От редакции . 15 октября митрополитом Рижским и всея Латвии Александром было совершено отпевание новопреставленной Елизаветы – Вии Артмане – в соборе Рождества Христова г. Риги. Кафедральный собор не мог вместить всех желающих проститься с актрисой – у храма выстроилась очередь длиной в несколько сотен метров. По завершении отпевания владыка митрополит обратился ко всем собравшимся: "Почившая раба Божия Елисавета, многие её знали с именем Вия, радовала нас всех своим искусством. Она помогала людям даровать оптимизм, бодрость. Учила милосердию. Но теперь ей необходима наша помощь, наши молитвы и добрые дела. Будем помнить её светлый образ и сохраним его в нашей памяти и сердцах! Будем просить Всемощного Бога и Его Единородного Сына Иисуса Христа, чтобы Он даровал Вии-Елисавете вечную память".
...Разделение наших народов, произошедшее в последние годы, от которого Вия Фрицевна так страдала при жизни, было преодолено в тот день, своей смертью она объединила нас, и проводить великую актрису в последний путь шли вместе латыши и русские.
Публикуем прощальное слово сына актрисы Каспарса Димитерса, известного латвийского музыканта.
Похороны мамы на кладбище Райниса, где покоятся ее мама, Анна Артмане, и ее муж (мой отец) актер Артур Димитерс, пришлось отменить. Накануне одна госпожа неожиданно подарила нашей семье место на Покровском кладбище посередине между двумя православными приходами: латышским Вознесенским и русским Покровским.
Рядом с храмом Покрова Богородицы десятилетиями находились мощи единственного латышского святого Иоанна Поммерса. В торжественной процессии несколько лет назад обретенные мощи святого были перенесены в Христо-Рождественский собор в самом центре города Риги. Теперь выходит так, что этим же маршрутом, только в обратном направлении, проследовала в свой последний путь моя мама. Как православный, в таком совпадении нахожу Божий промысел.
Перед Христо-Рождественским собором Риги...К решению стать православной мама пришла сама. От самых тяжелых кризисов, как душевных, так и телесных, она смогла оправиться только в маленькой церкви Свято-Троице-Сергиева женского монастыря г.Риги в присутствии ставших такими близкими ее сердцу монахинь. Сестры всегда присматривали за ней как за самой уважаемой гостей. Игуменья благословляла маме место на стульчике, который обычно предназначался только немощным монахиням, чтобы мама могла присесть, ибо простоять монастырские службы не всегда по силам даже здоровому.
На службах изредка появлялись и схимонахини. Их подвиг иногда называют искусством "умереть заживо". Это самое высокое посвящение полного отречения от всего мирского и благословение молиться за весь мир.
Мама моя никогда аскетом не была. Даже и не претендовала на такие подвиги. Но есть Один, Кто выше нас, Который нас спасает и в определенные моменты нашей жизни выбирает, какими лекарствами лучше всего очистить наши души. Уже давно святые Отцы Церкви предначертали, что в последние времена до предела жестокий и развратившийся мир не даст места и возможности спасаться через особые приемы аскетики, но только через перенесения тяжких болезней и страданий. Нет, Бог не мучитель. Просто люд стал слепым, тупым и равнодушным к своей вечной судьбе. В минуты озарения многие, хоть изредка, взывают ко Господу: "Спаси!". И Бог слышит, действуя определенным образом. Если человек сам не в силах повернуть вспять с греховного пути, Бог, услышав вопль души расслабленного, спешит такому на помощь. Безбожному уму это непостижимо, но не зря болезнь под названием "рак" считается самым успешным миссионером.
Похожее было и с мамой. Того, чего она не смогла сделать своей волей, сотворил Господь. Во время последнего этапа всех ее болезней Бог прикрыл ее разум мягким занавесом. Она не чувствовала боли, которая, оценивая ее состояние здоровья объективно, должна была доводить ее до полного безумия. Она ни на что не жаловалась, часто и длительно повторяла слова "помогите" и "благодарю". Было ощущение, что за сумрачным занавесом разума происходит борьба, очищающая ее душу. Об этом свидетельствовал и ее взгляд. До последнего она была крайне терпелива.
Проститься с любимой актрисой Моя жена Лига (Анна) глубокие раны пролежней очищала до четырех часов по утрам и примерно столько же и по вечерам. В коляске я возил ее в наш подвальный душ. Бог благословил меня возможностью омывать свою маму, как в свое время она омывала меня. Но это уже не была та мама, которую большинство людей знали как даму, как актрису, как Балтийскую богиню. Это были кости и немного плоти мне родственной души. Такой души, через мирской образ которой уже начал видеться надвременный контур неземного облика. Плотские черты исчезали. А проступал лик, какого не найти и на традиционных византийских иконах. Ничего плотского, только духовное измерение. Так постепенно Бог совершенствовал и мою, исчезающую из плотского зрения, мать.
...Когда в психиатрической клинике "Стренчи" мы посетили ее в последний раз, мамы в этом мире осталось совсем немного. Ее болезнью измученный иероглиф был как смиренный знак Господу: "Развяжи меня, хочу в Твою свободу..." В тот раз ее сознание было почти полностью отвлеченным и отдаленным, но ответ на мою фразу: "Тяжек твой крест, мама..." – прозвучал ясно, как символ ее веры – "Такова жизнь".
Позволю себе образно сделать вывод, что Господь свою рабыню Елисавету облачил в своеобразную схиму, в которой она более и более походила на тех, о которых в Евангелие Христос говорит: "Блаженны нищие духом, ибо тех есть Царствие Небесное" (Мф.5:3). И рядом с ней были такие же духом нищие, которые каждое утро спешили к своей известной сподвижнице и, целуя ее тонкие ручки и лоб, всегда повторяли: "Ты встанешь, ты вылечишься..." Как таковые, коим Царствие Небесное принадлежит уже в сей жизни, душевно больные пророчествовали. Страдания очищают душу от забытых, неисповеданных и неосознанных грехов, чтобы икона мамы в вечности сияла не меньше, чем ее временный образ в искусстве.
Единственное, что ей принадлежало при расставании с этим миром, был нательный крестик с медальоном Богородицы и уже после кончины перечисленные на ее счет 120 латов пенсии (прим. 240 долл.) Все. Такая она предстала перед лицом своего бесконечно богатого Отца, который не был скуп по отношении к ней, подарив ей талант, радовавший сотни миллионов людей. "Блаженны плачущие, ибо они утешатся" (Мф.5:4). Обетование, которое следует сразу за обетованием о нищих духом. Господь утешит тебя, мама. Так верую и так буду молиться за тебя.
P.S. Хорошо, что ты не слышала брюзжание ни своих знакомых, ни якобы соболезнующих, которые недовольны тем, что надо выстоять православную заупокойную литургию и чин погребения, и что все проходит не так, как в клубные времена советов, где сцены живых театров превращались в спектакль одного покойника. Другие доходили даже до капризных угроз, что, мол, в таком случае пойдут только на кладбище. Странный люд...
Для живых же более подходит собираться в храмах, нежели в покойницких. Христос сказал прямо: "Иди за Мною, и предоставь мертвым погребать своих мертвецов" (Мф.8:22). И соль всего ведь в том, что мама продолжает жить. К ней относится первая часть сказанного Христом, а к тем, к чьему сердцу ближе склепы и покойницкие, вторая. Притом "Бог же не есть Бог мертвых, но живых, ибо у Него все живы" (Лк.20:38).
Источник: Русская линия
