– Владыка, мы часто получаем письма с вопросами, касающимися религиозного воспитания детей. А вообще, можно ли научить верить?
– Вера – это дар, и важно понять, что каждый человек, приходящий в этот мир, рождается с верой. А слово Божье – это семя, брошенное в душу человеческую, и надо создать такие условия, чтобы это семя проросло и дало добрый плод. У нас есть Евангельская притча о сеятеле, рассказанная Христом Своим ученикам: "Вышел сеятель сеять семя свое; и когда он сеял, иное упало при дороге и было потоптано, и птицы небесные поклевали его; А иное упало на камень и взошед засохло, потому что не имело влаги; А иное упало между тернием, и выросло терние и заглушило его; А иное упало на добрую землю и взошед принесло плод сторичный" (Лк. 8. 5-8). И дальше Иисус объясняет смысл притчи: сеятель – это Сам Бог, семя – это слово Божье, а почва, в которую это семя падает, – состояние души. Семя, "...упавшее при пути, это суть слушающие, к которым потом приходит диавол и уносит слово из сердца их, чтобы они не уверовали и не спаслись; а упавшее на камень, это те, которые, когда услышат слово, с радостью принимают, но которые не имеют корня, и временем веруют, а во время искушения отпадают; а упавшее в терние, это те, которые слушают слово, но, отходя, заботами, богатством и наслаждениями житейскими подавляются и не приносят плода; а упавшее на добрую землю, это те, которые, услышавши слово, хранят его в добром и чистом сердце и приносят плод в терпении" (Лк. 8. 12-15). Каждый из нас рождается с верой, он благословляется Богом, но часто среда глушит в нас эту веру, и грех, как болезнь, поражает нашу душу, удаляя от Бога.
Как правило, в раннем возрасте ребенок подражает родителям. И когда те живут по Законам Божьим, исполняют заповеди, когда берут с собой ребенка на богослужения, когда большие праздники отмечаются всей семьей и в эти дни все вместе приходят в Храм, когда первая исповедь ребенка становится событием, то вся эта совместная духовная жизнь не только укрепляет семью, она дает возможность ребенку очень естественно воспринять и Бога, и опыт церковной жизни. Поэтому, если спрашивают, с чего надо начинать религиозное воспитание детей, можно ответить – с родителей. Воспитание начинается с молитвы женщины о будущем ребенке, с ее участия в Таинствах, с отношения будущего отца к ней, его молитвы.
К сожалению, реалии нашей жизни таковы, что часто все происходит наоборот, дети из воскресной школы приводят родителей в Храм, или же воцерковление детей и родителей происходит почти одновременно.
Первые проявления религиозного чувства у ребенка возникают очень рано, и чаще всего это прорывается в рисунках. Удивительно, но в определенном возрасте почти все дети, причем даже из невоцерковленной среды, начинают рисовать Храмы, ангелов, Бога. Они хотят Его представить, у них есть такая потребность. И тут очень важно, чтобы родители заметили эти ростки, чтобы первый религиозный порыв не заглох.
-...И ребенок осознает и запомнит это чувство в себе. Можно поощрять его рисунки, но что дальше?
– А дальше – привитие религиозного восприятия жизни. Задумайтесь, почему мы все – и верующие, и неверующие так помним наших религиозных бабушек. Казалось бы, они говорили очень простые, банальные истины: "Смотри, тебя вчера звали в Храм, а ты не пошел, бегал, а ведь коленку и нос себе разбил". А мы их потому помним, что эти очень простые истины начинали формировать наш религиозный опыт, причем опыт не какой-то мистический, оторванный от реальной жизни, а наоборот, самым непосредственным образом с ней связанный. Это наставление убеждало больше, чем целые беседы, ведь ребенок учился воспринимать то, что происходило с ним через его связь с Богом. Такое видение мира формируется с детства, и сколько бы потом человек ни прочел книг, как бы потом ни пытались трансформировать его взгляды, он пронесет эту истину, сформулированную бабушкой в такой наглядной форме, через всю жизнь. Потому что в душе ребенок поймет: "Да, бабушка права, надо было для Бога что-то сделать, какое-то усилие, пойти в Храм, а я поленился, и вот результат". И это станет его первым религиозным опытом. А потом эти "простые истины" начнут складываться в убежденность, и это будет способствовать развитию того религиозного чувства, которое есть в душе у каждого, а эта убежденность станет тем стержнем, вокруг которого будет выстраиваться весь последующий религиозный опыт. Но если с детства, с младенчества никто не занимается формированием этого стержня, то трудно требовать от ребенка, чтобы у него было религиозное видение жизни, нельзя ждать от него твердости в вере и последовательности.
– Все это и воспитывает, особенно если ребенка при этом не наказывают за разодранные штаны и коленку, а, наоборот, жалеют и говорят: "А ведь знаешь, ты сам себя наказал, когда не исполнил того, что от тебя хотел Бог".
– Конечно, а дальше важен следующий шаг – исповедь, когда ребенок учится соизмерять себя с Богом. И особенно важна первая исповедь, она должна стать торжественным событием в жизни ребенка, ведь во время нее создается определенная модель того, как должно происходить покаяние. Потом она будет укреплена в нем как некий архетип его отношений и с Богом, и со священником. Взрослея, ребенок будет отталкиваться от этой модели, возможно, он будет с ней спорить, пройдет через другие искушения – желание порисоваться, через сомнения и т. д. Но это не важно – образ того, как надо исповедоваться Богу, уже будет жить в ребенке, семя будет брошено. Поэтому так важно, чтобы первая исповедь была подготовлена.
– А с какого возраста ребенка нужно исповедовать?
– По традиции Русской Православной церкви, мы исповедуем детей с семи лет, потому что это возраст, когда ребенок уже может оценить свои поступки. Надо заранее, за некоторое время, поговорить с ребенком о Заповедях Божьих, объяснить смысл Блаженств Евангельских, попросить ребенка, чтобы он попробовал хотя бы недолго попоститься, чтобы с утра он ничего не съел, и прочитать с ним молитвы. Родители обязательно должны предупредить батюшку в храме, что это первая исповедь. Потому что это не формальный акт – исповедь должна стать для ребенка открытием нового опыта общения и с Богом, и с людьми. Ведь ребенок начинает разговаривать со священником на духовные темы, приходит оценивать себя и свой духовный опыт, он учится открывать батюшке то, что он часто не может открыть даже родителям – свою таинственную жизнь. И при этом он открывает ее и для себя.
– А чему надо научить ребенка, когда он первый раз приходит в Храм?
– Все зависит от возраста, но главное – родители должны сформировать трепетное отношение к Храму, объяснить, что это не обычное место, что это дом Божий. И очень важно, чтобы, глядя на иконы во время хода службы, ребенок учился быть сосредоточенным.
– Не послушным родителям, тихим, а сосредоточенным?
– Да, именно сосредоточенным – для того, чтобы суметь услышать в себе голос Божий. Конечно, удержать внимание ребенка на все время службы невозможно, тут многое зависит от возраста и темперамента. Да и нельзя сразу много предлагать ребенку и утомлять его, по слову апостола Павла: "Младенца твердой пищей не кормят".
– А что надо обязательно выучить с ребенком, какие понятия из религиозной жизни можно ему объяснить?
– Детям можно объяснить все, важно каким языком. Однажды мы спросили у учеников воскресной школы – это была младшая группа – что такое грех? И самый короткий, самый поучительный ответ дала девочка пяти лет. Она сказала: "Грех – это то, чего не хочет Бог".
А выучить с ребенком надо молитвы "Богородице Дево, радуйся...", "Отче наш...", Иисусову молитву. Но еще важнее – сформировать в ребенке потребность в молитве. В жизни любой семьи всегда найдутся простые житейские поводы для молитвы: например, в семье что-то не получается. Можно по-разному реагировать на это: начать выяснение, искать виноватых, а можно поступить по-другому, можно сказать: "Давайте все помолимся, и насколько мы будем молиться, настолько наше дело и будет двигаться".
– Ребенок может истово молиться, когда заболел, или перед экзаменом (каким бы несерьезным нам ни казался этот повод), но как только необходимость у него пропадает, когда он перестает себя чувствовать зависимым от Божьей помощи, то он чаще всего начинает лениться, молится невнимательно.
– Во-первых, я думаю, что здесь ребенком движет не чувство зависимости. Скорее всего – это чувство незащищенности. Ребенок молится, когда ищет покровительства. И надо поощрять в нем чувство необходимости такого покровительства, которое бы основывалось на любви. Ребенку понятно, когда ему объясняют, что Бог любит нас всегда, но особую любовь Он являет тому, кто свою любовь дарует Ему. Отсюда, кстати, и мотивация поста. Ведь пост – это приношение нашей любви Богу.
– А почему с ограничением в еде, как показывает опыт, бывает проще, чем с ограничением развлечений?
– Для этого требуется большее волевое усилие. В нашей воскресной школе мы договорились с детьми самой младшей группы, что первую неделю поста они вместе с родителями попробуют отказаться от телевизора. И потом, по прошествии первой седмицы, дети делились своими впечатлениями. И выяснилось, что первыми во многих семьях не выдерживали родители. Так дети – максималисты во всем – входили в комнату, где был телевизор, спиной. Но потом и они не выдерживали, и это понятно, ведь родители сами искушали их. И тут важно, что если мы, взрослые, придерживаемся какого-то правила, то надо придерживаться его до конца. И раз уж вы сказали, что на определенный отрезок времени избираете такую-то линию поведения, то будьте последовательны, потому что этим вы показываете ему, что это возможно.
Мы не можем навязывать детям нашу религиозность, мы не можем их заставить верить, в конце концов, мы не можем заставить их жить по христианским заповедям, потому что тогда мы или вызовем в детской душе протест, противление всему, или же реакцию приспособления – он станет это делать для нас. И тогда фальшью, лицемерием мы убьем в нем живое, искреннее желание веры. Когда мы начинаем заставлять ребенка или когда начинается откровенная покупка: "Сходи в Храм, и тогда тебе будет то-то и то-то", то ребенок, может быть, и пойдет, но в результате мы вырастим циника. Человека ни горячего, ни холодного, а так называемого теплохладного, который и плохому не противится, и хорошее не поддержит. Можно раз или два раза под давлением привести ребенка в Храм, заставить молиться, но в конечном итоге такое насилие приведет к раздвоенности, серьезным духовным проблемам.
– То есть ребенка надо побудить самому сделать шаг к Богу.
– Да, и когда он его сделал, поощрить. Ведь это часто требует от ребенка волевого усилия. Рано проснулся в воскресенье, единственный день, когда можно отоспаться, пришел в Храм – это поступок, встал на молитву – и это поступок. И мы должны заметить это, подчеркнуть его взрослость. Так, постепенно, появляются и личный религиозный опыт, и укорененность.
– Но ведь ребенок растет, меняется его восприятие мира, и рано или поздно бабушкина схема "не пошел в Храм – разбил себе коленку" перестает работать, он вырастает из нее. Более того, он не хочет верить в карающего, наказывающего Бога.
– До какого-то возраста, до отрочества, детям еще можно что-то объяснять так, потому что в этот период они нуждаются в том, чтобы им очертили рамки, границы. Но когда дети вырастают, такой язык им уже не подходит. И видя, что не каждый раз, когда он пропускает службу, он разбивает коленки, он начинает осознавать свою безнаказанность.
Когда дети вырастают, у них появляется новое ощущение мира, они пересматривают свои позиции на многое, и нам надо вовремя заметить это.
– Да, матери часто жалуются на то, что подросток перестает ходить в Храм, он охладевает к тому, что раньше делал охотно. Что тут можно посоветовать?
– Не заставлять. Нельзя лишать ребенка Богоданного права выбора – ведь Сам Бог дает нам его. Это приведет к печальному результату, когда подросток, реагируя на нажим, озлобится, причем не только на родителей, но и на то, что ему пытаются привить. Есть только один способ – надо помочь ребенку своим духовным опытом. Тут ведь вопрос совершенно другого качества отношений: хочешь, чтобы ребенок вернулся в Храм, – молись за это. И недаром в Молитвословах так много молитв матерей о своих неразумных чадах. И когда мать теряет контакт с ребенком – это знак того, что надо усилить свою молитву о нем. Никакие внешние действия тут не помогут, наоборот, они могут только разрушить многие связи. Укрепиться можно только молитвой, и тут важно самой верить в то, что зерно, брошенное в младенчестве, с Божьей помощью прорастет, что Господь "и намерения сердца приемлет", и то, что невозможно для человека, возможно для Бога.
Язык общения с ребенком – это язык любви, а любовь долготерпит. Когда матери трудно, когда кажется, что понимание утеряно, надо подумать, насколько важно то, что мы закладываем в души наших детей.
Ведь мы не можем изолировать их от жизни – от болезней, страданий, смертей близких... Знаете, я часто вспоминаю письмо одной девочки, которая болела раком и медленно умирала. Она написала маме такие слова: "Мама, ты научила меня всему, но ты не научила меня умирать".
– А разве этому можно научить?
– Подождите, я сейчас о другом. Я хочу, чтобы мы задумались: откуда у десятилетней девочки такая глубина чувств и мысли. Детская душа еще очень чиста, она восприимчива к Богу, она близка к Нему. Неслучайно Христос говорил "...если... не будете как дети, не войдете в Царство Небесное" (Мф. 18. 3).
Думаю, что тот, кто научит человека помнить о смерти, тот научит его жить... Не знаю, можно ли научить умирать, можем ли мы научить жить, но знаю, главное – мы должны научить ребенка двум вещам – любви и милосердию. И когда мы приводим ребенка в Храм, когда он видит там образ Богородицы с Младенцем, когда он видит распятого Христа, когда он ставит свечку за бабушку, когда мы говорим с ним о предательстве, о жертвенной любви, о смерти, принятой Христом за всех нас, вот тогда мы и учим ребенка любить и сострадать. Мы учим его жить.
Источник: Православие и мир
