Церковь и интеллигенция

Недавно издательством Саратовской епархии была издана книга архимандрита Рафаила (Карелина) "Церковь и интеллигенция".

Редакция отдает себе отчет в том, что она не будет принята всеми. Первый дискуссионный отзыв на книгу уже поступил в адрес портала "Православие и современность". Это мнение журналиста Марины Бирюковой.

Цель своей работы автор обозначает так: "...показать, почему интеллигенции трудно прийти в Церковь". Далее он подчеркивает, что его рассуждения касаются не всех российских интеллигентов: "А иначе мы мало чем отличались бы от революционера Зиновьева, который сказал: "Рабочий, знай, каждый интеллигент – твой враг".

При всем при этом книга производит неоднозначное впечатление – по крайней мере, на автора этих строк. В ней много необходимой правды, и многое, в то же время, вызывает несогласие. Но несогласие вовлекает в заочный спор, понуждает таким образом продумать и обосновать собственную позицию – и с этой точки зрения, она, безусловно, полезна.

"... Ум у современного интеллигента деградировал до всего лишь одного из свойств ума – до рассудка; а по древней христианской антропологии – ум как способность к целостному знанию находится в сердце человека". Это одна из возможных цитат. Она задевает – в самом деле, кто же это согласится, что ум у него деградировал! – но это в первый момент, а дальше становится интересно и хочется разобраться в проблеме.

"В этой скрытой борьбе интеллигенции с Церковью духовные понятия незаметно заменяются душевными, а затем душевность охватывает все сознание человека, и, как туман, нависший над землей, заслоняет собой небо". Для того, чтобы возразить этой мысли отца Рафаила, надо, как минимум, отдавать себе отчет в том, чем духовное отличается от душевного, и в каком качестве присутствует то и другое в нас самих.

Тем же свойством умственного катализатора обладают исторические экскурсы отца Рафаила: "В действительности интеллигенция на протяжении двух последних столетий очень мало верила в эти (революционные – Ред.) утопии; они были нужны ей как приманка для народа".

Мое собственное несогласие обостряется там, где отец Рафаил начинает рассуждать об искусстве, о творчестве, и в частности – о творчестве литературном. "Страсти – это палитра красок, которыми пишутся все новые и новые картины...Церковь учит, что человек должен бороться со страстями как внутренней преградой между душой и Богом. Люди искусства видят в страстях полноту жизни; искоренять их из души означает смерть творчества...". Такой взгляд представляется как минимум однобоким: ничего общего с "разжиганием страстей" подлинное литературное творчество не имеет, напротив: являя собой тяжелый, медленный и неблагодарный труд, оно требует от человека очень высокой трезвости, самокритики и самоконтроля. Находясь в страстном, неуправляемом, помраченном состоянии, литератор не создаст ничего сколько-нибудь состоятельного.

По меньшей мере странным кажется мне вывод автора книги "Церковь и интеллигенция" о том, что "светская литература... несовместима с заповедью Евангелия Блаженны чистые сердцем (Мф. 5, 8)", сделанный на основании того, что "литература, музыка, театр заставляют человека жить эмоциональными впечатлениями, то есть воспитывают страсти". На мой взгляд, чем чище у человека сердце, тем лучше он чувствует Тютчева и Гоголя, Лермонтова и Чехова. Эмоциональные впечатления имеют отношение к процессу постольку, поскольку являют собой здоровые проявления человеческого существа (сострадание, к примеру, – разве плохое эмоциональное переживание?). Но что касается страстей – они здесь решительно ни при чем. Более того: в подлинном литературном произведении страстное, помраченное состояние человека с неизбежностью подвергается критике. И примеров из русской классики можно было бы привести довольно.

Однако, читая книгу дальше, мы с некоторым удивлением убеждаемся в том, что взгляд архимандрита Рафаила на литературу вовсе не столь убийственен. Подвергнув радикальному и, на мой взгляд, жестокому суду целый ряд поэтов Серебряного века, он говорит далее о стихах " прозрачных, как горный поток... мудрых... чистых, как первые слезы любви, посвященных человеческим чувствам, но не запятнанных грехом".

Немало страниц книги посвящено псевдохристианским, оккультным и прочим романтическим увлечениям, через которые проходила интеллигенция, начиная с конца позапрошлого века. Далее автор закрепляется на главной теме: отношение интеллигенции к Церкви. Прочитать эти страницы было бы полезно многим: они действительно отражают наиболее распространенные ошибки и заблуждения человека, приходящего в храм отнюдь не от простоты и обреченного искать не в простодушии. Этому человеку предстоит понять многое: чем отличается покаяние от самобичевания и почему Православная Церковь отторгает литургическое общение в инославными христианами; что такое открытость души для Бога и почему эту открытость не могут заменить никакие добродетели; что отличает священника от прочих людей... и что такое вера вообще. И вот здесь книга архимандрита Рафаила – при всей спорности многих мест – может очень существенно помочь.

Когда читаешь последние абзацы: "Кто же идет на смену этому хрупкому цветку интеллигенции? ...люди с совсем уже атрофированным сердцем и умом... люди, для которых нет ни чувства долга, ни чувства чести...", – то они кажутся слишком радикальными, как многое у архимандрита Рафаила. Однако достаточно посмотреть вокруг, чтобы ужаснуться: посмотрите, что вырастили, и кто же это вырастил? Мы...