Вы можете себе сегодня представить, чтобы русские толстосумы, коих в последнем списке 600 миллионеров, что немало, вдруг организовали благотворительное общество, стали помогать бедным соотечественникам пособиями, платить стипендии талантливым детям, покупать для них дачи в Юрмале и строить Русский дом в Старой Риге? Я такое представляю с трудом. А вот чуть более 100 лет назад все было совсем иначе!
Благотворительность – путь к Богу
...Жили–были себе русские купцы, торговали лесом, льном, зерном, маслом и железом. Да чем только не торговали, обосновавшись в славном ганзейском городе, через который по Западной Двине проходил торговый путь "из варяг в греки"! Нередко именно здесь бывшие российские крестьяне и приказчики делали стремительную карьеру, открыв для начала какую–нибудь лавочку колониальных товаров или прилавок на Центральном рынке, а потом создавали международные торговые дома и заводы. К концу XIX века в руках русского купечества сконцентрировалась большая часть торговли лесом, льном (купец Мухин) и зерном (купец Булякин); процветают фарфоро–фаянсовая фабрика Кузнецова, текстильная Осипова и табачная Гусева, кожевенный завод Долгова и консервный Кузубова, маслобойный завод Климова, кирпичный Нестерова и мукомольный Курочкина. В купеческой среде появляется все больше не только богатых, но и образованных, интеллигентных людей. Людей, которые занимают активную общественную позицию. Неудивительно, что несколько русских "миллионщиков" в 1861 году зарегистрировали "Николаевское купеческое общество".
– Первыми все же создали свое общество русские приказчики – на два года раньше купцов, – поправляет меня историк Татьяна Фейгмане. – Хотя если быть точными, то пионерами в этой области были старообрядцы, основавшие в Риге в 1813 году богадельню для неимущих и престарелых. Почему они были первыми, понятно: гонимые в своей стране, здесь, на новом месте обитания, в инонациональной среде, они вынуждены были держаться вместе, чтобы выжить, и богатые староверы считали долгом поддерживать своих бедных единоверцев. Однако расцвет русской общественной жизни в Риге начался лишь в середине XIX века, когда в России наступило время перемен.
До середины XIX века в Лифляндии господствовали немцы. По словам историка, в Риге было только одно русское учебное заведение – Екатерининское уездное училище, и русские дети нередко учились в немецких школах. Русские фамилии зачастую писались в немецком "штиле", а местный Иванофф и Петрофф, как отмечали современники, "нехорошо говорил по–русски". Именно поэтому среди первейших задач всех русских обществ – укрепление национального самосознания. И не только путем развития просвещения на родном языке, но и на основе благотворительности. Ею занимались в той или иной мере почти все русские общества – как в царское, так и в латвийское время. Кстати, никаких финансовых льгот благотворительность не давала!
Все лучшее – детям
– "Вспомогательное общество русских приказчиков", – рассказала Татьяна Фейгмане, – оказывало поддержку не только своим членам, но и жертвовало семьям погибших русских воинов, балканским славянам, Красному Кресту, нуждающимся учащимся Александровской и Ломоносовской гимназий. Общество открыло ремесленное училище на ул. Московской, 140в, да еще и с выплатой стипендий учащимся! Потом появились курсы бухгалтерии и коммерческих знаний. Среди жертвователей – Матвей Сидорович Кузнецов и фирма "Братья Поповы", одно из старейших рижских предприятий.
С еще большим размахом трудилось "Рижское благотворительное общество", основанное в 1862 году. Уже в 1863 году был открыт приют для бедных русских детей. Зажиточных русских, оказывается, беспокоило то, что во многих семьях дети находятся "в одичалом состоянии!". Вскоре появился еще один приют – для сирот. В конце 1860–х магистрат дарит обществу участок земли в конце улицы Романовской, где в 1874 году сооружается Мариинский детский приют. Через год открыто Александровское училище. В 1886 году купчиха Александра Камарина дарит приюту дачу в Новом Дуббелне, а купец Иван Мухин рядом с этой дачей строит двухэтажный дом для летнего отдыха детей. В 1894 году завершается строительство храма "Всех скорбящих радость".
Начать с нуля
– Перед Первой мировой войной русские общества процветали: Рига – третий по величине промышленный город России, экономика бурно развивается, купцы и фабриканты богатеют, губернатор оказывает русскому населению покровительство, – рассказывает Татьяна Фейгмане. – Все рухнуло в 1914 году, когда в Россию были эвакуированы многие предприятия, включая и Государственный банк, на счетах которого хранились вклады и частные, и общественные, впоследствии национализированные большевиками.
В 1919 году, уже в Латвии, большевики национализировали оставшуюся "буржуйскую" собственность. А в 1920 году ревизию оставшегося имущества произвела новая Латвийская Республика. Причем сделала это так, чтобы сразу покончить с привилегиями "вековых угнетателей" – немцев и русских. По словам историка, когда русские вернулись в Латвию из эвакуации, им пришлось все начинать заново. В собственность города (ввиду потери капиталов) отошла Садовниковская богадельня, построенная и существовавшая на средства русского купца Фирса Садовникова. В печальной ситуации оказалось "Благотворительное общество". В помещениях на Романовской расположились другие организации, имущество оказалось расхищенным, даже личные вещи заведующей приютом А. П. Вершканской были распроданы при большевиках!
И все же в 1922 году работа общества возобновляется, в его помещениях открывается русская правительственная гимназия. После длительного судебного процесса удалось вернуть дачу на взморье, где до 1940 года действовала детская летняя колония на сотню детей.
– После 1920 года возобновили работу и другие довоенные общества. Например, бывшие приказчики зарегистрировались под названием "Вспомогательное общество русских торгово–промышленных служащих и хозяев" и снова открыли училище на ул. Московской, – продолжает Татьяна Фейгмане. – Но главное – появилась масса новых организаций: Национальный демократический союз, Общество русских эмигрантов, Специальный комитет по делам русских эмигрантов, комитеты помощи неимущим и беженцам из советской России.
В начале 1920–х годов Рига была одним из перевалочных пунктов белой эмиграции, в рядах которой оказались люди из разных социальных слоев. Нередко эмигранты прибывали в Ригу без гроша за душой, и местные русские спешили им помочь, хоть и сами были небогаты. Многие эмигранты были в таком бедственном положении, что были рады уехать работать на угольные копи или золотые прииски в Южную Америку!
Откуда деньги?
– Положение всех обществ было осложнено тем, что они не могли рассчитывать на помощь извне: историческая родина была отгорожена железным занавесом. Русские могли рассчитывать только на себя. И люди старались помогать друг другу. К примеру, было в порядке вещей выделять места в частных русских гимназиях для детей из бедных семей. Я знаю рижанку из бедной семьи с кузнецовской фабрики, которая окончила частную гимназию О. Н. Лишиной: кто–то посоветовал ее матери обратиться к директрисе, и та, узнав, что женщина одна воспитывает троих детей, приняла девочку.
Главное условие: добросовестное отношение к учебе. И это был не единичный случай. Причем подобная благотворительность никогда не афишировалась. В нашем Историческом архиве сохранились сведения о том, как "Благотворительное общество", а также С. А. и Ф. А. Майкапар, О. А. Клумберг и Н. А. Белоцветов помогали простому русскому юноше Ивану (Янису) Иванову, ставшему впоследствии известным композитором, получить консерваторское образование.
Откуда деньги на благотворительность? Основная статья доходов – пожертвования богатых людей. На детский лагерь в Яундубулты, например, щедро жертвовал владелец табачной фабрики "Майкапар", караим по национальности. Традиционно благотворительные общества возглавляли жены состоятельных русских. Другой источник – благотворительные лотереи, а также всевозможные концерты и любительские спектакли.
В доме "Улей" (сейчас там Театр русской драмы) для бедных детей и детей из монастырского приюта организовывали рождественские елки. Ежегодно отмечались Дни русской культуры – с официальным мероприятием, где читали доклады, с грандиозной постановкой в Опере или Русском театре, с молебнами в церквах, с серией выставок и концертов во всех русских школах.
Периодически на улицах Риги появлялись пешеходы, платья которых украшали белые ромашки. Все горожане знали, что наступил День белой ромашки, во время которого собираются средства на борьбу с какой–нибудь болезнью – например, туберкулезом. Деньги собирали как члены благотворительных русских, немецких, латышских обществ, так и ученики школ. Дети ходили с кружками для пожертвований, и рижане охотно подавали.
Подавать было принято, и каждый рижанин в такие дни старался запастись полным карманом мелочи. В благодарность за подаяние человеку прикрепляли на грудь белый цветок. Наверное, это было красивое зрелище – все улицы пестрели белыми ромашками! Проводились Благотворительный был и ежегодный Татьянинский бал, на котором собирались все сливки русского общества. Дамы в вечерних платьях и кавалеры в смокингах танцевали полонез и мазурку, но средства от бала шли в помощь нуждающимся русским студентам.
Не укради!
Удивительно, но при чтении старых газет мне ни разу не попалось и намека на то, что какие–то средства, собранные на благотворительность, были растрачены не по назначению или разворованы. Более того, в газете аршинными буквами приведен полный финансовый отчет о состоянии дел того же общества 3–го взаимного кредита, владевшего зданием "Улья". И такой же отчет о тратах – на постройку зданий, проведение мероприятий, стипендий для учеников гимназий. Или русские газеты не публиковали компромат?
– Растраты общественных денег не было ни до Первой мировой войны, ни после, – подтверждает Татьяна Фейгмане. – И ныне это выглядит невероятным. Если же проводить параллели с сегодняшним днем, то мы действительно видим, что тогда у истоков общественной русской жизни стояли самые знатные русские фамилии. Сегодня все наоборот. Русские общества создают небогатые люди – энтузиасты, работающие за идею. Состоятельные же господа сейчас жертвуют лишь тогда, когда это приносит им какую–то выгоду. Нередко отдают предпочтение государственным учреждениям или латышским организациям. А с другой стороны: кому жертвовать? Маленькие, разрозненные организации, в которых от силы десяток человек, не вызывают доверия. Скепсис богатых понимаю. Хотя и не оправдываю...
И еще один немаловажный фактор: все русские купцы, построившие русскую Ригу, были искренне верующими людьми. Благотворительность была их внутренней потребностью. Потеряв Веру, общество потеряло благотворителей. Хотя как знать... Не так давно многие с изумлением читали фамилии подписавших письмо в защиту елгавского священника Феофана, адресованное Владыке православной церкви. Среди фамилий – сплошь и рядом известные бизнесмены. Для общества это было шоком: люди, ни разу не пожертвовавшие даже на культурные проекты русской общины, вдруг оказались так близки к церкви! Неужто искренне веруют? С другой стороны, если богатые начали жертвовать на храмы – значит, не все потеряно?
По материалам источников: D-pils.lv - Вести Сегодня
