Остров Валаам – не туристическая "Мекка", а Валаам – пьяный, святой, сумасшедший, Валаам – легкий, тяжелый, пыльный, свободный как полет альбатроса. Поселок-государство – со своими царями, дурачками, святошами и грешниками. Про такой остров наш рассказ.
Пробираясь к выходу с подплывающего к Валааму "Метеора", досадую: ну кто придумал водку продавать по дороге к святому месту? Вот уже и напились те, кто приехал якобы "поклониться святым местам". Гогочущие, сыпящие матом через каждое слово, подвыпившие граждане – кто откуда: Карелия, Ярославль, Петербург, Москва, даже Екатеринбург (неблизкий путь)... Всех разморило жарой и выдавило на пристань. Туристы раскололись на три группы, и медленно потянулись в сторону монастыря при Спасо-Преображенском соборе.
Из тени дерева наблюдаю за местными: кто и что говорит, какие тут порядки, какие новости последние? А новости в этот день были невеселыми: за три дня до нашего приезда погиб местный батюшка. Автокатастрофа. Не заметил человека на велосипеде и, чтобы не задавить, свернул на полной скорости прямо на валун. Позже я познакомилась с этим человеком, ехавшим батюшке навстречу на велосипеде. Женщина, работающая у пристани продавцом.
Надо сказать, машин на Валааме от силы 50 наберется: маршруток несколько, пара "Рафиков" для лесного хозяйства да несколько КамАЗов для строительства. Есть и иномарки дорогие, только их владельцы – не попы, как в Москве, например, а прорабы и подрядчики. Здесь все монастыри – действующие, и порядки в них очень строгие: скромность, аскетизм присущи всем, кто живет на Валааме. Сами себе все готовят, сами пекут, строят, лепят, варят, заготавливают.
Кстати о машинах. Сидела я неподалеку от стоянки маршруток и случайно услышала небольшой разговор водителя с девушкой-экскурсоводом. Они обсуждали последние события августа: кто-то усердно вбивал в доски гвозди и выкладывал их на дороги к скитам, куда маршрутки развозят туристов. Водитель пожаловался, что уже четвертое колесо меняет с начала месяца. Подумала – что за детектив такой? Машины здесь мешают только монахам, но они не стали бы такое творить. А вот только ли монахам? Подумала и посмотрела в другую сторону остановки: недалеко от меня, напротив маршрутки, расположился таксист-частник. Конкуренция?
Но распутать для себя этот небольшой детектив не успела – на причале появился местный дурачок Миша-"Идидомой". Я сама так его окрестила на второй день нашего с ним знакомства. Причина простая – каждый, кто его видел из местных, вместо "Здравствуй!" произносил давно уже, видимо, заученную фразу: "Миша! Иди домой!". Не для того чтобы потравить дурачка, как обычно это делают люди в больших равнодушных городах. Просто беспокоились, но по-своему...
Судьба у Миши сложилась очень непростая: судя по характерным движениям – "дэцэпэшник", как называют всех, кто страдает с детства детским церебральным параличом, но – в неярко выраженной форме. Родители сгинули, оставив мальчику тяжелое наследство алкоголизма. Мише достаточно бутылки пива, чтобы стать очень пьяным. А что может пьяный дурачок? Конечно, только шутовством заниматься. Вот и прыгает Миша после бутылки пива с плеером в руках и наушниками вокруг туристов в придорожном кафе. "Миша акробатист, Миша танцует", – так он говорит про себя.
Я застала Мишу в момент, когда он только опьянел. Подсела в кафе и разговорилась с местной продавщицей Леной. Женщина с нелегкой судьбой (здесь нет людей с простыми судьбами, просто так на Валаам не приезжают), Лена поведала мне о своем брате-наркомане, который умер сравнительно недавно. Затем речь зашла о Мише.
– Почему Миша не при монастыре?
– Да кто ж его туда отведет?
– А почему никто к батюшке не подойдет, не попросит за Мишу, ведь сопьется он...
– А здесь никто и не думал об этом. Все привыкли – Миша и Миша, то танцует, то спит пьяный в траве. Говорит, я жену в подвале запер и теперь гуляю. Мы ему: "Миша, иди домой, жену из подвала выведи!", – а он только улыбается загадочно.
– А вы подойдите к батюшке, попросите...
– Да я так и сделала бы, да отец Гурий, единственный, кто берется за таких людей, в отъезде сейчас. Раньше был отец Георгий, но вот три дня назад разбился. Я как раз на велосипеде ехала и он навстречу на мотороллере... В общем, погиб он. У отца Георгия своя методика была, он собирал "черных" пьяниц, наркоманов да бомжей и на ферму – они там работали, выздоравливали с Божьей помощью. Теперь вот некому за ними смотреть, да и они сюда уже не едут, не нужны никому.
В наш разговор вклинился Миша: "Почините мне плеер"!
– Миша, а что ты слушаешь?
– Я люблю иностранщину, люблю ритм и танцую под него.
Починила я Мише плеер – всего-то и надо было, что батарейки заменить. И тут к столу присел пьяный мужчина. Здесь достаточно пьяных на выходных: строители, что реставрацией занимаются, туристы... Долго пытался рассказать, что он святой, что он летчик ВВС США... Чуть ли не Ален Делон. А потом помолчал и сказал тихо: я жену свою задушил давно, пять лет с половиной отсидел, теперь вот сюда езжу все время, почти уже местный.
Оставила их всех с Леной в кафе и пошла искать лесника, которого присоветовали знакомые. Говорили, что устроит переночевать. Лесник оказался суровым дядькой: непростая у него работа – объезжать архипелаг и следить, чтобы никто не жег костры, не мусорил, деревья не рубил. А вот уж если нарвешься на пьяную толпу отдыхающих, то никто и не знает, что они сделают с тобой в глухом лесу. Однако суровость в нем совместилась вполне гармонично с добротой. Выделил пятачок на мысу с видом на закат и восход, с палаткой и местом под костер. Сказал: "С Богом" – и укатил дальше на обход на своем велосипеде. Рядом – верная спутница Жужа, русский спаниель.
Мыс Петровский, где я ночевала, смотрит ровно на карельские берега, за ними, в часе езды на автобусе – Финляндия. На Валааме много финнов, здесь даже старушки местные пирожками торгуют – то на финском зазывают, то на русском языке. Финны чудные в плане покупок – они могут, не задумываясь, выложить 800 долларов за "карельские камни" – голышки, отполированные Ладогой и выложенные на прилавок заезжими "дельцами", а потом долго торговаться из-за бутылки пива.
Финнов всегда много, они ходят стайками, говорят тихо и никогда не подчиняются валаамским законам: женщины на острове обязаны ходить в косынках и юбках. Юбки здесь можно надеть на джинсы, главное – колени закрыть. Женщины Финляндии ходят исключительно в брюках и совершенно не переживают по этому поводу, ведь они приехали в туристическую поездку, к чему какие-то русские условности... А может так ведут себя здесь, что чувствуют себя хозяевами? Потому как Валаам несколько раз был отдан Финляндии. Последний раз – в 1941 году.
Валаам издревле называют Северным Афоном. По преданиям, Валаам нашли греческие иноки, житие которых не сохранилось. Здесь начинали свой "божий путь" многие подвижники, на острове бывали императоры российские, кто скромно и незаметно приезжал, а кто с парадами и почестями. А один генерал, говорят, зимой на своем коне через Ладогу приехал. Продавщица Лена даже поведала мне местный слушок о том, что сюда зачастил "сам президент Путин". Приезжает, говорят, тайком, в спортивном костюме, отдохнуть "без протокола".
В разных уголках архипелага выстроены скиты для монахов, часовни. Здесь много мистики, загадок. Здесь не просто Северный Афон – здесь русский остров Пасхи. По дороге к скиту Всех Святых наткнулись на скалу с высеченными на ней гигантскими лицами, скорбно склоненными друг к другу. Кто потрудился здесь – человек или природа? А может какие другие силы? Говорят, на Валааме всегда хорошая погода. Камни скальные долго держат тепло, которое, поднимаясь, разгоняет тучи над этим местом.
Многое можно рассказать об этом удивительном заповеднике душ и природы – о скалах, похожих на диковинных чудищ, птиц и собак, о людях, что творят свою жизнь здесь, вдали от суеты. О судьбах покалеченных, о доброте, горе и тихом счастье. И как бы кто не относился к этому острову, с какими бы намерениями не приезжал сюда, с острова никогда не уедет тем же, каким был он прежде.
Источник: АНН
