Всё, что происходило в Перми в середине июня 1918 г ., напоминало мобилизацию перед началом военных действий. 14-го город был объявлен на военном положении и все имеющиеся войска приведены в положение боевой готовности. В общей сложности на ноги было поставлено около полутора тысяч человек. Причина для этого была более чем серьезная – накануне пермская ЧК приняла решение об аресте архиепископа Андроника. Переполох, произведенный чекистами в городе, был вполне объясним: Владыка Андроник пользовался большим уважением среди верующих. Его ценили и как деятельного, энергичного архиерея – время его служения было временем расцвета духовной жизни в Пермской епархии, и как истинного священника, монаха, посвятившего всю свою жизнь безраздельно служению Богу и Церкви.
"Огонь пылающий"
Все, кому доводилось хотя бы раз встречаться с епископом Пермским, подолгу сохраняли воспоминание о нем. Он казался человеком не своего времени. Нестяжательность составляла неотъемлемую черту его характера и была хорошо известна всему клиру. Он вменял ни во что всякое материальное благополучие, не носил шелковых ряс и, хотя был награжден многими церковными орденами, никогда не надевал их. Архиерейской каретой владыка не пользовался – на ней соборное духовенство ездило по требам. Необычным был и его облик: простота и сосредоточенность, ни малейшего оттенка человекоугодия, пребывание в постоянной молитве. Он напоминал, скорее, скитского монаха из Оптиной пустыни или одного из святогорских монастырей.
Подвижник, молитвенник, Владыка Андроник расставался со своей кельей только для исполнения церковного послушания, для того, чтобы служить ближним. Время, в которое ему довелось жить, было наитруднейшим для Церкви. Революция и возникновение открыто атеистического, богоборческого государства потребовали приспособления норм церковной жизни к новым, крайне неблагоприятным условиям. В 1917 г . в Москве состоялся Поместный Собор Русской Православной Церкви, на котором было принято решение о восстановлении Патриаршества. Единоначалие было единственным способом противодействовать попыткам государства дезорганизовать церковную жизнь путем внесения раскола в тело Церкви. Власть открыто поддерживала так называемых обновленцев, поставивших под сомнение и отринувших канонические правила Церкви и авторитет законной иерархии. "Реформированная" по замыслу обновленцев Церковь по существу представляла собой чисто декорационную структуру, призванную удовлетворять "религиозную потребность населения", но лишенную литургической связи с Духовным источником, структуру, разорвавшую связь с Церковью, установленную во времена апостольские.
Возникновение этого движения вызвало противодействие со стороны духовенства и избранного на Поместном Соборе Патриарха Тихона. Епископ Андроник был одним из энергичнейших деятелей Поместного Собора Русской Православной Церкви 1917–1918 гг. и оказывал Патриарху Тихону содействие в борьбе с обновленчеством. "Огонь пылающий" звали его на Соборе. Большевистский декрет "Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви" послужил сигналом к повсеместному уничтожению Русской Православной Церкви и ее служителей. Кампания клеветы в адрес Владыки, которую развернули в Перми местные газеты, была предвестием его ареста. Близкие уговаривали его скрыться. Однако архиепископ отвечал, что до тех пор, пока он стоит на страже веры и Церкви Христовой, он готов ко всему, готов принять смерть за Христа, но паствы не оставит. За каждой церковной службой архипастырь обличал представителей новой власти: их алчность, беззаконие и нравственную погибель, которую они принесли России. Тысячи людей приходили слушать слово святителя...
"Примирения не может быть"
Тревога, поднятая в городе по случаю ареста Владыки, свидетельствовала о страхе и неуверенности его преследователей. Он мог бы повторить слова гефсиманской ночи: "Будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями взять Меня; каждый день с вами сидел Я, уча в храме, и вы не брали Меня". (Мф.: 26, 55). С той же поспешностью был произведен и допрос Владыки Андроника. Во время допроса епископ Пермский держался необыкновенно мужественно, не отвечая ни на одно из предъявленных ему обвинений. И только под конец он все же решил высказать своим "судьям", что было у него на сердце. Боль за поруганную веру, за гонимую Церковь была сильнее тех чувств, которые мог бы вызвать его собственный арест. Будто взвешивая каждый свой жест, каждое слово, он снял панагию, завернул ее в большой лиловый шелковый платок, положил перед собой на письменный стол и, обратившись к чекистам, сказал примерно следующее: "Мы враги открытые, примирения между нами не может быть. Если бы не был я архипастырем и была бы необходимость решать вашу участь, то я, приняв грех на себя, приказал бы вас повесить немедленно. Больше нам разговаривать не о чем".
Сказав это, он неспешно развернул платок, надел панагию, спокойно поправил ее на груди и, погрузившись в молитву, не произнес больше ни слова.
В первом часу ночи 14 июня Владыку Андроника повезли на расстрел. Практика тайных казней составляла оборотную сторону обаятельного образа "государства народного благоденствия". С этого момента для него начался отрезок пути, подобный восхождению на Голгофу.
В лесу палачи велели ему самому копать могилу. По немощи святитель копал медленно и палачи "великодушно" ему помогали. Когда закончили, начальник приказал: "Давай ложись!" Могила оказалась коротка, святителю пришлось подкопать еще. Закончив, Владыка попросил разрешения помолиться. Палачи позволили. Но отнюдь не милосердие и не желание исполнить последнюю волю человека, обреченного на смерть, движило ими: они желали восторжествовать над "классовым врагом", дав ему возможность перед смертью убедиться "в бессилии" вымолить у Бога освобождение от уз. Архипастырь молился минут десять, затем, благословив Пермскую землю и свою паству на все четыре стороны, произнес: "Я готов". И тогда "победители" решили закопать святителя живым, прежде чем "для надежности" расстрелять его, погребенного под слоем земли.
Никому из участников казни архиепископа Андроника не пришло в голову, что корысть мало согласуется с провозглашаемыми партией "новыми нравственными" принципами и "большевистской честью": с непосредственностью дикарей они поделили вещи Владыки – часы, панагию с образом Божией Матери, позолоченную цепочку. Без Бога и принесенного Им на землю нравственного закона никакая этика не имеет силы. "Отменив" действие этого закона, люди, облеченные видимостью правды, ниспали до состояния язычников, деливших одежду распятого ими Христа.
Всходы
С этой поры Пермская губерния вступила в длинную полосу террора. Впереди были расстрел царской семьи и казни тысяч священнослужителей и верующих людей, равные по своей жестокости истязаниям, выпавшим на долю мучеников первых веков христианства. Залитая кровью монахов Белая гора, которую некогда называли "русским Афоном", страшные лагеря смерти и безымянные братские могилы пополняли "неофициальную хронику" пермских новостей на всем протяжение 20-х–30-х годов. Пермская епархия заняла одно из первых мест в России по числу казненных священнослужителей. Многие из них, в том числе и архиепископ Андроник, теперь уже канонизированы в лике исповедников и новомучеников Российских.
Город же спустя семьдесят с лишним лет вступил в фазу динамичного развития, благодаря разработкам запасов уральской нефти и полезных ископаемых. Сегодня Пермь – благоустроенный город-"миллионер", стремительно обретающий глянцевые формы крупных городов мира. Здесь, как и в любом мегаполисе, можно найти все. "Исключительное разнообразие" предлагают и различные секты. А вот Православие возрождается с премногими трудностями. Пока тяжело восстанавливается Белая гора, великих усилий стоит возрождение монастырской и приходской жизни. А День города, сопровождающийся народными гуляньями, отмечается – страшно сказать! – в день убийства первого из членов царской семьи – брата Николая II Михаила Романова, замученного большевиками в пригороде Перми за месяц до расстрела царственных мучеников в Екатеринбурге. На "выжженной" земле семя Церкви дает только первые всходы. Но, возможно, еще будет то время, когда возобновленная евангельская проповедь и здесь принесет плоды памяти и покаяния...
Источник: Православие и мир
