Некрофилия стала в России выгодным бизнесом, мегабрендом и самым коммерческим продуктом на ТВ. Пропаганда смерти и насилия, поддержанная рейтингом, приносит неплохие рекламные деньги. Завораживающие сюжеты приковывают к экранам немалую часть населения: оно "вместо, чтоб поесть, помыться" ежевечерне устанавливает доверительно-медитирующий контакт с "дьявольским оком".
Следовательно, и телеканалы конкурируют в калькуляции смертей. Так что сменить контент жаждущему "хлеба и зрелищ" достаточно трудно.
Хрестоматийная модель AIDA (attention, interest, desire, action – внимание, интерес, желание, действие) подогревает желание досмотреть очередную историю. "Аморалка на потоке" формирует гедонистическую установку на жестокость, возводя удовольствие от насилия в ранг ценности.
"Большой брат" не останавливается на рекламе и интерактивно вовлекает зрителей: "Вы стали свидетелем того, как кого-то избивают (насилуют/убивают...) и сумели снять это на телефон (видеокамеру), – звучат условия конкурса, – присылайте нам это видео, и его увидит вся страна".
К каким изменениям ведет постоянное потребление этого продукта?
Зомбирование криминалом превращает "тему смерти" в повседневность, передавая агрессивные техники бытия и практики разрешения проблем как весьма распространенные и повсеместно допустимые. Вознося культ насилия и воспитывая в обывателе эстетику крови и смерти, СМИ выдают "лицензию на агрессию" каждому желающему, переводя это в норму разрешения конфликтной ситуации, девальвируя ценность жизни и запуская волну подростковой агрессии, подобно той, что захлестнула американские школы.
...Хотя военный психолог Дэйв Гросмен неоднократно предупреждал американскую общественность, что "показы насилия в масс-медиа" запускают у детей и подростков как раз те психические механизмы, с помощью которых профессиональных солдат учат убивать.
Российских исследований воздействия насилия на юношескую аудиторию пока не так много. Так, А. Федоровым (2000) установлено, что российским тинэйджерам нравятся такие черты главных героев блокбастеров, содержащих сцены насилия, как "решительность", "ум", "сила" и "жестокость". В исследовании Н. Гришаевой в сознании испытуемых обнаружен эффект размывания нравственных норм. На вопрос "кого бы ты назвал смелым?" многие дошкольники ответили: "того, кто не боится убивать".
В нашем исследовании (2009) отношения телезрителей к телевизионному контенту опрошена выборка в 400 человек жителей г. Костромы (репрезентативная по полу, возрасту, уровню дохода и образованию). В качестве методик опроса использовались: методика САН (самочувствие, активность, настроение) и методика оценки "12 зол ТВ".
Анализ телевизионного контента показал: больше всего наших граждан раздражают "агрессия, физическое и/или моральное насилие на экране" и "некорректная и/или избыточная (назойливая) реклама" (5,94 и 5,93 соответственно – по математической методике нашего исследования вся совокупность опрошенных обозначается числом 6,0). В пятерку самых раздражающих факторов также вошли "некорректный, исковерканный язык, жаргон" (5,34), "эротические элементы, противоречащие моральным нормам" (5,33) и "трансляция образцов дурного поведения" (5,31).
Наиболее терпимо опрошенные относятся к "избыточной политической рекламе" (с укреплением вертикали власти и назначением губернаторов и (неформально) мэров городов ее количество существенно сократилось), а также к "некорректным правовым или антиправовым действиям самих телеканалов". Последнее свидетельствует: большинство респондентов не догадываются о подписанной в 1999 году "Хартии телерадиовещателей", в которой телевещатели обязались "отказаться от демонстрации либо описания в телерадиопрограммах чрезмерной жестокости и насилия". А подписанная 7 июня 2005 года руководителями крупнейших российских каналов хартия "Против насилия и жестокости" дополнительно закрепила ответственность за ущерб общественной нравственности.
После просмотра телепрограмм опрошенным грустно, мрачно, у них плохое самочувствие. Они чувствуют слабость, разбитость, обесиленность. (Гистограмма выразительна: ТВ "вгоняет в тоску" 60-80% опрошенных).
Факторный анализ зол телевизионного контента позволяет определить главные "очаги раздражительности".
Первый фактор (факторный вес – 2,39) – "Пропаганда секса и насилия"( на языке обывателя – "чернухи и порнухи").
Второй фактор (факторный вес – 1,99) – "Воспитание нетерпимости и манипуляция сознанием" (то есть: "высказываемое неуважение к конкретным людям и организациям", "высказываемое неуважение к национальным символам, национальной истории и культуре", "систематическое искажение реальности" и "некорректные правовые или антиправовые действия самих телеканалов").
Такое телевизионное зло, как "некорректная и/или избыточная (назойливая) реклама" проявилось только в третьем факторе "Содействие экспансии продукции транснациональных компаний" (факторный вес – 1,44). Оно объединилось с таким индикатором как "чрезмерное количество зарубежной продукции". Взаимосвязь свидетельствует: у опрошенных сформировался устойчивый образ рекламы как проводника иностранных товаров к отечественному потребителю.
Четвертый фактор (факторный вес – 1,11) – "Содействие в продвижении политической пропаганды". В этом факторе обнаружен конфликт между индикатором "избыток негативно окрашенной социальной информации; неоправданно большое число сообщений о катастрофах, убийствах, жертвах" и "некорректной и/или избыточной (назойливой) политической пропагандой". Похоже, при необходимости телевещатели способны, обслуживая политические интересы, создать привлекательный контекст для продвижения продуктов политических институтов (государственных в первую очередь).
Каковы стратегии отреагирования опрошенных? Чаще всего – "возмущение" (2,34), "мысли о безнаказанности преступников" (2,38), "страх за себя и своих близких" (2,40). "Не смотреть телевизор" могут позволить себе опрошенные с более высоким доходом , видимо благодаря альтернативным возможностям проведения свободного времени (или в виду большей занятости). У старшего поколения явно сильней ассоциативная взаимосвязь между тем, что демонстрируется на ТВ и "отсутствием законности и правопорядка", чем у молодого: для юношества телевизионный контент уже стал нормой.
Итак: телевизионная продукция наносит вред психоэмоциональному здоровью опрошенных. Цена телеконтента слишком высока для потребителя.
Ведь проповедуя ориентацию на смерть, СМИ воспитывают общество социальных некрофилов, о которых еще в 1937 году подробно написал в своей работе "Анатомия человеческой деструктивности" Эрих Фромм. Он отмечал: человек с ориентацией на некрофилию чувствует влечение ко всему неживому: трупам, гниению, нечистотам, грязи. (Типичный некрофил, по Фромму, Адольф Гитлер: в классическом исследовании приведено много свидетельств). По убеждению Фромма, в человеческой природе есть два противоположных начала: любовь к живому (биофилия, ориентация в будущее) и любовь к мертвому (некрофилия с ориентацией в прошлое). Настоящий человек "опрокинут в будущее".
Но идея любви к жизни (биофилия) требует более сложного способа продвижения. Маркетинг некрофилии неразборчив к параметрам аудитории и способен собрать под одну "гребенку" всех от мала до велика. "Раскрутка" доброго и удивительного (маркетинг биофилии) – более тонкая конструкция.
Источник: Новая газета
