Протоиерей Всеволод Чаплин, заместитель председателя Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата и сомодератор Комиссии "Церковь и общество" Конференции Европейских Церквей, рассказывает о том, как Церкви Европы пытаются влиять на процесс формирования законодательных основ объединенной Европы
– В последнее время в средствах массовой информации время от времени появляются сообщения о дебатах, которые ведутся в Конвенте "Будущее Европы", разрабатывающем проект общеевропейской Конституции, а также в европейском обществе по поводу включения в будущий Основной закон ЕС упоминания о религиозном наследии европейской культуры. Расскажите, пожалуйста, о том, как христианские Церкви Европы участвуют в этом процессе.
– За последние три-четыре года заметно активизировалось взаимодействие Церквей в вопросах, касающихся их общих взаимоотношений с международными организациями, особенно с Евросоюзом. Такие взаимоотношения поддерживаются и с ООН, и с ОБСЕ, и с Советом Европы, но в последнее время в центре внимания находятся вопросы, связанные с формированием основного корпуса законодательства объединенной Европы.
В рамках механизмов Евросоюза идет активный законотворческий процесс. Конвент, который возглавляет Валери Жискар д’Эстен, имеет особую миссию: перед ним был поставлен вопрос о будущем устройстве Евросоюза. Это было задание со стороны других органов Евросоюза – посмотреть, куда идет объединенная Европа, как в ней будет распределяться власть, каковы будут способы принятия решений. В ходе работы Конвент пришел к идее написать конституционный договор, который сегодня многие уже называют Конституцией.
Надо сказать, что это только один из элементов законотворческого процесса, хотя и очень важный. За последние годы в рамках Евросоюза разрабатывалось большое количество законодательных актов самого разного рода. Мы знаем, что в основном Евросоюз возник как экономическая организация, так называемый Общий рынок, а поэтому в течение долгого времени он занимался в основном экономическими регуляторами: вопросами установки цен, торговыми соглашениями, то есть теми законодательными рамками, в которых осуществляются торговля и предпринимательство. Но поскольку ЕС все больше превращается в единое государство с единым парламентом, единым правительством и, может быть, единым главой, естественно, законотворчество стало распространяться на сферу политики, прав человека и т.д. А это касается и Церквей.
В частности, Церкви солидарно участвовали в разработке трудового законодательства ЕС, особенно в той его части, которая относится к дискриминации, точнее – противодействию дискриминации. Была опасность того, что будет принята норма, заставляющая религиозные организации брать людей на работу, на любые должности, без каких-либо предпочтений относительно вероисповедания, пола и других характеристик. Если бы такая норма была принята, тогда, например, женщина-буддистка могла бы подать в суд на Католическую Церковь, если бы Католическая Церковь при приеме на работу отказала ей в праве стать священником и отдала бы предпочтение католику-мужчине, при прочих равных условиях. Церкви добились непринятия этой нормы – религиозные организации исключены из некоторых пунктов законодательства о недискриминации.
– В данном случае представители разных конфессий были солидарны?
– По этому поводу Церкви практически выступали вместе. Когда разрабатывалась Хартия фундаментальных прав ЕС, Церкви тоже выступали вместе, но потерпели неудачу: Хартия была принята в 2000 году без какого-либо упоминания о религиозных ценностях и их значении в социально-культурном развитии европейских народов.
А в случае с трудовым законодательством позиция Церквей была, в общем, встречена с пониманием, и на религиозные организации не распространяются нормы, о которых я упомянул. Надо сказать, что при отработке проекта Евроконституции пока процесс идет неплохо.
– А каков механизм взаимодействия Церквей?
– Вот здесь возникает очень серьезный вопрос, который активно обсуждался между Церквами: всегда ли Церкви могут и всегда ли они должны говорить одним голосом?
– То есть речь идет о том, что самим Церквам иногда нужно, чтобы от них исходили разные голоса?
– Часто – да. В Еврокомиссии (а Еврокомиссия – это правительство Евросоюза, верховный исполнительный орган, имеющий огромное количество разных подразделений) есть чиновники, которые стремятся к тому, чтобы было некое общее пространство для всех христиан, всех религий и для гуманистических организаций, то есть организаций неверующих людей.
"Гуманисты" тоже относятся по общему признаку к организациям, основанным на убеждении – не обязательно религиозном, но тем не менее все-таки на определенном убеждении. Воплощение такого подхода можно наблюдать в аэропорту Брюсселя. Там шесть, можно сказать, культовых учреждений: часовни – православная, католическая и протестантская, мечеть, синагога и тут же – помещение для так называемого humanist counsellor – своего рода "атеистического попа". Это кабинет, который обычно заперт; но если он открыт, там можно увидеть стол, заваленный окурками, и сидящего за этим столом человека, который призван, так сказать, исповедовать атеистов… И все эти культовые помещения находятся примерно в одном месте в аэропорту, и указатель на них стоит общий.
Так вот, еврочиновникам было бы проще, если бы все религиозные организации были собраны вместе. Тем не менее, это сделать не так просто. В принципе многие Церкви, включая Русскую Православную Церковь, оставляют за собой право говорить самостоятельно или же во взаимодействии с другими Церквами. Так, наша Церковь не признает попыток некоторых организаций в Брюсселе, межхристианских или православных – например, таких, как представительство Константинопольского Патриархата, – утверждать, что остальные должны говорить именно через них, так как иногда это бывает полезным, а иногда – нет. Известно, что у нас могут расходиться позиции с Константинополем по ряду вопросов; у нас также могут расходиться позиции и с комиссией "Церковь и общество". Иначе говоря, Церкви высказываются как отдельно, так и совместно.
– Когда Церкви действуют совместно?
– Очевидно, что такие идеи, как идея о включении в девятую статью Конституции Декларации № 11, приложенной к Амстердамскому договору 1997 года, то есть утверждения о том, что Евросоюз оставляет за государствами право устанавливать такую систему церковно-государственных отношений, какую они избирают сами, – это поддерживается практически всеми Церквами.
Так же всеми Церквами поддерживается идея упоминания в Евроконституции религиозных ценностей, религиозного наследия. Не только христианского, а вообще религиозного наследия. Судя по всему, некоторые Церкви будут против упоминания именно христианского наследия и против упоминания Бога в Евроконституции. Недавно в Брюсселе состоялась встреча лиц, в разных Церквах Европы ответственных за церковно-общественные вопросы, на которой, естественно, обсуждался и вопрос о Евроконституции. И представительница датской Лютеранской Церкви заявила, что ее Церковь против того, чтобы Бог упоминался в Конституции.
– Почему?
Самое интересное, что аргументация в таких случаях обычно бывает близка к нулевой. Богословских аргументов, как правило, не приводится. Употребляется аргументация на уровне политическом: зачем нам раздражать определенные круги – тех же мусульман или неверующих? Правительство Франции, скорее всего, будет упорно сопротивляться упоминанию Бога в Евроконституции, возможно, даже использует право вето. На упоминание "религиозных ценностей" оно, может быть, и согласится, но на "христианские ценности" – вряд ли.
– Каковы же все-таки способы совместных действий?
– В том случае, когда позиции Церквей близки или одинаковы, существует несколько механизмов.
С одной стороны, это Комиссия "Церковь и общество", одним из двух сомодераторов которой я являюсь; другой сомодератор – Антье Хайдер-Ротвильм из Евангелической Церкви Германии (сомодераторы по очереди ведут заседания и подписывают соответствующие документы).
– Что такое комиссия "Церковь и общество" – насколько она ассоциирована со структурами Евросоюза?
– Дело в том, что Евросоюз, как ни странно, остается организацией, до сих пор максимально закрытой от неправительственных организаций – в отличие от Совета Европы, от ООН и ОБСЕ. При Евросоюзе нет аккредитации неправительственных организаций; нет системы участия неправительственных организаций в обсуждении и принятии решений Евросоюза. Поэтому ни одна общественная организация не имеет особого статуса при ЕС.
Комиссия "Церковь и общество" – это механизм региональной межхристианской организации – Конференции Европейских Церквей (КЕЦ). Комиссия объединяет Церкви – члены КЕЦ, то есть православные и протестантские Церкви. Естественно, в Комиссии, которая включает 24 члена, представлены не все Церкви, входящие в КЕЦ, где более ста членов. Однако в Комиссии и в ее руководстве представлены все основные традиции. Естественно, Комиссия стремится согласовать свою позицию с основными участниками процесса.
С другой стороны, в процессе участвует Католическая Церковь. Надо сказать, что в Брюсселе она представлена лучше других, но, к сожалению, очень сильна и оппозиция ей. В "столице" Европы – три католические организации. Папский нунций, представляющий Ватикан; иезуитский центр OCIPE, который проводит разъяснительную и культурную работу; и Комиссия Епископских конференций стран Европейского союза (французская аббревиатура – COMECE), в которую входят представители национальных Епископских конференций как стран-членов, так и стран-кандидатов (то есть тех десяти стран, которые войдут в состав ЕС 1 мая 2004 года). И вот эта последняя организация, в общем-то, и является наиболее представительной и мобильной среди католических структур. Она является голосом местных католических церквей и их епископата.
Как правило, если есть совпадение позиций между комиссией "Церковь и общество" КЕЦ и католиками в лице COMECE, делается совместное заявление. Подобные совместные обращения принимались по разным поводам: когда шла речь о признании в Евроконституции статуса Церквей в рамках национальных законодательств, о взаимодействии религиозных объединений с Евросоюзом, о признании религиозных ценностей как одного из оснований общеевропейской идентичности. Эти межцерковные соглашения по конкретным вопросам охватывают практически все христианские традиции Европы, кроме неопротестантов, таких как пятидесятники и некоторые другие (хотя я думаю, что в этом случае они не были бы против).
При этом, естественно, высказываются и отдельные Церкви. Всем известны выступления Папы Иоанна Павла II. Были особые заявления Евангелической Церкви Германии, Элладской Православной Церкви, Евангелическо-Лютеранской Церкви Финляндии. Недавно несколько Православных Церквей высказались вместе – по итогам межправославного совещания, которое состоялось в Ираклионе, на Крите. Кстати, их позиция была гораздо более жесткая, чем совместная позиция, высказанная КЕЦ и COMECE.
– А есть случаи, когда позиции разных Церквей по тем или иным вопросам расходятся?
– Конечно, есть определенные разделительные линии. Как правило, сегодня по одну сторону находятся католики и православные, а по другую – либеральные протестанты. Я бы сказал даже иначе: католики, православные и протестанты Центральной и Восточной Европы, а также неопротестанты – с одной стороны, и традиционные либеральные протестанты – с другой. Расхождения касаются абортов, половой этики, разводов, брака и семьи – вопросов, которые очень оживленно дебатируются в Европарламенте. Эти вопросы не имеют прямого отношения к разработке проекта Евроконституции, но активно обсуждаются в процессе выработки других законодательных норм.
Другой яркий пример: католики во главе с Папой особенно активно выступают за упоминание Бога в Конституции, но в то же время есть протестантские Церкви, которые говорят: "Нам этого не нужно". Хотя здесь и среди протестантов очень большие расхождения.
– В совещании на Крите в марте нынешнего года, о котором Вы упомянули, приняли участие представители многих поместных Православных Церквей. Можно ли рассматривать это событие как возобновление межправославных консультаций, которые были по существу прерваны десять лет назад? Насколько интенсивным был диалог?
– Мне кажется, что представительство на этом совещании было достаточно серьезным, хотя некоторые Церкви могли бы быть представлены на более высоком уровне. В то же время, с моей точки зрения, если говорить о межправославных процессах, то встречи, на которых принимаются серьезные решения, нужно серьезно готовить, привлекая разные Поместные Церкви, то есть все заинтересованные стороны, к определению повестки дня, к подготовке решений и т.д. Это же мероприятие, как не раз уже бывало раньше, было спланировано офисом Константинопольского Патриархата при Евросоюзе за очень короткий срок.
– Кто отвечал за подготовку совещания в Ираклионе? Ранее, в период более или менее активной деятельности по подготовке Всеправославного Собора, этим занимался Секретариат, находившийся в Центре Константинопольского Патриархата в Шамбези, около Женевы, которым руководил митрополит Швейцарский Дамаскин (недавно переведенный на другую кафедру).
– Сейчас обязанности митрополита Дамаскина по ведению ряда диалогов перешли к митрополиту Французскому Эммануилу, который одновременно остается главой офиса Константинопольского Патриархата при Евросоюзе. По установившемуся порядку именно он представляет Константинополь при организации встреч, которые имеют отношение к ЕС. К сожалению, итоговый документ, насколько я знаю, был предложен для обсуждения в самый последний момент, так что обсуждения практически не было.
В то же время надо сказать, что на совещании в Ираклионе, равно как и в этом документе, было сказано много полезного.
– Положение об особом статусе церквей уже вошло в проект Евроконституции (речь идет о статье 37 проекта), а фраза о религиозных ценностях, судя по всему, также будет включена. Это результат солидарного действия христианских Церквей?
– Я думаю, что в данном случае действовали многие силы, в том числе индивидуальные члены Конвента, который объединяет представителей национальных правительств, национальных парламентов, Европарламента, Еврокомиссии и некоторых других органов ЕС. Представители органов власти Германии, Италии, Польши высказались в поддержку упоминания религиозных ценностей и подчеркивания статуса Церквей. Несколько десятков членов Конвента даже предложили внести в Конституцию в качестве поправки статью из польской конституции – практически прямую цитату. Суть ее в следующем: Конституция признает Бога источником прав, свобод и иных ценностей, в то же время уважая людей, для которых эти ценности имеют другой источник. Против выступали Франция, отчасти Бельгия.
Но, конечно, и Церкви вели очень большую публичную кампанию, а также кампанию лоббирования, что сыграло свою роль.
– Вы имеете в виду и Комиссию "Церковь и общество"?
– Да, конечно. Но теперь – следующий рубеж борьбы. Это преамбула, которая, очевидно, будет опубликована в мае. (Официальный проект Конституции публикуется частями, и последние части должны быть опубликованы в середине мая.) Жискар Д’Эстен сказал, что подумает над тем, как решить вопрос о ссылке на религиозные ценности. Он присушивался к различным мнениям, поскольку этот вопрос – один из бурно обсуждаемых.
– Почему Русская Православная Церковь, наряду с другими Церквами, принимает участие в разработке Конституции и законодательства Евросоюза? Ведь Россия не является и, скорее всего, в ближайшее время не будет его членом?!
– Это участие совершенно естественно, прежде всего, в силу того, что у Московского Патриархата сотни тысяч, если не миллионы пасомых в странах ЕС. То есть не меньше чем у Константинопольского Патриархата, который претендует на то, чтобы быть выразителем интересов чуть ли не всех православных христиан Европы. В самое ближайшее время вступают в Евросоюз страны Балтии, в которых у нас несколько сотен приходов.
Если же говорить о России, то, конечно, те правовые нормы, которые сейчас вырабатываются в ЕС, вряд ли будут в ближайшее время нормами прямого действия в России, потому что России очень сложно вступить в ЕС по сугубо экономическим причинам. ЕС – это организация стран, имеющих один экономический уровень, один уровень социального обеспечения, уровень цен и многого другого. Поэтому принятие даже маленькой страны с недостаточно высоким экономическим уровнем означает, что остальные страны за счет своих бюджетов вынуждены ее подтягивать (особенно от этого пострадала Германия). Так было с Грецией, с Испанией, с Португалией. Принятие Турции в экономическом отношении – уже на грани возможного. А принятие России сегодня экономически – это, конечно, очень сложная задача.
Однако, с другой стороны, общеевропейские нормы права, даже если они не будут в обозримом будущем нормами прямого действия для России, все равно будут иметь значение для внутренней российской жизни: на них будут равняться, ими будут попрекать; или, наоборот, будут хвалить наше соответствие этим нормам. Поэтому характер и содержание этих норм права имеют значение не только собственно для ЕС, но и для всей Европы.
Не стоит игнорировать – в том числе и нашему государству – важности законотворческого процесса в ЕС для нашей страны, потому что влиять эти нормы права на нас будут, даже если Россия не станет в обозримом будущем членом Евросоюза.
Вопросы: Александр Кырлежев, портал "Религия и СМИ"
Сокращенный вариант интервью с протоиереем Всеволодом Чаплиным опубликован в "Еженедельном журнале" (Александр Кырлежев. Страсти по евроконституции, ЕЖ № 16, 28 апреля – 4 мая 2003 г.).
Ссылки по теме:
Протоиерей Всеволод Чаплин. Евросоюз отрекается от Бога. Христианские Церкви борются за упоминание религиозных ценностей в Конституции ЕС (НГ-Религии, 5 марта 2003 г.)
Комиссия "Церковь и общество" Конференции Европейских Церквей
Хартия фундаментальных прав Евросоюза
Русская Церковь реагирует на текст Хартии фундаментальных прав ЕС
Заявление Комиссии "Церковь и общество" КЕЦ и Комиссии католических епископских конференций в странах ЕС относительно будущего Конституционного договора ЕС (от 18 декабря 2002 г.)
Митрополит Кирилл направил открытое письмо председателю президиума Конвента "Будущее Европы" Валери Жискар д'Эстену (13 февраля 2003 г.)
В городе Эль Эскориал (Испания) состоялось пленарное заседание комиссии "Церковь и общество" Конференции Европейских Церквей (КЦО КЕЦ) (12-15 марта 2003 г.)
На острове Крит состоялось межправославное совещание по проекту Конституционного договора Европейского союза (18-19 марта 2003 г.)
Статус Церквей находит отражение в проекте Европейской конституции
Юрий Рябых. Европейская Конституция
© Фото Мир Религий
