Потомки приморских староверов после семидесяти лет скитаний по миру обрели вторую родину в Америке – на Аляске и в штате Орегон, где живут по вере, счастливо и зажиточно. Но память о России хранят свято.
Недавно сотрудники Приморского государственного музея им. В. К. Арсеньева Вера Кобко и Нина Керчелаева вернулись из Орегона. Там, близ города Вудбурн, они впервые знакомились с современной жизнью выходцев из России, записывали их воспоминания и собирали фотоматериалы о них.
История гонения на старообрядцев в России еще ждет своего изучения. По разным направлениям исходили они сначала на окраины, казалось бы, необъятной страны, а потом и за рубеж. Кто в Турции и Румынии оказался, а кто – в Австралии и Южной Америке.
На тихоокеанском побережье России эти крепкие многочисленные роды появились в середине ХIХ века. В основном это были выходцы с Волги, Урала и Алтая. За короткое время они создали в самых труднодоступных уголках Дальнего Востока крестьянскую цивилизацию с передовой по тем временам техникой. Имели много земли и усердно работали. Для государства они были очень удобными переселенцами, способными освоить самый дикий край. Им охотно давали землю и освобождали от воинской повинности, а вслед за ними пускали уже обычных крестьян.
Для официальной же церкви – это были раскольники, не принявшие церковную реформу. Свою легендарную обетованную сказочную землю – Беловодье, где бы никто не мешал им жить по вере, они искали веками.
В конце позапрошлого века староверы освоили уже большую часть Южно-Уссурийского края, а к началу прошлого – и северное побережье нынешнего Приморья. Именно там в 30-е годы их настигло колесо коллективизации. Начались волнения, бунты, а затем и тихий исход тайными тропами в Китай.
Потом многим из них советская власть припомнит это "незаконное пересечение границы". А тогда, в середине 30-х, несколько сот многодетных семей ушли тайными тропами в Маньчжурию. Так образовались под Харбином старообрядческие русские поселки.
Одной из самых знаменитых стала деревня Романовка – названная в честь царской династии. С 36-ого по 45-ый годы жило там более пятисот человек.
Когда в 1945-м советские войска освободили Китай, именно эта деревня пострадала больше всего.
В архивах Приморского ФСБ лежат дела тех романовских староверов, кого органы арестовали и увезли в Сибирь. Тогда сорок дворов остались без кормильцев. Кого-то обвинили в служении японцам, кому-то вспомнили переход в Китай. Так часть семей "вернулась" за осужденными в Красноярский край. Но многие выбрали иную дорогу.
Лишь в начале 50-х прошлого века с помощью Международного Красного Креста оставшиеся приморские староверы стали из Китая перебираться в Южную Америку – Бразилию, Аргентину. Уругвай, Чили и в Австралию. А в начале 60-х США разрешили им селиться на пустовавших землях Аляски и в штате Орегон – чем-то похожем на Сибирь и Дальний Восток.
"Они живут общиной, но каждая семья ведет отдельно свое частное хозяйство. Такие современные большие хутора с наделами земли, – делится свежими впечатлениями завсектором реставрации Приморского музея Вера Кобко. – У многих добротные дома на американский манер – и усадьбы с прудами, русскими банями. В одной семье перед домом даже бизоны разгуливают. Держат домашний скот, питаются своим молоком и мясом, варят вкусную брагу, похожую на хорошее сухое белое вино, рыбачат и охотятся".
В основном потомки "романовских" староверов производят ажину – ежевику, которая расходится по всей Америке. Огромные территории засеяны этой колючей ягодой, которую старообрядцы убирают сами с помощью машин и наемных мексиканцев. Каждый в меру возможностей поддерживает общину материально.
"Это красивые, трудолюбивые люди, прекрасно сохранившийся генотип русского человека, – продолжает разговор главный хранитель музея Нина Керчелаева. – Конечно, без смешанных браков им все эти годы было не обойтись. Но до сих пор они женятся и выходят замуж в основном только за таких же староверов, разбросанных по всему миру.
Есть среди орегонских "романовцев" в общине и слегка уловимые смуглые "турецкие" крови, и солнечные бразильские. Это они породнились с другими ветвями русских староверов. Бывает, для того, чтобы выбрать невесту, им приходится ехать из США к староверам в Бразилию или в Австралию. А вот в Россию за женами орегонские ортодоксы пока ездят не часто. Хотя детей своих уже отправляют учиться и воспитываться к нашим сибирским староверам в скиты".
Борода – непременный атрибут старовера. Бороду мужчины не бреют, а волосы женщины не стригут в течение всей жизни. Женят своих детей "романовские" по-прежнему рано. Теперь, когда русских староверов осталось не так много, община особенно пристально следит за тем, чтобы не было межродственных браков. Нежелательно связывать свою судьбу и с представителем другой веры. Хотя, рассказывают исследовательницы, и в Америке, как и в России, дети иногда уходят из общины. Как в старину – "убегом". Дочери выходят замуж за американцев, а это почти всегда (если муж не перекрестится) автоматическое исключение из общины.
Таких никто не отвергает, они могут жить рядом, но к молитве их уже не допускают, едят они из другой посуды, на общих праздниках сидят отдельно.
Одна из самых колоритных фигур американских старообрядцев в Орегоне – Петр Калугин. Внук знаменитого дальневосточного старовера Савелия Калугина, о котором в свое время писал Василий Песков в "Комсомолке" в статье "Русаки на Аляске". У этого богатыря на Аляске поднятый еще его отцом рыбный бизнес. Им сейчас заправляют уже сыновья Петра Евстафьевича.
Калугинская ветвь, некогда мощная в среде приморских староверов, сейчас уже встречается все реже. Сам Петр не раз бывал в современной России. Приезжал в Приморье, в те места, где жили его предки.
Американские староверы взяли от цивилизации то, что им подошло. При том, что они ходят в своих традиционных крестьянских рубахах с пояском и сарафанах, каждую неделю стоят в моленной всенощную, почти не смотрят телевизор – они практически все ездят на американских машинах и пользуются сотовыми телефонами.
Старшее поколение сохранило прекрасный чистый русский язык со слегка заметными российскими диалектами. Дети бывших "романовских", кому уже за сорок, все чаще используют американизмы. А вот молодежь между собой предпочитает английский. Ведь посещение американских школ – обязательно для всех американцев. А русские старообрядцы – образцово-показательные законопослушные американцы. Хотя до сих пор многие из них хранят старые российские и советские документы.
"Они с большой благодарностью говорят об Америке, – рассказывает Вера Кобко. – Ведь она дала им приют и землю. Причем очень похожую на ту, которую еще можно увидеть на хранимых в каждой семье старинных фотографиях из прошлой жизни. В тех американских местах тоже довольно суровый климат, чистые реки и охота. Одно плохо, жаловались нам наши новые знакомые: почти не растет береза! В банях приходится пользоваться вениками из тополя. Поэтому самым дорогим подарком из России они считают березовый веник".
По – иному, чем сибирские скиты, выглядят в Орегоне и молельные староверов. Ухоженное и довольно строгое здание внешне, но с кондиционерами, подсветками, лавками и коврами внутри. Службу ведет настоятель, он же – выборный глава общины.
К приехавшим из России исследователям "романовские" старообрядцы сначала привыкали. Все-таки настоящие русские музейные работники там появились впервые. А потом завязались беседы. Старики вспоминали и рассказывали. В конце командировки обитатели русской общины в Орегоне уже в очередь выстраивались, чтобы рассказать свою историю. Проблемы была лишь в одном: когда "романовские" добровольно жертвовали музею "на благое дело" семейные реликвии и утварь, они наотрез отказывались подписываться в необходимых для такой передачи бумагах. Трудная и гонимая жизнь в генах оставила этот запрет. Для них подписаться под чем-нибудь – значит, связаться с дьяволом.
Русские староверы связаны друг с другом по миру незримыми нитями. А вот в России про судьбы этих соотечественников известно не так много. По большому счету, историю их исхода никто не ведет. Часть этой работы делают сейчас российские исследователи Приморского государственного музея им. В. К. Арсеньева. Собранные материалы и сохраненные веками предметы обихода вернулись в Россию и теперь лягут в основу будущей музейной экспозиции, послужат материалом для издания фотоальбома.
"Экспедиция в Орегон, – говорит Вера Кобко, – это продолжение многолетних работ по истории старообрядчества. Такая уникальная судьба, пожалуй, только у приморских староверов. Вот лишь несколько известнейших старообрядческих родов: Басаргины, Павловы, Андреевы, Валиховы, Калугины, Семериковы... Теперь мы постараемся увидеть их родственников в Хабаровском и Приморском краях, передать им привет из Америки".
В стремлении сохранить в России историю этого уникального для страны явления сотрудников музея имени Арсеньева поддерживает их руководство и некоторые руководители тех приморских районов, где еще живут, хотя уже и не общинами, немногочисленные семьи староверов.
По – большому счету, мало сейчас кому есть дело до этого уникального российского явления. Зато искренне удивляются иностранцы, наблюдая, как русские корни, пущенные по неволе на других континентах и в самых разных далеких от России землях, не засохли и дают хорошую поросль.
По материалам источников: АНН
