Валерий Краско – поэт, автор около десяти книг. Наш журнал дважды представил его читателям, в №№ 7/96 и 4/02. Мятежные, порой кажущиеся богоборческими стихи поэта отмечены напряжённой работой мысли, поиском правды в отношениях с Богом.
* * *
Существует ли Бог? – Существует
на земле, на Луне, во звезде
и везде, где в беде торжествует
Нечто над пустотой в пустоте.
Даже если ни вас и ни нас нет,
даже если погаснет звезда,
Тот, Который вовек не погаснет,
из души не уйдёт никуда.
Он везде, Он нигде, Он вовне,
тайным Светом ведом и неведом:
озарён моим собственным светом,
Он во мне существует, во мне.
* * *
Пусть голова покрыта инеем,
пусть голос тих – не для утех...
Служить Всевышнему с унынием –
и смертный, и бессмертный грех.
Помилуй душу мою грешную,
уныние испепели...
Служу Всевышнему с усмешкою
над атеизмом всей земли.
Светясь весенним вознесением,
Надеждой, Верой и Спасением
Господь над миром воспарит...
"Служите Господу с веселием"*,
с улыбкой, с хохотом навзрыд.
* Псалом 99. 2.
* * *
Средь вершин превыше есть ли,
чем Синайская вершина,
даже если, даже если
эта высь недостижима,
и свербит в душе заноза –
теорема
Тео-леммой,
где сказал бунтарь Спиноза:
"Бог тождествен всей Вселенной".
По Канту
Закату рассвет – брат грядущего дня
и тьме – за грехи – окаянье...
По Канту, две тайны в душе у меня –
Свет космоса и покаянье.
Покатую тьму просквози, торопя
зарю озарений нагих...
По Канту, свобода желает себя
самой
и свободы других.
* * *
А. Ахматовой
Мне голос был: "Оставь семью,
где ты совсем чужой,
иного выбери судью
над телом и душой".
Мне голос был: "Уйди во тьму,
останься одинок,
тоскуй лишь сам по Самому
в строке и между строк".
Но между строк тот голос был
не голос – голосок –
глас-недоносок,
глас-дебил,
чей не высок висок.
И я рванулся – поперёк
лжеголоса – пия
из чаши троицы, где Бог,
свет
и моя семья.
* * *
Вселенная есть Бог-Отец,
мать – бездна без названья,
где бьются горлицы сердец
в тенётах мирозданья,
где от рождений и до тризн
высок висок итога?..
Конфуцианство и буддизм –
религии без Бога.
* * *
При свете свечи жить почти ничего,
и прочего ночь не пророчит:
чем тише люблю я себя самого,
тем выше завишу от прочих,
тем ближе я вижу Творца своего
сотворчеством анахорета,
тем явственней Весть
здесь, где нет никого
и нет ничего, кроме Света.
* * *
Я семя не сею,
траву не кошу –
седею, лысею
и слова прошу:
смешу-умиляю
святую семью,
прошу-умоляю
о слове Судью,
то слово – наследие –
не псевдоним...
И всё же последнее
слово – за Ним.
Дочке
От порога до итога
золотых лугов
коль в себе возлюбишь Бога –
то и есть Любовь.
Не грусти, что одинока –
невелик изъян –
предпочти величье Бога
временным друзьям.
Помолись – и станет легче,
девочка моя:
Бытием молитва лечит
от небытия.
Тишину в пустынном храме
верой ороси...
Чтобы я приснился маме,
Бога попроси.
Колыбельная
Бродит по аллеям парка,
как весна ясна,
колыбелка-засыпалка –
улыбалка сна.
Спи, моя отроковица,
снам не прекословь,
если горькою приснится
первая любовь.
Стань, идиллия, лиловей
сумерек, когда
о взаимности любовей
возвестит звезда.
Станут взрослыми гляделки,
будет херувим
засыпалки-колыбелки
детям петь твоим.
(Как лампадка у иконы,
верой ты светла...)
Станут звёздными законы
Света и тепла,
станет светлым, как разгадка
Тайны,
окоём...
Спи, лампадка, сладко-сладко
в космосе своём.
В
Химерою мерцает плоть,
галерою скрипя...
Не мерою даёт Господь,
а верою в Себя.
Е
Вера не подновогодня,
холм былого – не гора,
ибо веруем сегодня,
а не завтра, не вчера.
Р
А
Верую
1
Я люблю любовь,
я леплю Венеру,
чтобы веру вновь
принимать на веру.
2
Принимающий веру на веру
верит, веруя, верен любви –
веры кровоточащую вену
воздвигает как мост на крови.
3
Я буду быть и любить –
во Свете я
невидимого Клавира.
Я буду бить в барабан бессмертия
во мраке этого мира.
Бог
1
Обезличив необезличенное,
Бог – в обличии-лике вселенском –
Совершенство, не ограниченное
ни единым несовершенством.
2
Путь озарён звездою,
которая "не та"? –
Окутан темнотою
Свет Бога навсегда.
3
Бездонный и бездомный,
в бессонницу зовя,
как тайна Тайны тёмный
и яркий как заря,
не миллиардодетный
Отец земных тревог –
надмирный, трансцендентный
и не-от-мирный – Бог.
* * *
Я в бесславии всесилен,
даже если сломан,
и в бессловии обилен
музыкой и словом:
лишь Тобою, Тихий Свете,
я дышу и даже
задыхаюсь – даже смерти
не страшны миражи.
Ты во мне, когда без сна я
у земного устья
знаю, ничего не зная –
одного боюсь я,
что вот-вот, Вселенноликий,
от меня отчалишь...
Я не свет, о, Свете Тихий,
я Твоя свеча лишь.
