У этой книги давняя история. Темой нелегальной религиозной жизни в СССР я начал заниматься еще в середине 90-х годов. Позднее уже возникла мысль оформить мои публикации в виде диссертационной работы. Первоначально предполагалось, что речь пойдет только о тайных монашеских общинах, – но, начав работать в государственных архивах, я понял, что фактически вся церковная жизнь советского периода балансировала на грани "нелегальщины" и нельзя сводить проблему только к тайному монашеству. В 2004 году был готов первый вариант текста – собственно диссертация. Но то, что сейчас вышло отдельной книгой, – это нечто большее. Тут уж я поставил себе задачей панорамное исследование всех форм церковной жизни советского времени, которые были так или иначе запрещены властью.
Основная часть книги охватывает период с 1917 года по середину 50-х годов. Но в эпилоге, достаточно объемном, я попытался проследить ситуацию вплоть до 1990 года, когда рухнула советская система контроля над Церковью. Я хотел донести до читателя некие сквозные сюжеты и идеи, прослеживающиеся на разных этапах советского периода. Во-первых, это то, как советская власть формировала представления о незаконном, нелегальном в церковной жизни. Во-вторых, это история церковного подполья, его разновидности и происходившие в нем процессы. В-третьих, я прослеживал отношение легального епископата Русской Православной Церкви к различным формам нелегальной церковной жизни. И, наконец, в-четвертых – это изменение поведения, психологии и церковной практики у тех верующих, которые оказались за пределами легальности.
Хотя моя книга построена как научная монография, со ссылками, справочным аппаратом и так далее, я старался все-таки вести изложение максимально живым и ясным языком. Ведь мой предполагаемый читатель – это не только ученый-историк, но и всякий думающий человек, которому интересна история нашей Церкви.
Разумеется, я – далеко не первый, кто вообще взялся за такую тему. Но большинство моих предшественников уделяли основное внимание "церковной оппозиции", то есть тем группировкам, которые не признавали официальную церковную власть, – "непоминающим", "катакомбникам". Я же попытался рассмотреть проблему более широко, показав наличие и так называемого "сергианского" подполья. Кроме того, я затронул те аспекты, которым ранее не уделялось особого внимания, – повседневную приходскую жизнь, образование, паломническую и хозяйственную деятельность...
Я уверен, что история церковного подполья в СССР важна нам, современным людям, не только в плане "общего развития". Тут есть двойной урок. Во-первых, можно увидеть, насколько активна и разнообразна была жизнь церковного народа даже в самые глухие годы, какой там содержался творческий потенциал, которым мы и сейчас можем вдохновляться. Во-вторых, мы увидим, что высота христианского подвига уживалась с мрачными страницами церковной истории – с вырождением духовной жизни, с уходом в сектантство как в переносном, так и в прямом смысле слова. И это нам серьезное предупреждение, потому что те же самые маргинальные тенденции живы и сейчас – взять хотя бы пензенских затворников. Политическая ситуация ныне совершенно иная, а психологические механизмы – все те же. Их надо знать, чтобы не совершать аналогичных ошибок.
Источник: Православная книга России
