Для всех нас, живущих в России и составляющих собой Россию, после всех испытаний ХХ века очень актуален вопрос достойного устроения жизни.
Этот вопрос стоит в центре проблематики и нашей конференции – он вынесен
в ее название. Его пытаются обсуждать в разных терминах, в том числе таких
как "развитие", "стратегирование" и так далее. Примеряются и к популярным
в последние десятилетия представлениям об "устойчивом развитии"
Убежден, что, оставаясь серьезным, об "устойчивости" развития можно говорить лишь в одном отношении. Речь, по-видимому, может идти только
об устойчивости нашего общего движения к Концу времен и Страшному Суду.
Примечательно, что при наличии большого числа "апокалиптических" сюжетов эта тема на деле выпала из поля современной культуры. Благодаря усилиям главных героев все голливудские варианты конца света получают свое благополучное разрешение. Что касается религиозной практики (в ее бытовой, массовой повседневности), то "Россия перед Вторым Пришествием", ИНН-радения и иные подобные религиозные триллеры, леденящие кровь новоначальных душой,
в том числе и недавно просиявший "свет с Востока" (Чукотки), также лишь подчеркивают потерю серьезного, всамделишного внимания к предстоящему.
Между тем, все это без-образие скрывает от глаз достаточно простые практические вопросы, вполне очевидные – ввиду предельной очевидности апостасийных процессов.
Каковы личные (душевные) и общественные (социально-культурные) возможности и способы сохранения человеческого образа
перед лицом прогрессирующего расчеловечивания, производимого
с использованием эффективных массовых технологий.
Каковы возможности земной (здесь-и-сейчас) жизни Церкви
как определенного социального и культурного тела, остающегося
при этом союзом верных. И каковы способы проведения социальной
и культурной границы между Церковью и апостасийным миром.
Как, имея перед собой все эсхатологические очевидности,
найти возможность для того, чтобы не скукоживаться, не умаляться,
а приумножать богатство, развитость, полноту душевных движений
и вытекающих из них социальных и культурных форм жизни –
для начала в пространстве непосредственно вокруг Церкви,
но имея при этом в виду, что для православного христианина
этим околоцерковным пространством в пределе является весь мир.
Как, сохраняя верность и преданность своему Преданию,
найти в себе способность (как лично, так и социально, культурно)
перед лицом все приближающегося окончательного разделения и Суда не задеревенеть от страха и неприязни, но исполнять закон любви "поверх барьеров", находя родное и близкое в чужом/ином/далеком.
Мне кажется, внятная постановка и продвижение этих вопросов могли бы – через трезвое признание реальности апокалиптических ожиданий и перевод их
в план повседневного и практического, не надрывного, но любовного и терпели¬вого жизнеустроения – образовать искомое всеми нами цивилизационное поле настоящей серьезности, настоящей справедливости и настоящей общечелове¬ческой солидарности.
Сейчас наша Церковь – а значит и мы все – возвращается в общественную
и культурную жизнь. Церковь возвращает себе социальность, несправедливо и насильственно отнятую у нее много десятилетий назад. Безусловно, Церковь имеет все права и на то, чтобы предлагать свои представления о достойном устроении жизни всему обществу. Думаю, церковные люди найдут возможность вхождения и в политику, причем вхождения эффективного и соразмерного подлинным задачам Церкви.
Поэтому убежден, что в медийном пространстве современной России должна плотно и уверенно присутствовать тема освоения православной общественностью перспектив и возможностей эффективного публичного действия в современном гражданском обществе.
Современное государство и значительная часть общества все еще весьма далеки от духовной традиции Православия. Глубокое внутреннее отторжение, которое чувствуют носители традиционной нравственности по отношению
к современному бизнесу, средствам массовой информации, массовой культуре
и множеству других явлений, совершенно понятно и оправдано. Однако, на наш взгляд, неправильно, если это законное чувство приводит в решению о неучастии в делах мира, к социальной, культурной, технологической маргинализации.
А значит – к добровольной сдаче позиций духу века сего.
В связи с этим необходимо постоянное публичное обсуждение того, возможно ли, не изменяя себе и своим святыням, эффективно действовать
в современном мире, создавая и расширяя островки жизни, где способны воспроизводиться традиционная культура, традиционная нравственность, тради¬ционный быт и воспитание детей. И не только воспроизводиться, но и разви¬ваться, отвечая на вызовы времени, исправляя внутренние повреждения, послужившие причиной катастроф ХХ столетия. Расти количественно и структурно, укрепляя общественную связность и сообщительность, поднимая из-под вод случившегося некогда потопа землю меж островов, превращая тем самым архипелаг в твердый материк.
Важнейшим в этом обсуждении является вопрос о характере стратегической проектности нашего общества и государства, о том, какое будущее мы строим для себя и своих детей и на основании чего мы это делаем. Или мягче – в каком будущем мы собираемся жить и готовы (согласны) жить.
Характер советской проектности известен, равно как известен характер проектности, лежащий в основании современной финансовой цивилизации. Представляется, что для достижения нами успешного и конкурентоспособного будущего основания проектности должны существенно измениться. И прежде всего, эти основания не могут долее исключать главную нашу опору – наши святыни, живые и конкретные, данные нам историей, определяющие общность нашей судьбы, наше лицо пред Богом и людьми.
Без этой опоры мы оказываемся в плену чужих произволений по нашему поводу, а наши рассуждения о "социокультурном ядре", "идентичности", "нацио¬нальной идее" и прочем с очевидностью не зацепляют реальности. С ней же
мы получаем возможность отстраивать себя сколь угодно современным и даже авангардным образом, с использованием новейших технологий, со свободным
и творческим владением ими. Но отстраивать – себя, а не неизвестно кого.
Поэтому в содержании работы, предстоящей как труженикам медиа-нивы, так и нам всем, я считал бы нужным выделить несколько основных сюжетов.
1. Освоение православной общественностью темы стратегий. Умение ставить стратегические цели и формировать стратегическую повестку дня в современных языках и технологиях, опираясь при этом на основания родной веры, традици¬онной нравственности и культуры.
2. Вовлечение православной общественности в секулярную проблематику становления и развития гражданского общества, эффективного государства, развитой культуры, науки, техники. И встречное вовлечение секулярных инсти¬тутов, гражданских и государственных, в стратегические намерения православных сообществ. Взаимное обогащение взгляда светских и православных институтов
и сообществ на общие для них стратегические перспективы.
3. Критический анализ и присвоение традиционным православным созна¬нием современных техник и технологий, в том числе интеллектуальных, информа¬ционных, политических, педагогических, психологических, социальных. Внятное
и обоснованное выделение класса техник и технологий, доступных ("разрешен¬ных") для освоения носителями православной религиозности и нравственности.
Работу по этим направлениям можно рассматривать и как продолжение движения, начатого некоторое время назад разработчиками Основ социальной концепции Русской Православной Церкви. Одним из документов, реализующих подобное движение, на мой взгляд, можно считать широко обсуждаемую ныне "Русскую доктрину" (Сергиевский проект).
Представляется, что эта работа должна делаться более массовой и разно¬образной, включать в себя самые широкие слои православной общественности, верующих людей, представляющих наиболее важные, массовые и современные сферы практической деятельности.
В заключение хочу вернуться к тому, с чего начал, и призываю вас (конечно же, по мере возможности) к следующему.
Обсуждая (в медиа и не в медиа) важнейшую тему роли православной общественности в выработке стратегий развития, хорошо бы не сводить эту тему целиком к вопросам вклада православных людей в устроение дел мира сего, повседневной жизни всего общества, народа и государства. Или к вопросам достойного устроения жизни самой Православной Церкви в современном государстве и современном обществе. При всем том, что все эти вопросы, действительно, очень важны.
Хорошо бы не забывать и о вертикальном измерении темы стратегий. О том, что наша вера существует в этом мире, но она не от мира сего. В этом мире она образует собой – иное. Ее горизонты выходят далеко за пределы этого мира.
И только поэтому она способна этот мир изменить.
