Обвинение в возбуждении религиозной вражды – не слишком ли жестоко?
– Церковь не собирается никого судить. Если действия людей, устроивших выставку "Запретное искусство", подпадают под определенные статьи Уголовного кодекса, то решать будет суд. Закон для всех одинаков и имеет равную силу.
На мой взгляд, эта неприятная, безусловно, ситуация дает возможность обсудить вопросы куда более глубокие. В свое время очень поспешно разобрались с Львом Николаевичем Толстым. Это правда, что Толстой неверием в Бога сам отлучил себя от Церкви, но правда и то, что до сих пор проблема толстовства в русской культуре остается нерешенной. Большой правдивый художник в головах многих верующих людей – еретик, и не более. Не хотелось бы сегодня эмоциональными решениями плодить будущие трудности. Если мы проведем непреодолимую границу между искусством и Церковью, от этого не выиграет ни Церковь, ни искусство. Постоянно вспоминать друг другу взаимные обиды – не лучший способ решения острых проблем.
– Не просто вспоминать – а в историческом контексте, который для нашей страны печален. Вспомнить хотя бы "бульдозерную" выставку.
– Ездить по картинам бульдозером – безусловное варварство. В том-то и дело, что Церковь не запрещает выставки как таковые, не ставит ограничений. Церковь просто пользуется своим правом сказать, что если кто-то выставляет полотна, оскорбляющие верующих, они должны понести за это наказание. Я бы перефразировал в этом смысле Достоевского: "Если Бог есть, то не все человеку дозволено".
– Хорошо, а почему бы православной общественности просто пройти мимо маленького музея?
– Какой бы ни был, музей является публичным местом, и каждый может туда зайти. Если мы с вами идем по улице и видим, как бьют или грабят, мы должны соответствующим образом отреагировать. Если выставка проходит публично, православная общественность имеет полное право с ней ознакомиться и высказать свое мнение. Думаю, что в данном вопросе Церковь заняла достаточно взвешенную позицию. Представьте, какой бы случился взрыв, появись подобные произведения с использованием исламской символики. Дело бы вряд ли ограничилось возможным судом. Все знают, какой пожар разгорается по всему миру по вине карикатур на пророка.
– В данном случае наибольшее возмущение вызвали работы "соцарта", эффект которых – издевка над советской идеологией, а совсем не осмеяние веры.
– Прекрасно вас понимаю. Возможно, работы, о которых идет речь, в свое время были актуальны, воспринимались как иносказание и являлись шагом определенной смелости. Но сегодня, когда русская православная церковь возрождается, а люди увидели, что есть ценности духовные, непререкаемые, демонстрация подобного искусства для верующего человека оскорбительна. При организации выставок это необходимо учитывать.
– То есть на территории РФ не стоит выставлять вещи, успевшие получить мировое признание?
– Сложный вопрос. Главное, как мне кажется, попытаться определить, где все-таки в искусстве лежат границы дозволенного. Если искусство основывается на какой-то моральной максиме, то появления определенного рода произведений допускать нельзя. Если мы признаем, что искусство – вне морали, то очень серьезная сфера интеллектуальной деятельности выносится за скобки десяти заповедей. На них, Богом данных, основывается собственно закон. И получается, что искусство – вне закона. А значит, вроде бы имеет право на все, на любые эксперименты, в том числе и античеловеческие. Вот о чем нужно подумать прежде всего. Должен состояться серьезный диалог между художниками и священнослужителями, теми, кому небезынтересны эти проблемы.
– Но сегодня две стороны практически не встречаются. Кажется даже, что Церковь не заинтересована в каких-либо контактах.
– На самом деле сегодня открылось достаточно иконописных школ, возрождается традиция иконописания. А ведь икону можно написать, только молясь. Вопрос, на мой взгляд, надо ставить немножко иначе. Действительно, между людьми культуры, науки и церковнослужителями, верующими сейчас почему-то пролегает определенная граница. Обе стороны ни в коем случае не являются противоборствующими, но и диалога не слышно. Именно об этом, в частности, говорит и факт появления знаменитого письма академиков, направленного против якобы излишнего вмешательства Церкви в проблемы гражданского общества. Такое обращение могло появиться лишь при непонимании роли Церкви в истории и современности.
– Кто виноват?
– Надо признать, для того, чтобы возникло взаимопонимание с людьми, занимающимися интеллектуальной деятельностью, самой Церковью делается недостаточно. К сожалению, многие священнослужители не готовы к духовному окормлению людей, имеющих образование, вкус, которые задают очень неудобные и очень глубокие вопросы о смысле своего существования. Таким образом, мы оказываемся как будто бы по разные стороны баррикад, хотя на самом деле должны быть вместе. Ведь человек умный, образованный, ищущий, пытающийся самовыразиться очень ценен для Церкви. Ценен, потому что человек – сотворец Бога в этом мире. Это его призвание. Слова Библии "плодитесь, размножайтесь и наследуйте землю" иногда понимают очень ограниченно, в смысле продолжения рода. А ведь они непосредственно относятся к интеллектуальной деятельности человека. Именно творческая личность может и должна принести пользу и Церкви, и обществу, и государству. Оттого, на мой взгляд, диалог необходимо начинать как можно скорее. И я уверен, что, если бы он произошел перед открытием "Запретного искусства", организаторы не пошли бы на выставление работ, оскорбляющих чувства верующих. Это уберегло бы общество от чрезвычайно неприятного инцидента с уголовным преследованием.
Источник: Итоги
