Секретные документы Совета по делам религий о формах "отделения Церкви от государства" в советский период
Так случилось, что сразу после путча в августе 1991 года ко мне в редакцию пришел один знакомый демократически настроенный чиновник и положил на мой рабочий стол небольшой пакет с какой-то документацией. Знакомый рассказал, что все три дня путча во дворе КГБ и обкома КПСС жгли какие-то важные документы, но в последний день ему удалось вытащить из огня несколько пачек. "Почти все, конечно, сожгли, — сокрушался бывший советский служащий. — Хотя то, что осталось, по-моему, тоже впечатляет". Спасенными документами оказались секретные руководящие инструкции Совета по делам религий своим уполномоченным на местах.
Для тех, кто забыл или не знает, напомню, что Совет по делам религий был организован в 1965 году при Совете Министров СССР вместо созданного еще в 1943 году Совета по делам Русской Православной Церкви. Занималась эта спецструктура надзором за религиозными делами, в первую очередь — за делами РПЦ, и ни одно мало-мальски важное событие в "официальной" религиозной жизни России в эти годы не могло пройти без внимания Совета.
Внимательно изучая ту часть секретной документации, которая не была уничтожена, можно почерпнуть много любопытных фактов и сделать необходимые выводы. И первый вывод, который напрашивается сам собой: если церковь у нас была отделена от государства, то государство от церкви отделено никогда не было и всячески вмешивалось в ее кадровую, финансовую, проповедническую и международную деятельность, полностью подчиняя все своим интересам.
Из секретного доклада заместителя председателя Совета по делам религий при Совете Министров СССР товарища Фурова В.Г. "О состоянии религий в СССР" на расширенном заседании Совета 17 апреля 1968 года:
"При анализе финансового состояния религиозных организаций возникает два вопроса: во-первых, чем объяснить рост денежных доходов церквей и какими путями их можно снизить; во-вторых, что можно сделать для регулирования расходов? Часть уполномоченных предлагают дать указания о снижении цен на свечи и требы, ликвидировать или сократить платные церковные хоры, уменьшить оклады духовенству. Однако подобного рода предложения, хотя на первый взгляд и заманчивы, но не продуманы: они не дадут нужных результатов. Свечи станут доступнее. Верующие покупают их в большем количестве... Что же касается предложения о снижения цен на требы, то реализация его была бы на пользу церковникам, ибо могла бы повлечь за собой увеличение числа прихожан и обрядов в церквах... Испытывалось в свое время и предложение о ликвидации платных хоров и снижении оплаты хористам. Оказалось, что вместо платных хоров церковники организовали хоры на общественных началах и их участники стали петь не за деньги, а из идейных соображений. Кроме того, церковники ввели в практику массовое пение всех верующих, присутствующих на богослужении. Массовость и повышенная эмоциональность такого пения — не менее худшее зло, а может, и большее, чем профессиональный хор...
А для того, чтобы с попов снимать лишний жирок, установлен соответствующий порядок изыскания повышенного подоходного налога. Чем больше доход, тем выше и налог, который прогрессивно возрастает; при более высоких окладах налог достигает 81% от общей суммы дохода".
Под особым контролем находились кадровая политика и международная деятельность церквей. Власти подбирали и назначали надежные кадры духовенства для различных видов деятельности. Вот еще одна цитата из этого же доклада товарища Фурова:
"За последние годы Совет целым рядом мер добился того, что он может влиять на подбор и расстановку кадров епископата и целого ряда других категорий служителей. Используя эти возможности, проводится такая политика в кадровом вопросе, которая отвечает интересам государства и включает в себя:
— удаление и полное отстранение от церковной деятельности тех служителей культа, которые неблагонадежны в гражданском отношении и могут принести ущерб интересам государства;
— сдерживание и недопущение хиротонии новых епископов из числа тех служителей культа, которые вызывают сомнение в их надежности, а также сдерживание воспроизводства новых священников;
— влияние в интересах государства на расстановку кадров архиереев на соответствующие кафедры;
— ограничение набора слушателей в духовные академии и семинарии соответствующими контрольными цифрами приема на первый курс духовных учебных заведений, воздействие на сам подбор состава их слушателей...
Совет, руководствуясь политическими соображениями, интересами государства и каждый раз применяя новые, соответствующие специфическим обстоятельствам меры, постепенно добился отстранения от руководства церковью наиболее крупных ее деятелей, претендовавших на особое положение в православии и даже на трон патриаршего местоблюстителя, но являвшихся для государства персоной нон грата, нежелательным лицом. Так был отстранен от руководства, например, первый член Синода Московской патриархии митрополит Крутицкий Николай (Ярошевич) — этот реакционный двуличный деятель. Так был отстранен от церковной деятельности и здравствующий ныне митрополит Куйбышевский Мануил (Лемешевский), стоявший в церковной иерархии первым по хиротонии после патриарха, но проповедовавший взгляды, не отвечающие интересам государства.
Несколько ранее был отстранен от управления епархией и послан на жительство в монастырь воинствующий архиепископ Ермоген — этот наиболее злобный церковник".
Понятно, что проведение подобной работы внутри различных конфессий требовало тесного сотрудничества "своих людей" в этих конфессиях с органами безопасности. Впрочем, это сотрудничество просматривается и во многих других, более поздних документах. Об этом говорит и документ Совета под № 201-с от 6 июня 1986 года, который называется "О подборе кадров духовенства для международной работы по религиозной линии". В этом послании говорилось, что конфессии испытывают "нехватку кадров, способных квалифицированно проводить внешнецерковную работу", а потому каждому уполномоченному Совету по делам религий необходимо "...внимательно изучить кадры священнослужителей и верующих на местах с целью отбора кандидатов для последующего использования в различных видах международной работы по религиозной линии. При этом следует учитывать, что в силу специфики международной работы от кандидатов требуется развитое чувство патриотизма, гражданская зрелость, хорошая богословская подготовка, высокий уровень общего развития, умение вести дискуссию. Необходимо обратить также внимание на людей молодого возраста, которым в будущем можно было бы обеспечить специальную подготовку для внешнецерковной работ".
В других документах Совет рекомендует "...более активно влиять на правильный отбор и распределение абитуриентов в духовных учебных заведений и на политико-воспитательный процесс в них", а также "изучить каждого служителя культа, его политический облик, склонности, взгляды". Именно поэтому "личные дела" имелись на каждого церковного деятеля и содержали практически все данные о человеке, включая и компромат. Эти-то материалы и уничтожались в первую очередь в кострах во время путча.
Борьба за чистоту кадров заставляла ЦК КПСС, КГБ и Совет "глубже изучать процессы, происходящие в религиях, проявления в них новых тенденций", особенно "модернизма, приспособленчества к социалистической деятельности и коммунистическому мышлению", информировать партийные и советские органы "о всех негативных явлениях и религиях, о вылазках диссидентов", собирать отклики верующих, духовенства и церковного актива на решения партии и правительства и т.д. И как заметил в секретном докладе на Всесоюзном совещании в мае 1980 года председатель Совета по делам религий В.А.Куроедов: "Здесь уполномоченному Совета... не обойтись без доверительной информации от духовенства и верующих".
Любопытным документом является согласованный с Комитетом государственной безопасности "Перечень сведений, подлежащих засекречиванию в системе Совета по делам религий при Совете Министров СССР", утвержденный в декабре 1982 года. Интересен этот документ тем, что наглядно показывает формы и методы работы Совета, его уполномоченных на местах и спецслужб по привлечению к сотрудничеству духовенства. Что же было секретно?
— Сведения, раскрывающие порядок или факт согласования с инстанциями вопросов, касающихся внутренней или международной деятельности религиозных организаций (имеется в виду согласование вопросов с ЦК КПСС союзных республик, крайкомами, обкомами, органами КГБ и др.);
— отчеты перед Советом высших религиозных деятелей о миротворческой деятельности церквей и контактах с зарубежными церквами, ведение личных дел на руководителей церквей и духовных управлений, записи доверительных бесед с ними;
— сведения, раскрывающие факты, характер, формы и методы работы Совета по руководству международной деятельностью религиозных организаций СССР, отчеты перед Советом религиозных делегаций, выезжающий за рубеж, и их инструктаж перед поездкой;
— порядок согласования с инстанциями вопросов командирования за границу церковнослужителей".
Как видно из этого "Перечня секретных сведений", международная работа религиозных организаций вызывала особую озабоченность у ЦК и Госбезопасности. На различных международных форумах не только велась "контрпропаганда силами религиозных организаций СССР", но зачастую делегации церквей СССР отстаивали внешнеполитический курс советского государства. Так, например, было на VI Генеральной ассамблее Всемирного совета церквей, которая проходила летом 1983 года в Ванкувере (Канада). На этой ассамблее делегация церквей Советского Союза, состоящая в основном из представителей Русской православной церкви, защищала позиции советского руководства по войне в Афганистане. Причем из 120 советских делегатов 47 сотрудничали с КГБ "из числа религиозных авторитетов, священнослужителей, технического персонала". Правда, об этом стало известно гораздо позже.
КСТАТИ
Настоятель Воскресенской церкви в селе Карабанове Костромской епархии, священник Георгий Эдельштейн распространил текст своего обширного письма к президенту РФ Владимиру Путину, в котором говорится о борьбе, развернувшейся за трон патриарха. Эдельштейн считает неслучайным совпадение по времени вручения митрополиту Воронежскому и Липецкому Мефодию (Немцову) ордена Дружбы "за достигнутые успехи и многолетний добросовестный труд" и сообщения на канале НТВ о тяжелой болезни патриарха Московского и всея Руси Алексия II.
Автор письма полагает, что "в самых высоких сферах обсуждается вопрос о новом первоиерархе" и что "знающие люди там, наверху, считают наиболее вероятными претендентами на патриарший престол двух епископов: митрополита Воронежского Мефодия и митрополита Смоленского Кирилла (Гундяева)".
Далее Эдельштейн напоминает, что "еще в 1992 году архиепископ (ныне — митрополит) Виленский и Литовский Хризостом заявил на Архиерейском Соборе Русской православной церкви: "У нас в Церкви есть настоящие кагебешники, сделавшие головокружительную карьеру; например, воронежский митрополит Мефодий. Он офицер КГБ, атеист, человек порочный, навязанный кагебешниками. Синод был единодушно против такого епископа, но нам пришлось взять на себя такой грех; а дальше — какой у него был взлет!" Собор, где были брошены в лицо Мефодию эти уничтожающие обличения, промолчал; Священный Синод, который якобы был единодушно против такого епископа, промолчал; сам Мефодий промолчал тогда и по сей день молчит. Вряд ли кто-либо усомнится в справедливости общеизвестных пословиц, что подобное красноречивое молчание более информативно, чем самые истошные вопли". На том же Соборе была избрана Комиссия из восьми молодых архиереев для расследования обвинений в связях священнослужителей с КГБ. Председателем Комиссии является архиепископ Костромской и Галичский Александр. "Боюсь, комиссия была мертворожденной, создали ее, чтобы слишком назойливые угомонились", — считает Эдельштейн, поскольку о результатах деятельности комиссии ничего не известно.
Эдельштейн напоминает, что "Хризостом — единственный архиерей Русской православной церкви, который публично признался, что он был завербован КГБ и много лет работал секретным сотрудником. Назвал и свою тамошнюю кличку — Реставратор, назвал и дату, когда прекратил сотрудничество. Но гордость и самолюбие не позволили ему покаяться и принципиально осудить стукачество".
В официальном документе парламента России, распространенном в марте 1992 г., говорится: "По линии ОВЦС выезжали за рубеж и выполняли задания руководства КГБ агенты, обозначенные кличками Святослав, Адамант, Михайлов, Топаз, Нестерович, Кузнецов, Огнев, Есауленко и др. Характер исполняемых ими поручений свидетельствует о неотделенности указанного Отдела от государства и его трансформации в скрытый центр агентуры КГБ среди верующихх ("Частное определение Комиссии Президиума Верховного Совета России по расследованию причин и обстоятельств ГКЧП"). Председателем Отдела внешних церковных сношений (ОВЦС) — этого "скрытого центра агентуры КГБ среди верующих — был тогда и остается по сей день высокопреосвященнейший Кирилл — один из двух вероятнейших кандидатов в патриархи. Эдельштейн отмечает, что "Кирилл — частый гость на центральном телевидении. Он прогрессист и экуменист, непревзойденный мастер церковной элоквенции".
Завершая свое обращение к президенту, Эдельштейн пишет: "Мне бы очень не хотелось, чтобы лет через 10—12 после интронизации "офицера КГБ, атеиста и порочного человека, навязанного кагебешниками", какой-нибудь архиерей, участник того Собора, открыл нам страшную тайну: "Весь Собор был единодушно против такого Патриарха Московского и всея Руси, но нам пришлось взять на себя такой грех".
"Консерватор", № 18, 30 мая 2003 г.
[оригинал статьи]
