ОЛЬГА БЫЧКОВА: 22.11 в Москве. У микрофона Ольга Бычкова. Добрый вечер, это программа "Своими глазами". Сегодня я веду ее одна, без Софико Шеварнадзе, моей коллеги, которая немножко приболела. Но будем надеяться, в следующий раз к нам уже вернется. Ну, а говорить мы сегодня будем о пензенских затворниках. Вот этих людях, которые уже сколько недель сидят в пещере под землей в Пензенской области в землянке в селе Никольское Бековского района. Они сидят там с ноября в ожидании конца света. В программе "Своими глазами" об этом расскажут наши коллеги корреспондент газеты "Московский Комсомолец", Екатерина Петухова. Екатерина, добрый вечер.
ЕКАТЕРИНА ПЕТУХОВА: Добрый вечер.
О. БЫЧКОВА: Мы ждем так же Андрея Григорьева, корреспондента телекомпании НТВ. Он опаздывает, но, надеюсь, уже в студии прямого эфира здесь появится. Но, прежде, чем мы перейдем собственно к рассказу о том, что Екатерина Петухова, корреспондент МК видела своими глазами, я напомню радиослушателям, что у нас есть номер для отправки Ваших смс сообщений, вопросов, соображений, ну, вы знаете чего +7 985 970-45-45. Пишите нам. У нас есть также телефон прямого эфира, который, возможно, позже мы будем включать. 363-36-59 это московский номер. Ну, Екатерина, Вы два раза побывали в этом месте. Расскажите.
Е. ПЕТУХОВА: Да, причем я успела за две недели побывать там два раза в связи с событиями, которые происходили очень стремительно в Никольском. Село доселе нам неизвестное, прогремело не только на всю Россию, но и на весь мир. О чем говоря, кстати, и сами затворники. Они знают, что стали мировыми знаменитостями. И теперь их очень сложно выселить откуда либо, и они очень хорошо будут этим пользоваться.
О. БЫЧКОВА: Это они все понимают очень хорошо.
Е. ПЕТУХОВА: Они очень хорошо понимают, да, потому что в мой последний приезд, я вернулась буквально 3 дня назад из Пензенской области, затворников, которые уже покинули пещеру, их реально собирались выселить...
О. БЫЧКОВА: Выселить откуда?
Е. ПЕТУХОВА: Выселить из Никольского не граждан России и людей без регистрации.
О. БЫЧКОВА: А там были белорусы?
Е. ПЕТУХОВА: Там изначально в пещере замуровались 12 граждан Белоруссии, из общего числа затворников 35 человек, 12 представляли Белоруссию. Как мы все знаем, у этих людей нет паспортов. Нет никаких документов...
О. БЫЧКОВА: Они сами их уничтожили.
Е. ПЕТУХОВА: Они их уничтожили, да, потому что, по их мнению, там кроется число дьявола, код, число дьявола. Так вот код дьявола, поэтому ИНН, паспорт, для них вещи неприемлемые.
О. БЫЧКОВА: Они все это сожгли.
Е. ПЕТУХОВА: Да, они все это сожгли. И когда вставал вопрос о том, что как бы этих людей вполне легально и законно нужно депортировать и расселить, потому что находятся незаконно некоторые из них на территории...
О. БЫЧКОВА: Ну, ясно.
Е. ПЕТУХОВА: Они очень хорошо поняли, что кто им может помочь в этой ситуации, так это средства массовой информации, журналисты, которые еще две недели назад были истинными слугами дьявола, как говорили сами затворники. Вы истинные слуги дьявола. А теперь мы вдруг стали хорошими. И они это все, конечно, прекрасно понимают.
О. БЫЧКОВА: Андрей Григорьев, корреспондент НТВ появился у нас в студии прямого эфира. Андрей, добрый вечер Вам.
АНДРЕЙ ГРИГОРЬЕВ: Здравствуйте.
О. БЫЧКОВА: Вы успели, Вы добрались. Спасибо.
А. ГРИГОРЬЕВ: Ну, а как.
О. БЫЧКОВА: Да, все в порядке. Ну, что ж, Екатерина Петухова вернулась 3 дня назад из Пензенской области. А Вы там времени провели вообще?
А. ГРИГОРЬЕВ: Ну, в общей сложности, наверное, недели 2, потому что в свое время я ездил туда, когда они только засели под землю.
О. БЫЧКОВА: В прошлом году.
А. ГРИГОРЬЕВ: Да, это был ноябрь прошлого года. И вот был, наверное, неделю назад. тоже провел где-то около недели. Поэтому достаточно долго.
О. БЫЧКОВА: Ну, вот Вы уже оба здесь, Расскажите мне, пожалуйста, как вообще выглядит это место. Это что такое? По телевизору показывают, и в том числе в Ваших репортажах, Андрей, что это какое-то чистое поле на окраине деревни, да? Что это такое вообще?
Е. ПЕТУХОВА: Вы знаете, мое впечатление, когда я впервые попала в Никольское, я оглянулась, и остановилась на мысли такой: зачем здесь зарываться, если здесь и так вокруг сплошной апокалипсис? Вот у меня была такая реально.
О. БЫЧКОВА: Т.е. это такая убитая деревня.
Е. ПЕТУХОВА: Это глубинка России. Я не скажу, что она самая убитая. Там реально асфальтированная дорога есть. Там есть электричество, есть газ. Т.е. убитой и забытой эту деревню тоже не назовешь. Но как бы все равно это глубинка России, это такое местечко, которое, наверное, никогда не было бы известно многим людям...
О. БЫЧКОВА: Т.е. это нельзя назвать зажиточным селом.
А. ГРИГОРЬЕВ: Это никак нельзя назвать зажиточным селом. Это такое абсолютно обыкновенное село на карте России. И место, где непосредственно находится пещера, оно на окраине этой деревеньки, так называемый овраг, который назывался Гречишный, но благодаря журналистам с прошлого года стал называться Поганый. Теперь как бы никто Гречишным его не назовет, он теперь Поганый и все. У него такое прозвище появилось у этого оврага, и все его знают, что да, овраг поганый, и деревня Никольское тоже теперь деревня Погановка.
О. БЫЧКОВА: Ну, вот эта землянка, в которой они находятся...
Е. ПЕТУХОВА: Пещера.
О. БЫЧКОВА: Пещера. Они действительно сами выкопали себе это место.
А. ГРИГОРЬЕВ: Ну, конечно, это на самом деле такое место, вот где грех не закопаться. Потому что там такой очень удачный ландшафт, очень удачные овраги, холмы, овраги. И они копали где-то сбоку. Т.е. это не представляло особенного труда прорыть там что-то. Потому что они копали не вглубь, а вбок. И они выкопали себе где-то там все достаточно комфортно. То, что показывали там изнутри в том куске пещеры, откуда люди уже вышли, это выглядит прямо как квартира реальная, на самом деле.
О. БЫЧКОВА: А Вы там были внутри?
А. ГРИГОРЬЕВ: Внутрь я не спускался, там снимала милиция. Там была некая оперативная съемка. Там квадратные стены, заклеенные чуть ли не обоями. Чем-то там покрытые. Внизу ковры. Ну, т.е. там все достаточно цивилизовано у них выглядело.
О. БЫЧКОВА: Там темно.
А. ГРИГОРЬЕВ: Темно, конечно.
О. БЫЧКОВА: Там света нет.
А. ГРИГОРЬЕВ: Ну, свечи у них были.
О. БЫЧКОВА: Свечи у них были. Вот Катя рассказывала мне перед эфиром, начала рассказывать, как она пыталась туда влезть. Вот расскажите эту историю.
А. ГРИГОРЬЕВ: Да, сложно влезть, по-моему.
Е. ПЕТУХОВА: Нет, туда было не то, что сложно влезть. Когда 1 апреля группа из 14 человек во главе с Виталием Недогоном покинули землянку, ну, нам некоторым журналистам...
О. БЫЧКОВА: Извините, а Виталий Недогон – это белорусский человек? Это местный?
Е. ПЕТУХОВА: Нет. Он молдаванин, все очень сложно. Он на самом деле молдаванин, но давно живет в России. В общем, у него очень сложная такая биография
О. БЫЧКОВА: Ну, понятно. Так.
Е. ПЕТУХОВА: В общем, они вышли, да. И как бы группе журналистов небольшой разрешил вице-губернатор Пензенской области Олег Мельчинеко спуститься к пещере, телевизионщикам поснимать, нам хотя бы посмотреть, тоже, может, на фотоаппарат снять. Нас спустилось несколько человек, телевизионщики были во главе. Они с камерой полезли. Дальше идет корреспондент еще один, за ними следом иду я. И я была очень готова полезть в эту пещеру до того, как я это увидела. Значит, глиняная лужа под ногами примерно по щиколотку. Такая, какие-то мошки свисают с каких-то палочек. Резкий, очень резкий запах сырой земли. Вот до сих пор реально я помню этот запах. Я вот голову просунула в эту пещеру, и оказалась в ней примерно на полкорпуса. И дальше оказалось нужно метров 5 ползти, чтобы потом встать в полный рост.
О. БЫЧКОВА: Это такой узкий лаз.
Е. ПЕТУХОВА: Узкий лаз, да, он небольшой по высоте. Достаточно узкий по ширине. И нужно метров 5 проползти до того момента, как ты можешь стать в полный рост. Там высота уже идет 2 метра. Т.е. высокий человек вполне встанет, все нормально. Но такая перспектива мен напугала, я не хотела просто реально ползти на коленках по глине вот, наверное, мое упущение, но я просто не смогла.
О. БЫЧКОВА: Ну, это страшно.
Е. ПЕТУХОВА: Мне стало страшно. Я когда представила, что туда заносили детей, причем грудных, мне стало страшно вдвойне. Я просто с каким-то чувством паники высунула голову обратно, вдохнула свежего воздуха и была очень счастлива при этом, что я не там в подземелье, я здесь наверху.
О. БЫЧКОВА: Ну, вот расскажите мне самое главное. Что это за люди, которые там сейчас находятся. Сколько сейчас Вы говорите, осталось 11?
А. ГРИГОРЬЕВ: 9 человек, вроде бы.
Е. ПЕТУХОВА: 9 человек, да. Если мы все-таки как бы признаем факт того, что две женщины там умерли. Это все еще будет проверять следственный комитет и администрация Пензенской области. Но если мы говорим о двух покойниках, то там 9 человек осталось.
О. БЫЧКОВА: Вот кто эти люди, которые вышли, и которые остались? Как Вы их опишите?
А. ГРИГОРЬЕВ: Я, честно говоря, считаю, что это все чистая психиатрия. Реально чистая психиатрия, это душевно больные люди, которые, собственно говоря, особенно и какими-то верованиями не обладают. Потому что стоит там почитать сами книги этого Кузнецова, который назывался схимонахом Максимом, там, собственно говоря, ни о чем не говорится, кроме того, как о скором наступлении Апокалипсиса. Больше ни о чем. Поэтому, вероятно, они в это верят. Но в то же время у них существует некий раздирай, по которому они даже не могут вычислить точно, когда произойдет этот Апокалипсис, и когда вообще что-то произойдет. И чего они ждут, тоже совершенно не ясно. Поэтому, не знаю, психиатрия чистой воды и больше ничего.
О. БЫЧКОВА: А Вы как думаете, Кать?
Е. ПЕТУХОВА: Ну, в отличие от моего коллеги, я не считаю, что это психиатрия чистой воды, потому что я достаточно много времени провела с этими людьми, именно общаясь с ними, и это было совсем недавно. И они реально не произвели на меня впечатление сумасшедших людей.
А. ГРИГОРЬЕВ: Ну, они не буйные, конечно.
Е. ПЕТУХОВА: Они не то, что не буйные. Они достаточно здраво размышляют. И вот Андрей сейчас сказал о том, что они не говорят даже о конкретной дате конца, т.е. у них нет общего мнения. Когда они общались со мной, они как-то очень все схематически разложили, как это все будет. Я даже задумалась на некоторое время. И они мне сказали, что вот сейчас Петр воскреснет. Он уже воскрес. Он должен вознестись к небесам. На землю прольется гнев Божий. Когда я спросила, а что в чем он будет заключаться? Земля разверзнется под ногами? Что там с неба что-то полетит, что будет? Они очень конкретно мне сказали: ядерный взрыв, или мировая война. Т.е. они такими категориями...
О. БЫЧКОВА: Со дня на день практически.
Е. ПЕТУХОВА: Нет, это будет постепенно, это будет не сразу. Прольется гнев Божий, потом будет Страшный суд. А весной 11 года будет Апокалипсис.
О. БЫЧКОВА: Ясно. А сколько они там будут находиться? Например, наш коллега Максим Шевченко, который является специалистом по религиям, и много лет этим занимается, он был у меня в эфире на прошлой неделе в четверг. Мы говорили тоже на эту тему. Он считает, что они выйдут там... все нормально... вот будет сейчас православная Пасха в 20-х числах апреля. И они все оттуда тогда и выйдут, собственно. И на этом вся история закончится.
А. ГРИГОРЬЕВ: Изначально, конечно, называлась дата православная Пасха. Но дело в том, что ни одна из мировых религий на данную Пасху не ожидает конца света. Поэтому совершенно не понятно. Кузнецов предполагал, что конец света должен наступить 2 недели назад. Собственно говоря, почему он и пытался покончить жизнь самоубийством, потому что этого не произошло. Ожидания не оправдались, его прогнозы не оправдались. Поэтому я не знаю...
О. БЫЧКОВА: А что с ним произошло, с этим Кузнецовым? Вот эти все рассказы про то, как он стукнул себя по голове каким-то поленьями...
А. ГРИГОРЬЕВ: Да, вот по-вашему это не психиатрия, такой способ, который человек выбрал для самоубийства даже. Он положил на чурбак голову, и бил себя поленом по голове много раз. У него вся голова в шрамах, все зашито. Ну, что это может быть? Это человек может быть буйным. Он может быть опасным для общества. Его реально нужно изолировать?
О. БЫЧКОВА: Кать?
Е. ПЕТУХОВА: Опять-таки у меня на этот счет свое мнение, потому что я общалась с Петром Кузнецовым буквально за 2 дня до того, как это произошло, я никогда не сказала бы по нему, что вот сейчас через день, через два, через неделю он может покончить жизнь самоубийством. У меня сложилось такое мнение, что ему важно доносить свои идеи, свои проповеди в массы, чтобы он был с этими затворниками, чтобы он был с ним был конца.
О. БЫЧКОВА: А почему он снаружи, а они вот там сидят в земле?
Е. ПЕТУХОВА: Я задала вопрос этот Сергею Недогону и Святославу Опарину. Да, это два затворника, которые вышли как раз 1 апреля. Я спросила у них, почему же, все интересуются, больше всего, почему же он с ними туда не пошел в затвор. На что они мне сказали, что Петр очень хотел с ними пойти. И в ночь, когда они уходили под землю. В ночь, 26 октября это было. Он сидел в доме, с воем доме молельном, где они все собирались. И он плакал, он просто рыдал. Он обхватил голову руками, он кричал, что Господь меня не отпускает с Вами. Потому что, видимо, я что-то еще не сделал на земле. И вот как раз таки он сказал, ну, я не могу Вас так отпустить. Я должен знать, что там у Вас все будет хорошо. И поставил старшей матушку Антонию, игуменью.
А. ГРИГОРЬЕВ: Рыдал, но не пошел.
Е. ПЕТУХОВА: Рыдал, но сказал, что Господь его не отпускает.
О. БЫЧКОВА: Ну, понятно.
Е. ПЕТУХОВА: Но говорят, что очень хотел пойти.
О. БЫЧКОВА: А кто эта матушка? Вообще, кто эти женщины, которые там находятся?
Е. ПЕТУХОВА: Ну, матушка очень, на мой взгляд, интересная личность. Я ожидала, я представляла ее совершено другой. Я думала, это такая суровая бабуля, которая сейчас я постучу в дверь... Она отселилась недавно просто в отдельный дом. Сейчас она уже уехала в Ивановскую область, где жила раньше до затвора. И когда я стучала в дверь, честно говоря, мне было страшно, что сейчас выйдут, дадут просто мне, как минимум, клюкой по голове. У меня были такие опасения, но они оказались напрасны, потому что вышла совершено миролюбивая бабуля, такая чуть-чуть подглуховатая. Ей нужно на ухо кричать. Там, матушка Антония, и задавать вопрос. Она постоянно смеется. И когда мне бабушка рассказывала, что ой, дочка, какая я была раньше грешница, ты даже не представляешь. Когда я спросила: бабушка, а что же грешного то Вы сделали такого в своей жизни? Она говорит, ты даже не представляешь. Я говорю: ну, что же, бабушка? Она говорит: я раньше пила, ругалась матом, курила, очень много было у меня мужчин. Детка, очень много у меня было мужчин. Сказала бабушка. А еще я сильно врала. Я врала так, не так, как Вы сейчас врете своим начальникам. Я врала очень сильно. За это бесы потом в аду вырывали мне язык. Т.е. бабушка все это в такой форме рассказывала.
О. БЫЧКОВА: Она в аду уже побывала?
Е. ПЕТУХОВА: Она побывала в аду, да. Она три дня, тело ее лежало в морге. А душа была в аду по рассказам матушки.
О. БЫЧКОВА: Так она тоже уехала, значит, да?
Е. ПЕТУХОВА: А сейчас она уехала в Ивановскую область, да, откуда она собственно приехала в Никольское.
О. БЫЧКОВА: А почему она уехала?
Е. ПЕТУХОВА: А я когда с ней разговаривала, она уже тогда собиралась, как бы уехать и продолжить свой затвор там. Т.е. возможно, она не исключает, что она вернется. Потому что уже три человека они уехали. Но вполне возможно они вернутся с какими-то, может быть, новыми людьми. Потому что они как-то неоднозначно говорили мне, что там остались люди, которым нужно донести что-то.
О. БЫЧКОВА: А дети там сейчас остаются маленькие?
А. ГРИГОРЬЕВ: Нет, в подземелье детей нет.
Е. ПЕТУХОВА: В подземелье детей нету. Все дети в Никольском в домах живут.
О. БЫЧКОВА: Т.е. детей уже оттуда забрали.
А. ГРИГОРЬЕВ: Дети все, да, девочки последние две вышли с матерью.
Е. ПЕТУХОВА: Детей забрали всех, да.
О. БЫЧКОВА: А детей Вы видели этих?
Е. ПЕТУХОВА: Да, я видела детей, я общалась с девочкой, с Юлей Недогон, дочкой Виталия Недогона. Ей 8 лет. Меня очень поразил очень взрослый взгляд на вещи, взрослый взгляд ребенка. Я ее спросила: Юля, как, чем ты занималась в подземелье...
О. БЫЧКОВА: Все это время.
Е. ПЕТУХОВА: Да, все это время. Прошло почти полгода. На что девочка мне сказала: ну, как, укладывала спать маленькую Лену. Лена Вабишевич – это девочка, которой год и восемь, которую родители забрали. Укладывала Лену, помогала маме, там какие-то домашние дела, т.д. Ну, было чем заняться, сказала мне восьмилетняя Юля. Когда я у нее спросила, а тебе ни разу за это время не хотелось выйти, там поиграть с девочками, не знаю, погулять, побегать, свежий воздух, собственно, увидеть свет. Она сказала: нет, мы молились.
О. БЫЧКОВА: Тут Никой спрашивает и просит прощения за нескромность, и спрашивает: а где же у них располагается туалет? Спрашивает, Никой. Как там вообще с этими санитарными условиями, в которых они живут?
Е. ПЕТУХОВА: Туалет у кого? У затворников в пещере?
О. БЫЧКОВА: У затворников.
Е. ПЕТУХОВА: У них там было отведенное место для туалета. Они рисовали схемы пещеры нам. Они показывали, где у них была кухня, где у них были кельи, где у них был туалет. Там было очень все продумано. Я думаю, что у журналистов, живущих в деревне, похуже с туалетом было, чем у затворников, честно говоря. Я испытала эти прелести на себе.
О. БЫЧКОВА: А журналистов там какое-то огромное количество, да, сейчас.
А. ГРИГОРЬЕВ: Много, да.
О. БЫЧКОВА: Ну, сколько много? Десятки?
А. ГРИГОРЬЕВ: Ну, это, наверное, если только по камерам считать, то, наверное, камер 30 это точно.
О. БЫЧКОВА: Ничего себе. А где они все там располагаются, в этой деревне?
А. ГРИГОРЬЕВ: Кто-то живет прямо в Никольском, снимает дома. Кто-то живет там в райцентре в соседнем в Беково. Мы вообще жили в Пензе, каждый день ездили километров 150 туда, и 150 обратно. Потому что там просто не было места. Там жуткий ажиотаж. В местном магазине давным-давно все уже выгребли. Невозможно ничего купить. И есть нечего.
О. БЫЧКОВА: Вот Дмитрий Яхричев, например, из Вологодской области, прислал на сайт нам вопрос: "Почему такое внимание подобное к этому событию? Может быть, это специально провокация журналистов для поднятия рейтингов и тиражей? Вот мы начнем с этой темы через несколько минут. У нас сейчас краткие новости на очередь.
НОВОСТИ
О. БЫЧКОВА: 22.33 в Москве. У микрофона Ольга Бычкова. Мы продолжаем программу "Своими глазами". Екатерина Петухова, корреспондент МК и Андрей Григорьев, корреспондент телекомпании НТВ у нас здесь в студии прямого эфира "Эхо Москвы". Мы говорим вот об этих пензенских затворниках, людях, которые сидят уже сколько месяцев в землянке, вырытой в пещере, в селе Никольское Бековского района Пензенской области. Вот сегодня сообщали, что они нарушили обет молчания, и попросили у спасателей передать им воду. Об этом пресс-секретарь губернатора сказал. Они сами вышли на связь с МЧС. Одна из проблем заключается в том, что прошлой ночью в регионе начались дожди. Я хотела Вас спросить вот еще о чем. Вот по-вашему, Вы видели сами, как ведут себя власти? Потому что, судя по новостям, кажется, что ну как-то, в общем, разумно поступают и местные власти, и федеральные. Вроде бы не пытаются давить на этих людей, а в общем терпеливо так ждут, когда сами придут к какому-то решению. Или это не так?
А. ГРИГОРЬЕВ: На мой взгляд, власти даже наоборот слишком холят и лелеют затворников, создают вокруг них даже, может быть, сами того не желая, какой-то излишний ажиотаж. Потому что изначально об этой ситуации стало известно после того, как появилось милицейское оцепление. Потому что в деревне мало кто знал, что там что-то копают, кто-то там закопался, и что-то там вообще происходит. Появилось милицейское оцепление. Потом, когда затворники стали выходить, их точно так же стали охранять, как настоящих вип-персон, вплоть до того, что туда пригнали несколько автобусов ОМОНа. ОМОН охранял эти дома, в которых жили затворники, будто бы от излишнего внимания прессы. Так же им возят и продукты. Им привезли и корову, насколько я знаю, или не привезли.
Е. ПЕТУХОВА: Корову должны привезти 28 апреля. Потому что сейчас затворникам нечем ее кормить.
О. БЫЧКОВА: У них пост, наверное.
Е. ПЕТУХОВА: У них нет поста. Но я могу сказать, они сами рассказывали, что мясо они вообще не едят. У них не принято, они не должны есть мясо. Они очень любят рыбу. Но мясо они не едят.
А. ГРИГОРЬЕВ: Рыбу, видимо, ловили под землей где-то.
Е. ПЕТУХОВА: Рыбу приносили добрые журналисты. Как раз когда я два дня назад была там, несколько дней назад была там. А пост у них индивидуально у каждого. Вот как раз от такого индивидуального поста, как они рассказывают, скончалась на 25-й день после ухода в затвор гражданка Белоруссии Мария Ерошевич.
О. БЫЧКОВА: Т.е. она заморила себя голодом.
Е. ПЕТУХОВА: Она держала сухой пост. Да, она не еле и не пила. Правильно, как говорит Андрей, 25 дней. На 25-й день она умерла.
О. БЫЧКОВА: А вторая женщина умерла тоже.
Е. ПЕТУХОВА: Вторая женщина умерла уже по весне. Она уже ушла в пещеру больная раком, она была онкобольная, и она очень быстро сгорела, как рассказывали затворницы, по телу пошли метастазы. Т.е. ей читали молитвы, когда она умерла. Их отпели по православному обряду.
О. БЫЧКОВА: Вот, Андрей, Вы начали говорить, что им начали привозить продукты. Ну, а что там, собственно не правильного. Нормально, гуманно.
А. ГРИГОРЬЕВ: Ну, Вы знаете, просто на самом деле, я думаю, что у нас в стране достаточное количество людей, которые действительно нуждаются в продуктах. Какие-то малообеспеченные семьи, что-то в таком духе.
О. БЫЧКОВА: Которые нуждаются в помощи и внимании.
А. ГРИГОРЬЕВ: Да, в помощи тех же соц. работников, в том же рисе, хлебе, в чем угодно. В молоке и в коровах. Но, тем не менее, почему-то внимание к этим затворникам, которые, собственно говоря, даже не являются гражданами никакой страны, потому что документов у них никаких нет. Как можно поставить на учет в отдел соцзащиты, мне, например, не ясно.
О. БЫЧКОВА: Ну, а что бросить их там что ли голодать, умирать?
А. ГРИГОРЬЕВ: А почему ими должно заниматься государство, мне не понятно.
О. БЫЧКОВА: А кто?
А. ГРИГОРЬЕВ: А они к какому государству принадлежат? Никакому на данный момент.
О. БЫЧКОВА: Ну, от того, что они сожгли свои паспорта, это же не отменяет того факта, что они являются гражданами России и жителями, там, может быть, многие из них этого села.
А. ГРИГОРЬЕВ: Там преимущественно Белоруссии.
О. БЫЧКОВА: Ну, Белоруссии, да, и что?
А. ГРИГОРЬЕВ: Ну, все-таки существует какая-то государственная машина, какие-то такие правила, которые большинство граждан, по крайней мере, соблюдает. И в обмен на это пользуется какими-то социальными льготами. Эти люди, насколько я понимаю, никаких правил государственных соблюдать не хотят.
О. БЫЧКОВА: Ну, а Вы чем это объясняете такие действия?
А. ГРИГОРЬЕВ: Ну, наверное, просто мягкостью властей. Может быть, действительно, может быть, они правильно поступают. Но, кстати, администрация Пензенской области ежедневно тратит на это порядка 8-10 тысяч рублей. Для поселка Никольское это совершенно дикие деньги. Там их вообще никогда не видели. Там дали бы любому человеку, он был бы счастлив и прожил бы наверняка полгода на эти 10 000 рублей. Это реально. А каждый день по 10 000 рублей. А дней этих накопилось уже, наверное, 150. т.е. уже такая приличная сумма набегает.
О. БЫЧКОВА: Евдокия из Псковской области спрашивает и Маша тоже из Питера: было ли видно церковников. Вот Евдокия не видела ни разу в новостях. Мне кажется, я тоже не видела.
А. ГРИГОРЬЕВ: Нет, приезжали представители РПЦ.
О. БЫЧКОВА: Приезжали, да?
А. ГРИГОРЬЕВ: Приезжали, неоднократно. Но дело в том, что затворники, они вообще, в принципе белое духовенство, так называемое, иерархическое, они не признают. Они общаются только с монахами. И поэтому все попытки переговоров со стороны как бы официальных представителей Русской православной церкви, они ни к чему не приводили. Монахи разговаривали с ними и неоднократно, но преимущественно Библию обсуждали, какие-то там главы. Что-то в таком духе.
О. БЫЧКОВА: Расскажите, пожалуйста, еще если можно об этих женщинах, которые там находятся. Ну, вот эта игуменья, она действительно игуменья, или она самоназванная игуменья?
Е. ПЕТУХОВА: Она не самоназванная...
О. БЫЧКОВА: Она монахиня.
Е. ПЕТУХОВА: Она действительно игуменья. Да, она монахиня. В 93-м году ее подстригли в монахини, и где-то в Псковской области, она мне рассказывала, просто сейчас уже не помню. У нее был свой приход, свой какой-то монастырь. Т.е. она не самоназванная. Она реальная игуменья. При этом, когда вышла вторая группа затворников, или даже когда первая вышла, к ним приехала некая монахиня Ксения, тоже не самоназванная, они взяли ее в дом. Она с ними живет до сих пор. Она активно очень участвовала в переговорах. Да, она приехала, когда первые 7 человек вышли. Она потом очень активно участвовала вместе с Петром в переговорах. И она пользуется тоже авторитетом среди этих людей. Поэтому есть среди них действительно не самоназванные, а реальные служители церкви.
О. БЫЧКОВА: Ну, вот рассказывали, что это женщины, которые оставили своих детей своих, там где-то бросили свои семьи.. вот что Вы знаете об этом. Ну, вот портрет.
А. ГРИГОРЬЕВ: Там мужчины, насколько я знаю, есть, которые семьи бросали.
Е. ПЕТУХОВА: Мужчины и женщины.
О. БЫЧКОВА: Расскажите.
Е. ПЕТУХОВА: Я общалась со многими затворниками. Вот сейчас в свой последний приезд в Никольское. Для меня действительно это шок. Я общалась с мужчинами и с женщинами. Ладно, когда мужчина говорит мне: да, я оставил свою семью. И я подобно Аврааму, который пожертвовал Исааком ради Господа. И я пожертвовал ради Господа своей семьей.
О. БЫЧКОВА: Этот вот тот человек, у которого маленький ребенок.
Е. ПЕТУХОВА: Это вот Святослав Опарин, у которого маленький ребенок. Ребенку было 2 месяца, когда он ушел в затвор. Это Святослав Опарин, экс-бизнесмен, кстати, из Нижегородской области. Как он мне сказал, сюда ушли далеко не бедные люди, и не бомжи здесь собрались, а люди со статусом и т.д. Кто-то работал в таможне, кто-то занимался бизнесом. В общем, как-то все у них было хорошо до этого момента. Но опять-таки возвращаясь. Ладно, когда мужчина это говорит. Мужчины и так бегут из семьи без всякой секты, затвора. Мы же это все прекрасно понимаем.
О. БЫЧКОВА: Андрей, спокойно. Спокойно, Андрей, ничего личного.
Е. ПЕТУХОВА: Но когда мне говорит женщина, я у нее спрашиваю, да, вот, например, затворница Елена Понасюк из Белорусского города Бреста, очень такая миловидная женщина, такая вся одуванчик.
О. БЫЧКОВА: Ну, а какого возраста?
Е. ПЕТУХОВА: Ну, ей что-то 40-45, я бы сказала на вид. И я говорю: Елена, ну, у Вас же, наверное, в Белоруссии остались дети, семья? Она говорит: да, у меня двое взрослых детей. Я говорю, ну, а Вы не скучаете по ним, не хотели бы к ним вернуться. Она так посмотрела на меня странно, как будто я спросила что-то непонятное. Она говорит: нет. Я говорю: а почему же? Я не скучаю. Зачем? Я выбрала Бога. Надо быть или с Богом, или с детьми и семьей. Они меня не поняли. Я ушла за Господом. И это говорят все женщины затворницы. Мы ушли за Господом. И вот эта игуменья 82-летняя Антония. У нее тоже есть сын взрослый, есть у нее уже внуки, которых она отказалась воспитывать, сказав, что зачем Вы мне тут нужны, я выбрала Господа. Эта жертвенность, я не думаю, что Господь Бог, ему нужны эти жертвы. Вот это для меня главный вопрос. Я очень хочу для себя понять все-таки, что движило этими людьми, когда она бросали свои семьи.
О. БЫЧКОВА: А тут вот пишет нам... сейчас я найду, где нам пишет один из слушателей, что да, вот Иван из Подмосковья: "Ваша гостья, – это про Вас, Катя, – похоже, поддалась сектантской агитации, не собирается ли она сама в затвор. Т.е. Вы у Вас есть что-то такое похожее на такой Стокгольмский синдром? Нет?
Е. ПЕТУХОВА: Ну, у меня на работе все очень интересуются. Мне как-то даже уже коллеги говорят, вот даже сегодня говорили, ну, Кать, немножко притормози. Может, пару дней не будешь о них писать. Как-то мы очень боимся за тебя, что сектанты они как-то так подходят издалека, и вербуют как-то очень так. Но, не бойтесь, дорогие читатели МК, не бойтесь слушатели "Эхо Москвы", Екатерина Петухова никогда не уйдет в затвор. Будет работать в "Московском Комсомольце" и дальше.
О. БЫЧКОВА: Андрей, вот у Вас, неужели, не вызывают все-таки сочувствия эти люди? Какого-то человеческого? Вам жалко?
А. ГРИГОРЬЕВ: Нет, ну, в какой-то степени, да, конечно, жалко. Конечно, жалко, но я считаю, что это все-таки нужно лечить. Нужно заниматься психиатрам, может быть, даже изолировать их. Какие-то медикаменты использовать, что-то в таком духе, потому что ну а иначе никак. Или каким-то образом изолировать их хотя бы друг от друга, чтобы они не общались между собой и не залезли снова куда-нибудь, потому что нет никакой гарантии, что они, допустим, не дождавшись Апокалипсиса сейчас, не выроют новую нору и не запрутся там опять. И все это начнется снова.
О. БЫЧКОВА: Тут спрашивают многие слушатели. Они не поняли. Я тоже не поняла. А почему нужно было, вот для Вас это понятно? Почему нужно было вырывать эту нору, как Вы говорите, и ждать там. Почему нельзя было ждать в своем доме. Собраться всем вместе где-нибудь?
А. ГРИГОРЬЕВ: Они говорят, что в миру, на поверхности им многие мешали молиться, и многие мешали ожидать. Ну, а вообще, как мне кажется, я не могу это точно утверждать, но мне кажется, что они все-таки хотели переждать Апокалипсис. Ну, т.е. некое такое бомбоубежище вырыли. Чтобы там переждать, потом выйти, остаться спасшимися единственными людьми на земле, насколько я понимаю.
О. БЫЧКОВА: Ну, это люди, которые находятся, насколько я понимаю, вот этого человека по фамилии Кузнецов, Вы считаете.
А. ГРИГОРЬЕВ: Да, конечно.
О. БЫЧКОВА: Т.е. он у них самый главный.
А. ГРИГОРЬЕВ: Был. До тех пор, пока они не залезли внутрь.
О. БЫЧКОВА: Т.е. потом ситуация вышла из-под его контроля.
А. ГРИГОРЬЕВ: Я думаю, что он очень сильно дискредитировал себя, когда не пошел с ними. И поэтому там у них появились новые лидеры. Та же Антония, тот же...
О. БЫЧКОВА: Так ее тоже теперь там нет.
А. ГРИГОРЬЕВ: Недогон, кто-то там еще сидит, Василий какой-то.
Е. ПЕТУХОВА: Василий Прокофьев, да.
А. ГРИГОРЬЕВ: Василий, который сейчас там всем заправляет. Т.е. там уже все это разветвилось на несколько течений.
Е. ПЕТУХОВА: Ну, тем не менее, Петр, как они сами говорят, остается для них главный.
А. ГРИГОРЬЕВ: Ну, они очень хорошо к нему относятся до сих пор, конечно.
Е. ПЕТУХОВА: И они молятся о его здоровье. Он сейчас лежит в больнице с черепно-мозговой травмой. И они хотят поскорее видеть его снова в своих рядах. Вот и Петр для них это воскресший пророк, т.е. мессия, назовите это как хотите. Т.е. к Петру пиетет невероятный.
О. БЫЧКОВА: Мария из Москвы спрашивает: а как они нашли друг друга, эти люди. Потому что они же не все живут только в этом селе. Люди из Белоруссии, люди из других каких-то частей.
А. ГРИГОРЬЕВ: Он проповедовал.
О. БЫЧКОВА: А где он проповедовал?
А. ГРИГОРЬЕВ: Он много ездил, много проповедовал.
Е. ПЕТУХОВА: В Белоруссии он был.
А. ГРИГОРЬЕВ: Он ездил в Белоруссию, он ездил в Нижегородскую область, он ездил в Ивановскую область, много ходил. Но, прежде всего, он распространял свои книги. И люди, прочитавшие эти книги, они искали его, и в итоге потом съезжались в это Никольское. Он-то сам не жил в Никольском. Это дом его отца. Он сам всегда жил в Пензе. И потом вот он переехал в этот дом своего отца. И там некий молельный дом организовал.
О. БЫЧКОВА: А он кто, вообще, человек?
А. ГРИГОРЬЕВ: Он инженер строитель по образованию.
О. БЫЧКОВА: Инженер. Т.е. он бросил свою стройку.
А. ГРИГОРЬЕВ: Он работал в электрических сетях пензенских. У него семья есть, жена, ребенок взрослый. Лет 18 , наверное, мальчику. И жена причем, у него преподаватель с местном вузе. Очень умный и серьезный человек.
О. БЫЧКОВА: Вы ее видели?
А. ГРИГОРЬЕВ: Нет, она отказывается от общения с прессой наотрез.
О. БЫЧКОВА: Ну, туда ведь приезжали какие-то родственники других людей.
А. ГРИГОРЬЕВ: Приезжали, уговорить не смогли никого.
О. БЫЧКОВА: Ни одного человека не уговорили?
А. ГРИГОРЬЕВ: Нет, ни одного. По крайней мере, поднимались на поверхность они, исключительно получая какие-то знамения, которые только им ясны. А люди, которые их уговаривали, так ни к чему... уговорить не смогли.
О. БЫЧКОВА: Какое впечатление произвели эти родственники? Вот они убиты горем? Или они смирились с этой ситуацией?
А. ГРИГОРЬЕВ: Да разнее есть люди. Все разные приезжают. Кто-то ну как-то особенных опасений, или таких вот, не знаю, очень ровно относятся, кстати.
Е. ПЕТУХОВА: Просто, здесь, наверное, можно это объяснить тем, что это же не первый день случилось. Они же давно, наверное, так уверовали так фанатично, что их родственники подозревали, что это чем-то нехорошим закончится все. Я думаю, т.е. 2-3 года по любому это все было. Поэтому родственники в принципе уже должны смириться. Я перед эфиром рассказывала, как к Елене Понасюк, о которой я уже говорила, приезжала ее дочь.
О. БЫЧКОВА: Да, расскажите эту историю.
Е. ПЕТУХОВА: Да, приезжала ее дочка, приезжала еще как бы давно, т.е. до затвора. И она пыталась уговорить ее поехать домой, вернуться домой. Она ее просила. Но как бы мама ее совершено не восприняла, не приняла, и естественно возвращаться никуда не захотела. Как вот она мне и говорила несколько дней назад. И дочка приехала в Белоруссию, и сообщила всем, что, увы, мама к нам больше не вернется. И как бы вот со всеми такие истории. Так же приезжала к еще одной затворнице Ирине Третьяковой совсем недавно, пару недель назад, когда они вышли, приезжала ее дочь Лариса. Они даже пустили ее в молельный дом, в который до этого ни одна мирская женщина не заходила. Но тоже ей не удалось уговорить маму вернуться.
А. ГРИГОРЬЕВ: Да, и она вышла, кстати, очень впечатленная идеями.
О. БЫЧКОВА: Впечатленная идеями?
А. ГРИГОРЬЕВ: Да, апокалипсиса и прочего.
Е. ПЕТУХОВА: Ну, видимо, пребывание в молельном доме, оно играет какую-то роль.
А. ГРИГОРЬЕВ: Там есть такая некая аура, конечно ,такая.
Е. ПЕТУХОВА: А, может быть, ее положили в гроб, и она поняла, что Апокалипсис неизбежен.
О. БЫЧКОВА: Ладно, не шутите. Но там же еще люди в этом селе. Они же все равно там существуют.
Е. ПЕТУХОВА: Причем очень колоритные люди в этом селе.
О. БЫЧКОВА: Вот они как к этому относятся? Они же живут тоже среди этого. Они живут среди этих многочисленных журналистов.
А. ГРИГОРЬЕВ: Основное количество относится очень отрицательно. И вот будет смешно даже рассказать, почему. Потому что там появилось огромное количество милиции, а местный народ привык ездить пьяным по улицам. И сейчас ГИБДД просто тупо останавливает их, штрафуют и отбирает права. Местные жители этим жутко недовольны.
О. БЫЧКОВА: А они там чем занимаются вообще?
А. ГРИГОРЬЕВ: Ничем.
О. БЫЧКОВА: Ничем?
А. ГРИГОРЬЕВ: Ну, кто-то своим хозяйством живет.
Е. ПЕТУХОВА: Огороды, да.
О. БЫЧКОВА: Ну, там есть какая-тол сельская ферма?
А. ГРИГОРЬЕВ: Траву косят.
Е. ПЕТУХОВА: Там была ферма. Но она давно разорилась. Вот сейчас этой фермы уже нет. Т.е. пол села пьет, полсела работает на огороде. Вот, наверное, так можно.
А. ГРИГОРЬЕВ: Ну, или уезжают. Работают вахты где-то там в райцентре, или где-то еще.
Е. ПЕТУХОВА: Молодежи не видно практически вообще в селе. Т.е. ее очень мало.
А. ГРИГОРЬЕВ: Крайне мало.
Е. ПЕТУХОВА: Потому что сам деревенские жители говорят, что уезжай, потому что нечего делать. Спиваться? Все, больше в селе делать нечего. Поэтому и действительно жители многие они относятся к этому отрицательно. Но для многих это хороший бизнес, я Вам скажу. 500 рублей в сутки за человека в доме без условий без всяких, вот я лично жила, и мы платили по 500 рублей в сутки с человека. Это просто деньги для Никольского, просто невиданные. 500 рублей в сутки, это ну просто...
О. БЫЧКОВА: Вы жили у какой-нибудь старушки? У кого Вы жили?
Е. ПЕТУХОВА: Мы снимали дом в Селе Никольское, хозяйка этого дома она живет в Москве. Она здесь работает. Там ее сын, который живет с бабушкой в соседнем селе. Он нам сдавал этот дом. Один раз мы проснулись утром от того, что чуть не взорвался котел, и мы чуть не стали второй сенсацией в этой деревне. Очень потом все смеялись журналисты над этим. Условий у нас соответственно тоже не было.
О. БЫЧКОВА: Мы поняли, о чем Вы говорите.
Е. ПЕТУХОВА: И даже началось все с 300 рублей, даже сначала со 100 рублей мне говорили. Потом пошло 300, потом 500. Когда был апогей. И затворники просто партиями начали вылезать. И журналисты просто поперли невероятными просто потоками. Такса была уже 600 и 700 рублей в сутки с человека. Т.е. я думаю, что эту историю некоторые жители села Никольского не забудут никогда и будут благодарны затворникам.
О. БЫЧКОВА: Как Вы думаете, поведут себя дальше власти? Вот насколько возможен силовой вариант разрешения всего этого сюжета?
А. ГРИГОРЬЕВ: Мне кажется это вряд ли.
Е. ПЕТУХОВА: Не дай Бог. Потому что как вот предупреждают затворники, которые уже вышли. Что если, например, будет силовой вариант. Там достаточно бензина осталось в пещере. И просто затворники, сидельцы, так называемые, которые остаются во главе с Василием Прокофьевым внизу, они устроят реально фейерверк. В общем, об этом говорят,
О. БЫЧКОВА: А они зачем это все туда взяли?
Е. ПЕТУХОВА: Чтобы, не дай Бог, не было силового варианта.
А. ГРИГОРЬЕВ: Нет, они же там готовят, насколько я понимаю.
Е. ПЕТУХОВА: Ну, готовят. Они взяли туда газовые баллоны.
А. ГРИГОРЬЕВ: Там газовые баллоны есть, и есть бензин. Оружия вроде бы уже нет, все вынесли.
О. БЫЧКОВА: А там еще и оружие было?
А. ГРИГОРЬЕВ: Да, два ружья у них было.
Е. ПЕТУХОВА: Три охотничьих ружья...
А. ГРИГОРЬЕВ: Три.
Е. ПЕТУХОВА: И два ящика патронов.
О. БЫЧКОВА: А зачем им охотничьи ружья?
А. ГРИГОРЬЕВ: Стреляли, чтобы их не выкопали.
Е. ПЕТУХОВА: Они отвергают любой... они говорят сразу, что любое силовое решение, и все. Т.е. они будут биться не на жизнь, а не смерть.
О. БЫЧКОВА: Значит, один вариант окончания этой истории, это ближайшая Пасха, другой срок Вы говорили это какое-то июня...
Е. ПЕТУХОВА: 14 июня. Это последний срок, который назвали затворники, во главе с Василием Прокофьевым. Об этом мне сказал сын Виталия Недогона Сергей. Он сказал, что когда происходили обвалы в пещере, и затворников разделял на три группы. Сначала вышли 7 человек, потом вышли еще 14 человек. Он сказал, что всем, в каждой группы был свой срок. Т.е. Господь давал знамения. И как раз группа Василия Недогона, вот эти 14 человек, которые вышли 1 апреля, такая вот шутка была, они должны были выйти 27 апреля на самом деле. У них срок был на Пасху, т.е. они говорят выйти. Но т.к. произошел обвал, и они все могли погибнуть, вот матушке Антонии якобы пришло видение, что они должны выходить. А у Василия Прокофьева как бы и сидельцев, которые остались с ним, нету такого срока выходить на Пасху. У них свой срок – 14 июня. И как сказал мне Сергей Недогон, если власти не будут их трогать, не будут их доставать своими переговорами, тем более, намекать на силовое решение этой проблемы. Они спокойно выйдут 14 июня. Т.е. об этом мне говорил Сергей Недогон буквально в четверг.
О. БЫЧКОВА: И что они будут делать дальше? Вот они выйдут?
Е. ПЕТУХОВА: Будет на землю проливаться гнев Божий. Они ожидают этого. Они ожидают, первое, что Петр Кузнецов вознесется к небесам. А потом начнется...
О. БЫЧКОВА: Он же выздоровел вроде? Или выздоравливает.
Е. ПЕТУХОВА: Я тоже спросила. Как он же выздоравливает. Он что умрет. Нет, и как-то лукаво улыбались затворники при этом. Я говорю: ну, а что же с ним будет? Вознесется, как Иисус вознесся, как кто-то там еще вознесся на огненной колеснице. Как-то так.
О. БЫЧКОВА: Вы сказали, что это люди, не все вот жители этой нищей деревни.
А. ГРИГОРЬЕВ: Нет, там нет вообще жителей деревни. Вообще ни одного.
Е. ПЕТУХОВА: Только разве что относительно сам Петр Кузнецов. Он там родился. А остальные там все...
О. БЫЧКОВА: Ну, по крайней мере, грамотные люди.
Е. ПЕТУХОВА: Они образованные, грамотные люди.
О. БЫЧКОВА: Т.е. это не то, что какие-то там темные...
Е. ПЕТУХОВА: Нет, абсолютно. Там все образованные, грамотные люди.
О. БЫЧКОВА: А они кто по профессии?
Е. ПЕТУХОВА: Ну, вот я уже говорила Святослав Опарин из Нижегородской области, он бизнесмен был. Потом Татьяна, затворница, которая живет в молельном доме, она работала в таможне. Еще одна женщина из Белоруссии, они работала в администрации. Т.е. вот они же не бомжи. Поэтому они сами говорят, что среди нас нет нищих, безграмотных, мы все умные, образованные люди. Просто вот мы все разочаровались в современной церкви, мы считаем, что это все неправильно. У нас свои общие убеждения, которые Петр огласил в своих книгах, и так вот мы стали общиной.
О. БЫЧКОВА: Вы еще поедете в это место?
Е. ПЕТУХОВА: Я думаю, что да.
О. БЫЧКОВА: У Вас остались еще вопросы какие-то, на которые нет ответа?
Е. ПЕТУХОВА: Ну, у меня нет ответа на вопрос, как матери могут пожертвовать своими детьми во имя Господа. Для меня это вопрос. Мне очень интересно, почему же. Я хочу с ними со всеми пообщаться. Пусть они мне как-то расскажут, почему. Я вот не понимаю этого.
О. БЫЧКОВА: Андрей, а Вы?
А. ГРИГОРЬЕВ: Ну, если партия отправит, поедем. Ну, интересно же, на самом деле, проследить до конца эту историю. Когда уже последний там выйдет, и что с ними дальше будет происходить. Куда они денутся, чем они будут заниматься.
Е. ПЕТУХОВА: Да, на самом желе, это какое-то реалити шоу.
О. БЫЧКОВА: Ну, оно такое сомнительное, конечно.
А. ГРИГОРЬЕВ: Ну, экзотическое зато.
Е. ПЕТУХОВА: Ну, оно сомнительное, но тем не менее, уже 6 месяцев мы наблюдаем это реалити шоу.
О. БЫЧКОВА: Я понимаю, что у Вас есть некий профессиональный навык. Если не сказать цинизм.
А. ГРИГОРЬЕВ: Но пока со счастливым концом все же.
О. БЫЧКОВА: Да, но два человека умерли, говорят все-таки.
А. ГРИГОРЬЕВ: Ну, это да. Издержки.
Е. ПЕТУХОВА: Ну, в общем-то, они могли умереть и на земле. Почему бы им не умереть под землей. И тем более, если там была онкобольная. И естественно, там нет никаких условий для медицинского ухода, то что тут можно еще сказать?
О. БЫЧКОВА: Вы думаете, это все закончится как-то мирно?
Е. ПЕТУХОВА: Я думаю, что должен быть хэппи энд.
А. ГРИГОРЬЕВ: Я, честно говоря, подозреваю, что сейчас пошли проливные дожди, а все у них так там устроено, что крыша у них плывет.
О. БЫЧКОВА: Зыбко все.
А. ГРИГОРЬЕВ: Там глина и песок. Да, и все плывет. И все так построено как-то не очень здорово с точки зрения фортификации. Поэтому у них начнет все рушиться, и здравый смысл все-таки возобладает, и они все-таки выйдут раньше. Я думаю так.
О. БЫЧКОВА: Ну, да, Дай Бог, чтобы это действительно все-таки все закончилось без если не драм, то уж трагедий точно. Ну, жалко людей, конечно, что говорить.
Е. ПЕТУХОВА: Детей особенно жалко.
О. БЫЧКОВА: Да, уж детей даже я и не говорю об этом. Хорошо, спасибо вам большое. Екатерина Петухова, корреспондент МК и корреспондент НТВ Андрей Григорьев были сегодня с нами в программе "Своими глазами".
Источник: Эхо Москвы
