Некоторое время назад вышла в свет книга церковного историка, профессора Санкт-Петербургской духовной академии протоиерея Георгия Митрофанова "Трагедия России. "Запретные" темы истории ХХ века". В ней автор среди прочего дает оценку личности и деятельности генерала Андрея Власова. Его точка зрения вызвала острую дискуссию в православной среде.
Новым участником полемики стал Архиерейский Синод Русской зарубежной церкви, который написал отклик на труд священника. Иерархи РПЦЗ назвали А.Власова патриотом и заявили, что он является для русского зарубежья "символом сопротивления безбожному большевизму во имя возрождения исторической России". При этом они отметили, что именование деяний А.Власова предательством – "легкомысленное упрощение тогдашних событий", и в этом смысле поддержали попытку автора "подойти к этому вопросу (а вернее, к целой череде вопросов) с меркой, адекватной сложности проблемы".
Отзыв Синода Зарубежной церкви вызвал ответную реакцию: своим взглядом на заявление РПЦЗ в кратком интервью корреспонденту "Интерфакс-Религия" Алексею Соседову поделился профессор Московской духовной академии протодиакон Андрей Кураев.
– Отец Андрей, поделитесь, пожалуйста, своим мнением о заявлении зарубежного Синода.
– Как известно, Русская зарубежная церковь в течение десятилетий квалифицировала как тяжкий грех то, что она называла "сергианство", то есть чрезмерную, по их мнению, впечатлительность церковного руководства перед лицом светских политических кругов Советского Союза.
Однако надо заметить, что такого рода излишнее послушание тем или иным политическим кругам порой прорезывается и в жизни самой Русской зарубежной церкви. Период ее расцвета был связан с так называемой второй волной эмиграции, то есть именно с "власовцами", перемещенными лицами, советскими военнопленными, которые оказались в западной зоне оккупации Германии. Поэтому вполне понятно, что для многих зарубежных пастырей естественно смотреть на историю Великой Отечественной войны и СССР глазами именно этих людей.
Но все же считать эту несомненно партийную точку зрения хоть сколько-нибудь объективной нет никакой возможности. Наоборот, я полагаю, что у авторов синодального заявления была возможность выразиться более мягко. Неужели они не понимают, какую ответственность берут на себя и на всю Церковь такими, например, своими словами: "Все, что было ими (А.Власовым и его сподвижниками – "ИФ") предпринято, делалось именно для Отечества"!
Это слово "все" – оно слишком обязывающее. Так можно говорить только о безусловно святом подвижнике. Полагаю, что историкам известно немало неприятных страниц из истории генерала Власова, и уж тем более его так называемых сподвижников.
– Вы считаете Власова предателем?
– Авторы заявления категорически утверждают, что ни Власов, ни его сподвижники ни в малейшей степени не могу считаться предателями России. Опять же, это слишком радикальное обеление тех мундиров, которые меняли на себе Власов и его сподвижники. Вообще-то Власов – это человек, который как минимум трижды нарушал армейскую присягу: он присягал царской, Красной, а потом – гитлеровской армии. Все три присяги он нарушил. В заслугу ему можно поставить только последнее из этих предательств.
От имени всего русского зарубежья авторы этого заявления объявляют, что генерал Власов был и остается символом сопротивления безбожному большевизму. Во-первых, даже Синод Русской зарубежной церкви не имеет права говорить от имени всего русского зарубежья по той причине, что оно даже в церковном отношении весьма пестро, и далеко не все православное зарубежье входит в компетенцию Синода РПЦЗ. Во-вторых, в политическом и историческом смысле совершенно точно, что далеко не все русское зарубежье готово героизировать генерала Власова. В-третьих, если уж "Русская Вандея", то есть сопротивление большевизму, и нуждается в символах, то на этот постамент можно было бы воздвигнуть какую-то иную, менее спорную фигуру.
– Например?
– Я убежден, что и среди деятелей белого движения, и среди людей эмиграции, и среди диссидентов, оставшихся в Советском Союзе, можно было бы найти людей, которые совмещали в себе последовательное неприятие большевизма с чистой и нравственной позицией, исключающей перебегание из одного воюющего стана в другой.
Если уж искать такие символы, то, наверное, уместнее было бы их обрести в сонме новомучеников Российских, в том числе и в царственных страстотерпцах.
– Вы читали книгу отца Георгия, на которую откликнулся Синод?
– Нет, саму книгу я не читал, но читал полемику вокруг нее. Я с огромным уважением отношусь к отцу Георгию Митрофанову, полагаю, что это человек, который ничего не пишет безосновательно, в том числе и о генерале Власове. Я полагаю, что вполне уместны научные дискуссии об этой странице трагической русской истории, но все же не могу заранее согласиться с той, по сути говоря, канонизацией, которая сделана от имени Архиерейского Синода Русской зарубежной церкви.
Источник: Интерфакс-Религия
