Религиозные марксисты

Религиозные марксисты

Может ли Церковь сотрудничать с атеистами

Мнение академика Андрея ВОРОБЬЕВА мы попросили прокомментировать настоятеля храма Благовещения Пресвятой Богородицы в Петровском парке (Москва), председателя Синодального отдела Московского Патриархата по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными учреждениями протоиерея Димитрия СМИРНОВА. У отца Димитрия большой опыт сотрудничества не только с военными, но и с медиками: при Благовещенском храме уже 15 лет существует сестричество, сотрудничающее с одной из московских больниц.

– Отец Димитрий, всегда ли атеисты – враги священника? Можно ли с ними в чем-то сотрудничать, как в отношении позиции по эвтаназии, даже с такими антицерковно настроенными людьми, как академик Воробьев?

– Дело в том, что такие люди, как Андрей Иванович Воробьев, не атеисты. Они представители религии марксизма. Но неслучайно наших марксистов очень многие называли ревизионистами. Живя в такой мощной культурной среде, как Россия, они адаптировали коммунистическую догматику к православной почве. И на этом пересечении двух полей – марксизма и Православия – с этими людьми вполне можно сотрудничать. Более того, у многих из этих людей сохранилась (хотя и поврежденная, конечно) генетическая память. Поэтому они могут быть любителями русской старины, истории, памятников архитектуры и так далее. Но при этом остаются по своему воспитанию, образованию и убеждению коммунистами (некоторые даже входят в ЦК КПРФ и т. д.). Важно понимать, что коммунисты – не безрелигиозные люди. Коммунизм – это тоже религия, хотя и без Бога, но как бы обожествляющая рабочий класс. И в ней очень много заимствований из христианства и иудаизма. Они в виде неких островков морали в ней присутствуют, а многие христианские ценности перекочевали в моральный кодекс строителей коммунизма.

Дело в том, что человек морален по своей сути. И когда революционный угар кончается, без морали не выстоишь и никакой формации не построишь – даже коммунизма. Так вот, авторы нашумевшего "письма академиков" – это яркие, лучшие представители коммунистической религии. И чувствуется, что Андрей Иванович любит Россию, любит все русское, патриотично настроен... но отстаивает свое. И при этом в вопросах веры совершенно не ориентируется.

– Странно, академик говорит, что любит в церковь зайти, на службе постоять, но чтобы Церковь в лице священника пришла к лежащему на смертном одре... нельзя!

– Я даже таких знаю людей, которые не ходят в храм, но... всеми силами стараются какой-то храм построить или восстановить! Считают это своим священным долгом, более того – очень этим гордятся. Как правило, они все крещеные (за редким исключением), но, к сожалению, со страшным искажением сознания и огромными пробелами в понимании Православия.

– Часто ли вы сталкиваетесь с ситуацией, когда человек, блестящий специалист и авторитет в своей области, принципиально не допускает в сферу своей деятельности Церковь?

– Очень часто. Потому что Церковь для этих людей – это terra incognita. А все что непонятно – страшит или вызывает раздражение.

– Но как тогда работать с таким "хозяином больницы", который говорит: "Не пущу священника к умирающему"?

– Извините, у нас есть соглашение о сотрудничестве с Министерством здравоохранения Москвы. Если главврач ему не подчиняется, то нарушает распоряжение высшей инстанции. Это случай возмутительный, и его легко оспорить. Пущу – не пущу... К сожалению, многие из этих людей по советской своей практике забывают, что у нас все-таки источником власти является не должность, а народ. И мыслят так, что народ и спрашивать не надо, а только ставить в известность. Но если такой человек запретит охраннику на проходной пропускать священника, так ведь можно в суд на него подать или жалобу в Минздрав, Департамент! И этот вопрос решится сразу и навсегда.

– А разве нельзя объяснить, что исповедь и причастие жизненно важны для человека, чтобы не доводить дело до суда?

– Человек должен захотеть вас услышать, а представители другой религии обычно глухи. Тем более коммунисты: они же уничтожили все духовенство, снесли или закрыли все храмы. Как можно от них или их последователей ожидать толерантности в вопросах веры? Только христианин толерантен и готов к диалогу.

– Как вы считаете, почему достаточно часто именно медики отказывают человеку в потребности разобраться в вопросах жизни и смерти? Вот, например, скрывают смертельный диагноз?

– Потому что медики в отношении смерти – самая циничная часть общества. Медиков сейчас обучают методам ремесла и совершенно не дают никакого гуманитарного образования. Ни душевного, ни исторического, ни культурного. Они человека изучают как машину, причем состоящую из отдельных частей, а не в комплексе. На каждую часть – своя специальность. Они на человека смотрят как на объект, как на кусок мяса, у них нет благоговения перед личностью. Это начинается уже с медицинского училища: если послушать разговоры студентов в курилке – у вас волосы на голове зашевелятся. Я понимаю, что многих возмутит то, что я сказал, но это факт.

Есть, конечно, некоторые врачи, которые сами по себе культурные люди. Но то, что у них целостное представление о человеке, – это уж их собственная заслуга, а никак не медицинского образования.

– Именно поэтому большинство врачей стоят за аборты? То есть для них этого маленького существа еще не существует, оно для них вроде гайки ненужной в агрегате?

– Для тех, кто делает аборты, существует только одно – инструкция. Вот если им, допустим, за каждого сохраненного младенца платили бы по 30 долларов – была бы совсем другая картина. А у нас же как – надо сохранить жизнь и здоровье матери. Потому что за аборт и его последствия (бесплодие и прочее) никакого спроса не будет. И малейшее подозрение на опасность для матери решается в пользу убийства младенца.

И так убивается очень много людей – якобы "по медицинским показаниям". Вот сейчас первый вице-премьер Дмитрий Медведев, говорит, что будет строить двадцать перинатальных центров, где на стадии беременности будут выявлять заболевания плода. Но не с целью лечить ребенка, а с целью, если у него есть заболевания, – убить его. Сравните даже количество кесаревых сечений при советской власти и сейчас на душу населения – оно возросло на порядок. Чтобы не рисковать. А то, что женщина после кесарева потом не может полноценно рожать, никого не волнует.

– Но у них же основной аргумент – "зачем рожать уродов?". Действительно, зачем?

– О! Я обожаю этот аргумент! Это же один в один Гитлер! А зачем государству содержать сумасшедших? А зачем цыгане? Бомжи? Надо их обязательно всех уничтожить! Цыгане же ничего не производят, на заводе не работают и к тому же воруют, а еще наркотиками торгуют – значит, надо их уничтожить. Это абсолютно натуральный такой свежий фашизм.

Представляете, шестьдесят лет тому назад нескольких немецких граждан повесили после Нюрнберга, по-ве-си-ли. А теперь примерно то же самое мы слышим от сторонников коммунистической идеологии. То есть жизнь человека вообще ничего для них не стоит.

Зачем плодить уродов? Я вот что предлагаю: давайте – рожать, а если родится "урод", то доктор собственными руками отрезает ему голову. Тогда это будет безошибочно. Пусть, если у врача родится больной внук или племянник, – пусть он его убьет, если уж ему так хочется. Но кто ему дал право чужих детей убивать?

Есть такая история. Я этот вопрос много раз задавал врачам, акушерам: представьте себе женскую консультацию. Приходит женщина у которой муж болен хроническим сифилисом. Перед этим у нее несколько детей уже умерло. Один ребенок родился слепым, другой глухим, и она вновь беременна. Теперь пятая беременность. Что ей посоветует современный врач? Аборт – правильно. Но таким человеком родился Бетховен, потому что тогда аборты не делали. И он оглох, как кто-то из его братьев. Но и глухим этот "урод" дал миру такие вещи, каких ни один этот врач никогда не сможет дать. Ни один. Понимаете?

– Что должна делать Церковь в таких ситуациях, когда власть относится безответственно к своим гражданам? С позицией академика трудно не согласиться – ну что может сделать Церковь в масштабе государства? Только одному, другому помочь, но нуждающихся в помощи сотни тысяч. Вот здесь Церкви место или нет?

– Ну, во-первых, Церкви место везде. Что такое Церковь? Церковь – это люди, и там, где люди есть, пусть хоть на Северном полюсе, – там есть место Церкви. И в тюрьме, и на заводе, и вообще везде.

Социальная деятельность Церкви выросла из христианского отношения к жизни. Всякая социальная деятельность – допустим, пенсии – изначально возникла в христианских государствах. Это уже коммунисты были вынуждены взять всю социальную работу на себя, чтобы иметь поддержку народа.

И когда наша Церковь вырастет до достаточных размеров, этим должна будет заниматься именно она. Потому что чиновничий подход – формальный, и он порой превращается в противоположность милосердия. Вот много десятилетий у нас необходимо было переосвидетельствование больных, у которых инвалидность. У человека нет ноги, но его переосвидетельствуют – не выросла ли нога? Потому что от размеров культи зависит, сколько рублей пенсии ему положено, – вторая или третья группа инвалидности. Типичный чиновничий бред!

– Должна ли церковь обличать таких чиновников? Академик Воробьев обвиняет нас: "Чего вы молчите? Мы вот тут боремся за несчастных людей брошенных, а вы молчите?"

– Конечно, надо обличать. Но чтобы говорить по существу, нужно быть специалистом в этом деле. Если это медицина – священник должен быть медиком. Если миграционный вопрос – специалистом в миграционном законодательстве и так далее.

Допускаю, что академик Воробьев – прекрасный врач. Но как учитель жизни, или как философ, или как вот, допустим, специалист по ядерной энергетике он – полный ноль. Он не может тут быть судьей, его мнение некомпетентно.

– Как же тогда побороть такую реакцию, когда священнику говорят: идите куда угодно – хотите к бомжам, хотите к заключенным, но только не ко мне в больницу или в школу. В наших ли силах это изменить?

– Просто нужно быть граждански поактивней. Очень многое зависит от народа. Например, родители могут напрямую влиять на то, что преподают их детям в школе. Если вы один в этой школе, нужно входить в родительский комитет, нужно поднимать этот вопрос, нужно доказывать свою правоту, добиваться поддержки родительского комитета и ставить вопрос перед дирекцией. Расскажу пример из личного опыта. Ко мне на исповедь пришла девочка десяти лет. Говорит: "Батюшка, что мне делать? У нас в школе преподают Коран". – "А кто преподает?" – "Учитель географии". – "А как преподает?" – "А вот нас заставили купить всех Коран и заставляют учить его наизусть, причем в рамках уроков географии".

Я узнаю расписание и прихожу на урок географии. Учителя нет. Говорят: он всегда на пятнадцать минут опаздывает. Спрашиваю детей: "Кто из вас мусульманин?" Один поднимает руку. "Кто из вас православный?" – поднимает руки 90 процентов класса. "Кто из вас никакую религию не исповедует?" – тоже поднимают двое. Я говорю: "Кто из вас хочет изучать Коран?" Не поднял никто, даже мусульманин. Я говорю: "Вы знаете, что имеете полное право от этого отказаться?"

Но они стесняются, потому что еще маленькие. Приходит учитель. Я говорю: "Я священник, ваша школа входит в мой приход. Либо вы прекращаете преподавать Коран, либо вы пишете заявление об уходе". Прибегает директор: "Что вы тут делаете?". – "Я священник. Вот на столе у всех детей Кораны лежат зелененькие. Почему моим духовным детям, которые живут в моем приходе, преподают Коран без разрешения родителей и без их просьбы?"

Через неделю этот учитель географии уволился. Мы граждане РФ, и у нас есть полномочия. Народ должен заказывать музыку, а не департамент. Я же не против, чтобы дети изучали религии стран народов России! Пусть в рамках таких уроков познакомятся и с Кораном. Но я против того, чтобы они в русской школе изучали Коран как религию. Извините, для этого есть Башкирия, есть Татарстан, есть Северный Кавказ. Мне очень приятно, что в Чечне, вопреки академику Воробьеву, преподают Коран, в рамках основ мусульманской культуры. Я бы хотел, чтобы во всех русских школах так же преподавали Православие. Другое дело, если родители заявление напишут: "Я не хочу, чтобы моему сыну преподавали Православие", – нет проблем. Иди гуляй или в спортзал.

– В больнице, значит, тоже можно вступать в конфликт с главврачом, требуя священника?

– Конечно. Просто сказать: "А вам неприятности нужны? Сейчас я в департамент здравоохранения звоню". Просто не имеют права отказать, по закону.

– Отношение к больному после этого у врача может измениться?

– Никогда. Вот этого, слава Богу, у нас нет. Даже если больной устраивает скандал, от этого к нему хуже не относятся и хуже не лечат. Можно быть спокойным, что тебя не угробят. Все-таки у нас врачи профессиональные и, как правило, нормальные хорошие люди.

Беседовал Алексей РЕУТСКИЙ