«А что, огурцы эти нам кто-нибудь привозит или мы их сами покупаем?» – спросил отец Владимир, усаживаясь за стол после общей молитвы. «Покупаем, батюшка. Что-нибудь не так?» – всполошилась повариха Нелли Анатольевна. «Да я смотрю, у нас салат все из огурцов да из огурцов, а я, сказать по правде, больше помидоры люблю». Отец Владимир взялся за вилку, и все дружно застучали приборами.
За столом уютной трапезной в храме Успения Богородицы, что на Успенском Вражке, после воскресной литургии собралось человек тридцать. Помимо настоятеля храма – иерея Владимира Лапшина и гостей – отца Евгения, приехавшего из Костромской области, да еще нескольких человек – это в основном «профессионалы», штатные сотрудники прихода: алтарник, староста, казначей, хор почти в полном составе, другие работники. И это – примета нынешнего времени. Еще несколько лет назад здесь собирались по большей части добровольцы-энтузиасты.
Собеседники чувствуют себя очень непринужденно. Отец Евгений, человек весьма преклонных лет, сетует: выбираться из далекой глухомани в Москву становится с каждым годом все труднее. Моя соседка возбужденно описывает прошлогоднюю поездку в Серафимо-Дивеевский монастырь, где ей впервые довелось увидеть бесноватую: «Представляете, слова у нее изо рта так и выскакивают, так и выскакивают, будто против ее воли».
За салатом последовали аппетитно зажаренные куриные ножки. Нелли Анатольевна признается, что по-настоящему готовить научилась только в храме. По образованию она физик, всю жизнь проработала в каком-то почтовом ящике и дома к кухонным делам особого прилежания не имела. Десять лет назад, когда приход только создавался, активные прихожане дежурили на кухне по очереди. Однако вскоре энтузиазм стал потихоньку угасать, и тогда Нелли Анатольевне, к тому времени уже пенсионерке, предложили взять дело в свои руки. Для подспорья и подарок преподнесли – поваренную книгу. «Поначалу мне все хотелось как-нибудь разнообразить стол, – вспоминает она. – Но довольно скоро меню пришлось сократить: по понедельникам готовишь одно блюдо, по вторникам другое и так далее, без особых разносолов. Иначе не выходит: каждый день до десяти человек нужно накормить, а по воскресеньям и того больше».
Дважды в неделю в храме устраивают обеды для бомжей. Тут без целой бригады помощников не обойтись: кто-то из добровольцев варит кашу, кто-то ее раздает, а еще один-двое должны стоять «на часах»: если пустить дело на самотек, голодная толпа того гляди, снесет двери. Бездомных кормят на спонсорские деньги – храму таких затрат не потянуть, летом на обед стягивается до двух-трех сотен беспризорных людей, а зимой и четыреста не редкость. Среди спонсоров встречаются люди самые разные. Так, известная писательница Людмила Улицкая отдала на пропитание бомжей изрядную часть своей Букеровской премии.
За беседой трапеза незаметно подходит к концу, и тут на столе вдруг появляется мороженое. Поймав мой недоуменный взгляд, объясняют: это тоже лаготворительность. Староста дружественного храма, владеющий пакетом акций в фирме «Русский холод», регулярно одаривает прихожан сладким десертом.
Церковный народ
После обеда все возвращаются к своим делам. Завхоз Наташа Романова отправляется проверить, как идет уборка в верхнем храме. Наташа попала в храм три года назад, заинтересовавшись беседой отца Владимира по радио «София». Да так и не смогла уйти, решила, что здесь она нужнее. Приняла крещение, уволилась из библиотеки, где проработала больше двадцати лет. «Убираться, знаете ли, не так уж много желающих. Иногда и самой приходится брать в руки тряпку». Платят ей за труды 2200 руб. в месяц. Примерно то же, что в библиотеке, но материально Наташа даже выиграла: в храме ведь еще и бесплатная еда. Да и по церковным праздникам выпадает прибавка. Свету Березенко, хорового регента, тоже привел сюда случай. Как-то раз еще студенткой музыкального отделения педуниверситета она согласилась подменить певчего, и это ей понравилось. «Моим появлениям все здесь ужасно радовались... Приход тогда был новый, молодой, и молодежи вокруг было много. Спустя год пригласили на должность регента с зарплатой. Я к тому времени уже была сознательно верующим человеком, недавно вышла замуж, денег хронически не хватало, и я согласилась. А теперь это стало частью моей жизни». Конечно, две тысячи регентской зарплаты – сумма ничтожная, поэтому Света подрабатывает в реабилитационном центре для детей, страдающих церебральным параличом. Сейчас она прямо посередине храма что-то разучивает с группой певчих. Правда, это не основной хор, а «народный» – просто прихожане, которые не прочь иногда петь с клироса. «Теперь по церковным праздникам наш хор разрастается чуть ли не вдвое. В последнее время к нам еще прибились два православных француза русского происхождения, – с удовлетворением рассказывает Светлана. – Оба работают в Москве: парень – на какую-то итальянскую фирму, а девушка – врач в европейском центре».
Баланс на свечах
В Успенском храме примерно 500 постоянных прихожан, из них на церковной зарплате состоит всего 11 человек. Размер жалованья в начале года определяет приходский совет, индексируя его по мере необходимости. Дается это нелегко, поскольку доход общины в основном складывается из добровольных пожертвований верующих и выручки от продажи книг, свечей и отправления обрядов. Львиную долю, до 70%, составляют «свечные» деньги. Но в здешнем храме нет твердой платы за свечи и за требы – каждый жертвует сколько может, поэтому и зарплату здесь выдают нерегулярно, порой кое-кому приходится и потерпеть. В особо тяжелых случаях бегут к вечной палочке-выручалочке – старосте Михаилу Арсеньевичу.
Бывший офицер ракетных войск, бывший гендиректор строительной фирмы, а ныне вольный пенсионер, Михаил Арсеньевич тащит на себе все храмовое хозяйство. Частенько добавляет на нужды общины из своего кармана. Считается, правда, что он дает храму в долг, но отчислять себе деньги при таком количестве дыр в приходском бюджете – на это у Арсеньича, как его здесь называют, рука не поднимается. Платить зарплату самому себе было бы просто абсурдно. Он и не платит.
Староста ведает приходскими финансами, так сказать, стратегически, а вот вся каждодневная бухгалтерия в руках казначея Любови Саркисян (зарплата у нее 2500 руб.). «Статьи расхода у нас строго упорядочены, – обстоятельно рассказывает Любовь Вардановна. – Каждый месяц перво-наперво стараемся рассчитаться по зарплате и с налоговыми органами. С этим теперь строго: новый Налоговый кодекс обязывает религиозные организации платить налоги наравне со всеми, а штрафы разорительны. Потом отпускаем средства на капитальную закупку продуктов, тех, что подольше лежат: картошку, макароны и прочее. Ведь многие наши работники практически живут при храме, и мы просто обязаны всех сытно накормить. Дальше на очереди – богослужебные нужды: замена церковной утвари, мелкий ремонт храмового хозяйства. Оставшееся тратим на нужды воскресной школы».
Любовь Вардановна мечтает о том, как через год выйдет на пенсию из своего геологоразведочного университета и больше времени сможет посвящать приходу. Она делится со мной планами общины на будущее: закончить реставрацию верхнего храма и оборудовать там библиотеку, заложить дом причта. Есть мечта начать издание приходской газеты.
По одежке
Успенский храм по столичным меркам скромный, здесь нет даже дьякона. В больших храмах, да при активном батюшке, штат куда солиднее. Бывает, что священник служит настоятелем сразу в нескольких храмах. Священнослужителей даже в Москве пока не хватает. Протоиерей Дмитрий Смирнов опекает целых шесть храмов в Москве и Московской области, и хозяйство у них во многом общее. В двух главных храмах, Благовещенья Пресвятой Богородицы в Петровском парке и Святителя Митрофана Воронежского на 2-й Хуторской, которые образуют единый приход, на зарплате содержатся 130 работников, да еще человек 500 – а это каждый третий прихожанин – трудятся на безвозмездной основе.
В этом большом и разветвленном хозяйстве есть, кажется, все, что нужно для жизни. Воскресная школа для детей и взрослых, гимназия. Своя иконописная и реставрационная мастерская. Свое строительное подразделение. Ощутимый доход приносит немалая сеть церковных киосков в метро. В двух трапезных (общей и для священников) при храме Святителя Митрофана трудится целый коллектив поваров и посудомоек. Несколько ризничих ухаживают за облачением священнослужителей. Свои мастера обслуживают парк машин. При храме есть садовник, который разбил сад такой дивной красоты, что хоть сейчас на выставку ландшафтного дизайна. Есть сад – есть и небольшой участок на Долгопрудненском кладбище, там хоронят людей, отдавших приходскому хозяйству многие годы жизни.
А вот выяснить, какие зарплаты у работников этого образцового хозяйства, не удалось. «Это тайна, – пояснил священник Андрей Спиридонов из храма Святителя Митрофана, один из десяти помощников отца Дмитрия. – Не благословлено эти цифры разглашать или даже делиться друг с другом. Одно могу сказать: ни одна наша ставка не превышает нескольких тысяч». Для нуждающихся в приходе учрежден фонд помощи. Он складывается все из тех же пожертвований, а они, по словам отца Андрея, бывают очень и очень разные: «Иной опускает в кружку 10 копеек, а иной и 10 тысяч долларов».
Работа как работа
На конец 2002 г. в Москве, по епархиальной статистике, действовало чуть более 500 храмов. Если опираться на доступные нам весьма фрагментарные официальные данные, получается, что общее число церковных работников, состоящих на постоянной зарплате, составляет приблизительно 25 тыс. Однако не секрет, что в храмах занижают число штатных сотрудников чуть ли не вдвое, чтобы сократить налоговые отчисления. В итоге получаем примерную цифру 50 тыс. Для сравнения заметим, что врачей, то есть представителей достаточно популярной профессии, в Москве на конец 2001 г., по данным Госкомстата, было около 74 тыс. Цифры, как видим, вполне сопоставимые.
Так что работа в церкви, судя по всему, перестала быть экзотической и практически неоплачиваемой прихотью энтузиастов-одиночек. Теперь это дело вполне обычное, и никого не удивляет объявление на паперти вроде такого: «Храму требуются повар и уборщица-свечница. Обращаться к администрации». Да, заработки в церкви, как правило, невысоки, зато социальному пакету может позавидовать иная фирма. Ведь в приходе зачастую и врач бесплатную консультацию даст, и ребенка к институту подготовят за смешные деньги. Да и просто в беде своего никогда не бросят.
Хотя, по словам одного из священников, на Церковь и накатывают «волны коммерциализации», нравы в приходах остаются во многом патриархальными. Когда я уже уходила из храма Успения, на кухне вдруг начался переполох: оказалось, что вышли все продукты и на завтра готовить не из чего. Побежали, как водится, за Арсеньичем. «Решим проблему», – добродушно пробасил тот. Сразу же нашелся доброволец с машиной, составили список необходимого... «Главное, помидоры, помидоры, не забудьте! – напутствовала уходящих маркитантов Нелли Анатольевна. – А то совсем батюшку огурцами закормили».
"Еженедельный Журнал", No 084, 25 августа
[оригинал статьи]