Предыдущий рассказ на эту тему разбередил память. Продолжаю, пока есть настроение. Постараюсь возможно более кратко описать схему работы во время визитов и потом уже перейти к отдельным поездкам.
Начав описывать "схему", понял, что и это описание придется структурировать и разбивать на отдельные части. Начну с транспорта.
Часть II. Колесницы для борзописцев, или Как и на чем мы ездили
Остановились мы на том, что по прилете в аэропорту, как правило, организовывался подход к прессе, а затем кортеж отправлялся в город. Следующим пунктом программы было либо посещение кафедрального собора, либо размещение делегации. Разумеется, нам всегда хотелось, чтобы события развивались по второму сценарию. Но бывало, что после посещения собора следовала какая-нибудь официальная встреча, потом еще что-то – и до гостиницы мы добирались только к вечеру.
Вообще в поездках мы часто обсуждали и осуждали тех местных начальников, которые в порыве "не ударить в грязь лицом" стремились насытить программу визита как можно более плотно. Нам, молодым и здоровым парням, часто (и очень часто) не хватало "батареек", чтобы до мелочей отработать всю программу – и мы, чего греха таить, иногда "закашивали" и некоторые второстепенные моменты программы просто пропускали. Ну, то есть, разумеется, не пропускали, но отправляли на какую-нибудь очередную встречу одного фотографа и одного оператора, чтобы они потом поделились с остальными. Патриарх же, которому было за семьдесят, практически никогда не сокращал ни единого пункта. В этом смысле он – недостижимый идеал для руководителей такого ранга.
Если нас везли в гостиницу, то обычно на размещение уходило час-полтора. За это время только-только успевали зарегистрироваться (часто не без накладок; списки не согласовали, расселили не того не с тем и т.д.), бросить вещи, умыться/принять душ и выдвинуться в холл, к месту сбора.
С того момента, когда я стал ездить на подготовку визитов, все вопросы, связанные с размещением патриаршего пула, питанием, транспортом, контактами с местными властями и местной прессой, перешли в нашу компетенцию. И слава Богу: стало гораздо проще управляться.
Вопросы транспорта решались приблизительно так. В процессе подготовки визита перед местными органами власти ставился вопрос о выделении определенного количества единиц транспорта под официальную делегацию. Поскольку количество народа, который прибывал с Патриархом, было известно, на месте выясняли, какой транспорт может быть выделен под патриаршую прессу. Обычно мы просили микроавтобус; если народу было больше, чем обычно – допустим, человек пятнадцать-шестнадцать, то просили либо "Мерседес Спринтер", либо что-то подобное. Часто приходилось тесниться и подвозить местных епархиальных фотографов и операторов либо съемочную группу местного ТВ, которые слезно просились в нашу компанию. Как бы то ни было: как только вопрос решался, следующим шагом было оформление на машину "кортежных" пропусков.
Для машин, которые в дни визита могли следовать в составе кортежа, делались специальные пропуска. По форме они могли быть и довольно вычурными, иногда с голограммами, печатями областной администрации и прочими атрибутами официоза, но основное их содержание заключалось в одном-единственном элементе: в цифре, которая была крупно пропечатана на пропуске. Эта цифра обозначала порядковый номер машины в выстроенном кортеже.
За кортеж отвечала ФСО, поэтому мы обращались с соответствующими просьбами к ним. Не скрою: не всегда мы находили понимание со стороны фэсэошников. Отчасти я их понимал: для них присутствие в составе кортежа лишнего автомобиля усложняло и без того непростую задачу. Порой количество машин в кортеже переваливало за тридцать – бред полный. Но скажу честно: часто наши разногласия в вопросе транспорта объяснялись не практическими соображениями, а элементарным нежеланием ребят из ФСО потрудиться лишний раз перерисовать схему кортежа. Ну, и еще одним тонким моментом: ничто человеческое нам, как известно, не чуждо, и даже такая небольшая привилегия, как власть распределять кортежные пропуска, иногда превращала неплохих ребят из ФСО, с которыми в другой ситуации мы спокойно выпивали и шутили, в прижимистых "собственников". Правда, в момент согласования порядка автомобилей в кортеже им приходилось тяжко: в любую минуту мог позвонить какой-нибудь неожиданно прибывший в город архиерей из соседней епархии и заявить о своем желании присоединиться к делегации. Отказывать в таких ситуациях было трудно, и иногда приходилось жертвовать какими-то пропусками, отнимая их у одних и отдавая другим.
Зачем нужны были кортежные пропуска для патриаршего пула? Ответ на поверхности: пресса должна была, как минимум, успевать за Патриархом; в идеале – работать на опережение. И вот как раз в последнем случае очень помогал пропуск-"вездеход". Правда, даже если иногда у нас не было такого пропуска, вопрос решался по-другому: мы просили выделить нам машину сопровождения ГАИ, с помощью которой ехали туда, куда нужно.
Бывали, конечно, какие-то нештатные ситуации, когда ни пропуска, ни машины сопровождения под рукой не оказывалось, программа резко менялась, и нам нужно было лететь куда-то не мешкая. В таких случаях из арсенала извлекались такие средства достижения результата, как наши патриархийные "бэджики" (отлично "работали", кстати!), надменный "столичный" вида иногда и крепкое словцо.
Почему такие сложности? Дело в том, что каждая из правоохранительных служб в ходе таких мероприятий, как визит Патриарха, работает по своей, заранее утвержденной схеме. И в соответствии со схемой, которая применяется, к примеру, у тех же гаишников, за какое-то время до прохождения кортежа по городу они просто перекрывают движение по определенным улицам. А нам, патриаршему пулу, может быть, именно в этот самый момент необходимо "проскочить" на следующую "точку".
Часто (практически всегда, в любой поездке возникали такие ситуации) нашему микроавтобусу нужно было ездить отдельно от кортежа. Ну, например: машина с Патриархом после службы в кафедральном соборе идет в резиденцию, где у него по программе – отдых. Потом по графику, допустим, какая-нибудь встреча – с губернатором, например. Губернатор – это значит, опять правоохранители: "рамки", списки, паспорта и пр. Поэтому после богослужения мы отделяемся от кортежа и спокойненько едем в местный "белый дом", где не торопясь проходим проверку и занимаем свои позиции. При этом у нас по плану – чистый "протокол": съемка встречи и первых пяти-десяти минут разговора. Снова: зачем оставаться до конца встречи, если она заканчивается чаепитием и неформальным общением? "Отстрелявшись" здесь, мы вновь самостоятельно передвигаемся на новую "точку" и там снова поджидаем Святейшего.
Упрощая: нам железно нужно было быть в составе кортежа в случае, если по завершении какого-то мероприятия, на котором мы должны были отрабатывать "картинку" и пр. до конца, Патриарх ехал на новую "точку" либо сразу в аэропорт.
Поскольку у нас часто был собственный график и маршрут перемещений по городу, сразу после того как мы бросали вещи в автобус в аэропорту, записывался телефон водителя. Я как старший договаривался с ним о том, когда и куда ему нужно подъехать. Все наши переезды я прикидывал либо заранее (если приезжал на подготовку), либо по пути из аэропорта до города (так было в первый год моих командировок с Патриархом). При хорошей организации уже в аэропорту нашим ребятам раздавались пресс-пакеты с программой визита, и уже исходя из текущей программы мы планировали наши дальнейшие действия. При плохой – приходилось ориентироваться на тот вариант программы, который присылался заранее в Патриархию и раздавался нами всем "пуловским".
Что еще рассказать. Всегда была одна и та же проблема: порядковый номер нашего микроавтобуса в кортеже, который составлялся всегда "по диптиху", т.е. с учетом удельного веса того или иного архиерея или государственного чиновника. Такие автомобили, как автобус с патриаршей прессой, попадали на третьи-четвертые позиции – на наших пропусках обычно были номера не меньше десятого. А проблема заключалась в следующем: кортеж, особенно когда он движется по городу, всегда неизбежно растягивается, и последние машины могут еще только въезжать во двор епархиального управления в тот момент, когда Патриарх уже вышел из машины и принимает хлеб-соль либо благословляет народ. Соответственно, в такой ситуации мы зачастую вынуждены были хамить: когда мы видели, что подъезжаем к очередной "точке", я командовал водителю: "Вперед, подъезжай как можно ближе, вперед!.." – и наш автобусик лихо проскакивал всех "випов", а ребята с камерами наперевес уже прыгали с подножки и бежали вперед, к центру событий.
Такие маневры иногда вызывали гнев особо ревностных батюшек-организаторов либо милицейских полковников. Приходилось ругаться. Но серьезных конфликтов не было. Местные если и жаловались, то своему архиерею, архиерей максимум мог пожаловаться либо начальнику охраны (хотя это бывало совсем не часто: кому охота конфликтовать с "московскими"?), либо отцу Владимиру Назаркину; а те, дай Бог им здоровья, прекрасно понимали специфику нашей работы и только посмеивались в ответ на такие претензии.
Если же возможности проскочить вперед не было, приходилось выпрыгивать на ходу и бежать – всё просто. Правда, как я уже говорил, иногда срабатывал "страховочный" вариант: когда наши фотограф с оператором садились в головную машину сопровождения ГАИ либо ФСБ и уж тогда без проблем отрабатывали всё мероприятие с самого начала.
С какого-то момента эту проблему стало проще решать: у Пресс-службы появилась своя машина, скромненькая "Митсубиси Лансер". И иногда мы гоняли ее в те города, куда ездил Патриарх – в Нижний Новгород, в Питер, в Минск, еще куда-то. Своя машина – гораздо удобнее. Туда мы сажали тех же самых оператора с фотографом (обычно Леву Брусенцова и Сережу Власова, соответственно) и, запасшись всеми пропусками, мотались по городу в соответствии со своими собственными схемами работы :)
Правда, даже если машина стояла в кортеже – это еще не гарантировало спокойной езды; и здесь случались накладки. Например, в 2005 году в Тульской области проходили торжества, посвященные 625-летию Куликовской битвы. Патриарх посетил село Монастырщина, в окрестностях которого, по преданию, и состоялось сражение. Это был конечный пункт программы, отсюда кортеж уходил прямо на Москву. Для нас, для нашего микроавтобуса, было принципиально важно удержаться в кортеже. Почему? Казалось бы: командировка закончена, и теперь можно спокойно своим ходом возвращаться домой в столицу. Если бы не одно но. Поскольку под проезд кортежа тульская трасса была частично перекрыта, мы могли элементарно попасть в длинные пробки.
Итак, поставив машину в кортеж, мы побросали туда вещи, пошли пообедали, затем вернулись и стали ждать отъезда. Между нами и машиной Патриарха было еще несколько автомобилей. Эх, наивные мы люди. Не предполагали мы, что в кортеж воткнутся "мерседесы" тульских начальников – то ли губернатора, то ли еще кого-то. И когда кортеж тронулся, они остались стоять на месте, заперев наш "фольксваген". Мы отстали. Отстали буквально на три минуты. Но за эти три минуты кортеж со Святейшим ушел на полной скорости в Москву. И мы пилили потом "на общих основаниях" часа четыре вместо положенных двух.
Самое запоминающееся событие, связанное с транспортом? Вне конкуренции, это, конечно, поездка на Валаам – по-моему, 2006-й год. Это когда наш ПАЗик, на котором мы ехали от пристани в монастырь, перевернулся, и мы здорово побились. Напишу, наверное, про ту поездку отдельно. (Первые впечатления см. здесь).
Где лучше всего был организован транспорт? Например, в Латвии – все-таки немецкие порядки это немецкие порядки. Там, как положено, к нам был приставлен свой "куратор"-соглядатай из Службы безопасности, который, тем не менее, с легкостью и, я бы сказал, изяществом, решал все возникавшие проблемы. В Белоруссии было всё очень спокойно и хорошо, в Молдове тоже. Из поездок по России – наверное, меньше всего проблем было в Калининграде в 2006-м.
Где всегда были проблемы? Отвечу с легкостью, и, думаю, все, кто работал со мной, не дадут соврать: Питер. Хуже, чем в Питере, не было нигде. Представьте: теплоход с Валаама приходит в Питер в семь утра. В семь утра наша компания оказывается на причале со своими тюками – кофрами, рюкзаками и пр. Кстати, точно так же было в том самом 2006-м, когда половина из нас приехали в Питер заштопанными после аварии – когда мне и еще нескольким человекам накладывали швы. И вот, звоню я организатору – где, мол, наш транспорт, какой номер автобуса? А, между тем, вокруг нас идет активная погрузка на машины: члены делегации садятся в свои автобусы, иподиакона – в свои; одни мы стоим, как неродные, в стороночке.
В ответ я слышу примерно следующее: "Добирайтесь сами". Добрались, не рассыпались, конечно. Почему так происходило – загадка; учитывая, что покойный Патриарх всегда был "питерским", то есть не чужим, – не могу понять
Добавлю еще немного про нестыковки. Была (не знаю, но мне кажется, что и до сих пор остается) проблема, с которой приходилось сталкиваться довольно часто, особенно в российских епархиях. Проблема эта заключалась в том, что патриарший пул воспринимался епархиальными батюшками практически точно так же, как и остальная пресса – то есть наши ребята для многих местных были теми же журналистами, только из Москвы. Соответственно, приходилось добиваться усвоения мысли о том, что есть принципиальная разница между аккредитованной прессой и прессой личной, сопровождающей Патриарха. Потому что без осознания этой аксиомы нормальной организации работы не могло получиться.
Странное дело: светские чиновники в этом отношении зачастую были почему-то гораздо более адекватными людьми. Отчасти это понятно: так или иначе, но по части работы с прессой светские власти накопили гораздо более богатый опыт, нежели Церковь. Но на практике каждый подобный случай доставлял массу хлопот.
Пример: не помню уже, где это было, но задумали организаторы (епархия то есть) патриарший пул перевозить в одном большом автобусе вместе с аккредитованной прессой. То есть, если бы суждено было сбыться замыслу организаторов, мы должны были бы плестись на громадном и неповоротливом автобусе вообще отдельно от кортежа и, таким образом, опаздывали бы практически всюду. Слава Богу, времени хватило, чтобы решить вопрос в рабочем порядке, то есть в устной беседе с правящим архиереем. И таких случаев было предостаточно.
Все-таки (до сих пор, не сомневаюсь, это актуально) журналисты для деятелей церковной системы, пусть даже и "свои", патриаршие или патриархийные, – чуждый элемент. Это выглядит глупо и странно, но для многих епархиальных секретарей и по сей день гораздо важнее ублажить иподиаконов, нежели показать сотруднику пресс-службы Патриархии, где есть рабочий компьютер с выходом в интернет. Пока ситуация не поменяется (не скажу – повернется на сто восемьдесят градусов; иподиаконов лишать помощи тоже не дело), церковной информационной работе будет непросто.
Но – кому теперь интересно вспоминать про эти дела? Уж лучше я что-нибудь хорошее вспомню.
Например, про то, что до Питера почти всегда бывал Валаам. А на Валаам мы добирались теплоходом. Каюты, палубы – романтика!
Иногда часть нашей "бригады" добиралась до Валаама из СПб вертолетом, либо вместе со Святейшим, либо вторым бортом. В таких случаях ребята договаривались с летчиками, чтобы во время полета те сделали кружок-другой сначала над Коневецким островом (как раз над ним пролегал маршрут полета), а потом – и над самим Валаамом. Получались вот такие кадры.
На самом острове уже передвигались автобусом, какими-нибудь монастырскими машинами, а иногда и катерами – когда было время поснимать отдаленные скиты.
Бывало так, что обратно в Москву мы возвращались не самолетом с Патриархом, а либо поездом, либо автобусом. В таких случаях народ откровенно расслаблялся в дороге, отдыхая после трудов праведных :)
Наверняка я что-то подзабыл. Если что-то вспомню важное – добавлю. А пока буду потихоньку набрасывать новый рассказ – про то, как и где мы жили в командировках. Этому я планирую посвятить следующую часть.
Продолжение следует.
Источник: Православие и мир
