Кимже необходим охранный статус

Даже находясь в Архангельске на учебе, я не теряла связи с нашей Кимжей и, можно сказать, постоянно была в курсе ее дел. Во-первых, потому что в марте присутствовала на двухдневной презентации проекта "Кимжа" Анны Пермиловской. А во-вторых, потому что систематически встречала на страницах областной прессы публикации, посвященные нашей северной жемчужине. Все эти материалы были выдержаны, в общем-то, в одном ключе: в них либо рассказывалось о причинах отнесения деревни в разряд уникальных, то есть описывались необычная, древняя архитектура Кимжи и особый дух, царящий в ней; либо освещались новые подробности по развитию проекта.

Но однажды мне на глаза случайно попался номер одного из архангельских, гламурных, как сейчас принято говорить, журналов за 2006 год. По содержанию он был больше рекламным, чем информативным. Правда, несколько более или менее солидных материалов я в нем все-таки отыскала. И один из них был посвящен Кимже (автор – Николай Гернет). Однако когда я прочла его, мне показалось, что речь в нем идет не о нашей деревеньке.

Кимжа в публикации была представлена не как единственный сохранившийся в области островок такой далекой, но родной старины – островок, на котором время словно пошло вспять наперекор ветру нынешних, не всегда созидательных, перемен. Кимжа была представлена как родина колдовства и вообще проклятое место. Автор заметки пишет, что чувствовал себя здесь очень неуютно, что ему было тревожно, а кимженская атмосфера давила и казалась зловещей. Неприятной стала для него и встреча с самими кимжанами. Он вспоминает, что когда, прогуливаясь по улице, по – доброму, от души просто поздоровался с одной из местных жительниц, та якобы глянула на него исподлобья, да так, что журналисту подумалось: "Ну точно уж, ведьма".

До сих пор не могу понять, что заставило его так отозваться о нашей Кимже, об этой, в прямом смысле слова, реликвии всего Мезенского района, области и, пожалуй, всей страны. Может, ради красного словца он хотел показать, что Кимжа достойна не только похвал, и ее вполне можно описать самыми черными красками? Но тут он, откровенно говоря, прогадал. Нечисти в этой деревне отродясь не бывало. Были старообрядцы. Но называть их колдунами и ведьмами – это уж слишком. Никто, конечно, не отрицает права на высказывание собственного мнения. И все-таки многие, я думаю, с мнением этого журналиста не согласятся. По крайней мере те, кто умеют ценить настоящую, живую красоту, кто не верхоглядски, а глубоко и внимательно всматривается в людей той местности, куда приезжает. Архангельский журналист, по-видимому, не таков, раз вынес столь несправедливый вердикт нашим кимжанам, едва ступив на их землю.

Ну да ладно. Речь в моем материале пойдет все же не о журналисте, навыдумывавшем невесть что, а о том, что вызвало у него такую бурю мистических представлений, – о Кимже. О Кимже, которая вот уже три года не дает покоя еще одному человеку. Но не потому что снится в кошмарных снах, а потому, что уже, можно сказать, является призванием. И этот человек – Анна Борисовна Пермиловская.

Газета уже писала о ее недавней поездке в Кимжу. И раз поездка состоялась, значит, она принесла какие-то плоды, значит, кимженский проект как-то развивается. Об этом я и узнала у Пермиловской во время встречи с ней.

– Здравствуйте, Анна Борисовна. Очень рада, что наконец мне удалось познакомиться с вами поближе и пообщаться лично. Скажите, с какой целью в очередной раз вы посетили Мезень? И как в целом прошла поездка?

– Если позволите, разговор мне все-таки хотелось бы начать не с поездки, а с презентации. В марте, как известно многим, она прошла в Архангельске. Но не все знают, что мы ездили и в Москву представлять уникальную мезенскую деревню с целью приобщения к кимженской проблеме столичной общественности. А именно: 2 апреля вопрос о Кимже поднимался в московском Институте культурного и природного наследия.

Ну, а нынешняя экспедиция в Кимжу является уже четвертой за три года существования нашего проекта. В ней принимали участие специалисты различных направлений, причем не только из Архангельска. Ее целью являлось продолжение архитектурного исследования деревни.

Так, во время поездки мы осуществили замеры жилых домов и двух крестов. Один из них с Евдокией Гавриловной Репицкой мы поместили в качестве экспоната в Политовом Доме. Надежда Александровна Подобина – архитектор-реставратор музея-заповедника "Малые Корелы" провела первые реставрационные работы, в результате которых на кресте стали видны криптограммы. Это очень интересное открытие и важный шаг вперед в деле изучения кимженской истории. Второй кимженский крест, который подняли в прошлом году, сегодня стоит на кладбище.

Занимались мы и реконструкцией кимженского ландшафта. Восстановили места расположения старообрядческой церкви (на берегу реки) и двух часовен. К месту, где раньше стояла одна из этих часовен, нас привела Клавдия Алексеевна Воронухина. Она и показала нам остатки фундамента. Вторая же часовня располагалась ближе к лесу.

Еще, находясь в Кимже, мы собрали некоторые материалы по этнографии и по истории отдельных памятников, а также сведения о кимженских семьях и родах. Например, о знаменитой семье Дерягиных, в которой было шесть братьев. Один из них, Аркадий Валентинович, сегодня живет в Питере. Этот человек рассказал нам много интересного о Кимже, ее истории и, конечно, о своей семье. Ведь он – хранитель родовой памяти. Так, мы узнали, что дед и прадед Аркадия Валентиновича занимались шитьем карбасов. Но Кимжа в свое время славилась не одной дерягинской четой, там было несколько семей Дерягиных. Одни занимались литьем меди, другие кожевенным производством плюс ко всему имели мельницу.

Вообще отмечу, что основное количество памятников сегодня в Кимже равняется семидесяти одному. Но их становится все больше. С каждым разом мы включаем в этот список все новые и новые постройки. Кимжа, повторю в очередной раз, – это классика русского деревянного зодчества. И если даже мы пока не относим, например, какие-то дома к памятникам, это не значит, что они не имеют права называться таковыми и не являются уникальными. А вообще, конечно, Кимже необходим охранный статус, хотя бы на мезенском уровне, чтобы старинные постройки в ней не сносились, не разбирались, не распиливались. Чтобы все сохранило свой первозданный, исключительный вид.

– А что все-таки решили: быть Кимже туристическим центром или не быть?

– Этот вопрос тоже потихоньку разрешается. На данный момент уже согласовывается место постройки гостиницы, которая скоро начнет возводиться. Территория для этих целей отведена – в районе старого кладбища. Главное, что необходимо учитывать при постройке, – гостиница должна быть выдержана в духе всей архитектуры Кимжи. Она не должна быть вычурной, в стиле "евро". Она должна гармонировать с общим фоном, с общей атмосферой.

Ну, и еще. Если мы хотим видеть Кимжу как центр туризма, то мы должны хотя бы элементарно разгрести там мусор, а также восстановить старые кресты и поставить новые.

– В 2009 году Одигитриевской церкви исполнится 300 лет. Мезенцы беспокоятся: достоит ли она до своего юбилея?

– Достоит.

– Тогда делается ли что-то реально сегодня для этого? Помнится, на презентации вашего проекта в Архангельске присутствовавшие на ней гости выражали массу недовольства по поводу того, что, при всей плачевности состояния церкви, решительных мер по ее реставрации на тот момент, однако, предпринято не было. Была лишь выбрана та организация, которой предстояло приступить еще только к разработке проекта реставрационных работ.

– Да, я помню эту бурную реакцию. Но все дело в том, что не мы сами выдумываем все эти конкурсы по выявлению специалистов, которые могли бы заняться качественным, грамотным восстановлением Одигитриевской церкви. Кимжа – памятник федерального значения, и поэтому такие правила поступают к нам сверху. Но, думаю, обо всем этом подробнее вам расскажет Надежда Александровна Подобина.

Во время своей поездки Анна Борисовна и Надежда Александровна останавливались в доме у одной из мезенских хозяюшек. Там же, собственно, и проходила наша встреча, поэтому в беседе мы участвовали все втроем.

– Конкурс на участие в реставрации кимженской церкви проводила Москва, – объяснила Надежда Александровна. – Тендер на разработку проекта в результате выиграла Творческая мастерская реставрации и декора (директор – Антон Степанович Лебедько). Автором проекта являлась Неля Овсянкина, и сейчас работа по нему уже завершается.

Составлению проекта реставрации предшествовало проведение ряда необходимых мер. Были осуществлены, во-первых, первые противоаварийные работы, а во-вторых, обмеры памятника. Теперь предстоит самое главное – непосредственно реставрация. Для ее проведения тоже организовывался тендер. В нем приняли участие две организации, а победителем стала Поморская плотницкая школа (директор – Геннадий Васильевич Петряшов). В августе уже планируется приезд в Кимжу делегации из школы под руководством опытного специалиста Евгения Борисовича Силинского.

– Анна Борисовна, на какие средства проводятся все работы, связанные с возрождением Кимжи?

– Все это осуществляется за счет бюджета института, плюс мы поддерживаем контакты с мезенской райадминистрацией.

Сегодня по истечении трех лет нашей работы в Кимже мне уже хотелось бы сделать некоторые выводы.

– Да, пожалуйста.

– Самое главное: за это время мы заметили, как изменились сами кимжане. Жители деревни наконец-то начали осознавать свою гордость: стали самостоятельно восстанавливать кресты, всеми усилиями и возможными способами заботиться о церкви:

– Настоятель Свято-Богоявленского собора отец Алексей на презентации книги Н.А. Окладникова "Заповедная Кимжа" сделал очень важное замечание, высказал свое мнение о том, что мы, напротив, пока не особо-то и осознаем подлинную уникальность кимженской архитектуры, не чтим святость этого поистине заповедного места, и потому поклоняемся Одигитриевской церкви, как памятнику, идолу наперекор всем традициям наших верующих предков. Батюшка говорил и о том, что кимженская церковь в понимании большинства мезенцев ценна только лишь как архитектурный комплекс, но не как храм Божий. И в самом деле, Анна Борисовна, вы-то как думаете: Одигитриевская церковь восстановится для кимжан только как памятник архитектуры или же как храм?

– Я думаю, что для большинства – все же как храм. Потому что даже восстановленной церкви без молитвы не стоять.

– Дай Бог, чтобы так оно и случилось, и Кимжей стали гордиться не только как "живым" музеем традиционного русского деревянного зодчества, но и как духовным центром района.