Есть в Тарусе на улице Коммунальной старинный дом № 40, спрятанный за могучими вековыми липами. Раньше это возвышенное место называлось Порт-Артур, потому что находилось на отшибе, в отдалении от города. А теперь это чуть ли не центр Тарусы. В своей книге "Облик времени" (М., Готика, 1997) наша современница, замечательная художница Наталья Петровна Навашина-Крандиевская вспоминает, как в 1936 году её родители купили эту дачу, принадлежавшую дочери В. Д. Поленова Екатерине Васильевне. И воссоздаёт безмятежную довоенную атмосферу маленького городка на Оке и дома, где Наталья Петровна провела счастливые годы детства и юности вместе с братом Андреем Петровичем Файдышем-Крандиевским (1920–1967), ставшим известным скульптором.
А их родители – это Пётр Петрович Файдыш, талантливый архитектор, репрессированный в 1942 году, и Надежда Васильевна Крандиевская, скульптор милостью Божьей, гармоничный и солнечный, ученица знаменитого Бурделя. Её работы, сочетающие утончённость и мощь, украшают многие музеи России, в том числе и тарусские – краеведческий и картинную галерею, в которой находится один из шедевров Надежды Васильевны – скульптурный бюст юной Марины Цветаевой. Крандиевская общалась с ней, так же как и её старшая сестра, поэтесса Наталья Васильевна Крандиевская-Толстая, написавшая о Маринином трагическом 1941-м:
И Елабугой кончилась эта земля,
Что бескрайние дали простёрла,
И всё та же российская сжала петля
Сладкозвучной поэзии горло...
В начале XX века Максим Горький гостил в уютном московском доме Крандиевских. Его хозяйка Анастасия Романовна, мать двух одарённых девочек Туси и Дюны – так в детстве по-домашнему называли Наталью и Надежду, – издавала вместе с мужем Василием Афанасьевичем, прогрессивным публицистом и редактором, скромный библиографический журнал "Бюллетени литературы и жизни". В семье царил культ творчества. По-волжски окая, Горький говорил:
– Тётушка Настасья, вам не романы писать, а посадить вас в инкубатор, чтобы вы талантливых детей рожали...
И, глядя на маленькую Дюну в очках, прибавлял:
– У этой девочки на лице мировой опыт написан...
Эти живые сценки с Горьким, а также небольшие зарисовки с молодого Маяковского (он учился с Дюной в Школе живописи, ваяния и зодчества и ухаживал за ней), стажировка Дюны у Бурделя в Париже, вместе с Верой Мухиной, дружба с Мариной Цветаевой, а позже и с её дочерью Ариадной Эфрон описаны в книге Н. П. Навашиной-Крандиевской, дочери Дюны, "Облик времени".
Сёстры Крандиевские – Дюна и Туся – стали прототипами образов Даши и Кати в романе Алексея Толстого "Хождение по мукам".
Ведь жизнь мудрена, и труды
Предвижу немалые внукам:
Распутать и наши следы
В хождениях вечных по мукам,
– напишет Наталья. Автор романа провёл с женой лето 1916 года в Антоновке, имении Свешниковых под Тарусой, и запечатлел здешние места в рассказе "В усадьбе" и очерке "Пути культуры". А его супруга описала то счастливое лето в книге "Воспоминания" (Лениздат, 1977). Но в тарусский дом, что на нынешней Коммунальной, 40, в гости к сестре она приезжала уже одна, потому что в 1934 году Толстой ушёл из семьи... Как достойно Наталья Васильевна писала об этой незаживающей ране в "Воспоминаниях": "Анастезия времени многое приглушила. Случившееся с нами... было неизбежно, и сетовать на это так же неумно, как грозить небу кулаком за то, что в нём свершаются космические процессы и в определённое время восходит и заходит солнце..."
Всё мне вспоминаются
Запахи петуний,
Дачный вальс печалится.
В небе – полнолунье.
Сырость клумбы политой,
Где-то скрип калитки,
На груди приколотый
Цветок маргаритки.
Счастье, запылённое
Лёгкой, смертной пылью.
Ты ли, немудрёное,
Кажешься мне былью?
Этими стихами своей знаменитой тёти Н. П. Навашина-Крандиевская предваряет главу "Дача в Тарусе" в уже упомянутой книге "Облик времени". А вот как она описала дом:
"Каменный низ с невероятно толстыми стенами и шестью маленькими окнами держал на себе деревянный верх под железной крышей. Окна украшали наличники, расписанные в духе Билибина разными стилизованными русалками и фруктами. Двери тоже были расписаны масляной краской, все в узорах.
Небольшие верхние комнатки были светлые, имели выход на длинный, идущий вдоль всего дома открытый балкон, защищённый с севера сплошной стеной лип, густая зелень которых заслоняла от ветра и дождя. Когда липы цвели, оглушительный их запах вызывал пчелиный гул. Запах лип, тепло июльского солнца сливались в одно ощущение праздника летних каникул, свободы и радости бытия".
Вероятно, дом был построен в конце второй половины XIX века в духе возрождавшегося в те времена средневекового стиля дивного-предивного узорочья. О чём свидетельствуют и его мощные, метровой толщины, стены, и сводчатые окна, и сухарчатый поребрик карниза, да и весь уклад и атмосфера дома (а ля рюс). Правда, стилизованные росписи не сохранились – за давностью времён.
В обеих столицах того времени многие новые здания тоже стали рядиться в эклектические одежды – в пёстрые элементы узорочья, измельчённые и частые. А здесь, в провинции, всё взаправду, как в XVII веке – крупное, мощное, настоящее.
Дом за полтора века претерпел немало перестроек.
"Папа расширил дом, выстроив нижнюю веранду, которая служила нам местом вечерних танцев. Под мелодию "Брызг шампанского" или джаза Утёсова мы танцевали танго и фокстрот, ставили шарады", – вспоминает Н. П. Навашина-Крандиевская.
Она сейчас живёт и творит в подмосковном Переделкине, на даче, когда-то принадлежавшей К. Г. Паустовскому (её покойный муж академик С. М. Навашин вырос в семье писателя). Но нередко бывает в Тарусе, чтобы отдать дань памяти родителям. Её мать Н. В. Крандиевская похоронена здесь на старом кладбище, а имя отца, П. П. Файдыша, обозначено рядом с именем жены символически, потому что он погиб в сталинских лагерях.
Их сын Андрей Петрович Файдыш-Крандиевский унаследовал родительскую любовь к Тарусе, продолжил благоустройство тарусского дома, выстроил рядом скульптурную мастерскую. К сожалению, ему не пришлось в ней много поработать. Летом 1967 года сердечный приступ оборвал его жизнь в тарусской больнице...
Андрею Петровичу – выдающемуся скульптору, лауреату двух Государственных премий, члену-корреспонденту Российской Академии художеств, заслуженному деятелю искусств РСФСР было всего 47 лет. Он был полон грандиозных планов, которым не суждено было осуществиться. Но то, что он создал, стало классическим олицетворением эпохи, совпавшей с его жизнью.
Прежде всего это относится к уникальному сооружению вблизи московской станции метро "ВДНХ", на проспекте Мира. Кажется, всем знакома эта титановая ракета с крутым ребристым шлейфом, что стремительно взметнулась в небо и навеки застыла в память о годах великих космических свершений. Её вечный старт начался 4 ноября 1964 года, в день открытия грандиозного архитектурно-скульптурного монумента покорителям космоса. "Народ-созидатель" – под таким девизом представили свой проект его авторы – скульптор А. П. Файдыш-Крандиевский и архитекторы М. О. Барщ и А. М. Колчин.
В Калуге стоит прекрасный памятник этих же авторов К. Э. Циолковскому, учёному, чья дерзновенная мечта о полётах в космос стала действительностью. И в Москве перед монументом покорителям космоса, в центре широкого лестничного марша, – фигура Константина Эдуардовича, вырубленная А. П. Файдышем-Крандиевским из огромного светло-серого гранитного блока.
4 октября 1967 года, в день десятилетия успешного запуска первого в мире искусственного спутника Земли, рядом с монументом-ракетой была открыта Аллея героев космоса. Автор высеченного из гранита скульптурного портрета академика Королёва, а также бронзовых бюстов космонавтов Леонова и Беляева – А. П. Файдыш-Крандиевский. Семья его бережно хранит эскизы, зарисовки, памятные медали и фотоматериалы Андрея Петровича.
В экспозиции Файдышевского дома можно увидеть работы всех деятелей искусства, которые здесь жили или когда-либо бывали. А поскольку сюда частенько приходят многие известные живописцы и ваятели, чьи имена неразлучны с Тарусой – Ватагины, Браговские, Утенковы, Маша Александрова и Володя Давыдов, Ирина Старженецкая и Анатолий Комелин, Анна Бирштейн, Елена Тупикина, Борис Кочейшвили и другие, – их картины и скульптуры, конечно же, украшают выставочные залы дома. И всех их объединяет самое высшее родство – интересы, прежде всего духовные, и вечный поиск гармонии, совершенства, истины.
Само собой разумеется, здесь же и произведения дочерей А. П. Файдыш-Крандиевского – лиричные полотна Марины Файдыш и фантазия абстрагированных мотивов её младшей сестры Татьяны. И прочувствованные пейзажи Лидии Ильиничны Ольшаницкой, матери Марины и Татьяны. Картины Юрия Мачерета, мужа Марины Файдыш, покоряют философской глубиной, тональным богатством и необычайной пластичностью. А самое главное, что и юное поколение продолжает хранить традиции предков. Андрюша, сын Юрия и Марины, уже проявивший себя как талантливый живописец, мечтает стать архитектором, как прадед. Сыновья Татьяны Файдыш – Саша и Кирюша – будущие скульпторы, а их сестра Маня выбрала балет.
Сегодня Файдышевский дом – это один из культурных центров Тарусы. Здесь сочетается работа мастерской художников с музейной и выставочной деятельностью. Здесь поддерживаются семейные традиции, любовь к искусству, трудолюбие и гостеприимство. †
