Давно такого не было. Во время показа фильма Павла Лунгина "Остров" на канале РТР его посмотрело 46 процентов зрителей. На премию "Золотой орел" фильм был номинирован по восьми категориям и получил шесть наград: лучший фильм, лучшая работа режиссера (Павел Лунгин), лучший сценарий (Дмитрий Соболев), лучшая работа оператора (Андрей Жегалов), лучшие исполнители главной мужской роли (Петр Мамонов) и роли второго плана (Виктор Сухоруков). Таким образом, "Остров" может считаться "главным российским фильмом 2006 2007 годов". Так ли это на самом деле? А если так то хорошо ли это?
"Остров" "больше, чем кино". Отсюда и его внушительный успех. На заповедную территорию глубинных зрительских ожиданий, свободную от искусствоведческого анализа (тут в дело должны вступать эксперты по массовой психологии), Павел Лунгин забрел далеко не сразу. А нуждался он в этой "охранной грамоте" давненько, с тех самых пор, когда задумал сделаться специалистом в области народной мифологии и повседневных поведенческих практик. Ни "бессмысленный и беспощадный" русский загул ("Свадьба"), ни глухая тоска по утраченным корням ("Бедные родственники") любви народной режиссеру закономерно не снискали. Поскольку "большим, чем кино" стать не могли, оставаясь в рамках обычной киношной посредственности.
Обушком топора прибивая заморский гротеск к сермяжной лирике, Лунгин безуспешно обихаживал и унавоживал развесистую клюкву. "Остров" оказался временным, но надежным пристанищем каким еще со средневековых времен всегда оказывалась территория Божьего храма. И критика молчит как на именинах у архиерея.
Пропуском на освященную землю для фильма стал сценарий, определивший жанр картины как "житие". Во время войны молоденький морячок Северного флота, струсив по дулом немецкого пистолета, расстрелял своего капитана в обмен на собственную жизнь. Был подобран случившимися неподалеку монахами, в чьей обители и провел тридцать три года, приняв имя отца Анатолия (Петр Мамонов). К моменту начала основного действия фильма отец Анатолий в народе признан целителем и чудотворцем, едва ли не святым. На поклон к нему, в монастырскую котельную, стоит очередь из взволнованных бабочек.
Отец Анатолий с первого взгляда про каждую все как есть понимает, молодуху стращает адом, отговаривая от аборта, вдове велит непременно ехать в Париж к оказавшимся живым мужу, молитвою ставит на ножки калечного мальчика, изгоняет беса и т.д. Благолепие!
Не гнушается старец и местными делами, без устали сражаясь с пороками гордыни и стяжательства среди монастырской братии. (В этих сценах даны примеры так называемого народного юмора, недаром обученный смирению настоятель Сухоруков называет старца не иначе как "проказником").
Когда за два часа экранного времени зритель уже вполне успевает насладиться превосходными панорамами скупой северной природы и особым покоем льдистой воды, наступает развязка сюжета. На остров для излечения бесноватой дочки прибывает адмирал, в котором отец Анатолий без труда узнает того самого расстрелянного капитана.
И столь наглядно получивший отпущение грехов старец помирает, умиротворенный. Потому что напоминает фильм елейным голосом персонажа Виктора Сухорукова "нет такого греха, который Господь не мог бы простить". Тут бы и аминь. Но аминь не рецензия.
Вопрос остается: откуда у фильма такая популярность и шесть профессиональных наград?Больше, чем кино" может позволить себе быть "не совсем кино". То есть не волноваться по поводу наличия искусства. Быть может, дело тут в том, что "Остров" является скорее не художественным осмыслением движения религиозного сознания, не мистерией страстей, а простой фиксацией некоторых элементов народной веры.
Где вера в чудо важнее веры в Бога. А молитва является хорошо отлаженным инструментом исполнения самых разнообразных желаний, вплоть до бытовых. Пост хороший повод перейти на растительную пищу, а покаяние существенно уступает по силе переживания необходимости набрать в трехлитровые банки из-под компотов побольше освященной воды.
Церковь такой веры не осуждает, и никто не вправе. Но нюансы этой религиозной психологии стоит учитывать, чтобы популярности "Острова" не удивляться. В ее основе старинный рецепт: простые ответы на сложные вопросы.
Чудеса, как известно, разные бывают. Вот, допустим, когда вместо горящей святой на костре вдруг оказываются два голубка, это, конечно, Божье чудо. (В кино, правда, чтобы рассказать о нем, надо быть Робером Брессоном). А вот на острове, несмотря на всю универсальность тамошних чудес, от специфического взгляда интерпретаторов лубочного сюжета никуда не деться.
Сценарист с режиссером благословили отца Анатолия на борьбу с абортами, богатством (лишний хряк, лишние сапоги), не богоугодной эмансипацией (женщина с больным сыном спешит на работу), излишней образованностью (завистник отец Иов "грамоте знает и даже многое наизусть"), непотребной сексуальностью (недаром бесноватую играет Виктория Исакова лучшая Панночка современного театра). Что-то этот "набор" мне напоминает...
И где тут чистота веры, а где мракобесие один Бог ведает. Но то, что именно такой перечень грехов и соблазнов угоден массовому сознанию, сомневаться не приходится. С заповедями все, как всегда, вышло бы сложнее.
А вот с главным, с покаянием-то загвоздочка получилась. Потому что Мамонов Петр Николаевич, будучи верующим человеком и честным художником, переигрывать не собирался сыграл "себя в предлагаемых обстоятельствах": оттого молитвы его искренни, способ существования прост и доверителен, но персонаж его, пожалуй, кается в иных, внесюжетных, грехах. Страдание его неизменно трудно и неизменно переносимо, и в этой неизменности никаких художественно содержательных откровений не наблюдается. И это тоже не может не нравиться публике.
Потому как тяготы покаяния и искупления остались где-то за кадром, в кадре же север, тачка и уголек (от чего русский народ никогда не зарекался). А отпущение смертного греха убийства и предательства не заставило себя ждать.
"Бог все простит" куда милее "иди и больше не греши". Рейтинг 46 процентов. Страна, по-видимому, догадывается, что уповать ей остается только на Божественную милость.
"Остров" остался бы обычным наивным фильмом на религиозную тематику (утешающим тех, кто нуждается даже в таком утешении), если бы над ним тут же не простер свои крыла "Золотой орел" Никиты Михалкова.
А "Золотой орел", как известно, летит туда, куда летит орел двуглавый. К "православию, самодержавию и народности". Пропагандируя и поддерживая искусство "идеологически верное", массовое, поверхностное, незамысловатое, упрощенное, однако повествовательно убедительное и занимательное.
Но молиться о процветании такого искусства Богородица не велит.
05.02.2007
Источник: Город (Санкт-Петербург)
