"Еретику" Мартину Лютеру через полтысячи лет могут выписать индульгенцию
Католическая церковь готова простить человека, кроторый нанес ей один из сильнейших ударов за всю ее двухтысячелетнюю историю. Как пишет лондонская газета Times, папа Бенедикт XVI якобы готов реабилитировать одного из основоположников Реформации Мартина Лютера. Ссылаясь на источники в Ватикане, автор статьи Ричард Оуэн утверждает, что понтифик может опубликовать свое мнение по этому вопросу уже в сентябре этого года. Но уже летом вопрос о монахе-августинце из Виттенберга будет обсуждаться под руководством Бенедикта XVI на теологическом кружке в папской резиденции Кастельгандольфо.
Сообщение о переоценке значения Лютера последовало вслед за еще одной реабилитационной новацией: как сообщала ранее та же Times, в Ватикане вскоре должны установить памятник Галилео Галилею. Статуя ученого должна быть воздвигнута в саду рядом с комнатами, где астроном дожидался церковного суда по обвинению в ереси. Газета приводит слова члена папской академии наук, ядерного физика Николы Кабиббо, который заявил, что церковь хочет "закрыть дело Галилея и достичь лучшего понимания не только по вопросу о его великом наследии, но и в проблеме взаимоотношения науки и веры".
Но если Галилей, вынужденный отречься от своих астрономических воззрений, в настоящее время и так фактически оправдан по всем статьям (католическая конфессия давно признает гелиоцентрическую систему Коперника), то Лютер – это совсем другое дело. Мятежный немецкий теолог оставил свое имя в наследство крупнейшему протестантскому течению, расколовшему западную ветвь христианства. И Ватикан, естественно, до сих пор не признает лютеранских богословских идей. Впрочем, если верить источникам Times, Бенедикт XVI и его сторонники пытаются отыскать способ отделить Лютера от того религиозного течения, к которому пристала его фамилия.
Вот слова влиятельного кардинала Вальтера Каспера, возглавляющего папский Совет содействия христианскому единству: "Мы должны больше узнать о Лютере, начав с того значения, которое он придавал слову Божьему". Здесь возникают теологические вопросы, по которым католики расходятся с протестантскими течениями. В частности, речь идет о преемственности внутри самой церкви, которая до Реформации была завязана на священство и епископов, тогда как у протестантов возобладало мнение, что главным авторитетом является Священное Писание, Библия. Весь вопрос лишь в том, насколько сходны мнения лютеран с воззрениями самого Лютера.
Как полагают многие историки, великий бунтарь поначалу вовсе не был революционером. Скорее уж ранний Лютер времен 95 тезисов, прибитых к дверям Виттенбергского соборав 1517 году, мог считаться реформатором. Основная его идея того времени – отмена сомнительных индульгенций, когда отпущение грехов (или, точнее, освобождение от епитимьи) можно было приобрести за золото. Эту церковную практику отдельные богословы критиковали и до Лютера, хотя, пожалуй, до столь громких скандалов дело не доходило. Но если учитывать, что вскоре – во второй половине XVI столетия – католическая церковь сама отказалась от продажи индульгенций, то получается, что по этому вопросу августинец Лютер всего лишь опередил время на полвека.
Так что если, скажем, брать за образец раннего Мартина Лютера, то реабилитировать его сейчас вполне можно. Ведь живи он в другое время, скажем, веком раньше, не исключено, что церковь и не обратила бы большого внимание на этот демарш. Впрочем, тогда бы и в истории Лютер оставил не столь яркий след. Другое дело, что после того, как слова и дела Лютера вызвали гнев лично Папы Римского, когда последовало обвинение в ереси и отлучение от церкви, когда именем и идеями виттенбергского богослова стала подпитываться массовая реформация, о мягком отношении к бунтовщику уже и речи быть не могло. Религиозные войны, конечно, постепенно утихли, но раскол западной церкви сохранился и никуда, видимо, в обозримом времени не денется.
С другой стороны, раз слишком жесткого противостояния нет, никакие внешние факторы не мешают смягчить позицию относительно диссидента, поссорившегося с Ватиканом полтысячи лет тому назад. Особенно если этот странный шаг может способствовать решению каких-то проблем современности. "Тайме" приводит слова того же Вальтера Каспера, заявившего, что этот шаг может помочь экуменическому диалогу между католиками и протестантами. Нынешний понтифик известен своей жесткостью и тем, что иногда предпочитает не выбирать слова, говоря о других конфессиях. О протестантах еще в июле прошлого года он высказался в полном соответствии с католической церковной доктриной, но немного резче, чем принято в современном мире, безусловно предпочитающем вежливость честности. Тогда Бенедикт XVI заявил, что протестантские церкви, лишенные апостольской преемственности, не являются настоящими. Но если предполагать, что Святой престол не желает слишком сильно ухудшать отношения с "соседями", то смягчение отношения к давно покойному Мартину Лютеру может оказаться как нельзя кстати.
Источник: Время Новостей
