Все события в нашей жизни имеют и духовное измерение. Если мы попадаем в агрессивную среду, у нас есть два пути. Первый – озлобиться или впасть в отчаяние. Второй – тот, о котором говорит наш постоянный автор.
Вот уже месяц, как ритм нашей городской жизни определяют пробки. Колоссальные брустверы снега сделали проезжую часть узкой, как ущелье, и в этом ущелье застревает поток транспорта. Снег из города никто не вывозит: даже самый что ни на есть центр, Театральную площадь легче всего пересечь на лыжах. Собственники всевозможных зданий огораживают свои дома веревочками и сбрасывают снег с крыш. Что само по себе, конечно, правильно. Но с тротуара они потом не убирают – ни сброшенный снег, ни ледяные глыбы... А по тротуару и без этого невозможно пройти!
Это сейчас, в наступившем марте. А в январе, коли помните, Саратов представлял собой сплошной каток. Даже молодому, здоровому и спортивному человеку добраться до цели пешком было совсем не легко. Что уж говорить о бабушках с палочками!
При позапрошлом градоначальнике по городу в гололед ползали, по крайней мере, пескоразбрасыватели. Они разводили страшную грязь, но вероятность перелома рук и ног все-таки снижали. В минувшем январе этих чудищ на наших улицах вовсе не наблюдалось – вымерли.
Но самое страшное начнется вместе с весной. Особенно если она будет дружная. Нас просто смоет.
Потом все равно наступит лето, и город будет задыхаться от пыли. Достаточно будет открыть форточку, чтобы пыль черным слоем покрыла подоконник.
Горячую воду отключат. В самую жару. До первых холодов.
Мы уже даже не ругаемся. Ругаться нам надоело. Мы знаем, что давящая нас реальность не исчерпывается городскими бедами. И что нам надо уметь в ней жить.
Хуже всего – чувство бессилия, переходящее в отчаяние. Каждый переживает его по-своему, в свой час. Я помню, как готовила публикацию о масштабном воровстве в здравоохранении. С помощью нехитрой, однако же централизованной комбинации миллионы бюджетных рублей текли в чьи-то карманы – мимо убогих больничных палат, мимо больных детей и стариков, мимо людей, умиравших от рака и надеявшихся встать после второго инфаркта. Затеянное было расследование обернулось пустым шумом, все ушло в песок... Вот тогда оно меня охватило, это чувство. Потом оно ко мне зачастило. Рассказывать о каждом из поводов не стоит – читатель и сам мог бы кое-что мне порассказать.
Одна из главных характеристик нашего времени – разобщенность. Когда человек чувствует себя частицей общества, пусть неоднозначного, пестрого, несогласного, однако же живого и в целом здравого, – чувства бессилия у человека нет, или оно, по крайней мере, снижено. Человек надеется на своих единомышленников, на здравый смысл, на общественное мнение, с которым не может не считаться власть, на законность, за исполнением которой общественность непременно проследит. Но, скажите, кем чувствуем себя мы, жители сегодняшнего Саратова, – обществом или, в лучшем случае, населением? А наше мнение – волнует ли оно нашу муниципальную власть хоть немного? А о какой законности можно вести речь, глядя на нашу жизнь?
Кроме обледенелых и заснеженных тротуаров есть еще грязные дворы, есть заплеванные и заваленные пивными банками подъезды; и они лучше всего показывают нашу неспособность объединиться ради какого-то благого дела. Мы не доверяем друг другу, поэтому не можем ни составить график дежурства по подъезду, ни организовать субботник во дворе: "Ну вот я, допустим, буду убираться, а тридцать пятая квартира не будет, Петровы тоже не будут, да никто не будет, а мне что – больше всех надо, что ли?!". Мы боимся потратить хотя бы малую толику своих сил, хотя бы час своего времени – на общество, на других. Это для нас означает – заведомо оказаться в дураках. Смерти подобно!
Вопрос в том, как жить. Как содержать свой целостный духовно-душевно-телесный организм в нормальном здоровом состоянии. Как не разучиться любить, доверять, надеяться, радоваться. Делать что-то хорошее. Поддерживать ближних. Помогать дальним. Творить, если Бог дал творческие способности.
Мне представляется вот что: каждый раз, когда из нашей груди вырывается вопль, опасно напоминающий вопль Иова: "Господи, да почему же мы так живем!..", мы должны дать себе отчет – Господь спросит каждого человека, как жил он сам. Не общество, не государство, не город Саратов и не иной город, а – он сам, человек, единственный раз в этот мир посланный, и не случайно посланный, в конце концов, и не наугад. Не в произвольную точку исторического времени и земного пространства.
Если мы живем здесь и теперь, значит, именно здесь мы нужны и именно здесь наш долг перед Создателем.
Митрополит Антоний Сурожский в одной из своих книг рассказывает о встрече со священником, прошедшим через ГУЛАГ. Этот священник был благодарен Богу за то, что Он послал его туда, в лагерь, где ни одного другого священника не было; пребывание там, конечно, давалось очень тяжело, зато сколько людей нуждалось в утешении! Способны ли мы на такой подвиг, на такую радость и благодарность? Я – вряд ли, о других не ведаю, однако же мы и не в лагере пока.
Нужно преодолевать разобщенность. Прошу прощения за еще одну страшную параллель: видели ли вы документальный фильм "Блокада"? Он смонтирован из кадров, снятых военными кинооператорами; идет полтора часа в полной тишине – без текста и без музыки. Кадры говорят сами за себя. Вот улицы осажденного Ленинграда. Вот огромные сугробы. Вот группа людей, которым надо перебраться через сугроб, но у них не хватает сил. В конечном итоге они перебираются – все. Потому что помогают друг другу, протягивают руки, поддерживают. Незнакомые, скорее всего, люди, обреченные в большинстве своем на голодную смерть.
В отличие от них мы – сегодняшние счастливцы – перестали друг друга замечать. Мы не видим старика, который не в силах перебраться через аналогичный сугроб в мирном и не осажденном (никем, кроме собственных чиновников) Саратове. Не обращаем внимания на инвалида, неспособного спуститься по обледенелой железной лестнице. Не приходим на помощь бабушке, которой никак не удается открыть дверцу маршрутки... Водитель трогает с места – ему некогда ждать, когда эта бабка справится с дверцей. Пассажиры молчат, эта ситуация – не их, им нет до нее никакого дела.
Некоторые люди жалуются на отсутствие или невозможность дела, в котором они могли бы реализовать свои добрые стремления. Но вот этого дела, этой работы у нас – невпроворот, только успевай. Помоги, поддержи, уступи, заступись. Протяни руку, подхвати под руку. И при этом еще улыбнись, продемонстрируй неизбалованному соотечественнику, что помочь ему для тебя – радость.
Хороших людей много. Ну, вот вы, читатель – разве мало вы знаете хороших, добрых, радостных людей? Почему же их не видно на улицах, почему в транспорте не чувствуется их присутствие, их влияние?
Беда наша в том, что добрыми мы бываем – с родными, с друзьями, еще, может быть, с коллегами на работе. А на улице, в автобусе, в магазине – нас как будто стужей какой-то схватывает... Агрессивная среда! Все понятно. Но кто преодолеет эту агрессию, если не мы?
Жилищно-коммунальная контора, опекающая наш дом, совершила-таки невероятное – наняла уборщицу. За какие-то копейки пожилая женщина каждое утро подметает подъезд и ликвидирует последствия вечерних пивных возлияний на лестничных площадках. Мне пришлось преодолеть эту стужу, эту внутреннюю судорогу, чтобы поздороваться с нею (мы ведь незнакомы!), улыбнуться и сказать: "Бог вам в помощь – благодаря вам у нас стало, наконец, чисто". Женщина чуть не заплакала: "Наконец хоть кто-то заметил...".
Способом, о котором здесь речь, нельзя победить коррупцию. И даже отчаяние нельзя победить. Можно только очнуться. Очнуться и заметить друг друга.
И это – первый шаг к тому, чтобы стать обществом.
Отчаяние действительно трудно победить. Как журналисту, мне известно предостаточно трагических, безысходных ситуаций – когда нельзя, невозможно было найти правду, отстоять справедливость, и люди либо погибали, либо ломались и в дальнейшем послушно играли по навязанным правилам. Но, вы знаете, ничего удивительного в этом нет!
Мы все хотим, чтоб наша жизнь была иной, чтоб нам не приходилось ползать по гололеду, давать взятки чиновникам, чтоб медицинское обслуживание и образование были бесплатными на самом деле, а милиция охраняла и защищала нас в самой что ни на есть реальности. Но мы должны помнить слова Спасителя: В мире будете иметь скорбь; Но мужайтесь: Я победил мир (Ин. 16, 33). Евангелие – совершенно не оптимистическая книга, если уж на то пошло.
Мы должны и можем верить в лучшее – лучшее для своего народа, страны, города, без этого ведь нельзя. Но мы должны быть при этом готовы ко всему. А главное, что бы ни случилось, – не потерять друг друга и вовремя помочь ближнему.
Источник: Православие и современность
