности человека, но сама сущность человека, которая выражается в своем динамическом осуществлении, движущейся к поставленной цели (обожение, освящение человека). Поэтому, важно поставить вопрос: создают ли российские протестанты тот церковный климат, в котором осуществляется этот процесс раскрытия человеческой личности в свете евангельского откровения о человеческой личности? И тут нужно признать некоторые факты.
Советский режим значительно затормозил этот процесс. В отличие от православия, которое смогло сформировать свою собственную церковную культуру в России еще давно до революции, баптисты и пятидесятники не успели справиться с подобной задачей еще и потому, что не успели ее поставить. Лютеранская реформация зарождалась в университетах и была по своей природе богословско-академической. Евангельские христиане в России, даже принимая во внимание некоторые оговорки, есть результат движения в народных, крестьянских массах.
Здесь мы не будем говорить о нашей роли в культурной и медийной сфере нашего общества, несмотря и на позитивные отзывы о протестантах на различных форумах.[11] Думается, что лучшим выражением нашей идеи станет понятие культурной и интеллектуальной "преемственности". Если однажды августинский монах, выходец из семьи рудокопа смог стать доктором теологии и вождем Реформации, то возможно появление ярких, харизматичных руководителей и в российских протестантских церквях. Единственно, нужно спросить, поощряют и споспешествуют ли старшие братья подобному "выходу на сцену".
Нет смысла делать новый исторический экскурс в историю отношений баптистов и советской власти, которая не позволяла учиться в ВУЗах молодым представителям церквей. Были гонения, и спасало только одно: большая семья. Как благовествовали? Много рожали. Когда инициаторы различных госпроверок находили на квартире сборище (самое лучшее слово для церкви), то один из руководителей живо отвечал: "семейная встреча!" И правда, если пересчитать: все родственники. А, по сути, было проведено очередное библейское занятие.
Предупредим, что здесь не обходится без преувеличений. Были покаяния и со стороны тех, кто не имел родственников в церкви. Взглянув на сегодняшних протестантских руководителей, мы убедимся, что все они представители определенных семей. И именно они, семьи, были очагом, кузницей сегодняшних руководящих кадров, которые поставляли на церковные должности новых и новых пресвитеров.
Но, известное дело, природа "отдыхает" на детях ярко одаренных деятелей. Не исключение для этого в этом смысле и церковная среда. Приблизительно подобная "схема" кадровой политики имеется и в русской православной церкви. Николай Митрохин, дав характеристику внутренней жизни РПЦ МП, указал на точную параллель между православными и евангельскими семьями:
Такие семьи, как правило, сохраняют веру с дореволюционных времен, многодетны, зачастую с межрегиональными связями, имеют в роду священников... Представители традиционно православных семей являются главным трудовым резервом для ответственных церковных послушаний (старосты, регенты, бухгалтеры), зачастую становятся насельниками монастырей, мужчины нередко принимают сан, а девушки – первые кандидатки в жены священников (матушки).[12]
Проблема детей, которые норовят отхватить мяса от приношения, древняя (см. 1Царств 2:12-17). С выхваченными вилками наголо ходят многие дети верующих родителей (ДВР) и служителей церквей. Случается, что это происходит и в протестантских церквах. Наличествующему функционерству служит именно отсутствие какой-либо политики в подборе кадров, так что состав пасторского корпуса протестантских церквей еще неопределенное время не будет вызывать у общественности какого-либо внимания. Неопределенное время? Да, если евангельские церкви будут развиваться без надобности для ухода той или иной церковной фракции в раскол с последующим формированием нового союза или деноминации. В них, может быть, сможет формироваться новая протестантская культура и мировоззрение. В этом есть плюсы, но и в этом есть минусы. Деноминационализм не есть что-то чуждое для протестантизма, а, напротив, естественное. У протестантов иная экклесиология (учение о церкви), нежели у католиков и православных. Но для формирования нового союза требуется масса усилий и средств. Если они есть, многое восполнится. Если их нет, новоявленные "схизматики", организовав более эффективное евангельское сообщество, будут радовать своей находчивостью и отважностью только самих себя, но не окружающее общество.
Не известно, как долго будет происходить смена поколений в евангельских церквях. Еще неизвестное время неэффективный традиционализм и консерватизм протестантов будет продлеваться, если само старшее поколение не примет во внимание те изменения, которые происходят в окружающем их мире. Не только дети, но и отцы в случае российских протестантов, должны быть чуткими по отношению к тем, кто следует за ними. Только вот на сегодняшний момент "отцы" большей частью готовят себе точную копию последующего поколения, которое без всякого интереса относится к вызовам современности.
Примечательно, но с подобными проблемами пришлось столкнуться в Америке тому баптистскому пастору, чье имя сегодня стало памятным в государственном календаре США. Мы говорим о Мартине Лютере Кинге. Учась в колледже, он также стал ощущать противление той "узколобой набожности", с которой старые проповедники ополчались на грех и на дьявола. Как пишет в его биографии Уильям Миллер: "Мартин выглядел типичным представителем городской, светской, по-своему весьма изысканной культуры".[13] В свои студенческие годы Кинг со своими друзьями часто задавался вопросами соотношения культуры, современности и веры. Часто они рассуждали о том, что:
Священник должен быть современным, образованным, интеллектуальным, открытым миру человеком, которого больше захватывает сегодняшняя борьба добра со злом на земле, нежели желание найти в вере некое потустороннее, грядущее после жизни убежище, в котором можно спастись от всех мирских бед и горестей. Мартина никогда не раздражали по-настоящему возгласы или крики, сопровождающие службу в негритянских церквях. Но он понимал, что подлинная задача церкви – развивать ум и закалять характер, а отнюдь не служить средством эмоциональной разрядки.[14]
Как кажется, проблема поколений касается и евангельских церквей. Правда, говоря о российских баптистах, – хоть и хотелось бы удержаться от ироничных замечаний, – эмоциональное содержание служений им еще долгое время не грозит.[15] Но вопрос остается актуальным: развивает ли протестантская культурная среда ответственность в личности человека за состояние окружающего его общества?[16]
Протестантам еще свойственна вера в наивный реализм и библейский позитивизм.[17] Если пресвитеры старшего поколения верят, что они сохранили истины Евангелия в неповрежденной чистоте, то возникает тогда вопрос: нужно ли в их традиции что-то менять? Если это и есть чистое Евангелие, а собственно традиций у протестантов нет ("Евангелие" равно "традиция") – нечего и менять. Тогда протестанты должны лишь сохранять то, что имеют. Т.е. учительская роль образования руководителей церквей сводится к чисто охранительной функции, что исключает творческое преобразование традиций.
Вместе с культурным оправданием можно говорить и об интеллектуальном оправдании протестантизма в России. Здесь важно говорить о серьезном упущении и даже ошибочном, незрелом представлении многих протестантов о христианском образовании. Сам факт создания христианских ВУЗов еще не означает автоматического рождения протестантской культурной и интеллектуальной среды. Опять-таки, наличие преподавателей со степенью PhD в теологии ровным счетом не означает появление интеллектуала, богослов он или философ. Если вернуться к нашему разговору о культурной преемственности, мы отметим, что некоторые руководители протестантов почему-то верят, что наличие в церкви дипломированных бакалавров или даже докторов как-то значительно обогатит нашу протестантскую "биосферу". Если дать социальную оценку тому, что происходило в этой среде, то заметно, что чаще всего в богословские ВУЗы поступали представители христианских семей с сильной родовой связью с церковью и заграницей. Если семьи пережили гонения во время советского периода, они имели возможность эмигрировать, например, в США. И именно эти молодые люди уезжали туда для получения степени в сфере теологического образования. И тут имеется повод говорить о возникающих сложностях. Представьте себя крановщика, сантехника, лидера церковной молодежи, которому предложили учиться на богословском факультете. Оказавшись в Америке или в Германии, он спешно учится на специально адаптированной для студентов с восточной Европы программе. Потом появляется почти такая же ситуация с докторатом. А в итоге мы видим полуграмотного индивидуала, который думает, что сам факт наличия богословского диплома с английскими буквами PhD на визитке откроет перед ним двери в круг интеллектуалов российского академического общества.
Но дело не в том, что они имели среднее техническое образование. Дело в том, что их основное мировоззрение, их культурные ценности и даже манеры уже были сформированы в той "понятийной" среде, в которой они провели многие годы.
Опять-таки, это не журналистское или публицистическое "очернение" нашей протестантской деятельности. Это всего лишь социальная оценка того, что происходит в академической сфере служения наших протестантских братств. Ни для кого не секрет, что поступление в богословские ВУЗы сократилось до значительных размеров. И это не по причине стоимости платы (хотя не исключена и подобная реальность) и отсутствия интереса в богословском образовании. Просто многие потенциальные абитуриенты уже знают, что толку от этого обучения прямо-таки никакого. Выпускники, которые являются самой лучшей рекламой своего ВУЗа, дают детальное описание абитуриенту того, что происходит в том или ином ВУЗе. И абитуриент делает соответственные для себя выводы. А принимая во внимание ссылку на клановость, отсутствия у пасторов административных навыков, а также кадровой политики, становится понятно, почему новоиспеченные бакалавры остаются без трудоустройства в своих церквах.
Также несколько слов нужно сказать о традиционности протестантов. Некоторые склоняются думать, что русский протестантизм славен своей приверженностью традициям. Но традиции в том же современном баптизме – это не совсем то понятие, которое имеет отношение к творческому осмыслению культуры и способов передачи Евангелия. Российская протестантская традиция здесь подразумевает антиинтеллектуальный элемент. Это чаще всего установка, "понятие", которое не подвергается критическому, богословскому, творческому и культурному осмыслению. Не всегда и не везде, но большей частью. Такую традицию, следовательно, не анализируют и не переосмысляют. Ее только хранят, придавая статус священной неприкосновенности. Если же к традиции относились бы, исходя из миссионерских соображений, критически, традиции протестантов всегда отвечали бы состоянию той интеллектуальной, культурной и нравственной среде, в которой церковь совершает свое служение.
Это же имеет отношение к диалогу поколений в церкви. Эта тема бессмертна. Но напряжение между поколениями в протестантских церквях в России драматично. Слишком глубоко различие между ними. Старшие служители прямо связаны с презервацией старых "традиций-понятий" в своих церквях. Послушание этим "традициям", их отражение в своей жизни, благочестии и, что важно, в проповедях, есть гарант лояльности, верности младшего поколения Евангелию, но на деле – старшему. Только при сохранении и отражении этих традиций-понятий в своей жизни будет происходить передача церковной власти молодому поколению. И тут может произойти трагичный момент, когда новое поколение служителей унаследует, кроме преимуществ, и упущения старшего поколения пресвитеров. "Не вливают молодое вино в мехи ветхие". Если подобное случится в евангельских братствах, можно с долей уверенности сказать, что системный кризис протестантов затянется. Его сможет разрешить только мирный диалог, понимание и сотрудничество обоих поколений, что должно принять вид сосуществования разнородных в культурном и богословском понимании церквей в одном и том же евангельском объединении. Если же этого не произойдет, протестантские объединения будут дробиться. Вот тогда из них будут выходить церкви, которые будут формировать новые союзы. Этот естественный и необратимый процесс осуществится тогда, когда новое поколение служителей поймет, что реализация их видений и проектов невозможна на базе прежних объединений.
Ожидаемо и то, что из традиционных церквей будут уходить люди или сообщества в силу индивидуальных убеждений. В бесшумной обстановке они присоединятся (и уже присоединяются) к уже существующим другим протестантским деноминациям России (пресвитериане, реформаты, методисты, часовня на Голгофе и др).
Оправдание миссионерской деятельности протестантов
Тут нечего оправдывать. Нужно христианам нужно просто заниматься миссионерством. Но важно выяснить, что представляет собой концепция миссионерства у протестантов в России. Если нет подобающей кадровой политики ни в протестантских ВУЗах, ни в церквях, то что говорить о миссионерстве, когда пасторский корпус много меньше, чем наличие поместных церквей? Это не сводится к простому заявлению миссии. Это нечто большее. И тут есть о чем задуматься.
"Евангелие для всех народов!" – это прекрасно. Но есть ли какая-нибудь схема, концептуальное объяснение того, как этот лозунг будет воплощаться в жизнь? Однажды Петр Коновальчик указывал на то, что церкви нужна канцелярия.[18] Но сегодня евангельским христианам нужно нечто большее, чем просто офисное снаряжение.
Об отсутствии концептуальной теоретической деятельности говорит беглое создание социальной позиции протестантских церквей. Реваншизм позиции очевиден хотя бы в свете хронологической: после появления православной концепции протестанты поняли, что и в этом технологически оснащенном информационном мире им тоже стоит создать нечто наподобие социального манифеста.
Однако здесь мы потерпели очередное фиаско. Кроме того, что концепция была создана почти кулуарно без предварительных, серьезных совещаний при участии серьезных протестантских исследователей, даже невооруженным глазом заметно, что использование Писания, как и некоторых положений в концепции, весьма поверхностно. Некоторым тезисам не хватает как богословской, так и философской глубины. Протестанты не отразили своего отношения к безбожной власти в случае гонений с ее стороны (что, кстати, сделали православные теологи в своей концепции), а в частности и к коммунистическому прошлому.
И что важно, российское общество пока вообще не интересуется протестантизмом и тем более его социальной позицией. Протестанты являются не то что бы маргиналами, – изгоями в своем же обществе. Социальная позиция сделана нахрапом ради удовлетворения очередного церковно-чиновничьего честолюбия. В случае преодоления социальной и политической статичности такие позиции, конечно же, будут востребованы. Но пока протестанты должны больше сконцентрироваться на своих внутренних задачах, решение которых приведет к более активной деятельности и в мире.
Если говорить об издательской деятельности протестантов, то нужно признать, что богословской литературой не интересуется большая часть молодежи. Люди в Россией в своей массе вообще не интересуются историей, философией и религией(!). И это, кстати говоря, является существенным отличием современной России и Европой XVI века. Сегодня многие христианские издательства преследуют, главным образом, коммерческие цели. Российским авторам неимоверно сложно найти гранты для написания монографий по теологии. Если работа Карла Барта "Послание Римлянам" однажды перевернула вверх тормашками либеральные Швейцарию, Германию, а впоследствии и Европу с Северной Америкой, то даже при появлении подобных протестантских трудов в России вряд ли можно ожидать подобного интеллектуального воздействия. Евангельские христиане читают мало, т.е. у нас попросту нет той читательской аудитории, к которой могут обращаться российские теологи. Если же читают, то главным образом художественную литературу (Вера Кушнир, Николай Водневский, Кристина Рой и др.). Не так давно прошел день Реформации (31 октября). Если вы поздравите российского баптиста или пятидесятника с этим днем, он долго будет приходить в себя,смотря на вас с недоумением. На сегодняшний день, к сожалению, российские протестантские издательства руководствуются, главным образом, коммерческими соображениями, что не способствует появлению литературы по богословию, философии и культуре.
И еще кое-что. Выше уже было отмечено то, что в нашей стране нет тех, кого нужно "реформировать". На самом деле, в этом случае слово "реформация" является даже неудачным. Но коли ставится вопрос о реформации per se, важно указать на важный фактор: Россия не знала ни Ренессанса, ни Просвещения, ни гуманизма и последующего роста преобразовательных явлений в обществе. Более того, россиян никогда серьезно не интересовал вопрос религиозной культуры так, как это было на западе. Как указывал Бердяев, "русские являются апокалиптиками и нигилистами". Кто-то может оспорить выдвигаемый тезис, но факт остается фактом: постмодернизм давно перекачал и поселился, удобно расположившись, в мировоззрении многих россиян. Люди верят во все и пытаются найти панацею, кто в моче, а кто в святой воде. Православие, НЛО, культы, восточная медицина, народные средства, фашизм, Великий Разум или абсолютный дух – все свидетельствует о постмодернистском состоянии народного духа. И если и говорить о каком-либо другом слове, которое можно было бы использовать в заголовке этой статьи, так это слово: миссионерство, не Реформация. Оно необходимо для России более всего.
Политическое оправдание протестантизма
Под "оправданием" мы подразумеваем возведение христианства на политическое или этническое основание. Здесь нужно только сказать, что нынешнюю эпоху политическому оправданию не только протестантизма, но и христианства вообще, быть не может (видно, что эту статью пишет баптист...). Сущность христианства и церкви в нашем земном пространстве вечно будет находиться в конфликте с мироправителями века сего. Церковь ожидает теократию. Так что, обескураживает недавнее выступление епископа Сергея Ряховского (РОСХВЕ), который предлагает принять закон о сектах.[19] Таким образом, это подсказывает только ту мысль, что для этого потребуется и список тех самых сект. А поскольку чиновник не вникает в богословские и религиоведческие тонкости, подобный список, разумеется, значительно облегчит ему работу. И тут, видимо, протестантский церковный руководитель решил последовать по стопам православных архиереев, которые недавно хотели создать список врагов церкви (РПЦ МП). Наверняка церковная канцелярия РОСХВЕ надеется опередить православных "миссионеров" и подать на стол чиновников список, где уже не будут числиться названия церквей самих пятидесятников. Политический шаг? Да. Можно его оправдать в свете евангельского богословия? Нет.
Конечно, мудрое дело официально положить на министерский стол список российских "сект". Но учитывает ли протестантский руководитель, что и сами протестанты до недавнего времени были частью списков КГБ, в которых числились имена их отцов и дедов?
Так получилось, что протестантизм, а конкретно евангельские христиане, успешно развивались тогда, когда страны, в которых они осуществляли свою деятельность, сохраняли государственные демократические устои. Т.е. чем честна религиозная конкуренция, тем успешнее рост и влияние евангельских христиан.
Российская же действительность не позволяет нам говорить о какой-либо здравой конкурентной борьбе. Православие де факто является государственной религией. Оно имеет свободный доступ в СМИ, создавая через них в сознании граждан нашей страны религиозную монополию в России и формируя имперский облик нынешней власти. В таких условиях очень много протестанты тратят времени на то, чтобы просто доказать окружающему обществу, что они не представляют социальной опасности(!).
На примере двух евангельских руководителей можно заметить, что протестантизм развивается в двух направлениях, которые диктуют его отношение к политической власти в России. Это епископ РОС ХВЕ Сергей Ряховский и председатель РС ЕХБ Юрий Сипко. В первом случае мы видим неприкрытую лояльность, порой переходящую в сервилизм нынешней политической власти, а во втором случае отсутствие какого-либо дипломатического чутья и отчуждение от политической жизни. Оно явно тогда, когда вместо конкретных публичных заявлений баптистского братства многие проповедники говорят, что пользование правом хождения на выборы есть индивидуальное дело каждого верующего (об этом подробней в другой статье). Будет ли меняться подобное отношение к власти и своим гражданским правам, нам пока неизвестно. Но протестанты должны дать себе отчет, что демократия в том виде, который так желателен для евангельских верующих будет реализован тогда, когда церковь сможет проделать большую миссионерскую и нравственно воспитательную работу. Та западная демократия, о которой сегодня так много говорят, была сформирована под воздействием мощного христианского катализатора – церкви. Религиозный, нравственный фактор способствовал формированию гражданского самосознания населения, если мы примем во внимание яркий пример северной Америки и Европы. Российский же баптизм пока еще, в отличие от пятидесятников, очень пассивен в воспитании у своих членов активной социальной и политической позиции.[20] О роли протестанта в политике нужно говорить в отдельной работе. Но участие христиан в общественной жизни важно для реализации нравственной перемены в нашей стране.
Выводы и заключение
Препятствием для развития и влияния протестантизма в российском обществе является отсутствие богословской осмысленности наступивших и уже давно существующих радикальных перемен в современном мировоззрении многих людей. Мы уже не живем в идеалистическом, религиозном обществе. Для того, чтобы служить в армии, в государственном учреждении протестанту не нужно вступать в комсомол и уж тем более кадить перед образом президента. Протестанты в России должны ответить на вызовы общества иной философской природы.
Те параллели между ранней церковью и протестантами в России могут служить интересным доводом в пользу той связи, на которую претендуют протестанты с ранней церковью. Но не стоит и идеализировать ситуацию. Ранняя церковь была также разнородна в своем философском мировоззрении, в той же степени, как современный протестантизм. Если ранней общине христиан еще следовало осмыслить свое место в языческом, враждебном для нее обществе, евангельские христиане также должны дать оценку своему месту в обществе, которое не в меньшей степени враждебно и равнодушно к ним относится. И это требует интеллектуального творчества (богословие), культурного взаимодействия (философия) и активной общественной позиции (миссионерство).
Настоящая задача российской протестантской общественности видится в том, чтобы прежде всего практически реализовать свой богословский потенциал. На данный момент, как кажется, протестанты не знают всех тех возможностей, которые предоставлены им их верой. Порой появляются такие ситуации, при которых у наблюдателя создается впечатление, что многие евангельские христиане вообще не знают о своей исторической связи с протестантизмом, который зародился в стенах Виттенберга. Некоторые даже отрицают эту связь.
Однако протестантизм, согласно своей природе, способен предоставить то библейское пространство, в пределах которого могут решаться вопросы творчески культурного, творчески экономического, социального и философского характера. Именно протестанты могут смелее смотреть на пути взаимодействия церкви и общества. К сожалению, подавляющая часть российских евангельских христиан просто не знает о тех возможностях, которые представляет им их история и богословие. Поэтому на современных евангельских руководителях церквей лежит большая ответственность, прежде всего, осуществлять просветительскую функцию. Они должны создавать площадку, на которой произойдет создание нового здания евангельского христианства в нашей стране.
Разговор о "блеске и нищете" российского протестантизма на фоне благонравного и пиетистского образа евангельской веры не является чем-то сродни моветону. Правда заключается в следующем: если мы не будем смотреть на себя со стороны, со стороны не выгодной на нас посмотрят, подогреваемые жаждой к сенсациям и свежим новостям, журналисты. Если мы смело смотрим и освещаем свои недостатки и проблемы (а где-то и смеемся над ними), это означает только одно – мы не боимся их обсуждать. Отчуждение же от насущных вопросов говорит только о сектантстве той или иной религиозной общины. Только в сектах, – не важно, какая нагрузка у этого слова: социальная или богословская, – не говорят о проблемах политики и руководства своих организаций. Протестанты должны быть в подлинном смысле слова "протестантами", поднимая жизненно важные вопросы, связанные с реальным положением дел в наших церквах и нашей стране. С другой стороны, это не просто желание предупредить вероятное любопытство посторонних наблюдателей. Христине – и автор заканчивает свои рассуждения этим пафосным заключением – не должны смущаться и обличать (Еф. 5:10-11).
1. Хусто Л. Гонсалес. История христианства: От основания Церкви до эпохи Реформации. Том 1.. – СПб.: Библия для всех, 2003. С.54.
2. См. Ричард Нибур. Христос и общество. Новосибирск: Посох, 1999. С.13. Прекрасно рассмотрены различные историко-богословские модели взаимоотношения церкви и общества.
3. Кстати, тут можно изучить книгу христианской евангельской журналистки О.С. Колесовой, Сейте разумное, доброе, вечное: О русской классике в свете Евангелия. – СПб.: Библия для всех, 2003.
4. Carter Lindberg, The European Reformation (Oxford: Blackwell Publishing, 2003), 84, 86.
5. Heiko Oberman, The Reformation: Roots and Ramifications (Grand Rapids, MI.: William B. Eerdmans Publishing Company, 1994), 8.
6. См. Карл Барт. Оправдание и право. – М.: ББИ, 2006. См. превосходное рассмотрение Бартом использования exousia в евангельском повествовании, стр. 16-22.
7. Документальное и наглядное изложение событий присвоения "дворянских достоинств" см. богословский журнал Теология. СПЕБА (2) 2006. СС. 193-194.
8. Васильева О. Современный русский протестантизм: в поисках себя. http://www.gumer.info/bogoslov_Buks/protestant/Article/Vas_SovRus.php
9. Подробнее по этой ссылке: В. Шленкин. К вопросу о христианской культуре в России. Baznica. 04.09.2006. http://www.baznica.info/modules.php?name=News&file=article&sid=2362
10. Поль Пупар. Церковь и культура. Милан-Москва, Христианская Россия. СС. 10-11.
11. Сергей Филатов, Анастасия Струкова. От протестантизма в России к русскому протестантизму. НЗ №32 (6/2003). http://www.nz-online.ru/index.phtml?cid=5010235
12. Николай Митрохин. Русская Православная Церковь: Современное состояние и актуальные проблемы. – М.: Новое литературное обозрение. 2004. С.49.
13. Уильям Роберт Миллер. Мартин Лютер Кинг: жизнь, страдания и величие. Пер. В. Олейника. – М.: Текст, 2004. С.22.
14. Там же. С.26.
15. Отсутствие энтузиазма в служениях баптистов было даже отмечено в баптистском издании Баптисты отвечают: Вера по Евангелию. Гл. ред. М. Иванов. – М. 2006. C.44.
16. См. примечательные рассуждения на эту тему И.В. Подберезский. Вера и власть в России: Мнение баптиста. – СПб.: Библия для всех, 2006.
17. "...именно в баптистских церквях все желающие могут ознакомиться с чистым учением Евангелия. Именно в наших церквях просто и ясно провозглашается учение Христа о спасении" (курсив – В.Ш.). Баптисты отвечают. С.27.
18. И.В. Подберезский. Быть протестантом в России. – М.: Издательство "Благовестник", 1996. С.167. П.Б. Коновальчик на то время был председателем ВСЕХБ.
19. Епископ Сергей Ряховский заявил о необходимости принятия закона "О сектах", а Александр Дворкин предложил ввести уголовную ответственность за манипуляцию сознанием. 2.10.06.
http://www.portal-credo.ru/site/?act=news&id=47727&cf=
20. Роман Лункин. "РУССКОЕ РЕВЬЮ". Октябрь 2006 г.
http://portal-credo.ru/site/?act=monitor&id=9412
Примечательны комментарии Лункина в отношении пятидесятников, подтверждающие феноменальный рост российского пятидесятничества.
Источник: Baznica
