-Вы что же думаете, кузнец – это здоровенный детина, который только и делает, что молотом бьет? Нет, это – молотобоец. А кузнец – он маленький, хитрый и ловкий! – смеется новгородский мастер Виктор Корнилов. – У него больше голова работает, нежели мускулатура.
Все детские представления о том, как выглядели Садко и Александр Невский, всплыли в памяти при встрече с этим человеком. Крепкая фигура, шапка вьющихся светлых волос, небесная синева глаз, широкая улыбка – все в кузнеце Викторе Корнилове напоминало тех новгородцев, о которых говорилось в русских былинах и учебниках истории.
– Откуда ж я знаю, были ли среди моих предков кузнецы! – удивляется Виктор Александрович. – Я по профессии газоэлектросварщик. Расплавленный металл и тогда видел. Еще своей кузницы не было, а я уже мог скобы сделать, штырь заострить. Ну а как Горбачев перестройку объявил, так мы сразу заложили первую частную кузницу.
Вскоре к нему потянулись помощники, стремившиеся освоить славное мастерство.
– Многому мы учились на кладбищах, – говорит Виктор Александрович. – Обошли все старые могилы, осмотрели все кресты. Просто видели старые работы и размышляли, как это сделать. Хотя в большинстве своем творения дореволюционных мастеров война съела. Немцы все хорошие работы вывезли. А что не вывезли немцы, то наши доконали в послевоенные годы.
На освоение технологии ушло немало времени. Зато в результате кропотливых трудов у Корнилова появился свой неповторимый стиль. Присутствием растительного орнамента он схож с тем, что был в прошлом в чести у новгородских кузнецов, склонных запечатлевать в металле листья, причудливо изогнутые веточки, цветы. Еще одной отличительной чертой корниловского почерка является сочетание черного металла с цветным. Что немаловажно, каждая деталь делается очень аккуратно, чем порой пренебрегают некоторые новоявленные коллеги новгородского кузнеца, в последние годы стремительно умножающиеся из-за все увеличивающегося спроса на кованые изделия.
– Мне не стыдно показывать увеличенное на компьютере изображение каждого листочка или завитка – все детали будут идеально ровными, – уверяет мастер. – Судя по уцелевшим работам, старые мастера стремились к чистоте, напильничком не брезговали. Сейчас же у некоторых сложилось такое представление, что ковка должна быть грубой. На мой взгляд, она в первую очередь должна быть красивой и аккуратной.
В конце 2004 года после продолжительных переговоров Испания передала России купольный крест Софийского собора, который в годы войны вывезли солдаты испанской "Голубой дивизии". Тот самый, на верхушке которого сидит голубь, согласно преданию окаменевший после увиденной им кровавой резни, творимой в Новгороде опричниками Ивана Грозного. Взамен испанцы попросили подарить им копию реликвии. С просьбой об ее изготовлении представители Новгородской епархии и местных властей обратились к Виктору Корнилову.
На кресте, привезенном из Испании, не было нижней перекладины, которая отличает православное распятие от католического. Уж непонятно, каким образом Софийская реликвия лишилась столь важной детали. Как бы то ни было, испанцы не захотели, чтобы копия креста обзавелась православной деталью. И тогда с благословения архиепископа Льва Виктор Александрович выковал маленькую оливковую ветвь и вложил ее в клюв голубка. Оливковая ветвь является и одним из символов православия, и символом примирения и благополучия. В общем, трактуйте как хотите, но отправилась в Испанию несколько оправославленная католическая копия.
– Золотить мы ее не стали, – говорит Корнилов. – Дело в том, что старый крест был позолочен довольно опасным методом, при котором золото растворяется в ртути. Так что покрытие копии для Испании сделали из полированной меди.
Оригинал, как выяснилось в результате исследований, пребывал не в очень хорошем состоянии. Водружать его на купол не решились – сейчас он находится внутри Софийского собора. А к Корнилову вновь обратились с просьбой сделать еще одну копию. Вот тут уже купольный крест мастер сделал таким, как положено, – с нижней перекладиной. Золотили его в Петербурге. В канун Рождества он увенчал главный купол Новгородской Софии.
Сейчас у Виктора Корнилова уже две кузницы. В ближайших планах – открытие большого кузнечного цеха. Славное мастерство стало семейным делом: супруга Виктора Александровича ведет бухгалтерию, дочь работает инженером по технике безопасности, а сын Андрей пошел по стопам отца – он бригадир кузницы, расположенной в пригороде.
– Мы были первой частной кузницей, теперь должны стать первыми в производстве, – делится мечтами новгородский мастер.
10.01.2007
Источник: Невское время (Санкт-Петербург)
