Редакция "Дипломата" обратилась с просьбой об интервью к Его Святейшеству, Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию II. Публикуем полученные ответы.
– Ваше Святейшество, в чем Вам видится сходство и различие в задачах дипломатии и религии? Где усилия по решению этих задач могут взаимодействовать, а где не должны ни в коем случае соприкасаться? Как Вы оцениваете сотрудничество с российским внешнеполитическим ведомством?
– Начну с последнего Вашего вопроса. По итогам посещения мною российского Министерства иностранных дел 6 марта 2003 года для поддержания контактов между Московским патриархатом и внешнеполитическим ведомством была создана рабочая группа, заседания которой проводятся дважды в год.
20 ноября 2007 года, когда я принял участие в юбилейном, десятом заседании этой группы, мною была высказана надежда на расширение сотрудничества Церкви и дипломатии в таких важных сферах, как работа с соотечественниками за рубежом, поддержка межрелигиозного диалога, правозащитная деятельность, миротворчество. Именно в этих областях задачи Церкви и дипломатии нередко совпадают. Мы, православные христиане, стараемся жить согласно апостольской заповеди: "Если возможно с вашей стороны, будьте в мире со всеми людьми" (Рим. 12, 18). Мы также призваны к заботе о ближних и дальних – причем не только о своих единоверцах, но и о приверженцах других убеждений. В своем попечении о людях и о мире между ними Церковь сотрудничает с российскими и зарубежными дипломатами.
Дипломатия и Церковь могут особенно активно взаимодействовать тогда, когда у них есть общая мотивация, одна духовно-культурная парадигма. Мы можем вместе защищать свободу и самобытность человеческого выбора, разделяемые людьми духовные и нравственные ценности, культурное наследие страны и народа, их исторические традиции и нормы общественной жизни. Если рассматривать такую мотивацию еще шире, то можно сказать о духовной свободе страны, о целостности ее духовного пространства, которую религиозные общины и дипломатия могут сообща отстаивать.
Сложнее, пожалуй, ответить на вопрос, где усилия дипломатии и религии не должны соприкасаться. Речь, наверное, должна идти о таких специфических сферах, как тайная дипломатия, которая, в отличие от дипломатии публичной, проводится в секрете от других стран и имеет отличные от их интересов цели и задачи. Как мы понимаем, тайная дипломатия была и остается одним из способов ведения дел во внешней политике. Это касается и России, и других государств, православные граждане которых составляют паству нашей Церкви.
Мы должны учитывать интересы всех наших верующих, вне зависимости от гражданства или национальности. Поэтому пастырское служение Церкви отнюдь не всегда соответствует интересам правительств отдельных стран. Тем более оно не может быть заключено в национальные рамки. Кроме того, общеправославный подход к тем или иным международным проблемам, ответы православного мира на различные вызовы подчас не вписываются в круг усилий любой дипломатии на национальном уровне в силу ее известной ограниченности.
– Произошедшее год назад воссоединение Московского патриархата и Русской зарубежной церкви стало историческим событием как для Церкви, так и государства. Оно потребовало немало времени, усилий и дипломатического мастерства не только руководства Русской православной церкви, но и светских властей, включая Президента России, министра иностранных дел, российских послов в ряде стран мира. Как Вы оцениваете плоды этих усилий?
– Подписание Акта о каноническом общении подвело итог наиболее трагическому периоду в истории Русской православной церкви – времени гонений, революций, гражданских смут, породивших разделения. Теперь мы можем сообща осуществлять спасительную миссию Церкви среди нашего народа, который переживает духовное возрождение как в Отечестве, так и в диаспоре. Воссоединение с Русской зарубежной церковью стало результатом долгого поиска взаимопонимания между Церковью потомков русской эмиграции первой волны и Церковью в Отечестве, устоявшей под давлением богоборческого пресса благодаря пламенной вере народа и подвигу новомучеников и исповедников российских. Большую роль сыграли взаимные визиты, различные встречи и конференции, совместная работа комиссий по диалогу, созданных и Московским патриархатом, и Зарубежной церковью.
Многолетняя надежда верующих на воссоединение нашла поддержку и у государственной власти России. Наше приглашение впервые посетить Россию с официальным визитом Первоиерарху Русской зарубежной церкви передал лично Президент Российской Федерации В.В. Путин. Российский дипломатический корпус много потрудился для содействия восстановлению церковного единства, а также для преодоления в среде эмиграции ложных стереотипов о современной России и о Русской православной церкви. Надеюсь, что и в дальнейшем Российское государство будет осознавать важность канонического единства Церкви, то есть единства весьма значительной части нашего народа, в Отечестве и за его пределами.
– Какую часть Вашего времени и трудов занимают связи с лидерами других мировых конфессий, братских православных Церквей?
– Русская православная церковь является крупнейшим религиозным сообществом на постсоветском пространстве и одним из самых многочисленных таких сообществ в мире. Мы поддерживаем отношения как с Поместными православными церквами, так и со многими инославными конфессиями и нехристианскими религиями. Сохраняя верность святоотеческим традициям, мы тем не менее открыты к диалогу с неправославными, стремясь созидать мир между людьми и народами и свидетельствуя людям о Христе Распятом и Воскресшем, во исполнение Его заповеди.
Вполне естественно, что мне как Предстоятелю Церкви часто приходится встречаться с различными религиозными лидерами, обмениваясь мнениями по вопросам, волнующим современное общество. Одной из важнейших встреч такого рода стал состоявшийся в 2006 году в Москве Всемирный саммит религиозных лидеров с участием нескольких предстоятелей Поместных православных и Древних Восточных церквей, делегации Ватикана, духовных лидеров протестантского мира, глав исламских, буддийских и иудейских общин. Саммит показал высокий уровень согласия между религиозными лидерами по многим важным проблемам современного мира.
Но наиболее частыми являются встречи с главами Поместных православных церквей, посещающими Русскую церковь с официальными визитами. Так, в течение последних двух лет нас посетили предстоятели Александрийской, Грузинской, Кипрской, Польской православных церквей, Православной церкви в Чешских землях и Словакии, Православной церкви в Америке. Мы обсуждали не только вопросы двусторонних отношений или общеправославного сотрудничества, но и проблемы нравственного порядка, касающиеся всего человечества. Глубоко убежден, что регулярные встречи лидеров религиозных общин способствуют не только межконфессиональному и межрелигиозному сотрудничеству, но и взаимопониманию между странами и народами.
Источник: Журнал "Дипломат"
