На НТВ появилось новое ток-шоу "Честный понедельник". Ведет его Сергей Минаев, автор нашумевшего романа "Духless". Но не его персона задает тон программе. Впрочем, и не заявленное содержание – попытка разрешения конкретной проблемы конкретного частного человека. Например, отключили в Брянске энергообеспечение одной квартиры и вынуждают ее жильцов переехать в другую, где жилплощадь гораздо меньше той, которая полагается семье с двумя разнополыми детьми. И вот стоит в центре студии готовая расплакаться бабушка этих замерзающих детей. Стоят Александр Хинштейн и Анатолий Кучерена, и пытаются разбираться.
Однако доминирует в разбирательстве шумовое сопровождение диковатой гурьбы зрителей. Они лишены привычных сидячих мест и стоят, окружая плотным кольцом площадку с четырьмя стойками для ведущего и гостей студии. Обсуждение проблемы сопровождается воплями, неуместными аплодисментами, улюлюканьем. Возникает образ бессмысленной толпы, куда-то рвущейся без руля и ветрил. Такая толпа способна напугать, особенно тех, кто сейчас не живет в России и не имеет возможности ощутить реальных умонастроений широких масс. Покажи такой образ российского народа где-нибудь в ближнем или дальнем зарубежье, и наш народ (не государство) начнут побаиваться, окончательно перестав уважать.
Попытки же разобраться в ситуации и откомментировать произвол чиновников скатывается к вопросу о том, а не учредить ли лобное место и не начать ли показательные порки нарушителей закона. Это, конечно, шутка. Но в каждой шутке, как известно, есть доля...
Минаев, ерничая, предлагает распределить ягодицы обидчика семьи из Брянска по уполномоченным депутатам. Толпа весело неистовствует.
Нет ничего более холопского, нежели предвкушение чужого унижения, хотя бы и чисто виртуального.
Смотреть на это, прямо признаюсь, стыдно. Все-таки центральное российское телевидение, прайм-тайм, трехцветные полотнища государственных флагов застят кадр.
А про методы конструктивной борьбы с противозаконными действиями чиновников в "Честном понедельнике" получается скомканно. Жалобы людей, выходящих к микрофонам с аналогичными фактами, повисают в воздухе. Про порку же – запоминается.
Телевидение начинает призывать граждан к активности в борьбе за свои права. При этом старается говорить с народом на его родном языке. И оказывается, что под народным языком телевидение понимает нечто такое, что создает дурной имидж любой нации и в понятия гражданской ответственности никак не вписывается.
Но главная несостыковка заключается даже не в этом.
Что показывает тот же канал НТВ после "Честного понедельника"? Программу "Ты не поверишь!", в которой собраны сюжеты в духе желтейшей скандальности, желтейшего эпатажа. Что периодически происходило в юмористической программе НТВ "Ты смешной!", где выступали самодеятельные артисты эстрадных жанров? Ведущий, известный по "Comedy Club" как Александр А. Ревва и переименованный в проекте НТВ в Артура Пирожкова, фамильярно иронизирует над исполнителями, иногда переходя на хамство. "Вы хотите Артура Пирожкова?" – с придыханием обращается он к одной из зрительниц. Зрительница наивно отвечает утвердительно, в тон ведущему, как бы включаясь в его игру, и даже касается его своей рукой. "Ну а я-то вас не хочу", – уже прозаически парирует Пирожков, снимая с себя руку девушки. Все с удовольствием смеются над человеком, которого умело поставили в неловкую ситуацию. Но подразумевается, что обижаться тут не на что. Разве может обидеть любая форма внимания телезвезды к тебе-убогому?
Я уже не говорю про "Дом-2" на ТНТ, где востребованными типами молодых людей оказываются субъекты с индивидуальными амбициями, но без личностного начала, готовые продавать иллюзии своих интимных отношений телеканалу. По будням это горе-реалити занимает полтора часа дневного эфира и два с половиной ночного!
Как известно, на человека воздействуют не просто отдельные образы, отдельные факты, отдельные призывы. На человека воздействует вся система масс-медиа в целом, как и атмосфера жизни – тоже в целом. И никакие агитации за гражданскую активность не будут адекватно восприниматься и работать в медийном контексте, где преобладает обращение к аудитории не думающей, безответственной, этически несформированной, эстетически невзыскательной. Общее медийное поощрение социальной пассивности, как и сама общественная атмосфера, перевешивают единичные неуклюжие порывы "Честного понедельника".
Боритесь, мол, за свои права. А что сие означает? Я уверена, что у нас многие совершенно не представляют, в чем подобная борьба может состоять. И бывает ли она вообще? Сегодня в окружающей действительности найти примеры такой борьбы частных граждан не легко. К тому же если речь идет не о квартирах, не о собственности, а каких-то менее вещественных и локальных правах.
Сейчас в масс-медиа совсем не популярны образы борьбы граждан за свои права, будь то права экономические, социальные или политические.
Назовите обойму сериалов о том, как в сталинское время людей сажали и притесняли за последовательное и осознаваемое инакомыслие, за несогласие с идеологией, за сопротивление в публичных формах советскому строю. Нету у нас этой обоймы. (Даже в экранизации "Детей Арбата" Анатолия Рыбакова или в "Завещании Ленина" по Варламу Шаламову и про Варлама Шаламова лидирует не тема сопротивления, а тема страданий.)
Назовите обойму сериалов про диссидентское движение, которое у нас было. Не в ходу у нас такая тема.
Зато популярна другая схема взаимодействия народа и власти, и схема эта тиражируется в большинстве сериалов на исторические темы, и прежде всего о советском времени, от "Московской саги" по роману Василия Аксенова и до "Штрафбата".
Простые советские граждане живут себе, как живется, принимая скудные материальные радости, партсобраний, профсоюзную деятельность, праздничные демонстрации и прочее как нечто само собой разумеющееся. Они политически лояльны, социально состоятельны, профессионально добросовестны. Впрочем, они могут быть и благородного происхождения, как интеллигентный врач, лечащий представителей высших эшелонов власти. Они могут быть и зэками. Но они не ведут никакого действенного политического противостояния.
...И вдруг на них начинается натиск властных структур. Людей гнобят, втаптывают в грязь, провоцируют на ненависть к государству – а они продолжают спасаться любовью к стране. Их деморализует машина власти – а они не деморализуются. И продолжают преданно служить этой машине постольку, поскольку она работает на победу страны то ли в войне, то ли в мирном строительстве, то ли просто так, без уточнений.
Отношение к власти подается как отношение к природе, к бурной и жестокой стихии, которую обсуждать бесполезно, а всерьез ей противопоставить и подавно нечего. Власть – она одна, и ее не выбирают. Во всяком случае – конкретный индивид точно не выбирает. Власть, она сама себя выбирает, ну, может, вместе с исторической неизбежностью. Такой выбор следует уважать...
Главное же, чем зрителю предлагают восхищаться, так это совершенствованием личности в жерновах тоталитаризма.
По ТВЦентру сейчас повторяют "Апостола", а по ДТВ – "Последний бронепоезд". В первом сериале главный герой, Истомин в прекрасном исполнении Евгения Миронова был до страшного столкновения с властью безобидным интеллигентом-очкариком, не способным защитить ни себя, ни близких. А после перековки в жестокой кузнице советских государственных кадров сделался непобедимым разведчиком, элитой отечественного шпионажа.
В "Последнем бронепоезде" обаятельный герой Андрея Панина в ленинской кепочке сначала бродил-ходил по лесам с мало расторопными партизанами. А влившись в ряды советских солдат и борясь с немецким диверсантом, не только реализовал свою человеческую незаурядность, но изжил долю обиды на советскую власть, которая его некогда деклассировала как социально враждебного элемента.
Возможности полноценной социализации в советское время, жизнь советских well-to-do (что не есть средний класс), варианты и мотивации компромиссов личности с государством – вот что в нынешних фильмах и сериалах в центре внимания.
В данном случае я совсем не хочу подвести читателя к мысли о наличии скрытой цензуры. Наше общество сегодня живет не при насильственной цензуре, а при крепнущей добровольной самоцензуре. Человек – а художник любой профессии тоже человек – старается прислушиваться не к своим ощущениям, мыслям и рефлексиям, а к требованиям эпохи. Человек старается угадать, чего этой эпохе от его личности надобно. Каковы универсальные, годные для любого времени, принципы социальной адаптации и профессиональной востребованности. Индивидуальные усилия, направленные на эту адаптацию и успех, сейчас и воспринимаются как самая актуальная и единственно оправданная форма личной активности.
Это абсолютно безобидные для государства и потому косвенно поощряемые им формы активности. В них нет постановки вопроса о больших целях этой самой активности. Нет идеи совместных усилий каких-либо неформальных человеческих сообщностей или, напротив, общественных организаций, поступательно отстаивающих гражданские права. Народу внушается мысль о том, что один в поле – воин, очень даже воин. И поле у него соответствующее – ограниченное рамками его личных интересов.
Парадокс в том, что громко призывая народ проявлять активность, телевидение сплошь и рядом косвенно и молчаливо призывает народ сознавать и принимать изначальную ограниченность своих социальных возможностей, потребностей и прав.
Источник: Socialistinfo
