Я долго, слишком долго собиралась посмотреть "Царя", поэтому фильм явился для меня последним, пожалуй, весомым впечатлением 2009 года.
Последняя роль Олега Янковского оказалась, как я того, впрочем, и ждала, достойным венцов его артистической карьеры. В остальном же я после просмотра, пожалуй, осталась при прежнем своем мнении, уже многократно высказанном: тему Ивана Грозного пора закрывать вместе с темой Иосифа Джугашвили. Никакая правда, никакая художественная сила никого и не в чем убедить тут не может. Первый результат показа "Царя" мы уже имели удовольствие наблюдать. Спровоцированная фильмом волна ожесточения не схлынула до сих пор. Что ж – это только в тысячепервый раз доказывает то, что давно уже не нуждается ни в каких доказательствах: правого лагеря в нашем обществе нет. Одни леваки противостоят другим: либералы – тоталитаристам. Шум вокруг "Царя", к сожалению, ни в коей мере не вопрос художественных достоинств, это все те же проклятые метания в поисках поврежденной идентичности, это все тот же неизбытый кровавый соблазн деспотии.
В гневе на то, что Лунгин не показал доброты и голубиной кротости царя Ивана, немалое количество блоггеров выражает готовность хоть сейчас вздернуть режиссера на дыбу, "обшить медведно" и затравить собаками, четвертовать, колесовать и повесить, как сделал бы добрый и голубино кроткий царь Иван.
Смешно? Жалко? Иллюзорное пространство интернета дарит ощущением небывалой прежде безнаказанности. Быть жестоким на словах так легко. Дай этим героям пытошные снаряды в руки – ведь в обморок упадут. Так-то оно так... Только вот за смертную казнь Л.Слизка или В.Жириновский выступают уже не на виртуальном, а во вполне правовом поле. Сколько инфантилов от политики сейчас забавляется абстракциями смерти и абстракциями крови – стольких-то "расстрелять как при Сталине" и все проблемы решаться сами собой.
Признак скверный, хуже не бывает. Особенно если помнить – а поди, забудь, сколь много разочарований принесло уходящее "нулевое десятилетие"... Общество больно грёзой насилия.
А все-таки я, пожалуй, возьму обратно свои слова, что любой фильм об Иване Грозном сейчас не хорош почти вне зависимости от трактовки. Прежде всего – вовсе не о Грозном он получился.
Фильм называется "Царь", но истинное его название безусловно "Святой Филипп" или "Митрополит". Благодаря ли режиссуре, сценарию или игре Олега Янковского, а вернее всему вместе, центр тяжести перемещен. Дан образ героя действительно положительного и притом реального в русской истории. Филипп Олега Янковского пронзителен и ярок. Иногда, и от этого невольно холодеет сердце, ощущается, что актеру физически трудно, иногда он играет больше глазами, чем словами, играет уже нездешней строгой просветленностью лица.
Последней своей ролью Олег Янковский победил давнюю ложь – фильм С.Эйзенштейна. Победил тоталитарно идеологизированный, подлый насквозь фильм. В "Царе" немало талантливых находок. Тенью каждого из двух противопоставленных персонажей движется безымянный юродивый-блаженный. Тень Филиппа – девочка с иконой, тень светлая, от Бога. Тень Иоанна – кровожадный шут, тень темная, от лукавого. В их противостоянии кроется подсказка, далекая от вычурных хотиненковских единорогов. Превосходно и просто дано превращение Филиппа в святого – грешная человеческая сущность спадает с него вместе с железными оковами. Много, действительно много сильных сцен, они оправдывают смелое, даже дерзкое обращение с хронологией. (Героев "состарили" под замысел). Да, местами вял сюжет, кое-что раздражает, как, например, превращение царицы Марии Темрюковны в какую-то малоубедительную гурию-фурию. Но это решительно неважно.
Лунгин – не левый и не правый, он – просто художник. Однако образ мужественного и светлого служителя Церкви – ориентир формирования правого мировоззрения. Такой Филипп нужен не для того, чтобы в чем-то разубедить тоталитаристов, но для того, чтобы напомнить о настоящих консервативных ценностях. Такой Филипп нужен.
Смотреть "Царя" тяжело, действительно тяжело. Крови льется меньше, чем у Бортко в его "Тарасе Бульбе", но ранит, бередит душу это куда как больше. А самое главное – кровавые призраки прошлого сцепляются в единый рой с вьющимися вокруг нас призраками нашего настоящего.
Нулевые годы отлетали странно и зловеще. Почти каждый день в конце декабря нес запредельные смертные коллизии – убийство священника пьяными скотами в подъезде, убийство пожилого водителя снегоуборочной машины оборзевшим автовладельцем, железнодорожный теракт между Москвой и Санкт-Петербургом, пожар в пермском ночном клубе... Но вот они все ж таки миновали, мы прожили первый месяц нового десятилетия...
Как же нам взять в десятые годы Филиппа, оставив в нулевых Иоанна?
Источник: Радонеж
