Первые христиане каялись в своих грехах перед братьями по вере публично. Потом на смену публичному покаянию пришла индивидуальная исповедь. Сегодня никто, кроме священника, не знает, какие грехи лежат на совести того или иного прихожанина. Не порождает ли это безответственность? Может быть, надо вернуться к практике открытой исповеди? Юлия
Отвечает протоиерей Георгий БРЕЕВ, настоятель храмов иконы Божией Матери "Живоносный Источник" в Царицыне и Рождества Пресвятой Богородицы в Крылатском, духовник города Москвы:
- – В первые века христианская жизнь концентрировалась в общинах. Думаю, что отношения между членами общин были такими же тесными и близкими, как в семье, а общий уровень духовности намного превосходил наш. Если кто-то из общины совершал тяжкий проступок, он чувствовал себя оторванным от своей духовной семьи. И чтобы вернуться в семью, восстановить духовное общение с членами Церкви, нужно было принести публичное покаяние. Если вдуматься во все Апостольские послания, становится понятно, что вся эта попечительность основателей Церкви заключалась в озабоченности сохранить членов первохристианской Церкви в чистоте и цельности благовестия, принятого ими от Пастыреначальника Христа Спасителя. Отдельные примеры – – суровое прещение Анании и его жены Сапфиры апостолом Петром, отлучение от Церкви за грех кровосмешения апостолом Павлом членов Коринфской общины. И все это совершалось открыто перед лицом всех христиан. В дальнейшем, с обращением в христианство многих язычников, публичное покаяние теряет свою актуальность. Его признаки находим у отдельных святых отцов. Преподобный Иоанн Лествичник посвящает пятую главу своей "Лествицы" специально устроенной обители, получившей название "Темницы", в которую заключали себя имеющие на совести страшные преступления. Их покаянные подвиги были под контролем одного из великих подвижников, эта практика оставалась скрытой за стенами монастыря: "Слышал я, немощный, о чудном некотором и необычном состоянии и смирении осужденников, заключенных в особенной обители, называемой "Темницей", которая состояла под властью светила светил. Я просил его, чтобы он позволил мне посетить это место". И далее идет описание потрясающих душу картин, виденных им в обители: "Пришедше в сию обитель кающихся, я увидел "страну плачущих"... души столь уничиженные, сокрушенные и так угнетаемые тяготою греховного бремени, что они могли бы и самые камни привести в умиление своими словами и воплями к Богу" (Лествица 5, 5).
Очевидно, что публичное покаяние в последующие века не практиковалось. Его заменила индивидуальная исповедь не перед всем народом Божиим, а перед облеченным властью "вязать и решить" духовником или священнослужителем.
Вспоминается исключительный случай необычайного покаяния по благословению преподобного Серафима Саровского блаженной Пелагии, испытывающей тяжелейшую духовную брань. Она легла перед порогом избы, словно тряпка для вытирания ног входящих и выходящих. Таким крайним самоуничижением была одержана победа над демонским нападением.
Видим, что в качестве исключения великие святые избирали методы публичного покаяния, не имевшие места в приходской жизни. В практике церковной твердо установилась норма индивидуальной исповеди. Возврат к публичному покаянию невозможен, как нельзя повернуть время вспять, сделав вид что мы живем в первохристианское время в первом веке. Это будет фальшью и надуманностью. Нельзя искусственно ввести практику публичного покаяния.
В отдельных приходах, как мне известно, в наше время проводится чин отчитывания одержимых беснованием. Многие из православных христиан избегают приходить в эти приходы из-за страха, потому что слышат выкрики и вопли о своих грехах различными голосами. Общая исповедь – – это публичное покаяние наизнанку. В покаянии важна не форма, а духовное состояние человеческой души. Спасающая грешника благодать одна во все времена. Требуется в своем сердце возжечь покаянный огонь. Покаяние как таинство новой жизни всегда предполагает активное самораскрытие души во всей глубине и широте и устремленности к Богу через веру. "Покайтеся и веруйте во Евангелие" (Мф. 4, 12).
В наше время все чаше раздаются вопросы о формах исповеди. В церковных журналах и газетах, на специальных конференциях, круглых столах как священнослужители, так и богословы пытаются разрешить столь животрепещущий вопрос о совершении таинства исповеди на приходах. Откровенно делясь своим опытом, хочется подчеркнуть, что для священнослужителей, практикующих постоянное исповедование, нет ничего труднее, чем принимать исповедь кающихся. Но ведь с этого начинается путь к Богу. Думается, что задача найти соответствующую великому таинству исповеди форму, которая была бы сообразна ему, как тело соответствует человеческой душе, достижима общими заботами всех пастырей о душепопечении вверенных им пасомых, и должна найти свое разрешение в Православной Церкви.
