Такое решение я приняла на исходе лета. Сборы были недолги. Много ли надо человеку в монастырском уединении?.. Позже этот вопрос я задавала многим из тех, с кем повстречалась в Свято-Преображенской мужской Ставропигиальной валаамской обители. К заутрене я при всем желании не успевала. Она начинается в монастыре в 4 часа, с первыми лучами солнца. В это время теплоходы, доставляющие на Валаам туристов и большую часть паломников, еще только подходят к архипелагу. Швартуются же у пристани в Никоновской бухте ближе к 8 утра. Наша "Родина", приписанная к Северо-Западному речному пароходству, курсирующая по Ладоге не первый десяток лет, подошла к причалу первой. Пассажиры высыпали на палубу, дивясь растущим прямо на скалах великолепным хвойным лесам. Паломников среди них узнать труда не составило: в строгой темной одежде, женщины - в платках, все немногословные, погруженные в себя.
Но и в этой устремленной к молитвам группе людей выделялась немолодая женщина с глазами, о каких говорят - все выплакала. Я подошла к ней: может, нужна помощь? Узнала, что женщина - москвичка. На Валааме надеется найти своего младшего сына. Тот, пройдя две чеченские войны, в итоге лишился почки, а приобрел страшные головные боли - следствие тяжелой контузии. Кто-то посоветовал ему хотя бы на время уйти в монастырь: отдохнет душа - и телу станет легче. В отпуск уехал он в Валаамский монастырь. Больше месяца прошло - нет матери от сына весточки. Дома же на ее руках еще старший сын - инвалид войны в Афганистане...
На полуслове прервала она свой печальный рассказ, увидев, что трап установлен и можно сходить на берег. Быстро-быстро, как только можно в ее возрасте, она пошла к главной усадьбе, до которой шесть километров по лесной просеке.
Я же воспользовалась местным "челноком": крохотное суденышко "ОМ" за полчаса доставляет "ленивых" туристов непосредственно к храму.
Лишь с борта этого кораблика и можно увидеть отныне одну из валаамских жемчужин - Никольский скит, где поселились монахи-отшельники.
Один из прежних моих знакомых, 22-летний инок Александр, приютивший меня когда-то в летней монастырской гостинице, "болезненный оптимист", как шутя называл сам себя, - теперь, мне сказали, среди отшельников. Даже со своей валаамской братией, обитающей в главной усадьбе, общаются эти люди только по большим церковным праздникам.
В тот день никакого праздника не было. С утра, после молитв и скромной трапезы (чай с хлебом), монахи разошлись по своим рабочим местам - послушаниям, как здесь говорят.
Одно из таких мест - ферма. Я давно наслышана о рекордных удоях - на зависть профессионалам с Большой земли. Послушник Владимир взялся показать мне хозяйство. Долго извинялся, что "не в парадной одежде", то есть не в рясе: только что, мол, из коровника, наводил там чистоту, оттого в сапогах и клеенчатом фартуке.
Коровников на ферме два - летний и зимний. Оборудован также просторный загон для выгула рогатой скотины. Есть еще большой курятник. Следит за всем братия из 6 человек, среди которых только один монах. Остальные проходят послушническое испытание. Владимир родился и вырос в Петербурге, имеет математическое образование, а общению с коровами научился, попав на Валаам. Признается: трудно здесь. Но тем не менее в своем решении принять со временем постриг тверд.
Глядя на его щуплую фигуру, впавшие бледные щеки, я поинтересовалась:
- Сами-то парное молочко что ж не пьете?
- Как же, пью, - ответил. - Только сначала надо работу сделать, потом уже - еда, молоко. Да и работа не главное здесь - молитвы. Я, признаться, за ними часто совсем о насущной пище забываю...
Из молока в монастыре готовят сметану. Раньше еще делали сыр. Сейчас молочные излишки предпочитают продавать - деньги нужнее. Еще продают местным жителям выпекаемый в монастыре хлеб. Пустили от причала в Никоновской бухте к главной усадьбе маршрутное такси...
С тех пор как Валаам был возвращен православной церкви, настоятель монастыря игумен Панкратий вместе с братией (немногим более ста человек) преуспел во многих начинаниях. Но сколько еще нужно сделать - были бы только средства! Завершить реконструкцию главного храма, построить новую пекарню, отремонтировать кельи, возродить знаменитые монастырские сады.
О валаамских садах в дореволюционной России ходили легенды. Овощами, фруктами, ягодами монастырь с лихвой обеспечивал и себя, и окрестные села-города, и даже в Петербург возили - к царскому столу! К девяностым годам минувшего века цвели в этих садах, увы, в основном сорняки. С приездом на Валаам профессионального агронома, принявшего позже постриг, они стали постепенно оживать.
На несколько садов общей площадью в десятки гектаров - только два знающих дело работника: пожилой мужчина и маленькая, немногословная, тоже в возрасте женщина - Мария Васильевна. Бывшая хранительница музея-заповедника "Остров Валаам". Когда музея не стало, она не захотела уезжать с острова. В этой мужской обители немало женщин, нашедших свое призвание в том, чтобы служить монастырю.
Командует всей "агрономией" отец Григорий. Этот невысокий, крепкий, жизнерадостный человек несколько лет обитал в Всесвятском скиту. Обнаружив в тамошнем саду увядающий отросток виноградной лозы, сумел вырастить из него виноградник. Я перестала этому чуду дивиться, когда узнала, что родом он из Армении.
А на территорию скита, где живет с десяток отшельников, меня не пустили: сюда женщинам разрешают входить лишь раз в году - в День Всех Святых.. У большинства монахов, а также части послушников есть теперь мобильные телефоны, оплачиваемые из монастырской казны. А в кельях появились "удобства".
... Отходят теплоходы от Валаама в девять вечера. Туристы караулят этот миг на палубах, чтобы успеть запечатлеть на фотопленку и поздний здесь закат, и саму пристань. Кто-то кидает в воду монетку, чтобы снова вернуться. Кто-то крестится, глядя в ту сторону, где за верхушками сосен скрывается Свято-Преображенский храм. Одна только женщина в тот вечер смотрела в уходящую монастырскую даль почти безучастно - пожилая москвичка, приезжавшая за сыном. Тот, как выяснилось, днем раньше отсюда уехал. Куда - никому не сказал...
"Труд", 23 сентября 2003 г.
