О разделении Русской Церкви Материал для изучения вопроса о расколе в Русской Церкви, происшедшем при патриархе Никоне и царе Алексее Михайловиче

"Часть 1"

VI.

Меры привлечения.

Оснований к таким варварским приемам, к которым прибегал Никон и его сподвижники, насаждая новшества, едва-ли мы найдем в священном Писании и святоотеческом учении, наоборот, если мы обратимся к священному Писанию, апостольскому и святоотеческому учению, то мы найдем здесь только отрицательное отношение к такому способу "Увещания заблуждаюшихся". Господь наш Исус Христос, говоря своим ученикам об ослушниках Церкви, что они да будут как язычники и мытари, не присовокупляет к этому, что они, как таковые должны быть и преследуемы или даже ненавидими. Он дает совершенно другое наставление: "Любите, – говорит Он, – враги ваша, благословите кленущия вы, добро творите ненавидящим вас и молитеся за творящих вам напасть и изгоняющих вы" (Матф. 5, 44).

Ему не было угодно, чтобы таковые преследовались или подвергались гонениям. Один святый молился Господу, чтобы Он погубил еретиков, и Господь сказал ему: "Карпе, второе хощу за них (еретиков) распятися" (Пролог, 17-го мая). Этот ответ Господа показывает, что преследование иномыслящих – дело не согласное с Его Божественной волей. Относительно этого Спаситель прямо и решительно высказался во время своей жизни. Когда жители Самарии не хотели принять Его, то апостолы сказали: "Господи, хочешь-ли, мы скажем, чтобы огонь сошел с неба и истребил их, как Илия сделал? Исус Христос, обратившись к ним, запретил им и сказал: не знаете, какого вы духа" (Лука. IX, 54-55). Свой взгляд против насилия Он изложил и в притче о плевелах. "Хощешь-ли убо, – спрашивали рабы Господина, – да шедши исплевши я? И Господин отвечал: Ни... оставите расти обое купно до жатвы" (Матф. XIII, 30). Св. Иоанн Златоуст в изъяснении этой притчи говорит: "еретики убивать не должно... Если хочешь, чтобы они были наказаны, и при том без повреждения пшеницы, то ожидай определеннаго к тому времени". Это учение Исуса Христа должно быть вечной основой в отношении иномыслящих. "Внушенное Исусом Христом. Его непосредственным ученикам, – читаем в одной прекрасной книге, – составляет общеобязательное правило и для всех их приемников, всех мест и времен, запрещая меры преследования и насилия в делах веры. Спаситель, тем самым, указывает одну из самых характеристических принадлежностей христианской религии. Она должна быть принимаема человеком свободно, а не в силу какого либо принуждения, или своекорыстнаго разсчета. Вера по самому ея существу есть свободнейший акт духа... поэтому то православно-христианская церковь, в лице всех лучших пастырей и предстоятелей ея, всегда была против употребления насильственных мер в деле привлечения иноверующих к христианству или удержания в недрах Церкви отпавших от нея почему либо Православно-христианская Церковь не запятнала себя преследованиями и гонениями иноверующих" (Проф. Гусев, "Религиозность, как основа нравствен.", стр. 76).

Прекраснейший образец отношений к иномыслящим находим мы у оо. св. Карфагенскаго собора: "Подобает кротко и мирно приближатися и беседовати к донацианам, аще и отсецаются сами от Церкви", – постановляли это святые отцы в отношении "бешеных" (как названы они в истории) еретиков-донатистов. Причем следует отметить, что такое мирное отношение к ним отцы Карфагенскаго собора проповедывали тогда, когда эти еретики относились к православной церкви с полной враждебностью и ненавистью. Вот что известно об этих еретиках: "Имея недостаток в духовном оружии для борьбы с Церковию, донатисты призвали на помошь циркумцеллионов и подстрекали их открыто грабить и убивать православных на дорогах, нападать на них в домах и при отправлении богослужения и причинять им всевозможныя притеснения. Особенно опасно было положение православных клириков, как главных борцов с расколом... Когда православный клирик попадался в руки циркумцеллионов, то они или брали с него обещание на будущее время ничего не говорить против раскола, или же жесточайшим образом мучили и лишали жизни. Особенно жестоко мстили донатисты православным епископам. Вот какое варварство проявили донатисты в отношении к православному багайскому епископу Максимиану. Они напали на него днем, когда он был в алтаре пред престолом, разломали престол, под которым он думал укрыться, и били его палками и осколками престола до тех пор, пока пол около него покрылся кровью... После этих мучений, донатисты на некоторое время оставили Максимиана. Но спустя несколько времени, снова схватили его, били, и когда наступила ночь, бросили его в яму, наполненую нечистотами" (Н. Кутепов. "Раскол донатистов", стр. 156, и Бароний, лета Господни: 362-411).

Следовательно, донатисты поступали с православными во всем так, как Никон и его последователи. И тем не менее отцы Церкви не мстили им, не преследовали их в свою очередь, не прибегали к насилию над ними, напротив, – с кротостию заботились об их спасении; убеждали и свои паствы быть миролюбивыми и снисходительными к этим еретикам. Вот какими преисполненными мира и любви к заблуждающимся словами убеждал блаж. Августин свою паству: "Увещеваю вашу любовь, дражайшие мои, – говорил этот блаженный отец, – оказывать в отношении к ним (донатистам) христианскую и православную кротость... Церковь просит тебя: переноси, если Церковь порицают. Молчи тогда, когда будут поносить, епископа. Как они могут опозорить твоего Бога? Если ты услышишь это, то не должен ли слышать Он! Если ты знаешь это, то не должен ли знать это Он? И однако солнце его сияет на злыя и благия и дождит на праведныя и неправедныя (Матф. 5, 45). Он показывает терпение и до другого времени отлагает свою власть. Поэтому не воздавай дурным словам за дурное, но молись за них! Отвечай твоему противнику, хотя он ненавидит тебя и выражает к тебе свое презрение. Отвечай ему: ты – мой брат! Скажи ему: ты очень злой и сварливый брат, однако ты мой брат, потому что ты молишься так же, как и я: "Отче наш, иже еси на небесех" (Кутепов, "Раскол донатистов"). "Никого не должно, – писал в другое время тот же св. отец (Августин) принуждать к единению со Христом: должно действовать словом, опровергать разсуждением, поражать силою убеждения. чтобы в противном случае открытых еретиков не обратит в православие только по наружности". Точно такое же наставление писал и св. Игнатий Богоносец своему ученику Поликарпу: "переноси присутствие всех, – писал он, – как и тебя переносил Господь; терпи всех во имя любви, если хочешь, чтобы Господь терпел тебя". "Надо, – писал и Тертуллиан, – чтобы вера была свободна, а не внушена силой" (1 апол.) Великий светильник Церкви св. Иоанн Златоуст также отрицательно относился к насилиям: "Христианам, – говорил он, – не дозволяется уничтожать заблуждения принуждением и силой: они могут вести людей только убеждением разумом и любовью" (твор. том. 1, стр. 503).

"Истинной религии свойственно, – писал и св. Афанасий Великий, – не принуждать, а убеждать, потому что Господь не принуждал, а оставлял всякому свободу и обыкновенно говорил, обращаясь ко всем: если кто хочет итти за мною, последуйте, а обращаясь к непосредственным ученикам, когда некоторые из слушателей удалялись от Него, спрашивал: не хотите ли и вы уйти?.. Не оковами, не мечом и не вооруженною рукою проповедуется и защищается истина, но убеждением и советом". Известный поборник православия св. Феодор Студит также писал: "Нам не позволительно не только убивать еретиков, но и желать им зла... Нужно молиться о них, как показал Сам Господь во время страдания, сказав к Отцу своему: "Отче, отпусти им грех, ибо не знают, что делают. "Начальствующие над телами, т. е. светския власти, имеют право наказывать виновных в преступлениях, касающихся тела, а не тех, которые виновны в делах духовных, ибо это принадлежит управляющим душами, т. е. пастырям Церкви, которым свойственно наказывать отлучениями и другими эпитимиями" (Письмо к ефесскому епископу Феофану).

Высказанное св. Феодором Студитом повторялось иерархами православной Церкви до самого падения Византийской империи. Так блаженный Феофилакт, архиепископ болгарский, живший в XI веке, говорит следующее: "Богу не угодно, чтобы еретики были истребляемы оружием, а то вместе с ними пострадали бы и были бы истреблены и праведные". Обращаясь к отечественной церкви, мы видим, что даже в то самое время, когда в католическом мире свирепствовала инквизиция, наши архипастыри, как, например, Фотий, настаивают на том, чтобы стригольников и других еретиков отнюд не подвергали не только смертной казни, но и каким бы то ни было телесным истязаниям. Так же высказывался Нил Сорский и др. (Сравн. "Уроки и прим. Христ. любви", Дьяченко, стр. 128).

Из вышеприведенных свидетельств, достаточно ясно видно, что положительное учение Христовой Церкви, решительно воспрещает гонения и преследования иномыслящих.

Следовательно новообрядствущая церковь, издавая распоряжения, о гонении и казнении иномысляших в лице старообрядцев, шла в прямое противоречие, как священному Писанию, а также и учению святоотеческому.

VII.

Проклятие древних преданий и последователей их.

Никон до того увлекся своей церковной реформой, что не оставил даже в покое и иконныя изображения. Подверг их самому кощунственному издевательству, осмеянию и хуле. В Москве в Успенском соборе в неделю православия 1655 года, "Никон, – разсказывает очевидец этой расправы над иконами, – брал одну за другою подносимыя ему иконы и, каждую показывая народу, бросал на железный пол с такою силою, что иконы разбивались, и наконец, велел их сжечь" (М. Макарий, История русск. церк. т. XII, стр. 171).

Несколько ранее зтого "Никон приказал своим служителям выколоть глаза у собранных новых икон и в таком виде носить их по городу" (Там же, стр. 170). Страшно становится за эту жестокую действительность. Каждое христианское сердце должно бы содрогнуться от ужаса, читая это историческое свидетельство о подобной кощунственной расправы Никона с иконами. Но увы? Последователи Никона, чтобы оправдать это святотатственное дело, говорят, что Никон якобы поступал так, исключительно с иконами новаго франкскаго и польскаго письма. Да, совершенно верно, это было действительно иконы не древняго греческаго письма. Но оправданием во всяком случае это как для самого Никона, а также и его защитников служить не может. Пусть то были иконы новаго письма, но ведь оне имели на себе изображение ликов святых, Пресвятой Владычицы Богородицы, Христа Спасителя. Никон же дерзко надругался над этими изображениями, выколов им глаза и приказал в таком виде носить их по городу. Такое издевательство Никона, может быть оправдаемо разве только со стороны тех лиц, которые, подобно самому Никону, ни во что не веруют и не признают ничего святого. Вслед за таким позорным деянием Никона, под руководством последняго, начались страшныя хуления и проклятия на святыя древния церковныя предания. В 1656 году 12 февраля, в день памяти св. Мелетия Антиохийскаго, а вместе и святителя Московскаго Алексия, в Чудове Монастыре совершалась праздничная заутреня, на которой присутствовал сам Царь со всем своим синклитом, патриархи с другими архиереями и множество народа. Когда в положенное по уставу время прочитано было из пролога, в поучение православным, известное сказание о св. Мелетии Антиохийском... тогда Никон во всеуслышание спросил патриарха Макария, как понимать это сказание. И Макарий возгласил: "мужие всего православия, слышите: сей св. Мелетий три первыя персты разлучены показа друг от друга... тыя же паки три соединены, ими же и знамение показа. И аще кто сими треми персты на лице своем образ креста не изобразует, но имать творити, два последняя с великим пальцем, да два великосредняя простерта имети, и тем образ креста изображати, таковый арменоподражатель есть, арменове бо тако изображают на себе крест" (М. Макарий, истор. русск. церк. т. XII, стр. 188-189). "Из этого торжественнаго всенароднаго заявления заезжаго в Москву патриарха-милостынесобирателя, – говорит проф. Н. Каптерев, – русский народ получил о себе совершенно неожиданное сведение, что он крестится еретически, по-армянски. Это поразительное открытие, конечно, должно было крайне смутить и изумить всех благочестивых русских людей, доселе знаменовавших себя в крестном знамении двоеперстно, т. е., как оказалось, по-армянски. Никон, – продолжает г. Каптерев, – не давал времени одуматься русскому благочестивому человеку, поразмыслить о том, что это теперь творится на Москве, – он приготовил для него еще более поразительное зрелище. Спустя двенадцать дней после памятнаго для народа праздника в день св. Мелетия Антиохийскаго, наступила так называемая неделя православия. На этот раз торжественная служба совершалась в Успенском соборе, на ней присутствовал Царь со всем синклитом, стечение народа было громадное. Когда начался известный обряд Православия, два приехавших в Москву с Востока патриарха: Антиохийский Макарий и Сербский Гавриил, да еще приезжий греческий Никейский митрополит Григорий, стали пред царем, его синклитом, пред всем служившим духовенством и бывшим в соборе народом, и Макарий Антиохийский, сложив три первые перста и показывая их, воскликнул: "Сими тремя первыми великими персты всякому православному христианину подобает изображати на лице своем крестное изображение, а иже кто по Феодоритову писанию и ложному преданию творит, той проклят есть". За Макарием то же проклятие на двоеперстников повторил Сербский патрирх Гавриил и Никейский митрополит Григорий. Так торжественно пришлые иностранцы прокляли в Москве всех, крестящихся двумя перстами. А между тем, двоеперстником был тогда весь русский народ... и не только в данное время, но так крестились их предки и между ними всем ведомые и чудесами прославленные угодники Божии. Что же это значит, невольно думали русские, что в Московском Успенском Соборе, этой национальной московской святыне... пришлые случайно чужеземцы торжественно предавали анафеме никого другого, как самих русских, их почивших предков, и чуть не самих русских угодников Божиих? Что это значит, что убогие пришлецы – милостынесобиратели... решаются так торжественно... позорить русских, их вековую святую старину, издеваются над их благочестием, доселе еще никем не похуленным? Напрасно было говорить русскому о подложности слова Феодорита, о неправильности в сказании русскаго Пролога о св. Мелетии, напрасно было ему указывать на двоеперстие, как еретическое армянское перстосложение, – ему достаточно было в этом случае только посмотреть на лики своих русских угодников, которыми так богата русская Церковь, чтобы вполне и окончательно убедиться, что двуперстие не армянская ересь, а правое вполне православное перстосложение, доказанное несомненно святостью лиц его употреблявших" (Н. Каптерев, Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович, стр. 180-181). Но на этом, дело не остановилось. В начале апреля 1656 года в Москве "было уже четыре восточных святителя". Никон обратился к ним с письменным посланием, прося их возвестить, как следует креститься. На свое обращение Никон получил следующий письменный ответ, подписанный Макарием, Гавриилом, Григорием и Гедеоном: "Предание прияхом с начала веры... Творити знамение честнаго креста, тремя первыми персты десныя руки, и кто от христиан православных не творит крест тако... есть еретик и подражатель арменом. И сего ради имамы его отлучена от Отца и Сына и Св. Духа и проклята: и за извещение истины подписах своею рукою: Макарий милостию Божиею, патриарх великаго Божия града Антиохии и всего востока, Гавриил Божиею милостию, архиепископ и патриарх Сербский. Вышереченная тако исповедую и тако свидетельствую, и тако держу. И аще кто не верует и вышереченныя не держит: да будет проклят, того ради руку приложих, смиренный митрополит Никейский Григорий пречестный и экзарх всея Вифинии, вышеписанная тако исповедую и тако держу, и кто не держит тако, да имать клятвы святых трехсот и осьминадесяти богоносных отец в Никеи собравшихся, и прочих святых соборов и да будет проклят, и за извещение истинно подписал своею рукою Гедеон, Божиею милостию архиепископ и митрополит Сучавский и всея земли Молдавския, вышереченная тако исповедаю и тако свидетельствую, и тако держу, и аще кто не верует и вышереченная не держит, да будет проклят, того ради руку приложих" (М. Макарий, Истор. русск. Церкви, т. XII, стр. 190-191 и Скрижаль, изд. 1656 г. Нечислен. листы между стр. 755 и 756). Вскоре после этого Никон собрал собор русских архиереев, который так же постановил: "аще кто отселе ведый не повинется творити крестное изображение на лице своем... тремя первыми великими персты... но имать творити сие неприятнее Церкви, еже соединя два малые персты с великим пальцем, в них же неравенство св. Троицы извещается, и два великосредняя, простерта суща, в них же заключати два сына и два состава, по Несториеве ереси... сего имамы... всячески отлучена от церкви, вкупе и с писанием Феодоритовым... проклинаем и мы" (Там же, стр. 193-194.

Видите, любезный читатель, за самый короткий период времени православный русский народ, только за то, что следовал древнему преданию св. Христовой Церкви, ограждал себя таким сложением перстов, каким ограждались св. угодники Божии, был подвержен многократным проклятиям, анафемам, отлучению от церкви, а самое православное предание – двоеперстие – было причислено к ереси, обозвано арианским, армянским, несторианским, неприятным церкви, ложным преданием, в котором извещается неравенство св. Троицы.

Итак, троеперстие было утверждено собором, а двоеперстие проклято. Но это еще не все. В 1667 году 13 мая в Москве происходил собор, известный под именем "Большого". На этом соборе, с участием двух восточных низложенных с своих кафедр патриархов и одного русскаго патриарха было постановлено следующее: "Во имени великаго Бога... соборне заповедуем всем и повелеваем... аллилуия, в Божественном пении во уроченных местах, глаголати трижды, сиречь: аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа, слава тебе, Боже... знамение честнаго и животворящаго креста творити на себе треми первыми персты... Молитву Иисусову глаголати сице: Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас, в церковном пении и в общем собрании, а наедине якоже кто хощет; к сему же приказати всем просфорницам, чтобы просфоры печатали печатью креста четвероконечнаго... благословляти народ: сложивши десныя руки иерею два перста... еже знаменаста Иисус... и три перста Христос... Аще же ли кто не послушает, повелеваемых от нас... или начнет прекословити и противлятися нам: и мы такового противника, данною нам властию от всесвятаго животворящаго Духа... отлучаем и чужда сотворяем от Отца и Сына и Святаго Духа и проклятию и анафеме предаем, яко еретика и непокорника и от православнаго всесочленения и стада и от Церкви Божия отсекаем, яко гнил и непотребный уд, дондеже вразумится и возвратится в правду покаянием... Аще ли кто... пребудет в упрямстве своем до скончания своего: да будет и по смерти отлучен и не прощен и участь его и душа его со Иудою предателем и распеншими Христа жидовы и со Арием и с прочими проклятыми еретиками. Железо камение и древеса да разрушатся и да растлятся, а той да будет не разрешен и не разрушен, и яко тимпан во веке веков, аминь" (Деян. соб. 1667 г., гл. 1-я, лист 9-13). Следовательно, собор 1667 года своим постановлением, относил св. древния предания к таким злейшим ересям, что если их не заменить другими, какия узаконял собор, то употребляющие их примут участь с Иудою предателем, с жидами распявшими Христа, и с прочими проклятыми еретиками; они осуждаются на вечное неразрушение и нерастление и будут греметь вечно, как барабан. Вслед за этим, отнесение древних св. обрядов и в частности двуперстия к еретичеству стало повторяться даже в таких, наиболее распространенных среди народа книгах, как Псалтырь, "рцыте убо нам вы последующие арменом и соединяющие великий перст, си есть палец, со двема малыми последними, велие неравенство и разстояние местное между себе имущиими, – проповедовалось здесь; како можете исповедывати таинство св. Троицы, соприсносущныя и равнославныя, неприличными воистину всячески изображанию первообразнаго, идеже несть первенства, ниже последства, и ниже большинства, ниже меньшинства во онаго естества? Рцыте же и еще прочее и о двух перстах: указательном глаголю, и среднем ими же глаголете исповедати таинства Бога Слова и глаголюще о них заключати божество и человечество, како исповедуете? Зрите убо еда не впадаете (аше и не хотящим вам) во еже мудрствовати две ипостаси во едином Христе: и разделяти по Несторию, глаголющему инаго быти Сына Бога Слова, иже от Отца рожденнаго прежде всех, другого же Иисуса, иже от Назарета, человека проста, непщевавшему, и по любви соединена, а не Бога истинна воплощьшася, якоже и вы ныне разделяете, первее в трех перстех, изобразующих святую Троицу, указуете быти сыновню ипостась, таже особь отделивше ину ипостась сыновню поведаете быти во указательном, глаголю, и велико-среднем, от сего ясно уразумевше, останитеся такового вашего неправаго и церкви святей противнаго мудрования" (Предисл. к Псалт. лист 6 и 7 по изд. 1857 г.). Из приведенаго видно, что причисление держащихся двуперстия к арменом и к разделяющим две ипостаси во Христе по Несторию, новообрядческие пастыри делали это не потому, что двуперстники содержали на самом деле армянскую или несторианскую ересь, а просто потому, что признавали самое перстосложение армянскою и несторианскою ересью. "Аще и нехотящим вам", т. е. если вы не хотите мыслить по-армянски и несториански, – говорили новообрядцы двуперстникам, – вы в своем двуперстном сложении содержите эти ереси. Так сознавал сам Синод новообрядческой церкви. В разъяснение соборных и других ругательств на двуперстие он говорит старообрядцам: "как известно, что вы не последуете ни Арию, ни Несторию, ни Диоскору, коего ученики суть армяне, то сии ругательства и поношения творцами их отнесены не прямо к вам, но к подозрительному, новому и преданию всей святой церкви противному двуперстному сложению" (Книга Никифора Астраханскаго, ответ на 9 вопр., стр. 276-277, изд. 1801 г.). Таким образом ясно, что ругательства и поношения новообрядческие пастыри произносили прямо на св. древния предания, а не на что либо другое. Это подтверждает и Питирим в своей Пращице. "На вопрос: право ли двоеперстное сложение названо арианством и арианством, и несторианством в новопечатных книгах: Соборном свитке, во Псалтырях и в Скрижали? – он отвечает: что в "Соборном свитке", и во Псалтыри, и в "Скрижали" оное противное повеление еже креститися двема персты названо арианством, несторианством и арменством, не туне" (Пращица, отв. 1). Двуперстие "латинскою и армянскою ересью наречено и проклято тако и арианскою и несторианскою: оных еретиков злое мудрование многими соборами проклято, которому мудрованию оное двуперстное сложение весьма подобится" (Ответ 34). "Нововводное предание, еже креститися двема персты, указательным да средним, названо ересью Ариевою и Македониевою, и Несториевою, подобия ради таковаго, понеже глаголом и вещию подобитеся оных еретиков злому мудрованию" (отв. 35). "Глаголом и вещию подобни весьма Несторию, зане онаго мудрование таковым сложением и мудрованием подтверждаете и не хотяще" (отв. 35). Продолжая хулить св. предание церкви – двуперстие и навязывать содержащим его еретичество "аще и нехотяще", пастыри и учители новообрядческие изощрялись друг перед другом в резкости выражений, "аще хотяще или, нехотяще, – писал Игнатий Тобольский, – Сына Божия в четвертом, Духа же Св. в пятом персте изображати будут и с собою во адово дно неведующих ереси их, таковым сложением неравенства низводят и во огнь неугасимый вметают" (Посл., стр. 54). Патриарх Иоаким в книге своей "Увет" говорит о двуперстниках: "Сложа персты по ереси арменской поднесше скверныя своя руки горе (ибо суть скверны, яко неправо о св. Троице разумеющие, сия творят), воскричаша на мног час не ликаонски, но бесовски врещаша: "Сице, сице тако, тако! яко диаволом движими" (Увет, лист 51). В виду таких "еретичеств" в двуперстии, в изданном новообрядчествущею церковию в 1720 г. "чин, како принимати от раскольников и отступников к православной вере приходящих", новообращенному предлагалось произносить такое отречение: "Проклинаю вся ереси и отступства... и незнаменующихся тремя первыми персты, но двема, указательным и средним" (Христианск. Чтение, 1872 г., май, стр. 46). Называя двуперстие "раскольническим", Синод в 1722 году указал: "которые хотя святей церкви и повинуются и вся церковныя таинства приемлют, а крест на себе изображают двема персты, а не треперстным сложением, тех, кои с противным мудрованием и которые хотя и по невежеству и от упорства то творят, обоих писать в раскол не взирая ни за что" (Собрание постановлений по части раск. кн. 1. стр. 35). Отсюда ясно, что и синодальнаго уже времени церковь смотрела на двуперстие, как на такого рода ересь, содержащих которую не спасало ни повиновение церкви, ни принятия ея таинств. Такой взгляд на двуперстие высказывается синодальной церковию и в последующее время; так, например, – читаем в "Чтениях общества любителей духовнаго просвещения", – в 1722 году Святейший Синод, разсмотрев отобранные от раскольников и представленные ему образа и в числе их отыскав икону Пресвятой Богородицы, пред которой изображен некто, молящийся с двуперстным сложением, для изображения крестнаго знамения, определением от 4 февраля того года постановил: "Присланный от поручика Зиновьева с ветхими святых иконами, написанный пред образом Пресвятыя Богородицы (без подписи), по раскольническому вымыслу, с изображением двуперстнаго сложения кумир истреблен немедленно". Из этого последняго распоряжения синода очевидно, что определение "кумир" относится все к тому же двуперстному сложению. Далее, в 1745 г. по указу синода, была напечатана книга "Обличение", составленная вице-президентом синода архиеп. Феофилактом Лопатинским и просмотренная Питиримом, архиепископом нижегородским, и Арсением (Мациевичем) митрополитом Ростовским. В этой книге мы находим такие ответы на вопрос: "Почто на знаменующихся двема персты, а не хотящих тремя персты знаменатися, клятва положена? – следует ответ: "Того ради, что сицевии в догмат ставят свое двоеперстное сложение... Аще бы сицевии под сложением своих двух перстов не имели сего смертоноснаго яда... не были бы клятвы достойны и раскольническаго имени" (Обличение. лист 21 об.). Здесь мы видим осуждение самому учению о сложении двух перстов для крестнаго знамения. Именно то, что старообрядцы догматически изобразуют в таком перстосложении святую Троицу и два Христовых естества, – "Обличение" называет "смертоносным ядом". Не останавливаясь на этом, "Обличение" говорит далее, обращаясь к старообрядцам: "Двоеперстное ваше сложение отстоит ли от латинскаго перстосложения, или ни, о том зде истязания или разсуждения не творим, и от латин ли вы взяли, или от иного какого горшаго черта о том здесь не изследуем" (Облич., лист 26). Следовательно, обзывая двуперстие чертовым преданием, составители и издатели "Обличения" уверяют, что оно произошло даже не от обыкновеннаго беса, а от особеннаго горшаго. В той же книге "Обличение" двуперстие обзывается еще: "армянским – кукишем", "козлиными рогами" и другими бранными именами, а Игнатий, митрополит Сибирский и Тобольский, признаваемый новообрядческою церковию блаженным, называет учение о двуперстии "злосмрадным учением" и что "со двема персты креститися сам диавол вдохне" (Посл. Игнатия, стр. 89 и 13). Димитрий Ростовский в своей книге "Розыск о двуперстии высказал следующее мнение: "Приличнее им, – говорит он, – раскольником на своем арменском двоеперстном сложении написати имя демонское: на едином персте "де"; на другом "мон", и тако будет на двух их перстах сидети демон" (Димитрий Ростовский, "Розыск", ч. 2, гл. 26, лист 188 об., изданный по благословению Синода). Далее этого в изображени хулы на св. древнее церковное предание, – двуперстное сложение для крестнаго знамения – итти некуда: использован самый наиругательнеший лексикон в отношении этого св. предания; оно обозвано: "арианством, македонианством, злобожным разделением, армянством, ариевою пропастью, армянским кукишем, армянскою ересию, адовыми вратами, волшебным знамением, демоседением и чортовым преданием" (См. кн. Никифора Астрахан., стр. 273-274, изд. 1801 г.).

"Други, мои! – писал Иоанн Кронштадский в 1903 г., – одни из вас спрашивают, какое перстосложение более правильное: двуперстное или троеперстное: Другие говорят: если, троеперстное сложение правильное, то зачем же некоторые из православных людей крестятся двоеперстно? Третьи недоумевают, почему менее православное двоеперстное сложение разрешено единоверцам и т. п. Вот ответ мой на эти вопросы... Большой Московский собор 1667 г. разсмотрев современные ему споры по вопросу о перстосложении и проверив свидетельство о древности троеперстнаго перстосложения, повелел православным русским людям молиться троеперстно, а не двуперстно. Это постановление обязательно для всех нас, иначе мы будем ослушниками нашей матери Церкви. "Аще церковь преслушает, – говорит о таковых Спаситель Христос – буди тебе яко же язычник и мытарь" (Матф. гл. XVIII, ст. 17). Поэтому то нельзя не пожалеть о тех коренных русских православных людях (хотя их и немного), которые по крайнему своему невежеству крестятся двуперстно. Наблюдать это явление приходится более всего в местах соприкасающихся с расколом. Правда, делается это по неведению, но можно ли будет на страшном суде Христовом оправдаться этим неведением? Господь сказал: "раб, который знал волю господина своего и не делал по воле его, бит будет много" (Журнал, "Кормчий", 1903 года, №32, стр. 378). Точно также обличал тех из "православных", которые молятся двуперстно и Серафим Саровский: "Нет ли у тебя матушка, в роду таких, которые в церковь не ходят?" – спрашивал он одну сестру, – "Таких нет, батюшка, – отвечала сестра, – а двуперстным крестом молятся мои родители и родные все". "Попроси их от моего имени, – сказал о. Серафим, – чтобы они слагали крест во имя Святой Троицы". – "Я им, батюшка, говорила о сем много раз, да не слушают". "Послушают, попроси от моего имени". "Начни с твоего брата, который меня любит: он первый, согласится. А были ли у тебя из умерших родные, которые молились двуперстным крестом?" "К прискорбию, у нас в роду все так молились". "Хоть и добродетельные были люди, – заметил о. Серафим, пораздумавши, – а будут связаны: св. православная церковь не принимает этого креста... А знаешь ли ты их могилы?". Сестра назвала могилы тех, которых знала где погребены. "Сходи ты, матушка, на их могилы положи по три поклона и молись Господу, чтобы он разрешил их в вечности". Сестра так и сделала. Сказала и живым, чтобы они приняли православное сложение перстов во имя святой Троицы, и они точно послушались голоса о. Серафима ибо знали, что угодник Божий и разумеет тайны св. Христовой веры" ("Житие Серафима Саровскаго" архиман. Серафим Чичагов, стр. 71-72).

И ни одно двуперстное сложеиие подвергалось, со стороны новообрядствующей церкви, разнаго рода насмешкам, хулению и т. п. Но все и остальное, коль скоро оно являлось несогласным с новоустановленным.

Подверглась не менее жестокому издевательству и сугубая аллилуия, т. е. аллилуия по дважды, в третий: слава Тебе Боже; по утверждению новообрядческих пастырей, будто бы оно произошло от "списателя Евфросинова жития диавольским наветом" (Деян. Соб. 1667 г., лист 1 об.); "оно не исповедует единства св. Троицы" (там же, лист 30 и об.). "Есть противно вере православной и даже богомерско" (Жезл, лист 67 об.); произносящие так "согрешают зело" (Деян. Соб. 1667 г., лист 30).

"Аллилуия глаголати по дважды, – предание еретика и Мартина и еретика лживаго, списателя жития пр. Евфросина Псковскаго: склоняется же подобием ереси македониев" (Пращица, отв. на 21 вопрос). "Проклинаю всех таковых, иже ныне глаголют по псалмех аллилуия по дважды, а не по трижды, и прочиих учат творити тако, да будет прокляти и анафема". По-сланное хождение обозвано "суемудренным" и, "раскольническим безчинным преданием" (Деян. Соб. 1667 г., пр. 12 лист 18).

Видите, читатель и другое церковное предание о сугубой аллилуии было подвергнуто со стороны архипастырей новообрядствующей церкви разнаго рода насмешкам и было проклято.

Более же всех из пастырей новообрядствующей церкви своей ненавистью к древним св. преданиям выделился митрополит Ростовский Дмитрий. Он простер свои хулы и насмешки даже на св. Крест и на святое Божие имя. Разсуждая о св. Кресте, на котором был распят Христос Господь, митрополит Дмитрий пишет: "вопрошаю: аще римляне Христа распяша; то на чем и на коем Кресте распяша Его?.. В Россию в брынскии скиты по осмиконечный Крест (в него же раскольщики аки в Бога веруют) не посылаша, еще бо тогда Россия была в идолобесии, незнающи Христа, ни креста, и брынские леса были без нынешних скитов. Ниже восхотели бы распинатели римляне ждати дотоль, донеле же бы из русских стран, от брынских скитов осмиконечный был крест в Иерусалим принесен" (Розыск, лист 169). "Тако подлинным розыском разсмотрихом... и обретохом сие: яко на четвероконечном римском, а не осмиконечном брынском Христос распят бысть" (Розыск, лист 179. Таким образом, в устах Дмитрия Ростовскаго, святой животворящий Крест Господень звучит брынским, раскольническим. И далее, разсуждая об имени Христа Спасителя Исус, тот же митрополит Дмитрий пишет следующее: "раскольщики в две токмо силлабы глаголюще Исус, не исповедуют Спасителя и Исцелителя душ наших. И вправду в них ин Исус. Не истиннаго бо Иисуса Спасителя и Исцелителя исповедуют, но некоего Исуса равноухаго... Ин бо обретеся в них Исус, глаголемый равноухий" (Розыск, лист 18 об.).

Вот чем дышало, жило новообрядствующее православие со времен родоначальника своего Никона до самого недалекаго прошлаго. Проклятия, анафемы, хуления, порицания, ругательства, совершенно пресыщали атмосферу новообрядчества. И вот несмотря на это, эти проклятыя охуленныя и осмеянныя древния предания, были впоследствии новообрядствующею же церковию благословляемы при учреждении так называемаго единоверия. Это ли не тьма заблуждения?

VIII.

О Стоглавом соборе.

Стоглавый собор (1551 г.) и отцы, заседавшие на нем, неусыпно стояли на страже православия, и вот за то, что они своими соборными постановлениями ограждали неприкосновенность святых древних преданий, подвергались со стороны архипастырей новообрядствующей Церкви разнаго рода глумлению, насмешкам и т. п.

Известный Игнатий, митрополит Тобольский и Сибирский, именуемый блаженным, обзывает святителей и чудотворцев, участвовавших на Стоглавом соборе, "проклятыми и помраченными злосмрадным ядом армянскаго еретичества". (Послания Игнатия Тобольскаго, стр. 89).

Не менее известный архиепископ Феофилакт Лопатинский, автор изданной синодом книги "Обличение", с такою дерзостью отзывается о Стоглаве: "Собор сей не токмо стоглавым, но и единогпавным не достоин нарещися: понеже на нем не единыя главы, имущия мозг чистый, могущия о предложенных вещах здраво разсуждати, не было, и основан на единех баснех" (Обличение, гл. 8. лист 146).

Над Стоглавым собором издевается и другой архиепископ синодальной церкви, также довольно известный, Никифор Астраханский, – и в книге, изданной тоже синодом. "Коликое же отцев собора сего было невежество, – говорит арх. Никифор, – весьма довольно доказывает сочинения Стоглава. Ибо в них подлый образ речи, слог, исполненный погрешностей, расположение отроческое, повторения отвратительныя, многословие скучное во всем, что можно двумя только словами ясно изобразить, не дельныя приспособления и изъяснения текстов священнаго Писания, мысли площадныя, ошибки, прибавки и убавления в приводимых свидетельствах. Нет никакого твердаго доказательства предлагаемой вещи, кроме, что непрестанное повторение сих слов, якоже предаша святии апостолы и святии отцы" ("Ответы" Никифора, стр. 235 и след. изд. 1800 г.). Даже такой архипастырь господствующей церкви, как знаменитый Филарет, митрополит Московский, и тот не удержался от осуждения Стоглаваго собора. "Заслуживает ли даже имя церковнаго собора, – писал Филарет, – такой собор, который в подтверждение своих мнений употребляет ложь и приписывает свв. отцам и свв. апостолам учения и правила, совсем не бывалыя" ("Беседа к глаголемому старообрядцу", беседа 6-я). Как ни порицали Стоглав архипастыри новой господствующей церкви, как не издевались над его постановлением, но теперь для всех очевидно, что авторитет Стоглаваго собора стоит высоко и непоколебимо в глазах народа, преданнаго древней Русской Церкви и ея многочисленным святым и чудотворцам. На Стоглавом соборе, как известно, были святые мужи, просиявшие нетлением мощей и сияющие чудесами и благодатию Божиею. На стороне же собора 1667 года, возставшаго на Стоглав, не было ни одного святого мужа, ни одного праведника. Стоглавый собор внес своими постановлениями в русскую церковь благолепие и благочиние, упрочил мир церковный, озарил народ русский ярким светом веры и благочестия, согрел его духовной теплотой, просветил его божественным учением. В противоположность Стоглаву, собор 1667 г. посеял в русском народе страшную смуту, разорвал церковь русскую на две части. Вместо веры дал хуление, вместо мира проклятие.

Многие безпристрастные ученые, изучая "Стоглав", приходили в восторг от его деяний и постановлений, восхищались его слогом ясным и метким. Знаменитый русский историк Н. М. Карамзин, обозрев постановление Стоглаваго собора, дал о нем такой отзыв: "Сей достопамятный собор, по важности его предмета, знаменитее всех иных, бывших в Киеве, Владимире и Москве" (История Карамзина, т. VIII, изд. 1892 г., Евдокимова, стр. 70, примеч. 172, 178, 181, 183, 197-204). Никифор, архиепископ Астраханский, как мы видели, отзывается самым унизительным образом, о слоге "Стоглава" называет его "расположением отроческим", "подлым образом речи", "наполненным мыслями площадными". Совсем ясное впечатление произволо на Карамзина изложение постановлений Стоглаваго собора "слог Стоглава – говорит знаменитый историк, – достоин удивления своею чистотою и ясностию" (т. IX, стр. 299; прим. 820-831). Изследователь "Стоглава" – священник Д. Стефанович, также свидетельствует, что "Стоглав писан, вообще говоря, языком простым и ясным" ("О Стоглаве", стр. 45). П. А. Безсонов, изучавший постановления Стоглаваго собора, говорит, что автором Стоглава, мог быть "писатель опытный, краса своего века" ("День", 1863 года, №10, стр. 26).

"В "Стоглаве", – говорит Безсонов, – везде движется глубочайшее содержание, серьезнейший взгляд мыслителей, проникший во все изгибы тогдашней жизни: здесь затронуты все вопросы века, обрисовано все положение Церкви в ея внутренней силе, внутреннем устройстве, во всех сношениях и столкновениях с силою общества, с влиянием государства... Точное, краткое, простое и ясное изложение; язык увлекательный всеми своими качествами... Это из древних памятников русских, быть-может, единственная популярная книга в собственном смысле" (там же, в газете "День" и у Стефановича, стр. 272).

Известный изследователь богослужения в русской церкви, профессор А. А. Дмитриевский говоит, что "с какой бы стороны мы ни посмотрели на Стоглавый собор, важное значение его для судьбы нашего богослужения стоит вне всякаго сомнения, так как на этом соборе были разсмотрены и одобрены целыя чинопоследования, не оставлены без внимания отдельные возгласы, богослужебные обряды и даже слова в молитвословиях" (А. Дмитриевский: "Богослуж. в русской церкви за первые пять веков", в "Православн. Собеседн." 1882 г., т. 1, стр. 152).

"Собор состоял, – пишет В. Бочаров, – все из просвещенных архипастырей, а председатель его – митрополит Макарий, был даже просвещеннейшим архипастырем своего времени" (В. Бочаров, "Стоглав", стр. 150).

"Соборное изложение, изложенное в книге Стоглав, – говорит проф. Смирнов, – с самаго появления своего сделалось как бы второю Кормчею для русской церковной жизни" (П. С. Смирнов, "История Старообрядчества", стр. 15, изд. 1895 г.).

Профессор Голубинский пишет: "Когда некоторые наши ученые, – говорит он, – распространяют эту простоту и невежство на все что написано Макарием в Стоглаве и на всю вообще его деятельность, то они, по неведению или по преднамеренности, являются возмутительно несправедливыми к знаменитейшему из наших церковных деятелей" (Е. Е. Голубинский "История Русской Церкви", т. 2).

"Имя Макария, – говорится в истории русской церкви М. Макария, – есть одно из лучших украшений нашей церковной истории" (И. Макарий, т. VI, стр. 289).

Послание к святейшему митроп. Макарию, преп. Максима Грека: "Блажен воистинну и преблажен ты еси, преосвященне владыко, молю твое преподобие, неласкательне сие глаголюща показа сей ваш последний род твое преподобство богоугодне и апостолепно правяща кормила святейшия митрополия Москвы и всея Руссии... ревнитель сый православных догмат апостольских христианонепорочныя веры и Спасовых божественных заповедей исполнитель прилежен". (Препод. Максим грек, послание к святейшему Макарию митроп. ч. 2, гл. 29, стр. 357-361).

Принимая во внимание все вышеизложенное безпристрастных изследователей о св. Стоглавом соборе вообще и его председателе митрополите Макарии в частности, можно ли после всего этого доверяться тому, что писали про Стоглавый собор и его участников архипастыри-споспешники Никона? Все, что они не писали про знаменитый Стоглавый собор и его участников, все это есть сплошная клевета, насмешка, издевательство и т. п.

И вот, несмотря на такую очевидную клевету, на Стоглавый собор проявленную архипастырями синодальной русской Церкви, к сожалению повторяют эту клевету и насмешку на беседах и г. г. миссионеры, чему прямо-таки приходится удивляться.

IX.

Перечисление новшеств Никона.

Реформируя русскую православную церковь, бывший патриарх Никон, ввел своей реформой следующия нововводства, не бывшия дотоле в русской православной церкви.

Первое нововводство Никона: это было отмена земных поклонов и двуперстнаго сложения с заменою его троеперстием: "Первая попытка в этом роде, – говорит историк М. Макарий, – сделана была Никоном, спустя около семи месяцев вступления его на патриаршую кафедру, и касалась только двух новшеств. Но при первой же этой попытке обнаружились и ярые противники Никона и начатаго им дела. Пред наступлением великаго поста в 1653 году Никон разослал по всем церквам Московским следующую память: "по преданию святых апостол и святых отец, не подобает в церкви метания творити на колену, но в пояс бы вам творити поклоны. Еще и тремя персты бы есте крестились" (М. Макарий "История русской церкви", т. XII, стр. 118). Такое нововведение со стороны Никона было погрешительным на том основании, что оно шло в прямое противоречие со священным Писанием, святоотеческим творением и историческими данными (см. подробно об этом доказательства во II-й главе, настоящей книги).

Второе нововводство: заключалось в том, что было установлено вынимать просфоры диаконам, тогда как древнее предание не дозволяло этого. В книге "Скрижаль", изданной патр. Никоном по этому поводу говорится следующее: "От всего хлеба просфоры с собственною ипостасию изимается от диакона, якоже великая церковь прият и предаде и режется некиим железом, еже глаголется колие, той убо диакон, иже изимает и режет тело от просфоры, образует ангела, иже рече деве: радуйся, аще и днесь священницы сие режут, но обаче в велицей церкви сицевым образом бываше древле, и от диаконов просфора резашеся" ("Скрижаль", лист 139). О воспрещении же этого священнаго действия диаконом, см. кн. св. Иоанна Златоустаго, на послание к евреям, т. XII, кн. 1, стр. 397).

Служебник Иосифа патриарха, 10 лета, литургия св. Василия Великаго и Григория Богослова, лист 236; там же лист 108 об., преподоб. Максим Грек ч. 3, сл. 12, стр. 99, Казан. изд. 1862 г., Кормчая, сл. 5, лист 39 об. изд. 1660 г,: св. перваго вселенскаго собора правило 18. Из всех перечисленных свидетельств это священнодействие является прямою обязанностью священников, но отнюдь не диаконов. За неисполнение-же сего на таковых лежит клятва. См. препод. Иосиф Волоцкий, сл. 12, лист 473. изд. 1896 г., Зонарь Иоанна Постника, прав. III, лист 80, изд. 1908.

Третие нововводство: нарекли Бога тьмою. По учению-же Вселенской Церкви Бог есть свет. Тьмою же называется диявол. В кн. "Скрижаль" об этом говорится так: "ибо лучше имать именовати Бога тьму и неведение, нежели свет". ("Скрижаль", лист 565). Деяние собора 1666 г.: "ибо лучше имать именовати Бога тьму и неведение, нежели свет" (Деяние собора 1666 г, лист 17 обор. перв. счета, изд. 1893 г.).

Опровержением же сего еретическаго мудрования служат доказательством следующия свидетельства: Евангелие от Иоанна, зач. 29, гл. 8, ст. 12; там-же: зач. 43, гл. 12, ст. 36 и 46; 1-е послание Иоанна Богослова, зач. 68, гл. 1, ст. 4 и 5; св. Григорий Богослов слово 37, о Святом Дусе, лист 174, изд. 1565 г.; Катихизис большой, гл. 6, лист 31 об. изд. 1895 г.; Символ веры перваго и второго вселенских соборов; св. Кирилл Александрийский, час. 12, гл. 7, стр. 80, изд. 1889 г.; Блаженный Иероним, час. 5, стр. 214, изд. 1879 г. Тьмою называется диавол см. кн. св. Кирилла Иеросалимскаго "Огласительныя поучения", сл. 1, стр. 282, изд. 1893 г. Назвать Бога тьмой – это-ли не кощунство?

Четвертое нововводство: заключается в том, что в чин крещения ведена молитва духу лукавому, проповедуется пришествие в мир диавола, произносится волшебное заклинание. В новом потребнике, изданном в Москве в 1675 г. говорится следующее: "Да отступят от нас вся воздушная и неявленная привидения: и да не утаится в воде сей демон темный: ниже да снидет с крещающимся, молимся тебе, дух лукавый, помрачение помыслов и мятеж мысли наводяй". (Новый Потребник, изд. Москва 1675 г., лист 41). Потребник издания 1745 г.: "Запрещает тебе Господь, диволе, пришедый в мир, и вселивыйся в человецех, да разрушит твое мучительство, и человеки измет" ("Потребник" изд. 1745 г., лист 23, о заклинании см. Потребник изд. 1675 г., лист 539, 540). В опровержение сего мудрования см. Потребник патриарха Иоасафа, гл. 16 лист 111 об., изд. 1888 г.; Катихизис большой, гл. 73. лист 367 об.; Потребник большой, гл. 16, лист 110; там-же: лист 104-107 на оборотах. Святая церковь научает отрицатися от сатаны. См. постановление св. апостол, кн. 7, гл. 41, стр. 239, изд. 1864 г.; св. Ефрем Сирин, ч. 2, стр. 220, изд. 1895 г.; Св. Кирилл Иеросалимский "Огласительныя поучения", сл. 1, стр. 282 и 283, изд. 1893 г.

Пятое нововводство: уничтожение из символа веры слова истиннаго. Смотри "Скрижаль", лист 414, 419 и 420. Деяние собора 1666 г., лист 1, счета 1, и во многих других книгах. Дух Святый, есть истинный Бог см. учение св. православной церкви. Евангелие от Иоанна, зач. 16, гл. 5, ст. 24; зач. 31, гл. 8, ст. 31 и 32; зач. 33, гл. 8, ст. 51; зач. 43, гл. 12, ст. 48; св. Игнатий Богоносец, послание 6 к Ефессеом, лист 38, изд. 1888 г. Киевское; Евангелие от Иоанна, зач. 48, гл. 14, ст. 15-17; зач. 52, гл. 15, ст. 26; толкование Феофилакта, лист 249; кн. Кириллова, гл. 8, лист 126 об., изд. 1895 г; препод. Иосиф Волоколамский, слово 7, лист 293, изд. 1896.; св. Епифаний Кипрский, ч. 5, стр. 127, параграф 3, изд. 1880 г. О символе веры см. с прилогом "истиннаго" книга Кириллова, гл. 47, лист 507 об. изд. 1876 г. Фотия патриарха Константина града послание; преподоб. Никон Черныя горы кн. 1, предисловие; преподоб. Максим Грек, час. 1, сл. 25, стр. 512 изд. 1872 г.; "Стоглав", гл. 9, стр. 68; Триодь Цветная, патриарха Иосифа, изд. 7156 г. в пяток великий, лист 136, по изд. 7418 г. лист 174; Часослов единоверческой печати, лист 16 и 42, изд. 1893 г.; Потребник Иосифа патриарха, гл. 11, лист 449, изд. 7147 г.

Шестое нововводство: отмена сугубой аллилуия с заменою троением, т. е. аллилуия, аллилуия, аллилуия, слава Тебе Боже ("История русской церкви", М. Макария, том XII, стр. 219-220, изд. 1880 г.; соборное деяние 1666 г. лист 29 об.). Порядок троинственности божественной аллилуии чужд св. православной церкви, по учению которой правильным произношением считается и повелевается двоить, а не троить слов аллилуия, т. е. таким образом: аллилуия, аллилуия, слава Тебе, Боже. (См. об этом главу XVI-ю настоящей книги).

Седьмое нововводство: заключается в искажении божественнаго имени Исус на Иисус. Правильным-же произношением согласно свящ. Писания и учения свв. отец и учителей церкви именно Исус, а не Иисус: см. Евангелие от Матфея, зач. 2; Апостол Толковый, послание к филипписеом, зач. 240, лист 820; Пролог, месяца июня 24 дня, слово святаго Афанасия Александрийскаго, на рождество Иоанна Предтечи и о Елисавети, и о Богородице, лист 566; Пролог месяца марта 25 дня, слово св. Иоанна Златоустаго, лист 134; преподоб. Иосиф Волоколамский, слово 5, стр. 201; Евангелие Благовестное, глава 1, зач. 1, лист 14; Евангелие учительное сл. 63, лист 337 об.; Соборник большой, гл. 6, святаго Григория Богослова, сл. 1, ст. 5. лист 48; Апостол Толковый, послание Иоанново. зач. 70, лист 195 об.; Четь-Минея Макарьевская, декабря 4 дня, Иоанна Дамаскина. сл. 33. столб. 209; Катихизис малый, лист 9; Катихизис большой, гл. 1, лист 4, изд. 1895 г. О христианине и о имени Исусе Христове. Все вышеуказанныя свидетельства, повелевают божественное имя называть не иначе, как Исус, противники же сего подлежат проклятию.

Восьмое нововводство: что якобы святая Богородица до дня Благовещения имела в себе скверну прародительскую. В книге "Скрижаль" говорится об этом так: "Убо не роди Дева с растлением, но Святому Духу, пришедшу на ню и очистившу словом Архангела Гавриила, зане скверна прородительная бяше в ней" (Кн. "Скрижаль", стр. 651, изд. 1656 г.). По учению же св. православной Церкви, св. Богородица не имела и до зачатия своего никакой скверны, была свята и чиста, см. Деяние 6-го вселенскаго собора, том 6, стр. 153; Четьи-Минея, 21 ноября, на Введение Пресвятыя Богородицы, лист 71 об.; св. Иоанн Дамаскин на Благовещение Богородицы, лист 139 об.; преподоб. Максим Грек, сл. 1, стр. 27 и 28. Из всех этих ссылок явствует, что пречистая, преблагословенная славная Владычица наша Богородица и присно-Дева Мария, не точию по рождестве и в рождестве, но ниже в зачатии скверны прародительнаго греха была не причастна.

Девятое нововводство: заключается в том, что якобы человек сотворен грешным и тленным, тогда как по учению Церкви православно-Христовой, человек по сотворению свят и безгрешен. См. Иоанн Дамаскин, книга 2, гл. 14, о человеце, лист 19; Катихизис большой, гл. 38, лист 159 об.; св. Епифаний, часть 4, стр. 31 и 33, изд. 1880 г.

Десятое нововводство: признание за истинное крещение, совершаемое поливательным образом. См. подробно об этом признании кн. "Истинное оправдание правоверных христиан крещением поливательным во Христа крещаемых", напечатано повелением Петра Великаго, благословением же правительствующаго всероссийскаго Синода, месяца генваря в 15 день, гл. 9, лист 37 об.; кн. "О поливательном крещении", предисловие, лист 5; там же, гл. 8, лист 31. Святая же Церковь, не признает никакой другой формы св. крещения кроме трехпогружательнаго. См. Евангелие от Матфея, зачало 6; Блаж. Иероним, часть 17, стр. 280, изд. 1915.; Евангелие от Марка, зач. 2; св. Киприан Карфагенский, часть 2, стр. 200, изд. 1891 г.; св. Амвросий Медиоланский, поучительныя слова, слово 10, на крещение Господне, стр. 80-81, изд. 1838 г. в Москве; св. Ефрем Сирин, часть 8, стр. 64; св. Иоанн Златоуст, том 7, беседа о вере, стр. 290; Катихизис большой, гл. 73, лист 364 об.; Трех-толковая Кормчая, правило святых апостол 49; там же правило 50; преподоб. Максим грек, часть 1, слово II, стр. 215; св. Иоанн Дамаскин, кн. 4, гл. 9, л. 109, о вере и крещении; кн. "о вере" лист 287; послание святейшаго Иосифа, патриарха московскаго, к королевичу Вальдемару, глава 81; Стоглав, гл. 71, изд. Кожанчикова, 1863 г.; Потребник большой, гл. 70, лист 556, Соборное изложение, единовер. изд. гл. 71, чин крещения от ересей приходящих, лист 9, 2-го счета. Господствующая же церковь, признавая за равное трехпогружательному крещению и крещение, совершенное через обливание, таким образом явно нарушает учение св. православной Церкви, повелевающей, как это видно из вышеперечисленных ссылок, совершать таинство св. Крещения чрез посредство обязательнаго троекратнаго погружения в воду, поэтому господствующая Церковь, по своему, так сказать, явно нарушительному учению о совершении крещения, подвергается за это проклятию.

Одиннадцатое нововводство: прием без крещения приходящих из римско-католической и лютеранской церквей. См. "История русской церкви", М. Макария, том XII, стр. 196-197; "Деяния Соборов" 1666-1667 гг. часть 2, лист 72 об.; Н. Знаменский, "Руководство к истории", стр. 364, изд. 1870 г. Признавая еретиков католиков и лютеран крещение за истинно-законное, господствующая церковь в этом явно погрешает. Еретики: католики и лютеране, имеют совершительность крещения через посредство обливания, а не погружения, поэтому каноническия правила св. Православной Церкви не признают за подобным крещением спасительность действия на крещаемаго, почему и повелевается таковых еретиков, приходящих к св. православной Церкви, подвергать вновь святому крещению. См. подробно: Кормчая трехтолковая, правила св. апостол 46-47 изд. 1901 г.; Матфей Властарь, состав 2, гл. 1, лист 48; правило св. Апостол 68; правило 19-е 1 Всел. собора; Св. Киприан Карфагенский часть 1, письмо 58, стр. 326, изд. 1891 г;; Трехтолковая Кормчая, Карфагенскаго собора, правило 59, стр. 523, изд. 1903 г.; древле-письменныя послания патриархов и митрополитов, гл. 81, послание Иосифа патриарха к королевичу Вальдемару. Являясь ослушником вышепоказанных ссылок на свидетельства святоотеческаго учения, по отношению крещения католиков и лютеран, господствующая церковь, таким образом ввела в область своей церкви явное еретическое мудрование.

Двенадцатое нововводство: общение иерархии с еретиками. По учению святых отец молящиеся с еретиками подлежат извержению. Смот. Трехтолковая Кормчая, святых апостол правило 1, стр. 18, издан. 1901 г.; там-же, правило 45, стр. 84; св. Поместный собор Лаодикийский, правило 33; Карфагенский собор, правило 9, толкование Аристина, стр. 394, по изд. 1903 г. Иерархия же господствующей церкви, не взирая на каноническое запрещение, всегда сообщается в молении, когда приезжают в Россию представители из духовенства других инославных исповеданий. Кроме вышеперечисленных нововводных учений, к сожалению, много содержится и еще разнаго рода нововводств в господствующей церкви. И вот, несмотря на все это, г.г. миссионеры все-таки никак не могут понять того, что не старообрядцы отделились от православной церкви, а отделился своей нововводностью, бывший патриарх Никон и другие вместе с ним иерархи.

X.

Должно ли изменять предания церкви?

Защищающие реформы бывшаго патриарха Никона, миссионеры обыкновенно стараются оправдать это печальное положение тем, что якобы церковь имеет вполне законное право изменять или отменять по своему усмотрению те или другие церковные обряды, потому что, – говорят они, – обряды не есть догмат. Чтобы подтвердить это, миссионеры ссылаются на некоторые церковно-исторические случаи, а именно: 1) на отмену древняго обычая празднования Пасхи вместе с евреями, 2) на отмену божественной литургии, преданной апостолом Иаковом, 3) на отмену ветхозаветных праздников, 4) на отмену женитьбы епископов, и другие случаи. Но прежде чем приступить к разбору вышепоименованных церковно-исторических случаев, необходимо в начале всего разобраться в том, что имеет ли действительно право, – как уверяют г.г. миссионеры, – Церковь по своему усмотрению всегда изменять или отменять православныя церковныя предания или обряды? На это уверение миссионеров, мы категорически заявляем, что Церковь изменять или отменять церковныя предания или обряды; коль-скоро они за собою имеют святую древность, – не может. "Братие, – завещевал св. апостол Павел, – стойте и держите предания, которым вы научены или словом, или писанием нашим" (Фессалон. 2-15); или: "Хвалю вас, братия, что вы все помните и держите предания так, как я передал вам" (1 Коринф., 11,2) Св. Ириней Лионский: "Все желающие видеть истину, могут во всякой церкви узнать предание апостолов, открытое во всем мире" (Против ересей, кн. 3-я, гл. 3, п. 1).

Ориген: "Да хранится церковное предание, чрез порядок преемства от апостолов преданное, и даже до ныне пребывающее в церквах. Только той истине и должно веровать, которая ни в чем не разногласит с церковным и апостольским преданием" (У Макария, Введение в прав. богосл. стр. 342).

Св. Епифаний Кипрский: "Нужно держаться и предания, ибо невозможно обрести все в одних писаниях; святейшие апостолы одно оставили в писании, другое в предании" (посл. 60, 6).

Св. Иоанн Златоуст: "Не все в послании предано, но и многое без писания. Но то и другое равно достоверно; поэтому и церковное предание принимает за достоверное. Предание есть, больше ничего не ищи" (Толк. на 2 посл. Фессалон. 11-15).

Св. Иосиф Волоцкий: "Еже Христос не токмо собою, но и божественными апостолы и свв. отцы предал есть, нам подобает хранити, а еже убо отмеща и хуля, всех невернейши есть и ниже христианин может быти" (Просветитель, сл. 8, стр. 490).

Никон Черныя горы: "Разоряя уставы отеческие и кормчествуя правила, горе наследует" (Кн. Ник. черн. горы, сл. 18).

Там-же: "Аще кто от исправления утвержденных богоносными отцы подвигнет что, ктому такового несть како нарещи строением, но преступление и к Богу нечестие" (там-же, лист 574).

Соборник Большой: "Проклят разоряя уставы отеческие и непременныя уставы церковные, яже положиша отцы твои" (Соб. Больш., лист 379).

Кормчая: "И церковныя преступаяй законы, и новая нечто вводя, от своея буести, да будет проклят" (Кормчая, глава 50, лист 61).

Книга Кириллова: "Святый Исидор Пилусиотский глаголет, отъемлющии или приложити что смеющии к богодухновенным словесем (что) единым от двоих недугуют. Или убо неверовавше духом реченных бывших святых писаний, или суть невернии, или себе непщуют, мудрейших Святаго Духа, и что иное токмо беснуются" (кн. Кириллова, лист 439).

Там-же: "Отцы бо суть, иже анафему предел положившии, тем яже повеленная от самых отец отметают и оскверняют" (там же, лист 485, посл. 5).

Св. Иосиф Волоколамский: "Иже в небрежении полагающе священная и божественная правила святых отец наших да будет проклят" (Иосиф Волок., слово 12).

Зонара: "Иже кто не повинуется ни послушает преданием сим написанным от святых апостол и богоносных отец, и инако мудроствовати и ходити и жити, кроме сих писанных правил, анафема" (Зонара. прав. 140).

Матфей правильник: "Соединения же свиток, иже в небрежение, рече, полагающих священныя правила блаженных отец наших, яже и святую утверждают церковь, и все христианское исполнение украшают и к божественному наставляют благоговеинству, анафема" (Матф. прав. сост. 20, гл. 5).

Мелетий Александрийский: "Отцы бо анафеме преложение отдаша и приобщения быти чюждим повелеша священных Христовых истинныя церкве радующихся приложением и новым вымыслом" (Мелет. Алекс., лист 493).

Кн. о вере: "Святии паки отцы на соборех разсуждение имеюще, о тако велицей погибели душ человеческих, оттуду исходящей, таково указание издаша: вся кроме церковнаго предания и учения, и изображения святых приснопамятных отец, обновляемая или по сем содеянная, анафема, анафема, анафема. Мы же правовернии сего трикратнаго проклятия убоявшеся, не дерзаем ни в чем предания церковнаго повреждати" (кн. о вере, глава 28).

Соборник Большой: "Воспряни позде некогда окаянне, и мрак, имже покровен еси, отъими покрывало, и яко бысть нам общник крещением, и честным телом и кровию Христовою, буди поклонением, а не нехристиянския веруя церковь возмущая, ина убо веруя, иная же отметая, то не будеши совершенно тоя чадо" (Собор. Больш., лист 329).

"Кто уничтожает, – говорит Св. Вселенский собор, – какое либо предание церковное, писанное ли то, или неписанное, тому анафема" (Деяния всел. соб.. том 7, стр. 612).

Патриарх Иосиф: "Чада моя, божественныя писания любите и в них поучайтесь: ибо чтение писания отверзает нам небеса... Если кто будет сопротивляться преданию соборной церкви и нашему поучению по указанию свв. отцов, вы возвещайте о том нашему смирению" (Макарий – "История русской церкви", том II, стр. 98).

На основании вышеизложенных свидетельств мы видим, что отменять или изменять св. обряды или предания, раз они православны и имеют за собою древность, ни в коем случае нельзя. Знаменитый богослов А. С. Хомяков вот что говорит об обрядах: "Видимое всегда есть только оболочка внутренней мысли. Обряд дело великое: это художественный символ внутренняго единения" (Сочин. его, том 1, стр. 28). Единством обрядов церковных должен дорожить всякий христианин, ибо в нем видимо проявляется даже для непросвещеннаго единство духа и учения: для просвещеннаго же находится источник радости живой и христианской" (том 2 стр. 6). Если, миссионеры говорят, что обряды изменять и отменять можно всегда, то для чего же соборы 1666 и 1667 гг. установили и строго подтвердили неизменяемость троеперстнаго сложения и предали проклятию двуперстие это во-первых, а во-вторых, если бы действительно было так, как говорят миссионеры, то почему же не держались этой мысли Серафим Саровский и Иоанн Кронштадский подтвердив своими учениями о необходимости исключительно держаться троеперстнаго сложения, как сложения по их мнению православнаго. Противоречие миссионеров очевидно.

XI.

Отмена празднования Пасхи вместе с иудеями.

Факт отмены празднества Пасхи вместе с иудеями, т. е. в один день, и с заменою этого празднества днем воскресным, факт, конечно, не оспорим. Но приводить этот случай в оправдание реформ патр. Никона ни в коем случае нельзя, на том простом основании, что древняя церковь отменила празднование Пасхи вместе с иудеями, не потому, что так захотелось святым отцам, а потому, что это был вовсе не апостольский обычай, а обычай еретический. И вот этот-то обычай еретический, св. древняя Церковь и отменила, заменив его обычаем православным, заповеданным самими св. апостолами. В 7-м правиле св. апостол говорится: "аще кто епископ или пресвитер, или диакон святый день Пасхи прежде весенняго равноденствия со иудеями праздновати будет, да будет извержен от священнаго чина" (7-е прав. св. апостол), Следовательно, празднование Пасхи с иудеями было вопреки апостольскому законоположению, и этою отменою, св. древняя Церковь ничего новаго в область церкви не вводила, а только утвердила древнее предание церковное. Св. Афанасий Великий говорит: "Христиане в Сирии, Киликии и Месопотамии погрешали в празднестве, и совершали Пасху с иудеями" (твор. его, часть 3, стр. 109, изд. 1883 г.). Отсюда ясно, что первый вселенский собор отверг не апостольский, а погрешительный обычай, бывший вопреки апостольскому законоположению о праздновании Пасхи. А что он установил праздновать Пасху в воскресенье, то этим не ввел новшества, а только, повторяю, подтвердил древний апостольский обычай, истинное апостольское предание, так как апостолы установили в неделю "Пасху праздновати" (Барон. лето Господне, 1676 г. ч. 2). Имея в виду изложенное, может-ли быть основанием для зашиты реформ Никона вышеуказанный церковно-исторический случай? Да, конечно, нет, нет на том основании, что там отменен был обычай не христианский, а еретический, противный установлению апостольскому. Никон-же своею реформою как раз сделал наоборот, упразднив святые древние чины и обряды, заменив их новыми не существовавшими дотоле в православной Церкви. Следовательно то, что ввел бывший патриарх Никон своею реформою в область церкви, было не православнаго происхождения, а происхождения чуждаго православности.

XII.

О замене Божественной литургии.

Защищая церковныя реформы бывшаго патр. Никона, миссионеры ссылаются на отмену св. Василием Великим якобы божественной литургии переданной св. апостолом Иаковом, а затем, будто-бы литургию, св. Василия Великаго впоследствии изменил св. Иоанн Златоуст. Но насколько неправы в подобном уверении о литургии г.г. миссионеры, вы сами увидите, читатель. Прежде всего я должен сказать, что св. Василий Великий литургию св. апостола Иакова не отменял, как уверяют миссионеры, а только сократил в словах, или просто сказать привел ее в надлежащим вид. В книге "о вере" пишется следующее: "св. апостол Иаков, первый епископ Иерусалимский, от Христа научився, литургию написа и предаде церкви... Сего св. апостола литургию Божественный Василий Великий, елико к вере чиновне целу приняв, в словесех точию сократи" (лист 107).

"Литургию, – пишется в другой книге, – св. Василий Великий не сочинил новую, а только древнюю привел в настоящий вид" (Историч. обозр. богослужеб. книг российской церкви, Киев, 1863 г., стр. 39-51). Из приведенных свидетельств достаточно ясно видно, что св. Василий Великий апостольскую литургию не отменял и своей новой не установлял, а лишь, сокращением слов, привел ее в надлежащий вид. Это вызвано было следующим обстоятельством: что хотя св. апостолы оставили нам литургию и в надлежашем виде, но так как ее оставили в предании устном, то вследствие этого некоторые православные епископы первых веков христианства позволяли себе вносить в литургию собственныя молитвы и разныя нововведения, отчего и получилось впоследствии искажение литургии. Что же касается книги "о вере", в которой содержится выражение, что якобы св. апостол Иаков литургию написал, – это выражение списателя вышеозначенной книги есть не точное и не согласное с другими историческими данными, а прежде всего оно не согласно с словами самого св. Василия Великаго. Св. Василий Великий в 91-м правиле пишет: "Слова призывания при преложении хлеба евхаристии и чаши благословения кто из святых оставил нам письменно? Ибо мы не довольствуемся теми словами, о коих упомянул апостол или Евангелие, но и прежде и после оных произносим и другия, как имеющия великую силу в таинстве, приняв их от неписаннаго учения" (полн. перев.). Согласно этому пишут и толкователи правил Зонара, Вальсамон, Аристин. А что епископы первых веков христианства вносили свои собственныя молитвы и разныя новшества, это видно из следующих свидетельств. В книге "о римской литургии" пишется: "нужно заметить, что и в древности, церкви частныя... разнились между собою некоторыми обрядами, песнопениями и молитвами" (стр. 80-81). "В первые христианские века, – пишется в 3-й книге, – до изобретения книгопечатания, довольствовались рукописными литургиями, тогда, по вольности ли своей, или по другим причинам, не убоялись вносить в сей чин и в самую литургию новыя слова и новыя действия и даже исполнять их на самом деле. Особенно на западе и в других областях, подчиненных власти западной римской церкви, прибавлены к литургии... необычайныя нововведения" (Нов. Скрижаль гл. 6, §2, стр. 150).

Хотя последнее свидетельство, может быть, относится и к позднейшим Василия Великаго и Иоанна Златоустаго временам, но тем не менее оно ярко характеризует состояние древних литургий, приведение в порядок коих, во всяком случае не может быть погрешительным отменением или изменением апостольских литургий и тем более не служит оправданием Никону и его сообщникам в их реформаторстве. В дополнение к вышеприведенным доказательствам, необходимо привести еще одну историческую справку, относящуюся к данному вопросу: "В IV веке, когда гонения на христиан прекратились, и Церковь могла свободно заняться благоустройством своего богослужения, оказалось, что в совершении литургии происходило разнообразие не только между отдельными церквами местными, но в одной и той-же церкви, это разнообразие касалось, главным образом, молитв, которыя, имея одно и тоже содержание, различались по изложению. Признано было необходимым дать литургии однообразный вид и порядок. С этою целью св. Василий Великий подверг пересмотру и сокращению общеупотребительную дотоле древнюю литургию, носившую имя апостола Иакова ("Три литургии" заметка в современном календаре 1898 г. изд. Ступина, мес. сентябрь). Все вышеприведенныя данныя ясно свидетельствуют, что св. Василий Великий литургию св. апостола Иакова не отменил, а лишь привел в порядок, как разнившуюся по местам, вследствие некоторых вкравшихся неточностей и неуместных прибавлений. Точно также не оправдывает миссионеров и ссылка на св. Иоанна Златоуста, что якобы он изменил приведенную в порядок св. Василием Великим божественную литургию. В книге новой Скрижали, составленной архиепископом Синодальной церкви Вениамином, пишет об этом следующее: "Этот св. отец (Златоуст) взял те же обряды из прежде составленной литургии св. Василия Великаго, но только сократил молитвы" (гл. 7, §1, стр. 190). Так-же пишется и в вышеприведенной мною заметке "Три литургии": "После св. Василия, в этом деле трудился св. Иоанн Златоустый, сокративший литургию еще больше. Такое сокращение, впрочем, было достигнуто точным изложением молитв и введением обычая читать некоторыя молитвы тайно. Существенное же содержание литургии осталось неизменным" (Соврем. кален. 1898 г. изд. Ступина).

Он (Златоуст), – пишет профессор Покровский, – оставил в неприкосновенной целости апостольскую основу литургии, сохранил и общий строй ея, составляющий достояние всех церквей Востока и Запада, но ввел в нее новыя молитвы, ими составленныя, отчасти-же только им редактированныя" ("Отдых христианина" февраль 1908 г., стр, 13).

Как из первых, так и из последних приведенных мною свидетельств ясно видно, что ни св. Василий, ни св. Златоуст не отменяли апостольской литургии, а лишь приводили ее к совершенству и единообразию. Такое-же различие в литургии, какое существует между литургией св. Василия Великаго и св. Иоанна Златоустаго было и в самое древнее время и не считалось каким-либо погрешением, а просто оно тогда существовало, как свободное выражение того или другого состояния высоты христианскаго духа епископов и не было ограждено от прикосновенности каким-либо апостольским постановлением. Чтобы подтвердить это, я приведу свидетельство из книги "Собрание древних литургий", составленной редакцией "Христианскаго чтения", изд. при Петроградской дух. академии, где говорится следующее: "Установленная Исусом Христом и преданная Церкви свв. Его учениками и апостолами Божественная литургия, – в сущности одна во всех древних православных церквах Востока и Запада и даже и в древних неправославных церквах восточных, каковы церкви несторианская и монофизитская... Далее, литургия во всех древних церквах одна не по единству главных только основных своих частей, но и по единству, основной темы, проходящей чрез важнейшую ея, часть – молитву возношения св. Даров, равно как по единству и неизменности важнейших евхаристических изречений или возгласов, соединяющих отдельныя части этой молитвы. В этом смысле древния христианския церкви, православныя и неправославныя, с полном правом могут сказать, что оне имеют апостольскую литургию и соблюдают ее в сущности неизменно со времен апостольских. Но, будучи разсматриваема со стороны подробностей и частностей, со стороны несущественной внешности, литургия различных древних церквей христианскаго мира далеко не одинакова. Внешний вид литургии в различных странах христианскаго мира и в различныя времена был весьма разнообразен... И это потому, что от апостолов литургия дошла до нас не в письмени, не в каком либо списке, который бы свв. апостолы оставили нам и повелели сохранять неизменно во всех его частностях и букве, а в устном предании, по которому они заповедали Церкви сохранять незменно только заповеданое ими, сушественное в литургии; определение же несущественнаго как-то: количества и порядка чтения св. Писания, количества и самаго текста песнопений, молитв, разнаго рода обрядовых действий и тому подобнаго, предоставили усмотрению своих учеников... О преемстве литургии от апостолов не в писмени, а по устному преданию, прямо и совершенно ясно и решительно говорит св. Василий Великий (о Св. Духе, гл. 27). Если дошли до нас литургии, известныя под именем апостолов Иакова и Марка, и если существуют древния свидетельства об этих апостолах, как устроителях литургий, то это указывает не на сушествование каких либо списков литургий, или преданных церкви, а на преемство от этих именно апостолов литургий по преданию – важнейшими из церквей: Иерусалимскою и Александрийскою, в которых эти апостолы были епископами. Участие Иакова и Марка в определении и устроении общаго, существеннаго, основного в литургии, и влияние чрез предание их литургий на литургии других христианских церквей – несомненны. Доказательством служит сходство и согласие всех древних литургий в главном и существенном, – сходство и согласие, необъяснимыя никакою разумною причиною при устранении объясняющаго это явление, апостольскаго предания: потому что объяснение случайностью сходства не будет объяснением, а отказом от объяснения.

Таким образом, предание о литургиях, апостолов Иакова и Марка, при известном и, по нашему мнению, единственно верном его понимании, не находится в противоречии с словами Василия Великаго об отсутствии списка апостольской литургии и с другими историческими фактами, о которых было упомянуто выше, а удобно с ними примиряется" (стр. 4 и 5). То же самое видим и у современных ученых и изследователей вопроса о литургии, так пишет об этом профессор Покровский: "Заповедь Христа Спасителя данная апостолам: "Сие творити в мое воспоминание", послужила исходным пунктом апостольской литургии. Целый ряд указаний на литургию во времена апостолов мы находим в деяниях и посланиях апостольских; о литургии эпохи мужей апостольских – у Игнатия Богоносца, о последующем времени (II-III вв.) – у отцов церкви и церковных писателей Иустина философа, Иринея Лионскаго, Климента Александрийскаго, Тертуллиана, Оригена, Корнелия, еп. Римскаго, Фирмиллиана, епископа Кессарии Каппадокийской, в учении 12-ти апостолов, правилах и постановлениях апостольских Григория Неокессарийскаго, Плиния Младшаго и др. Пусть сведения эти весьма кратки и не достаточны, все же они заставляют необходимо признать, что уже в первоначальной христианской древности существовал известный порядок, строй литургии, образованный сперва по типу Тайной Вечери и собраний апостолов "самовидцев". Иустин-мученик кратко сообщает нам уже драгоценныя сведения и о самом строе литургии: о хлебе и чаше воды и вина, о возсылании именем Сына и св. Духа хвалы и славы Отцу, о благодарении, о причащении верующих тела и крови Христовой. Очевидно апостольское зерно литургии получило уже во II веке некоторый рост. Тоже самое косвенно подтверждают и дошедшия до нас предания о составлении литургии апостолами Иаковым, св. Марком, ап. Петром, Фаддеем и Марием. Литургии этих апостолов дошли до нас и в письменном изложении. Это не значит, что все то, в них есть в настоящее время, полностью ведет свою историю от апостолов; и несомненно, что большая часть их содержания явилась гораздо позднее апостольскаго века; но в них есть одна общая основа, которая заставляет предлолагать во всех них литургическое единство эпохи древнейшей. В подробностях эти литургии разошлись между собою очень далеко, и начало такого разделения неизбежно должно восходить к первым векам христианства. В эпоху апостолов, поддерживавших постоянное взаимное общение, крупных литургических различий быть не могло: они касались разве только формулировки евхаристических молитв, бывших свободною импровизациею. Но с распространением христианства и происходящим отсюда умножением епископства и пресвитерства, весьма различнаго в своем составе, с появлением ересей и расколов, пользовавшихся всеми, даже литургическими (Ириней Лионский), средствами к пропаганде своих учений, мало по малу стала сознаваться потребность точной формулировки главнейших литургических молитв и установки определеннаго литургическаго строя... Наступил IV век, положение христианской церкви сильно изменилось, – из гонимой и преследуемой она стала покровительствуемою, а затем и господствующею; наступила пора широкой организации церковнаго быта свободнаго устроения церковных дел: эпоха вселенских соборов, как одного из сильных средств к установлению ортододксии и церковнаго единства.

Константинополь стал столицею империи; маленькая Византия быстро изменила свой внешний облик появились в ней виллы, дворцы, великолепные христианские храмы; христианское население Константинополя сильно возросло; настала пора подумать об устроении дел литургийных. Огромный шаг, сделанный в этом направлении Василием Великим, другом Иоанна Златоуста, имел свою громадную важность: он представил нам первую, широко задуманную и прекрасно выполненую попытку систематизации литургийнаго материала в одном стройном целом, такую попытку, которая объединяла поместные вопросы, восполняла все недочеты и заключала в себе, благодаря таланту великаго святителя, универсальную теплоту" (Журн. "Отдых христианина", февраль 1908 г., стр. 6, 7, 8 и 9).

Отсюда следует один верный вывод, что апостольская литургия Василием Великим не отменена, а лишь приведена в один определенный вид, по причинам, ясно и отчетливо указанным в двух последних приведенных доказательствах. Точно также и св. Иоанн Златоуст, как видно выше, не отменял литургии св. Василия Великаго, а лишь некоторыя молитвы изложил в сокращенном виде. Следовательно, эти два святителя употребили всю свою силу для того, чтобы сохранить апостольскую литургию в целости и неприкосновенности, очистив ее от различных примесей и наслоений, чинимых епископами древней церкви по своему личному, иногда может быть погрешительному, усмотрению; они сделали по отношению к литургии только то, что свв. апостолы не ограничили каким либо своим постановлением. Словом, они сделали то, что должны были сделать. Патриарх же Никон, со своими сообщниками, поступил как раз не так: он изрыгнул гнусную ложь на Павла, епископа Коломенскаго, и протопопа Аввакума, что у них даже литургия какая-то особая (см. грам. Паисия "Скрижаль"), тогда как они совершали ту же самую литургию, какую совершал и сам Никон; он таким образом нанес осуждение той литургии, какую сохранили в целости свв. Василий Великий и Иоанн Златоуст. Делали-ли что либо подобное эти два светильника церкви по отношению к апостольской литургии, что сделал в данном случае Никон? Это прежде всего. Потом Никон с сообщниками беззаконно и нечестиво апостольское предание двоеперстие оболгал происшедшим от проклятых армян и употреблявших его православных христиан осудил, как еретиков, и предал беззаконному проклятию: сделали-ли, да и могли-ли сделать что либо такого по отношению к апостольской литургии свв. Василий Великий и Иоанн Златоуст. Одно только могу сказать, что такое беззаконие, как учинил бывший патриарх Никон с своими сообщниками по отношению к двоеперстному сложению нельзя совершенно ничем оправдать, а не только таким примером, какой приводят обыкновенно миссионеры о литургии, и тем самым берут на себя тяжкий грех, сравнивая безразсудныя церковныя реформы Никона с великими деяниями вселенских учителей Василия Великаго и Иоанна Златоустаго.

XIII.

Отмена ветхозаветных праздников и жертв.

Факта отмены в древности ветхозаветных праздников и жертв, как нас стараются уверить миссионеры, в действительности не было. В пятой главе книги пророка Амоса, на которую ссылаются г.г. мисионеры, говорится следующее: "Яко уведех многа нечестия ваша, и крепцы греси ваши; попирающе праведнаго, приемлюще дары, и убогия от врат отреюще" (ст. 12). Не ясно-ли отсюда, что Бог здесь устами пророка не отменяет праздников и жертв, а говорит только о том, что дом Израилев впал в многия нечестия и погряз в грехах и нарушениях заповеди о милосердии, и потому неприятны и неугодны Богу их празднества и жертвы. Что касается тех, которые раскаются в своих злодеяниях, то в той же главе говорится следующее: "Взыщите добра, а не зла, яко да поживете, и будет тако с вами Господь Бог Вседержитель, яко же ресте: возненавидехом злая, и возлюбихом добрая: и возставите у врат суд, яко да помилует Господь Бог Вседержитель оставшая Иосифова" (ст. 14 – 15). Отсюда ясно, что Бог праздники и жертвы не отменял, а указал лишь, что они приятны Ему только от тех, кто исполняет Его волю. А по этому усматривать здесь якобы оправдание реформы Ннкона положительно не представляется возможным.

XIV.

Введение безбрачия епископов.

Факт отмены женитьбы епископов также ни в коем случае не может служить оправданием тех церковных реформ, какия позволил себе сделать бывший патриарх Никон. Я не понимаю, как это миссионеры могут основываться на таком факте, как отмена вступления в брак епископов, а тем более приводить это в защиту никоновых церковных реформ.

Шестой вселенский собор, запретивший вступать в брак епископам, прежде всего, ничего новаго этим решением не внес ни в евангельское учение, ни в апостольския правила. Правда, некоторые апостолы сделались учениками Христа будучи женатыми, но пойдя за Ним, они как говорит ап. Петр, "все оставили". Воздержание от жен епископов, это было древнее предание, которое было оставлено некоторыми африканскими церквами, и вот в силу этого 6-й вселенский собор и подтвердил древнее предание о необходимости епископам быть неженатыми. Следовательно подобным решением, шестой вселенский собор ничего новаго не внес, а подтвердил то, что было оставлено некоторыми церквами. Поэтому указывать на подобные случаи и приводить их в оправдание того безразсуднаго действия какое сделал Никон со своими сообщниками положительно невозможно. Никон своею ненужною церковною реформою поступил как раз наоборот: он оставил св. древния предания, подверг их проклятию и ввел новыя, которыя св. Церковь ранее не знала. Видите, читатель, все вышеприведенные церковно-исторические случаи, на которые главным образом указывают г.г. миссионеры в зашите Никона и его сподвижников, к горчайшему их сожалению, они их нисколько не оправдывают, а скорее их же самих осуждают за те беззаконные и никому ненужныя церковныя реформы, которые позволил себе сделать бывший патриарх Никон.

XV.

О различных перстосложениях для крестнаго знамения.

Идя далее в защите реформ Никона, миссионеры о сложении перстов для крестнаго знамения говорят следующее: "Старообрядцы, – говорят миссионеры, – неправы в своем обвинении патриарха Никона за его изменение двуперстнаго сложения, на троеперстие, так как троеперстие было и до Никона. И кроме того, как известно из истории, перстосложение для крестнаго знамения, в разныя эпохи церкви, существовало различно, то-есть, было одноперстие, двуперстие, троеперстие и даже пятиперстие. Следовательно, – говорят миссионеры, – обвинять Никона за изменение одного перстосложения на другое не приходится". Так как миссионеры особенно упираются на вышеозначенное, защищая троеперстие, то поэтому необходимо подробно разобрать это основание. Чтобы подкрепить чем либо свое уверение о якобы существовании троеперстия еще до Никона в русской церкви, миссионеры приводят сказание из жития преподобнаго Александра Ошевенскаго, как списатель этого жития во сне разговаривал с преподобным, а затем проснулся в испуге, как и у него рука окзалась сложенной будто-бы троеперстно. Оправдывает-ли эта аргументация защитников троеперстия? Отвечает-ли она на вопрос учил-ли преподобный Александр Ошевенский молиться троеперстно? Если миссионеры скажут, что учил, то где именно это учение? Вот в этом-то и беда, что подобнаго учения у преподобнаго Александра Ошевенскаго и нет. Не находя ответа, миссионеры ссылаются на книгу Князькова "Как начался раскол в русской церкви", на страницу 31, где говорится: "Так преподобный Александр Свирский, живший в XV веке, крестился тремя перстами". Слова эти совершенно верно у Князькова есть, но откуда Князьков взял такую справку и чем подтвердил эти слова, в его брошюре ничего этого не видно. Как-же после этого доверяться ему в его утверждении. Миссионеры, приводя того и другого Александра, считают это одним и тем-же лицом. Но так-ли это в действительности, вы сами увидите читатель из нижеследующаго. В книге Яхонтова "Жития свв. севернорусских подвижников поморскаго края", изд. 1881 г., Казань, содержится два изследования о житиях: Александра Свирскаго отдельно и Александра Ошевенскаго отдельно. На странице 88-й означенной выше книги видится, что преподобный Александр Ошевенский умер в 1479 году, и составителем его жития, был один из иноков Ошевенской обители – иеромонах Феодосий. На странице 37-й той-же книги сказано, что преподобный Александр Свирский умер в 1533 году, и составителем его жития был игумен Свирскаго монастыря Иродион. Таким образом ясно, что Александр Ошевенский и Александр Свирский есть не одно и тоже лицо, как стараются миссионеры обмануть простодушных слушателей и неопытнаго собеседника. Что же касается сказания в житии св. Александра Ошевенскаго о корчении руки списателя этого жития, то оно вовсе не доказывает учения святым Александром о триперстии, а просто говорится, как списатель жития св. Александра во сне разговаривал с ним. Между прочим в той-же книге Яхонтова вот что говорится об этом сказании: "Непосредственно за этим сказанием Феодосий поместил другое, о том, как ему являлся сам преподобный, заставляя его писать свое житие угрозами, и как действительно наказал его за смущение и нерешительность сначала ударом прута, а потом корчением правой руки... Заслуживает внимания историка этот разсказ еще, как прямое доказательство того, как биограф, свидетель и участник смутных событий из истории Ошевенской обители, не решался помещать в своем произведении их описания в настоящем полном виде, а старался их скрыть и действительности придать иную окраску, сосредоточив свое внимание на изображении видений и явлений чудеснаго свойств" (см. книгу "Жития свв. севернорусских подвижников поморскаго края", стр. 91-92). Поэтому совершенно напрасно г.г. миссионеры хотят найти себе доказательства в защиту троеперстия из жизнеописания св. Александра Ошевенскаго, потому что этот св. муж нигде не учил, чтобы молиться троеперстно. Далее миссионеры ссылаются на литургию св. Иоанна Златоуста: "В литургии Златоуста, – говорят миссионеры, диакон орарь держит тремя персты" (см. книгу Озерск., гл. 2, лист 287); еще в книге, "Кирилловой", именуемой (лист 236-й), Панагиот Азимиту рече: "Почто не согбаеши три перста". Значит отсюда ясно, – заявляют миссионеры, что троеперстие было еще в глубокой древности. Удивительные эти г.г. миссионеры! Не находя оправдания своему троеперстию, они ссылаются даже на то, как в литургии Златоуста диакон держит орарь, но не знают того, что это к троеперстию совершенно относиться не может. Ссылка-же миссионеров на книгу "Кириллову" более чем уднвительна. Книга эта ими же самими опорочена, названа ложной книгой, Гришкой Отрепьевым; говорили, что она противна Богу, а приятна одному дияволу (см. Обличение, лист 138 об.). А теперь этого самого Гришку Отрепьева и это диявольское учение приводят в защиту себе. Я не понимаю, неужели миссионерам неизвестно то, что это место книги Кирилловой, на которое они ссылаются в защиту своего троеперстия разъяснено и истолковано ихними-же иерархами в пользу двуперстия, а не троеперстия. Ссылаются миссионеры еще на книги: "Фисаврос" сборник Мелетия, (хранящийся в синодальной библиотеке под №328), и "Православное исповедание греческой церкви". Но все это к сожалению оправданием для них служить не может. Первая книга, так называемая "Фисаврос", не может служить оправданием для миссионеров на том основании, что эта книга во-первых, латинская, а во-вторых подчищена. Можно-ли после этого доверяться такой сомнительной книге, как вышеуказанная книга "Фисаврос". Вторая-же книга: "Православное исповедание греческой церкви", то-же самое имеет в своем содержании громадную неточность. Неточность эта заключается именно в том, что в числе других подписавших это "Православное исповедание" патриархов, 11-го мая 1643 года значится также подписавшимся и патриарх Иерусалимский Паисий, тогда как по историческим данным видно, что указанный выше патрирх Паисий в 1643 году еще и не был патриархом. В то время Иерусалимским патриархом был Феофан, умерший в 1644 году 15 декабря; по смерти его преемником ему желал быть Мелетий, архиепископ Охридский. Но воевода молдавский доставил престол Иерусалимскому архимандриту Паисию, управляющему Святогробским монастырем в Яссах. Посвящали его (в патриархи) в Яссах 23 марта 1645 г." (Летоп. церк. событий епископ. Арсения, лето 1644 изд. 1899 г.). Как-же так?

Паисий рукоположен в патриархи Иерусалимские 23-го марта 1645 года, а подписал "Православное исповедание" 11 мая 1643 года, то есть почти за два года до своего рукоположения? Ответ на это напрашивается сам собою. Подпись патриарха Паисия под "Православным исповеданием" подложна.

Следовательно доверяться этой книге точно также как и вышеуказанной книге "Фисаврос" безусловно нельзя, это во-первых, а во-вторых, книга эта не может служить авторитетностью для нас на том основании, что книга "Православной исповедание", составлена в то время, когда было в греко-восточной церкви уже введено троеперстие. Затем, в подтверждение все того же троеперстия, миссионеры еще указывают на часть мощей св. архимандрита Камненоса, на его руку, что она якобы имеет троеперстное сложение. Но вот беда, сами же миссионеры до сих пор никак не могут придти к общему выводу, с каким действительно перстосложением почивает часть мощей, именно рука св. архимандрита Камненоса, хранящаяся в Московском Благовещенском соборе. Патриарх Московский Иоаким говорит об этой руке следующее: "Приложитися может, говорит он, – в обличение упорнопротивящихся десница преподобнаго отца Камненоса, архимандрита обители пресвятыя Богородицы, якоже близ Иконии, многотрудно гроб Господень и прочая места святая посетившаго и по преставлении являвшагося, мощьми же честными в нетлении пребывающаго, яко десницу принесе в царствующий град Москву, святейший Кир Феофан, патриарх Иерусалимский, в лето 7127. Таже десница и днесь имать три первые персты совокуплены, свидетельствующие, како той преподобный отец во всем житии крестное знамение творяще, и делом обличающия непокоривыя: чесо ради в прошедшее лето 7170 в неделю православия, при блаженныя памяти, благочестивейшем государе царе и великом князе Алексии Михайловиче, всея великия, и малыя и белыя России самодержце: и при всем освященном соборе, и всем пресветлом царском сигклите, всему миру яве народствовася: да вси видяще очима своима троеперстное сложение, не к тому пререкати дерзают собедством спасения душ своих" (см. "Извещение чудес о сложении триех первых перстов Иоакима патр. Московскаго", печатано в Москве, в 1677 г., июля 15 дня, лист 13-14). В другой-же книге "Выписки Озерскаго", пишется об этом же следующее: "В Московском Благовещенском соборе хранится в серебряном ковчеге часть нетленных мощей, именно, рука св. архимандрита Камненоса, персты которой представяют явственное именословное сложение" (часть 2-я, стр. 327, изд. 1883 г.) Кому-же верить, одно свидетельство говорит, что у св. архимандрита Камненоса рука сложена "троеперстно", другое-же, "именословно". Кто-же из г.г. миссионеров говорит правду, кто ложь? Вся проповедь ваша против старообрядчества от начала до конца есть сплошная злонамеренная ложь, которой вы и питаетесь. Других оснований у вас нет, поэтому вам и нельзя никак доверяться. Григорий митрополит говорит, что в "храме св. Софии в Царьграде, нет двуперстнаго сложения ни у одного из святителей" (Истинно-древн. и истин. прав. церковь, ч. I, стр. 118, изд. 1883 г.). Это говорит их святитель в книге, изданной Московским братством св. Петра. В другой-же книге, изданной тем-же братством, свидетельствуется, совершенно обратное, а именно: что в храме св. Софии, "в изображении св. Григория Богослова перстосложение имеет сходство с двуперстным сложением" (Выписки Озерскаго, ч. 2, стр. 290, изд. 1883 года).

Отсюда и ясно, что митрополит сказал неправду. И далее в этой-же книге Озерскаго утверждается, что "в Новгородском Софийском соборе есть образ святых апостолов Петра и Павла, именуемый Корсунским: на нем изображены, святый Павел, благословляющий именословно, а святый Петр двоеперстно" (Выписки Озерскаго, ч. 2, отд. 4, стр. 269, изд. 1862 г.). В другой-же книге миссионера священника Иоанна Виноградова "О Феодоритовом слове", вот что свидетельствуется: "В Новгородском Софийском соборе есть Корсунская икона святых апостолов Петра и Павла, которая признается по преданию древнейшею иконою, принесенною из Корсуни великим князем святым Владимиром. На сей иконе у апостола Павла правая рука имеет сложенными первые три перста" (см. книгу его "О Федоритовом слове", стр. 80, изд. 1866 г. Москва). Прямо какое-то чудо совершается у миссионеров, одному из них апостол Павел кажется с именословным перстосложением, а другому – с троеперстием. Такое противоречие самим себе, для вас, г.г. миссионеры, едва-ли может служить оправданием для защиты вашего троеперстия, ибо то, чего не было в практике Церкви, защищать трудно. Недаром ваш-же епископ Филарет (бывший тогда) Рижский писал, что "слова об апостольском происхождении троеперстия основаны на гнилых подпорах" (Православ. обозрение, 1887 г., том 1, стр. 237).

Как-же после этого оправдывать то перстосложение, которое по суду их же иерарха, имеет под собою в основании гнилые подпоры. Затем, чтобы доказать по вопросу о перстосложении, что оно якобы было различно в разныя эпохи христианства миссионеры в этом случае, обычно указывают на свв. отцов церкви Иоанна Златоуста и Кирилла Иерусалимскаго. Что якобы эти святые отцы учили изображать знамениие св. креста на себе одним перстом. Но так ли это в действительности, обратимся за разъяснением к творению самого св. отца Иоанна Златоуста. В новых переводах творений св. Иоанна Златоуста, в одном месте его бесед на евангелиста Матфея, говорится следующее: "когда знаменаешься крестом, то представляй всю знаменательность креста... И не просто перстом должно его изображать, но должны сему предшествовать сердечное расположение и полная вера" (Беседы на Матфея, часть 2, бесед. 54, стр. 362 синодальн. изд. 1899 г. Москва). Вот эти-то слова Златоуста, собственно одно слово "перстом" и дали повод Филарету, архиепископу Черниговскому, а за ним и другим ученым утверждать, что якобы этот святитель учил одноперстию. Других-же оснований у св. Златоуста во всех его творениях они не нашли. Творение св. Иоанна Златоуста переведено с греческаго языка на русский и переводили сами-же иерархи синодальной церкви. Поэтому обратимся лучше за разъяснением этого вопроса к самим грекам, к греческому изданию этого творения. Какое перстосложение греки вычитали у Златоуста и не теперь, а еще когда у нас на Руси не было церковнаго раскола. В то время известный Арсений Суханов вел свои знаменитыя "прения с греками о вере". Спорили о сложении перстов. Арсений спросил греков: где написано, чтобы триперстно креститься? – "Митрополит Мелетий и ахимандрит Анфим и Филимон говорили Арсению: Иван Златоустый о том пишет: Арсений говорил: добро есть, будет Иван Златоустый писал. Я рад слушать: покажите ми. И патриарх (Паисий) послал по Златоустову книгу. И как принесли книгу Ивана Златоустаго в десть греческую, печатана в Венецыи, и в 3латоустове книге сыскали, писано глухо: повелевает крестообразно креститися, а как персты складать, – и того ничего не писано. И тут греки своего оправдания ничего не сыскали" (Арсений Суханов, изслед. С. Белокурова, ч. 2, вып. 1, стр. 33-34, Москва, 1894 г.). Видите, читатель, русские иерархи поняли это место св. Иоанна Златоуста творить знамение креста одноперстно, а греческие троеперстием, но последним конечно это сделать не удалось. Но одно несомненно, что в греческой книге Златоуста стоит в разбираемом месте не перстом, а перстами. Так они и вычитали Арсению Суханову. И не только в греческом тексте так говорится, но также говорится и в русских переводах (только не синодальнаго издания). В брошюре под заглавием "Крестное знамение", говорится это место так: "Крестом как печатию, всякия Божии заветы получаем, как некою царскою печатию и перстнем печатаем и ничто лукавое не может приступить к нам. Но не просто перстами должно его изображать, но наипаче произволением и с полною верою" (см. брош. "Крестное знамение", стр. 12, изд. Москва. 1887 г.). Точно также переводит это место св. Златоуста и известный писатель-богослов протоиерей Г. М. Дьяченко (см. кн. его "уроки и примеры христ. надежды", стр. 318, изд. 1894 г. Москва). "Перстами" говорится и в книге Маргарите (лист 387, слово 1-е о оглашении). Из изложеннаго видно, что св. Иоанн Златоуст говорил вовсе не об одноперстии при крестном знамении, а о перстах, как обыкновенно и мы говорим и учим "складывай пальцы, изображай крестное знамение перстами и т. п. Разсмотрим теперь и другое свидетельство об одноперстии св. Кирилла Иерусалимскаго. Оно тоже не так давно отыскано. Раньше слова св. Кирилла о крестном знамении (огласит. поучен. 13, 36) переводились так: "да не стыдимся исповедывать распятаго, с дерзновением да изображаем рукою знамение креста на челе, и на всем" (в Твор. его изд. 1822 г.). Так они значатся и в "Пространном катихизисе" одобренном синодом (изд. 70-е стр. 53). В "Православном исповедании" восточной церкви они переведены так: "Твори знамение честнаго креста, когда принимаешь пищу и питие, когда сидишь, стоишь, беседуешь, ходишь; и не начинай никакого дела, не ознаменовав себя честным крестом, ни в доме, ни на пути, ни днем ни ночью и ни на каком месте" (стр. 42, изд. 1900 г. Москва). Видите читатель о перстах во всем вышеизложенном у Кирилла Иерусалимскаго ни слова не говорится. Но вдруг ни с того ни с сего, появляются утверждения, что якобы св. Кирилл Иерусалимскии "учил совершать крестное знамение перстами". Митрополит Московский Макарий (История русск. церкви т. XIII, стр. 101-102), Рижский архиепископ Филарет, Кишиневский архиепископ Павел (см. о перстосложении для крестн. знамения, П. Смирнова, стр. 24-25) сделали вывод, что св. Кирилл Иерусалимский учит троеперстию. И вот после таких ученых, прямо таки столпов церкви, появляется новое изследование о перстосложении, которому учил св. Кирилл Иерусалимский, знаменитаго историка Е. Голубинскаго, он об этом говорит так: "Какие и сколькие персты разумеет Кирилл Иерусалимскии, говоря о начертании креста перстами, а не перстом, остается неизвестным. Но чтобы он разумел наши теперешние три перста, как хочет предполагать преосв. Макарий, это весьма мало вероятно... Гораздо вероятнее разуметь у Кирилла Иерусалимскаго все пять перстов или то пятиперстие, иначе всеперстие, которое у латинян сохранилось" (К нашей полемике со старообрядцами, стр. 156-157. изд. 1905 г.). Другой-же ученый позднейшаго времени профессор петроградской духовной академии П. Смирнов об этом говорит следующее: "Попытка, – говорит проф. Смирнов, – истолкования свидетельства св. Кирилла в смысле всеперстия не может быть названа более удачною, чем попытка истолкования его в смысле троеперстия. Гораздо остроумнее догадка, что в разсматриваемом свидетельстве нужно видеть единоперстие (о перстосложении, стр. 25). Теперь что-же из всего этого получается, один пишет, что св. Кирилл Иерусалимский учил троеперстно; другой, – пятиперстно, а третий, одноперстно. Вот отсюда-то и заимствовались г.г. миссионеры в своем утверждении, что якобы сложение перстов для крестнаго знамения было в древности различное. Слова Кирилла Иерусалимскаго так ясны, что они должны быть понятны каждому, мало мальски внимательному и безпристрастному читателю. Св. Кирилл Иерусалимский говорит об исповедании распятаго, т. е. Христа, изображением креста перстами. Кто-же не знает, что для этого исповедания нужно не три и не пять перстов, а только два, как изображающие два Христовых естества. Св. Кирилл Иерусалимский о них и говорит. Так понял его слова и Т. И. Филипов, безпристрастный изследователь старообрядчества и серьезный знаток греческаго языка, сам не однажды бывавший на Востоке. "Два перста слагают единоверцы, – говорит он, – да исповедают, по слову св. Кирилла Иерусалимскаго, так-же как и по выражению Петра Дамаскина, распятаго не только изображением креста на челе и на всем, но и образом сложения своих перстов" (см. его "Современные церковные вопросы", стр. 421.

Итак из всего вышеизложеннаго видно, что как ни стараются миссионеры синодальной церкви, доказать бытность троеперстнаго сложения еще и до Никона, они не могут, ибо это перстосложение новое, котораго не знала ни древне-вселенская, ни дрвне-русская церковь, поэтому естественно, оттуда-же можно почерпнуть для сего изображения подтверждение. Их епископ Филарет Рижский прав был, что сказал, о троеперстии, что оно имеет в основании гнилыя подпоры. Что и видят, я думаю, сами читатели, читая те аргументы, которыми стараются ныне защитить г.г. миссионеры свое троеперстное сложение. И вот, несмотря на это их старание, ответить на вопрос, кто из свв. апостолов или из свв. отцов и учителей церкви, учил слагать персты для крестнаго знамения, именно триперстно? Они доказать не могут, ибо этот вопрос для защитников троеперстия, есть меч обоюдо-острый, а для старообрядческих начетчиков этот вопрос имеет громаднее значение, несомненную опору при выяснении вопроса о перстосложении. Что-же касается двуперстнаго сложения, как исходящаго от св. апостолов и перешедшаго к нам от греков вместе с познанием веры, я об этом приводить свидетельства не буду, ибо эти свидельства, уже мною помещены во главе 2-й настоящей книги. Точно так, я думаю поняли читатели и то, как защитники никоновских новшеств путаются в своих докааательствах о существовании в древнее время в православной церкви якобы различнаго перстосложения. Но с Божиею помощию, это их хитросплетение, мною на основании исторических данных опровергнуто. Что опять таки с несомненною ясностью и подтвеждает, что другого какого-либо перстосложения, как двоеперстие, св. православная Церковь разных эпох христианства не знала. Следовательно, это перстосложени было строго определенное, и допускать существование, якобы различия его, безусловно не приходится.

XVI.

О сугубой и трегубой аллилуии.

Двоить или троить божественное аллилуя? Миссионеры в этом вопросе говорят так: "Удивительные эти люди старообрядцы, – говорят они, – как они не могут понять того, что их двоение аллилуиа и в третий, Слава Тебе Боже, получается куцое. Оно не составляет собою Троицы. Другое дело, – продолжают миссионеры, – произносить аллилуии три раза, а в четвертый уже, Слава Тебе Боже, здесь в этом троении аллилуиа, более осмысленности и богословской мысли, здесь ясно выражается существо св. Троицы, а у старообрядцев, этого существа Троицы и не видно. Но подвердить эту необходимость троения аллилуиа и его преимущество в богословской мысли пред двоением, миссионеры и не могут, ибо учение о троении божественной аллилуиа, есть учение новое, не бывшее в русской церкви от самого принятия веры от греков. Что же касается – двоения аллилуии, как сейчас поется и читается у нас старообрядцев, и как это было и в русской церкви до Никона, есть несомненно более правильное произношение, чем нынешнее новое. Чтобы подтвердить это, обратимся к церковно-историческим данным и тогда каждый читатель поймет насколько неправы миссионеры, в своем уверении о превосходстве троения аллилуиа пред двоением. "Предание изначала прияхом, – говорит преподобный Максим грек, – апостольское и отеческое равне с писанне преданным нам православным догматом блюсти, и апостольская и отеческая, ненаписана церковная предания, непретворна: уставы отеческия преставляти несть твердо. Глаголет Соломон премудрый. И блаженный Павел: хвалю же вас, братия, яко держите моя предания. Многим бо сущим и различным церковным преданиям. Единою от них есть древнее предание, еже дважды глаголати аллилуия и посем приглашати, Слава Тебе Боже, в псалмоглаголаниих" (рукопись хранится в Хлудов. библ. за №73). Псалтырь следованная, митрополита Киприана: "Аллилуиа, аллилуиа, Слава Тебе Боже" (рукопись Московской духовной академии № 142, лист 145). Никон Черногорец, Тактикон: "Та-же аллилуиа дважды, Слава Тебе Боже по трижды" (слово 1, лист 2). Устав св. Феодора Студита, древле-письменный, харатейный: "аллилуиа, аллилуиа, Слава Тебе Боже" (хранится в Синодальной библ. за №330). Устав пергам., 14 века: "лик поет: аллилуия, аллилуия, Слава Тебе Боже" (хранится в Синодальной библ. за №384, лист 14).

И далее смотри: Подлинная Макарьевская Четьи-Минея (в Синод. библ.) месяц май, столб. 536. 537,. чудо 2. Служебная Минея, месяц май, 15 дня, служба преподоб. Евфросину, на стиховне, издания Иосифа патр. в 7153 г., там-же, на 6-й и на 7-й песни; Стоглав, глава 42, стр. 148 и 149 изд. Кожанчикова. Точно также свидетельствуется о древности двоения аллилуиа и у современных безпристрастных изследователей старообрядчества. "Наряду с другими древними обрядами, – пишет профессор Каптерев, – русские заимствовали у греков и двуперстие в крестном знамении, сугубую аллилуию и другие" (Н. Ф. Каптерев "Никон и его противники", гл. 2, стр. 24, изд. 1887 г.). "Свидетельство, – пишет профессор Голубинский, – об употреблении греками сугубой аллилуии, находим в так называемом Студийском уставе Константинопольскаго патриарха Алексия, который занимал кафедру с 1025 по 1043 г. и устав котораго был перенесен из Греции в Россию стараниями преподобнаго Феодосия Печерскаго" (Е. Е. Голубинский, Богословский Вестник, 1892 г., месяц май, стр. 200). Он-же пишет об этом и в другом месте: "Макарий предписал в Стоглаве, чтобы персты для крестнаго знамения и для священническаго благословения слагаемы были двоеперстно и чтобы песнь аллилуиа была возглашаема не трегубо, а сугубо, т. е. аллилуиа, аллилуиа, Слава Тебе Боже" (Е. Голубинский "История церкви", период 2, том 2, стр. 791).

Все вышеприведенныя свидетельства, достаточно ясно свидетельствуют, что двоение Божественной аллилуии, есть древнее предание церкви, исходящее от св. апостол. Принимая веру православную от греков, русские, вместе с верою, приняли и это православное предание Божественной сугубой аллилуии. Троение-же аллилуии, есть новое самоизмышленное предание, его ввел в область церкви бывший патриарх Никон, а до этого русская православная церковь, такого обычая не знала. Никон-же, вводя этот чуждый для русской церкви обычай, то-есть троить аллилуиа и в четвертый, Слава Тебе Боже, в этом случае всецело положился на современных ему греков и, поверив им, упразднил дотоле бывшее древнее предание сугубой аллилуии. Упраздняя из области церкви это древнее происхождение двоения Божественной аллилуии, а в третий, Слава Тебе Боже, Никон в этом случае более поверил современникам грекам, чем тем церковно-историческим данным, которыя с несомненною ясностью подтверждают, что сугубое аллилуиа, есть самое правильное произношение и что оно есть самое древнее предание. А если оно впоследствии и изменилось в греческо-восточной церкви, вместо двоения на троение, так это есть просто-на-просто отступление позднейших греков от прежде бывшаго обычая двоить, а не троить Божественную аллилуию. Никон-же при реформировании русской церкви на это совершенно не обратил никакого внимания, также и не обратил должнаго и обязательнаго внимания и на те церковно-историческия свидетельства, которыя говорят о более правильном произношении божественной аллилуии, именно два раза, то-есть: аллилуиа, аллилуиа, а в третий – Слава Тебе Боже, и что такой именно порядок и существовал, как в древне-вселенской церкви, а так-же и в русской до лет патрирха Никона. Не находя подтверждения в церковной практике ни в древне-вселенской, ни в древне-русской церкви о троении аллилуии, миссионеры, защищая эту тройственность, роются буквально по всем книгам, но, к горчайшему своему прискорбию, найти какое-либо оправдание о необходимости троения аллилуии, они не могут. Поэтому, при беседах с старообрядческими начетчиками в вопросе о количестве раз произношения слов аллилуиа миссионеры и прибегают к разнаго рода казуистике, своему самоизмышленному толкованию о мнимом превосходстве в богословской мысли трегубаго аллилуиа пред сугубым. Что-же касается историческаго происхождения этого порядка, то-есть, троить а не двоить Божественную аллилуию, то миссионеры в этом доказательстве положительно безсильны, ибо подтверждения о троении аллилуия нигде не видится.

Окончание следует

"Часть 3"