Несколько лет назад в канун Светлого Воскресения Христова впал я в соблазн. Сочинил для одного солидного издания ехидную заметку. Про то, что, хоть жизнь и вывернулась вмиг наизнанку, психология празднующего и того, кто распорядился праздновать, осталась та же, лишь перелицованная и перекрашенная. От здания к зданию протянут канат. На канате — плакат: «Слава Богу»… приглядишься — ан просвечивает: «Слава КПСС». Веселыми ногами, как на Пасху в церкви поется, чешет в специально отведенные места народное гуляние. Кто там машет красным флагом, в белом венчике из роз? Это он, это Он!.. Уж было напружился грянуть я во всю головушку тропарь, глас пятый, и кондак, глас осьмый, — вижу вдруг: не венчик это никакой, но головной убор кепка…
На днях в столичной газете прочитал я, что «руководитель Департамента жилкомхозяйства Виктор Павлов приглашает москвичей 12 и 19 апреля выйти на субботники… Планируют (кто, кстати? москвичи? или наших градоначальников теперь, как встарь, именуют во мн. числе? — М.П.) посадить 3700 деревьев, убрать озелененные территории на площади 13 638 га, отремонтировать 193,4 га газонов, очистить 2514 км дорожных лотков» и еще много общественно-полезного в честь наступающих праздников Пасхи и Первомая совершить, с каковой целью всем добровольцам-субботникам в ДЕЗах, по сообщению той же газеты, выделят участок работы и необходимый инвентарь.
Я так обрадовался из-за всех этих деревьев, га газонов и дорожных лотков, что категорически потребовал от редакции «Консерватора» помочь мне вывести всех добровольцев и призывающего их выйти на субботники г-на Павлова из состояния вопиющей дезинформированности. Большевики не осмелились на другой день после вселения в Кремль отменить празднование Пасхи, хоть и подпортили народу настроение: 1 мая выпало в тот год на Великую Среду, когда вспоминается предательство Христа Иудой и печальные песнопения в соборах и церквях заглушались воплями на улицах и звуками фанфар. Ильич дал разрешение на пасхальный Крестный ход в Кремле, иллюминацию и даже колокольный звон. Под надзором латышских стрелков. Сам помнаркомимущества тов. Орановский осуществлял контроль над миссией «акушеров революции».
«Я прошел к дверям Успенского собора, — вспоминал он, выйдя на пенсию, — к моменту выхода процессии с хоругвями. «Последний раз ходят!» — услыхал я вблизи знакомый голос Владимира Ильича».
Всякий культ нуждается в символике. Символ субботника — бревно.
Вот не подставь Ильич под него плечо, и субботник остался бы звуком пустым. Эффект, чем-то похожий на сотворение Буратино из полена.
Советские историки датируют несение Лениным древа 1920 годом. Но двумя годами раньше Ильич возглавил перенесение на «свалку истории» другого древа — Крестного. Утром 1 мая, прежде чем взойти на Кремлевскую стену и помахать оттуда кепкой демонстрантам, вождь заприметил на Соборной площади группу энтузиастов, силившихся выкорчевать из брусчатки Крест-памятник на том месте, где террорист Каляев бросил бомбу в Великого князя Сергея Александровича Романова. Дело шло из рук вон плохо. Вождь мигом разыскал где-то веревку, ловко свил из нее петлю и набросил на Распятие, изваянное по рисунку В.М. Васнецова. Скинув пиджак, он, по рассказам очевидцев, громко выкрикивал нечто бессвязное, но похожее на слова из «Дубинушки», пыжась изо всех сил, покамест памятник не рухнул. После того как пыль улеглась, Ленин вместе с энтузиастами отнес Распятие на свалку, отряхнул руки — и пошел махать своей кепкой со стены демонстрантам…
Да не против я, не против того, чтоб энтузиасты посадили в Москве 3700 деревьев и отремонтировали 193,4 га газонов. Я только не понимаю, почему заниматься этим должны энтузиасты, а не городские службы. Не понимаю, почему такой трудовой порыв надо совершать в две последние субботы Великого поста, во дни, которые должны быть посвящены усердной молитве (прежде всего об умерших), — или на субботники, посвященные православной Пасхе, призываются исключительно представители иных конфессий и атеисты? Не понимаю, зачем наливать в ветхие мехи молодое вино, делать вид, что ничего тут плохого, тем более опасного нет: ну, выйдут старички с детишками во двор, подышат воздухом, заодно мусор приберут…
Я против субботников — в принципе. Я честно зарабатываю на хлеб, как могу, может, не самым лучшим образом, и не хочу, в обязательном или добровольном порядке, без разницы, ремонтировать га газонов только потому, что Ильич носил бревно.
Не потому, что я враг деревьев и газонов. Наоборот — я их друг. Но Ильич с бревном на Пасху пусть как-нибудь обойдется без меня.
"Консерватор", 18 апреля 2003 г.
[оригинал статьи]
