Форпост веры

Пустое приморское шоссе вильнуло на крутом повороте и стало быстро уходить в горы. И почти сразу тревожный пейзаж Бейрута с блокпостами ливанской армии, многоэтажными домами, пробитыми пулями и осколками недавних войн, мечетями и флагами исламских радикалов сменился на идиллическую картинку. Тенистые сосновые леса, утопающие в зелени аккуратные дома, красные черепичные крыши, нарядные вывески магазинов и ресторанов, каменные изгороди, увитые разноцветными бугенвилеями. Горная прохлада и тишина, а в воздухе – аромат белых ливанских гор, аромат древности и святости... В этой части Ливана в каждой деревне – свой небольшой христианский храм с колокольней, а на развилках и перекрёстках – часовни и статуи Девы Марии. Если на минуту забыть, где ты, вполне можно подумать, что во французских Альпах или в горной Италии.

Водитель долго петляет в поисках маронитского храма, где нас ждёт Джек Жмайель – член знаменитой семьи Жмайелей, представители которой долгие годы являлись лидерами правящего клана христиан-маронитов. Религиозную принадлежность ливанцев часто можно определить по имени, и это вполне отражает пёструю картину вероисповеданий. Не говоря о мусульманстве и его ветвях, христианство в Ливане разделено на множество Церквей. Если человек носит европейское имя – Тони, Жорж, Рене, Мишель, то он, скорее всего, греко-католик или католик-маронит; Михаил окажется православным, ну а Ахмад или Али – мусульмане.

Лучшего собеседника и проводника в мир ливанских маронитов, чем Джек Жмайель, трудно было пожелать. И хотя сам Джек далёк от активной политики и занимается компьютерным бизнесом, он прежде всего наследник клана Жмайелей – одного из трёх правящих христианских кланов страны. Семью Жмайелей часто называют ливанскими Кеннеди – не только за то влияние, которое она оказывает на жизнь страны, но и за её трагическую историю. Родовое поместье Жмайелей в Бикфайе было построено ещё в середине XV века, и именно член этой семьи представлял ливанских христиан на конференции 1919 года, когда решалась судьба страны. Пьер Жмайель – один из основателей христианской партии "Ливанские фаланги", его сын Башир Жмайель был избран в 1982 году президентом Ливана, но погиб накануне инаугурации, и тогда главой государства стал его брат Амин. Позже именно фалангисты были главными противниками идей панарабизма. Они активнее других боролись с попытками Сирии установить фактический протекторат над Ливаном, которые не прекращаются до сих пор. А совсем недавно, в 2006 году, жертвой террористов стал Пьер Жмайель, молодой министр промышленности в действующем правительстве страны. Его машину взорвали прямо здесь, в окрестностях города Бикфайя. И потому эта идиллическая картина призрачна – линия противостояния христианского и мусульманского миров, несмотря на все попытки сосуществования, проходит совсем рядом, а форпост веры здесь – в каждом храме и в каждом сердце... Церковь – и опора, и успокоение. Так было веками, так остаётся и сейчас...

Раннее воскресное утро. Солнце ещё только поднимается из-за гор, набирая дневную силу. Разливающийся окрест колокольный звон торопит жителей города Бикфайя, что в двадцати пяти километрах к северо-востоку от Бейрута, на воскресную Мессу. Не знаю, бывал ли отец Александр Шмеман, известнейший православный богослов и мыслитель, на службе в маронитской церкви, но если бы бывал, то непременно увидел бы, что и сегодня есть на земле Церкви и вера, где присутствует та радость, о которой он так много и убеждённо писал. "...Радость так абсолютно важна, потому что она есть несомненный плод Божьего присутствия. Нельзя знать, что Бог есть, и не радоваться..." Воскресная Месса в маронитском храме – живое присутствие этой радости света. На службе на удивление много молодых людей с детьми самого разного возраста, много музыки и высокого присутствия Духа, собравшего людей в этот ранний час на служение. Я не раз бывала на католической Мессе в самых разных странах. Но здесь классическую строгость, а иногда даже чопорность обрядов, которая всегда присутствует у католиков, сменило чувство удивительной лёгкости и праздничности: небольшой современный синтезатор заменял орган, а гармоничные мелодии подхватывал не только немногочисленный хор, но и все прихожане. И подумалось, что, если столь искреннее и светлое чувство охватывает любого, кто ступил в этот храм, значит, у христианства на Ближнем Востоке есть будущее, сколько бы трудностей ни выпадало людям, которые пронесли свою веру через столетия испытаний.

После окончания Мессы нам удалось побеседовать с отцом Тони Раем – настоятелем прихода, доктором богословия, профессором Ливанского университета Нотр-Дам в Бейруте о жизни христиан в Ливане.

Е. Р. – Ливан известен как одна из наиболее толерантных в религиозном отношении стран – на небольшой территории живут верующие самых разных вероисповеданий; однако в ХХ веке ситуация стала намного сложнее, чем была в прошедшие века. Как удаётся членам вашей Церкви сохранять свою веру и оставаться в лоне маронитской традиции?

Т. Р. – В Ливане христианство представлено несколькими Церквами. Кроме Маронитской это Православная Церковь, а также Сиро-Католическая и Армяно-Католическая – Церкви в единстве с Римом. Христиане раньше составляли в Ливане большинство: в 1972 году в нашей стране их было 75%. С тех пор численность христиан сильно уменьшилась, в первую очередь за счёт эмиграции. На протяжении длительного времени, а особенно интенсивно – в ХХ веке, христиане, в том числе и марониты, эмигрировали из Ливана. Сегодня маронитские общины есть на всех континентах, и в любом маронитском храме вы найдёте алтарь из ливанского кедра или изображение одного из немногочисленных почитаемых нами святых, к примеру, св. Шарбеля. Марониты сохраняют свою религиозную идентичность при любых обстоятельствах, хотя и достаточно органично интегрируются в социум, где живут. Сегодня верующие, которые причисляют себя к Маронитской Церкви, прежде всего говорят о чувстве принадлежности к этой традиции. Где бы они ни жили, это чувство остаётся в их сердце.

– А сколько сегодня насчитывается маронитов в Ливане и в мире?

– Маронитская Церковь сегодня – это 26 епархий, сотни приходов и около 4 млн маронитов по всему миру. В самом же Ливане из-за сложной политической ситуации последние 20 лет строго запрещалось проводить официальные переписи населения, выявляющие религиозную и национальную принадлежность. В стране немало тех, кто не хотел бы признать, что христиане являются значимой частью населения и влиятельной общественной силой. Но по косвенным данным – по информации из приходов, по похоронной статистике – маронитов в Ливане около миллиона, или 35% населения.

– Чем отличается богослужение маронитского обряда от традиционной католической Мессы?

– Евхаристический канон нашей Церкви восходит к сирийской Литургии св. Иакова, но сущность Мессы целиком соответствует римско-католической традиции. Исторически Ливан был в разные периоды под сильным латинским влиянием, это сказалось и на богослужении. Примерно лет 20–25 назад Маронитская Церковь осознала необходимость вернуться к первоистокам, к традиционной форме богослужения. В Ватикане прошла специальная конференция, на которой представители маронитских общин со всех континентов, исследовав литургическую традицию, приняли решение: каждая община должна сохранять национальную культуру и язык богослужения с тем условием, чтобы это не противоречило догматам Католической Церкви. Так появились изменения в текстах отдельных молитв, а к Мессе были добавлены некоторые части. По сути маронитская Месса осталась в рамках католических догматов, но некоторые фрагменты Мессы несколько отличаются от обычного чинопоследования. Когда-то вся маронитская Месса велась по-арамейски, но за многие века арабский постепенно вытеснил древний язык. И вот уже почти четверть века, как весь чин Мессы восстановлен в первозданном виде и читается на арамейском, объединяя всех маронитов в мире. Как известно, арамейский был языком, на котором говорил Иисус, поэтому, сохранив "в подлиннике" слова, которым уже больше тысячи лет – "это Тело Моё... это Кровь Моя...", мы возвращаем всех христиан к истокам. В маронитском богослужении есть удивительный псалом, который сохранили до наших дней насельники горных монастырей Ливана. Как утверждают монахи, они услышали эту мелодию от ангелов, потому её звучание столь прекрасно.

– Как и где ведётся подготовка священнослужителей вашей Церкви?

– Маронитское духовенство хорошо известно высоким уровнем образованности, и лучшие учебные заведения: школы, университеты – находятся под патронатом Церкви. У Маронитского Патриархата – большой университет Св. Духа в Каслике, университет Нотр-Дам в Бейруте, духовная семинария в Газире и епархиальная семинария в Карм-Садде, близ Триполи. Часть маронитского духовенства – те, кто получает высшее богословское образование и учёную степень, как правило, учатся в Риме, где ещё в 1584 году был основан маронитский колледж. Но обучение там предполагает знание европейских языков.

– Каким вам видится будущее Маронитской Церкви?

– Мы идём в будущее вместе с новым Ближним Востоком, где политический процесс направляют США и ведущие европейские страны. В религиозном же отношении Маронитскую Церковь поддерживает Ватикан, поскольку там хорошо понимают, что Ливан – оплот христианства в этой части мира. Если живо христианство в Ливане, значит, оно будет живо и на всём Ближнем Востоке. †

Марониты