"Жизнь без взаимного доверия, любви – моральное уродство. Оно бьет и по экономике страны. Осознать и преодолеть это проще всего через христианскую веру", – считает председатель отдела по благотворительности Петербургской епархии, настоятель домовой церкви великомученицы Анастасии Узорешительницы и храма святых благоверных князей Феодора, Давида и Константина Ярославских протоиерей Александр Степанов.
Не крестить без подготовки
– По последним данным каждый четвертый россиянин постится. Однако некоторые священники относятся к этим цифрам скептически – говорят, что число верующих во время советской власти и сейчас примерно одинаково...
– Число сознательных верующих объективно увеличилось. Как и количество людей, которые приходят в церковь, чтобы вылечить больной зуб... На мой взгляд, церковь слишком мало сделала в области духовного просвещения. Нас есть в чем упрекнуть. Все разговоры о том, что сначала нужно было восстанавливать храмы, а уж потом заниматься духовным развитием народа, оправданием быть не могут. Миссия церкви, прежде всего, – проповедь Слова Божия. Нет времени восстанавливать – надо служить там, где есть. Двадцать лет назад мы расстались с коммунизмом, и за это время какие-то вещи можно уже было сделать...
– Например?
– Например, не крестить взрослых людей без предварительной подготовки. Человек должен понимать, зачем он это делает и какую ответственность несет. А у многих людей в голове "каша". Они могут совмещать элементы жизни православного христианина с магией, оккультизмом, пойти покреститься – и продолжать безнравственное существование. Получается, данное таинство ни к чему не обязывает, а церковь фактически просто зарабатывает деньги на крещении людей, абсолютно не понимающих, зачем это надо! Опыт показывает, что объяснения некоторых священников, что "Господь сам научит", ни на чем не основаны. Надеюсь, что такой подход изменится. По крайней мере, разговоры об этом уже идут. И некоторые петербургские храмы готовят обращающихся к таинству крещения. Пусть крещеных людей станет меньше, но они будут действительно христианами.
"Загнивающий Запад" – миф
– Недавно голливудские звезды в очередной раз отметились тем, что перечислили миллионы в помощь жертвам землетрясения на Гаити. Наши – пьяными вечеринками в Ванкувере. Почему благотворительность у нас не в "моде"?
– Это никак не связано с нашими национальными особенностями! Например, в дореволюционной России благотворительность была неотъемлемой частью жизни высших слоев общества. То, о чем вы говорите, – приобретение советской эпохи. Тогда даже само слово благотворительность считалось почти ругательным. Государство брало на себя все обязательства по социальной поддержке людей и не допускало конкуренции. Все, что надо, – государство даст, а не нравится – пожалуйте в места не столь отдаленные...
Помимо этого, мы слишком далеко отошли от норм христианской морали: массовые убийства своих сограждан, уничтожение целых сословий не прошли даром. Еще недавно считалось, что индивидуализм западного общества намного превышает наш. Сегодня "картина" обратная. И не Запад стал лучше – мы хуже. Там обеспеченный человек может стать полноправным членом элитарного общества во многом именно через благотворительные дела. Причем обязанность помогать другим чувствуют и люди очень скромного достатка. Выставлять свое богатство напоказ, относиться с пренебрежением к людям из менее обеспеченных социальных слоев не принято. Достоинство человека ценнее денег. У нас, увы, наоборот: если у тебя мало денег – ты "вошь". А самоутвердиться можно через покупку яхт и вилл.
Умение достойно себя вести в богатстве дается не в первом поколении. Но сдвиги есть. Если в 90-е годы вся благотворительная помощь в Россию шла из-за границы, сейчас – все больше от русского бизнеса.
– Что касается отношения к ближнему... Вы оказались в одном из вагонов "Невского экспресса", когда произошел взрыв, вытаскивали раненых... И заметили, что из уцелевших вагонов пришли помогать пострадавшим немногие пассажиры. Остальные просто сидели... Но ведь русским людям никогда не было свойственно равнодушие...
– В советские годы наша солидарность была связана с тем, что люди находились на пороге выживания и были вынуждены держаться вместе. Сейчас появилась возможность получать деньги, и проявился индивидуализм. Вновь сплотить людей может только христианская солидарность – люди должны помогать друг другу, потому что жизнь без взаимного доверия и любви – моральное уродство. Кстати, оно дает и негативные экономические результаты. Осознать и преодолеть это проще всего через христианскую веру.
Одни бандиты управляют другими
– Вы работаете при исправительно-трудовых колониях. Многие правозащитники утверждают, что наши тюрьмы не в состоянии кого бы то ни было исправить...
– Значит, надо менять систему, которая не выполняет свои функции. Я служу в колонии для несовершеннолетних преступников, и 80% из них еще можно направить на путь истинный. Нужно создать условия, которые бы помогли исправиться этим людям, а не просто изолировать их от общества, а потом выпустить. В еще более озлобленном или сломленном состоянии.
Представьте себе, в восемь часов вечера большая группа этих подростков, у многих из которых на счету убийства, грабежи, изнасилования, запираются на ключ – они предоставлены сами себе до семи утра... Главная порочность нашей исправительной системы в том, что она, наследуя традиции системы сталинской, исходит из минимальных затрат. Заключенными управляют такие же заключенные, только, как правило, более сильные и злые. Грубо говоря, одни бандиты правят другими.
А сотрудники колонии лишь следят за тем, чтобы ситуация не вышла из-под контроля.
И они, мягко говоря, презирают тех, кого охраняют. Потому что при подготовке кадров в российских "тюремных академиях" им внушают мысль, что заключенные не равны с ними в своем человеческом достоинстве. Нередко мне приходилось слышать, как между собой сотрудники называли осужденных "крысами". А как оценивается работа колонии? По тому, есть ли там убийства, побеги, беспорядки... Такие моменты как рецидивные преступления во внимание не берутся. Именно христианский взгляд на человека может позволить переменить ситуацию. Что мы сейчас и пытаемся сделать.
– Отец Александр, сначала вы стали кандидатом физико-математических наук, а потом священником. Как получилось, что вы перешли в сферу, которая научному объяснению не подлежит?
– Вера и наука не исключают, а дополняют друг друга. Наука не противоречит тому, что есть Господь. Но надо разделять сферы естественного и сверхъестественного. И не стоит пытаться исследовать чудеса научными методами – измерять свойства крещенской воды, делать томографию молящемуся человеку или пытаться лечить рак колокольным звоном. Это дремучесть. К слову, среди крупнейших мировых ученых было много верующих людей. Лейбниц, Паскаль, Ньютон... Последний, кстати, в первую очередь считал себя богословом, а потом уже физиком.
Источник: Аргументы и факты
