Удивительное дело: посреди зимы – в день Сретенья Господня оказаться не в заваленной снегом столице, а в буйном цветении настоящей весны. Шутка ли: в Сочи 15 февраля плюс двадцать! Рядом с аэропортом на склонах холмов между домами гигантские желтые букеты – это деревья мимозы. В горах расцвели подснежники, цикломены, фиалки и примулы. А в городских клумбах цветут нарциссы и геоцинты. Посреди одной из клумб стоит бронзовый Ленин, через дорогу, в другой клумбе, ощерился, разинув пасть, дракон – подарок трудолюбивого японского народа, а метрах в ста от этой чудной парочки на высокой колонне поместили Архангела Михаила с коротким мечом и в доспехах римского воина. Эти три знаковые фигуры удивительно точно символизируют то, что происходит в этом замечательном месте. Не стану рассуждать о подготовке к зимней олимпиаде. За меня это сделал один местный чудак, сказав: < Захотел Емеля свово Куршавеля. Теперь гори все огнем, но кататься на санях и лыжах эти хлопцы будут.
Можно было бы и сектантов помянуть, особенно иеговистов, рыскающих парами между пальм и кипарисов в поисках бедолаг, способных поверить в их кощунственные бредни. Но об этом говорить не хочется. Не хочется скорбеть и по поводу того, что люди, съезжающиеся со всех просторов нашей пока что еще необъятной Родины, чтобы заиметь дом в дивном уголке самых северных в мире субтропиков, сами уничтожают свою сбывшуюся мечту – вырубают экзотические растения, привезенные со всех континентов, и вместо дендрологических редкостей предлагают взору бетонные короба с большим количеством архитектурных излишеств.
И все же на фоне гибельных процессов есть чему порадоваться. За последние годы в Краснодарском крае построено свыше четырехсот храмов. Около полусотни – на Черноморском побережье. 17-го февраля состоялась закладка камня нового храма в честь апостола Симона Канонита, проповедовавшего Слово Божие в этих краях. На Сретенье меня пригласили в новый храм Целителя Пантелеймона. Он почти завершен. Иконостас пока временный, но службы по воскресным дням проходят регулярно. Расположен он высоко на склоне, откуда открывается прекрасный вид на горы, реку и город. Строит этот храм семья Кесовых. Вместе с родными братьями трудятся двоюродные. Помогают родственники из Греции и некоторые члены греческой диаспоры, перебравшиеся вместе с семьей Кесовых в Сочи из Грузии. В Цалкинском районе, куда греки пришли из Турции (как они говорят: <во времена генерала Паскевича>) из 45 сел 34 было греческих. Теперь оттуда практически все греки уехали. Осталось лишь несколько бездетных стариков, которым не к кому уезжать. Покидать этот край было тяжело, поскольку осваивали его многие поколения. Когда греки перебрались сюда из Турции, здесь была в буквальном смысле каменная пустыня. Не было леса – негде было достать зимой дрова. Единственной радостью было большое количество родников. Вместе с жилыми домами греки сразу же стали ставить храмы и часовни.
В селе, где жили Кесовы было 7 часовен. Петр Кесов, возглавивший строительство храма Целителя Пантелиимона, помнит каким святым были посвящены часовни не только в его селе, но и в соседних. Люди, жившие в его районе, были всегда верны Богу. Их предки несколько веков назад были поставлены турками перед страшным выбором: либо родной язык, либо вера. Они предпочли веру и были вынуждены говорить на языке покорившего их врага. Именно верностью Богу Петр объясняет то, что в греческих селах не было ни наркоманов, ни преступников. Соседей почитали, как родственников, и все приходили в случае нужды на помощь друг другу.
В Сочи Петр перебрался 20 лет назад. Много лет работал каменщиком на стройке, жил в общежитии. Сейчас у него своя строительная фирма. Он первым в городе начал строить красивые многоэтажные дома по греческим проектам. Дома же оставленные в Цалке, сейчас разрушены до основания. Из 450 греческих домов осталось лишь 30, в которых живут семьи из Аджарии. Единственный уцелевший из покинутых домов – дом Кесовых. Петр этому не удивляется потому, что у него и у его рода есть заступник... Петр ведет меня по лестнице вниз – в крипт – и показывает место, где будет установлена рака.
– Вот здесь будет лежать Софрон. После Пасхи привезем его мощи... Историю брата своего прадеда Софрония, для которого он подготовил место в крипте, Петр рассказал мне чуть позже. Жена его двоюродного брата Ольга быстро приготовила угощение и после трапезы осталась послушать рассказ Петра, иногда добавляя, упускаемые им детали. Местное почитание Софрония, как святого, началось вскоре после его смерти. Люди, приходившие помолиться у его могилы, получали исцеления и исполнение просимого.
При жизни Софроний был блаженным пастушком. Но не только овцы слушались гласа своего доброго пастыря (они тесной толпой бегали за ним, куда бы он ни пошел), но и люди. К нему приходили за советом со всей округи. Был он необыкновенно добрым, постоянно отдавал деньги и одежду армянским беженцам, спасавшимся в их краю от турецкой резни. Однажды он пришел домой в одних подштаниках. На вопрос <где его одежда?>, ответил: <В реке смыло>. Он был женат. Его дядя Андреас привел к нему женщину и приказал на ней жениться. Ослушаться дядю Софроний не посмел.
С детьми ему не повезло. Дочь родилась хромой, а сын – неразумным. Он ушел в горы и там замерз. Но Софроний не роптал. За все благодарил Бога и утешал всех нуждавшихся в утешении. Как-то раз он уснул и увидел во сне огромного человека. Тот сказал ему, что он сильно пострадает. В тот же миг ударила молния, убив два десятка овец. Софрония отбросило на несколько метров. Он остался жив, но стал сильно болеть. Пасти овец он уже не мог, выполнял лишь кое-какую работу по дому и вскоре умер.
Прошло немного времени, и он стал являться односельчанам. Однажды пришел незнакомый человек из дальней деревни и сказал, что Софроний постоянно общается с ним и что он святой.
– А как ты это можешь доказать? – спросили его.
– Завяжите мне глаза, поверните меня спиной к кладбищу, и я так пойду и скажу вам, где его могила.
Так и поступили. Он, действительно, точно указал место погребения Софрония. Прежде он никогда в их селе не был. После этого началось паломничество к могиле Софрония. По ночам над ней видели свет. Брат Софрония Симон рассказал об этом, за что был посажен в тюрьму. Софроний стал являться священникам. Десять священников, служивших в их районе, решили освидетельствовать его останки. Ночью с великой осторожностью была вскрыта могила. Нижняя челюсть с подбородком и правая рука от кисти до локтя были нетленны. Остальные кости были цвета светлого воска. Руку и челюсть положили в ковчег со стеклянной крышкой. Остальные кости вновь предали земле.
Коммунисты узнали об обретении мощей и решили изъять их. Послали за ними конного чекиста. По дороге тому явился Софроний и заговорил с ним. Он назвал имена его жены и детей и сказал, чтобы тот берег их. Перепуганный чекист приехал к Кесовым и сказал, чтобы они быстро спрятали мощи. Ночью отец Софрония закопал их в поле. Утром приехало множество чекистов, но найти мощи не смогли. Прошло несколько лет и сам <прятальщик> не мог вспомнить, где их спрятал. Но весной стали пахать на этом поле. Неожиданно быки остановились, и как их ни уговаривали, как ни били, оставались стоять, как вкопанные. Тогда вытащили плуг и увидели под ним стеклянную крышку ковчега. Снова началось паломничество, и снова власти решили прекратить <антисоветскую выходку>. Пришлось опять прятать мощи. Их зарыли в могилу скончавшегося отца Софрония. Было это в 1935 – ом году. Об этом последнем захоронении известно лишь, что от гроба отца прорыли на полтора метра вбок лаз.
И вот в прошлом – 2008 году внучатому племяннику Софрония Владимиру и его сыну Петру пришла идея найти мощи и перевезти их в строящийся ими храм. <Нехорошо им оставаться в земле, которую покинули его соплеменники>. Из Сочи и из Греции приехали в родное село родственники и друзья. Вызвалось 12 добровольцев. Копали целый день, прошли вбок и полтора, и два метра от гроба, но ковчега с мощами не было. Тогда решили оставить троих – Петра и двух двоюродных братьев. Харалампий, построивший в Греции десяток церквей, решил копать намного глубже. И ему удалось найти ковчег. Все решили, что Софроний предпочел открыться именно Харалампию из-за того, что тот строит Божии храмы. Произошло это на третий день после Пасхи. Все три дня стояла прекрасная погода. Склоны гор покрылись сплошным ковром из цветов. За три дня трава выросла на 10 сантиметров. Лица копальщиков почернели от загара. Но когда мощи были внесены в автобус, началась гроза, и пошел крупный град. Было много переживаний из-за того, что на границе возникнут неприятности. Ведь у них не было никаких документов, разрешающих перевоз человеческих останков. По пути в Грузию турецкие таможенники так перетряхивали вещи не очень ими любимых греков, что многие были уверены: на обратном пути досмотр с пристрастием повторится.
Но Петр не сомневался: Софроний сумеет за себя постоять. Он и при жизни легко убегал от турецких разбойников, пытавшихся угнать его овец. Так и произошло. Турки вообще не стали досматривать их багаж. И на первой границе, и на второй – турецко-греческой. Прибыв в Салоники, они отдали мощи на временное хранение в монастырь.
Теперь подготовлено официальное разрешение от греческий гражданских и церковных властей на перевоз их в Россию. Петр собирается организовать их доставку в Россию на Светлой Седмице. Сейчас быстрыми темпами заканчиваются отделочные работы в храме, пишутся иконы в византийском стиле. Удивительная история произошла и с написанием иконы Софрония. Людей видевших его не осталось. Нет ни фотографий, ни портретов. Петр решил, что нужно создать собирательный образ – нечто среднее между тремя братьями – племянниками Софрония. Но ночью в тонком сне он увидел самого Софрония. Тот был очень похож на его двоюродного брата Шота. Петр рассказал об этом Шота. Тот смущенно сказал, что в детстве старики говорили ему, что он – вылитый Софроний. Неожиданным образом пришло еще одно подтверждение. Когда привезли мощи в Салоники, то в первую ночь Петр остановился у своего друга Степана. Утром жена хозяина сказала, что по дому ходил какой-то человек. Муж посмеялся над ее фантазией. Но она вдруг увидела лежавшую на комоде фотографию Шота (взятую Петром для написания иконы) и закричала: <Вот этот человек ходил по нашему дому>. После этого Петр уже без колебаний заказал греческому изографу икону, дав в качестве образца фотографию Шота. Есть еще одно удивительное сопряжение. В родном селе Кесовых появились монахи. И келлию себе они стали сооружать не где-нибудь, а на фундаменте дома Софрония. А самое замечательное – это то, что монахи эти пришли издалека и никогда о Софронии не слыхали. Так что по милости Божией, возможно, скоро Софроний будет прославлен, как местночтимый святой, и у Сочи, да и у всего Российского Черноморья появится небесный покровитель.
Источник: radonezh.ru
