Представители фракции "Справедливая Россия" внесли в Госдуму проект поправок в УК, предлагающий ужесточить наказания за преступления против священников. Согласно ему, побои служителей культа должны наказываться тюремным заключением на срок до семи лет. Поправки в Уголовный кодекс РФ внес в Госдуму член фракции "Справедливая Россия" Александр Чуев. По его мнению, преступление против священника, а именно, совершенное в связи "с выполнением общественного долга (в том числе обязанностей священнослужителя)", является отягчающим обстоятельством. Фактически господин Чуев предлагает приравнять служителей церкви к милиционерам и карать, например, их убийство сроками от 8 до 20 лет или даже пожизненными (за убийство обычных граждан в УК предусмотрены сроки от 6 до 15 лет). Объяснения господина Чуева сводятся к тому, что священники выполняют не менее важный общественный долг, чем сами депутаты.
Вчера, по информации газеты "Коммерсант", поправки в УК обсуждались на заседании комиссии по межконфессиональным отношениям Мосгордумы (она должна дать отзыв на законопроект). Депутат Михаил Москвин-Тарханов задался вопросом, что считать общественным долгом священника: "венчание в церкви, отпевание на кладбище или что-то еще"? В итоге парламентарии договорились подумать, как уточнить формулировки в проекте.
Проект поддержали православные батюшки и раввины, а вот мусульмане и протестанты считают инициативу опасной. "Священник должен быть ближе к народу, а не к милиционеру, и не надо подрывать уважение к нему госпривилегиями", – заявил управделами Российского союза христиан веры евангельской Константин Бендас:
23 ОКТЯБРЯ 2007, 23:42 Сергей Филатов, социолог, религиовед:
Не тронь священные предметы, и одушевленные тоже!
Все знают, что врачи скорой помощи страдают гораздо чаще, чем священнослужители, но им и в голову не приходит добиваться особых наказаний для обидчиков. А их общественная значимость уж никем не ставится под сомнение. А почтальоны? А учителя? Неплохо бы принять закон и об их особой защите. Я уж не говорю о журналистах, наша страна, кажется, чемпион по убийству тружеников пера. Но представители этих профессий поскромнее православных клириков. Почему же именно священнослужители дерзнули поставить себя выше остальных граждан?
Сейчас всякий горазд хапнуть как можно больше денег, власти, привилегий. И РПЦ в этом не отличается от всех прочих. У нее это последнее время неплохо получается, а в таком случае притязания растут и теряют всякие границы. Православные активисты перестают думать о том, зачем им то или иное благо, к каким последствиям приведет его обретение, как обладание им будет воспринято общественным мнением. Один недоучившийся семинарист называл подобное поведение "головокружением от успехов". Казалось бы, вполне разумный человек – протоиерей Владимир Вигилянский, в эйфории от одержанных побед по инерции поддерживает претензии, которые неизбежно вызовут мощнейший удар по авторитету патриархии.
И все же главная причина появление подобных претензий имеет более возвышенный, мистический характер. Среди наиболее дремучих современных православных развилось особое отношение к священнослужителям, которых воспринимают как нечто вроде "священных предметов". В последние годы в нескольких регионах России местное церковное начальство добивалось отмены постановок "Сказки о попе и о работнике его Балде". Ее называли богохульной. А до революции к ней не было претензий. Духовная цензура бдительно следила за тем, чтоб не было хулы ни на Бога, ни на веру, ни на Церковь, чтоб не было ереси. Но поп – не Бог! Над ним и посмеяться не грех.
Не то сейчас. О Библии можно и всякие глупости писать, но о попах, а особенно епископах – только как о некоей священной материи. Вспоминаются некоторые бурные церковные конфликты последних лет. Позднее удаленные со своих кафедр за моральное разложение епископы Томский Аркадий и Екатеринбургский Никон не спорили со своими критиками по существу обвинений, они проклинали своих критиков в принципе за то, что они посмели судить их. Аргументированная критика протоиерея Павла Адельгейма в адрес псковского архиепископа Евсевия получили достойный ответ: Адельгейм – сатанист, коли он позволяет себе обо мне судить. При таком отношении к самим себе патриархийные священнослужители могут потребовать не то что семи лет заключения за побои, а отсечения головы за критические высказывания.
23 ОКТЯБРЯ 2007, 16:30 Священник Георгий Кочетков:
Мне кажется, что здесь есть две стороны: одна позитивная, другая негативная. Позитивная заключается в том, что привлекают внимание к деятельности священника, который до сих пор у многих, пусть подсознательно, ассоциируется с некоторой святыней. Мне представляется полезным напоминание о святыне – полезным для всех: слишком мало сейчас святыни в сердце людей, люди вообще плохо понимают, что это значит. Хотя, конечно, нельзя приравнивать священника как такового к святыне, далеко не каждый священник имеет к ней личное отношение, но, тем не менее, образ священника, его служение, его положение и в прошлом, и в какой-то степени в настоящем, и, будем надеяться, в будущем связан с этой святыней, со святыней имени Господнего, и со всем тем, что из этого проистекает.
Вторая сторона дела мне кажется спорной и даже отрицательной, потому что есть опасность приравнять священника к какому-то... почти чиновнику, или функционеру государственной системы, или какой-либо еще системы. Ведь это государственный закон, а государственный закон имеет дело с системой, он редко имеет дело с живыми ситуациями, ему нужны типичные ситуации, формальные определения, ему нужна точная установка границ и т.д. Вещи сами по себе в обществе и государстве совсем не лишние, но хорошо ли это применять к области более деликатной и возвышенной, к области церковной? Это вопрос.
Депутат Мосгордумы Москвин-Тарханов предложил не спешить пока с принятием закона, и, наверное, это благоразумно, поскольку очень легко будет злоупотребить им именно как законом. Говорится, что священник не может себя защитить, потому что он не может проливать кровь, но, вообще говоря, он не может проливать кровь, как любой гражданин и человек. Священник точно такой же гражданин и человек с точки зрения государства и общества, как любой другой, и он, конечно, стремится никогда не проливать крови, как должен стремиться это делать абсолютно любой человек. С другой стороны, мы знаем и обратные случаи, когда Пересвет и Ослябя пролили кровь на поле брани и были за это канонизированы.
Сложно и неоднозначно, поэтому хорошо, если бы об этом поговорили в более духовно-нравственном ключе, как о почитании святыни, потому что пока дальше упрощенно-патриотических лозунгов дело не идет. О святыне никто не вспоминает.
Проф.-свящ. Георгий Кочетков – ректор Свято-Филаретовского православно-христианского института
23 ОКТЯБРЯ 2007, 15:44 Андрей Игнатьев, социолог:
Каждый раз, когда я слышу или читаю о какой-нибудь подобной инициативе по насаждению в России благомыслия и хороших манер, почему-то на ум приходит старинное армейское присловье: "Не можешь – поможем, не умеешь – научим, не хочешь – заставим". Иной раз так даже жалко, что отношения сержанта и новобранца не могут служить в качестве универсальной модели любых возможных социальных отношений.
Конечно, положение рядового священнослужителя в сегодняшней России оставляет желать лучшего: зарплата так себе, гарантированного отпуска нет вовсе, жаловаться можно только в произвольной устной форме и на самый верх (а там, как известно, решения принимаются медленно и не всегда те, какие бы нам хотелось), наконец, внешний вид и корпоративные нормы поведения превращают священнослужителя в привилегированную мишень для самых разных форм агрессии – от рафинированных издевательств, обычно называемых "современным искусством", вплоть до прямого физического насилия со стороны нетрезвых и корыстолюбивых мирян.
В таком же самом положении, однако, сегодня находятся в нашей стране и представители любой другой "интеллигентской" профессии – у преподавателей университета, например, нагрузка как у многодетной мамаши (только что детки побольше и далеко не так безобидны или лояльны), зарплата вдвое ниже, чем пособие по беременности и родам, орудия и средства производства приходится закупать на собственные деньги, да и с издевками журналистов или угрозой прямого физического насилия со стороны студентов, не довольных полученной оценкой, они сталкиваются ничуть не реже священнослужителей; только что и остается радоваться отпуску в летние месяцы.
Конечно, помочь, научить или хотя бы заставить уважать священнослужителей, профессуру, обманутых дольщиков, а также всех, кто пожалуется впредь, безусловно необходимо; только ведь как тут не вспомнить тоже очень старый анекдот, герой которого, услышав стоны умирающего человека "ой плохо мне, плохо!", справедливо замечает: "А кому сейчас хорошо?".
Источник: Ежедневный журнал
