О том, зачем современному человеку изучать язык, наш разговор с доктором филологических наук, профессором кафедры общего языкознания и риторики Якутского государственного университета, человеком года ЯГУ в номинации "Самый увлечённый человек" Луизой Львовной ГАБЫШЕВОЙ.
ВОСЬМОЕ ЧУДО СВЕТА
– Луиза Львовна, многие культуры мира приписывают языку и слову власть и могущество. А что Вы лично думаете по этому поводу?
– Язык можно назвать восьмым чудом света. Изумительна сила слова, она способна исцелить или отравить, воскресить или убить человека. Речь приоткрывает завесу над тайной грамматики человеческой мысли. Смыслы слова светятся и топорщатся во все стороны, как листья на ветке, и словари Даля или Пекарского читаются с таким увлечением, как детектив.
А когда заходишь в тупик, то лучезарное слово открывает тебе путь; ты припадаешь к томику стихов, молитве, своему дневнику или хотя бы к телефонной трубке... Речь проясняет томительные невысказанные тревоги, освобождает от боли; мысль совершенствуется в слове.
Язык – это то, чем пользуется каждый из нас, и то, о чём меньше всего мы думаем.
Великий немецкий философ, лингвист Вильгельм фон Гумбольдт считал: "Как для физического существования человеку необходима воздушная среда, так для его интеллектуальной и духовной жизни нужна языковая среда". У него есть интересная мысль: чем больше людей страдает, мыслит, ликует, любит, молится на данном языке, тем мощнее его духовная энергия.
– Значит, не только человек нуждается в языке, но и язык в человеке! А как возникла наука о нём?
– Филология в своих истоках была службой консервации сакрального текста: требовалось сохранять и передавать его неизменным в устной или письменной речи. В религиях Писания рано была осознана проблема подлинности текста и его сохранности. Знатоки и толкователи Ветхого Завета видели, что разные списки священных книг различаются между собой: в них есть описки, нечаянные пропуски, искажения, исправления и замены. Для верующих такие потери смыслов представляются крайне опасными. Возникла профессиональная деятельность, направленная на сохранение сакральных текстов и толкование того, что с течением времени становится непонятным. Это и было началом филологии как общественной "службы понимания".
– Связан ли язык с культурой, национальными особенностями и характером народа?
– Гумбольдт писал, что язык есть чудесным образом запечатлённый в звуках народный дух. Представьте, например, как говорят грузины или французы, якуты или китайцы. Музыка их речи несёт печать национального колорита, характера. Расскажу об известном опыте, в котором приняли участие поляки, чехи, французы. Испытуемые прослушали три стука абсолютно равной интенсивности. Носители чешского языка утверждали, что самым сильным ударом был первый, французы – последний, а поляки – средний. Они интерпретировали последовательность звуков в соответствии с моделями словесного ударения своих родных языков (во французском ударение всегда падает на последний слог, чешском – на первый, польском – на предпоследний). Сегодня учёные не просто изучают богатство и структуру языков, а проверяют, насколько они не мешают нам объективно воспринимать действительность.
– Но ведь человек и в Африке человек?
– Разумеется. Дело в том, что языки по-разному членят объективную картину мира и организуют её в понятия, это даёт основания говорить о разных языковых картинах мира. В якутском, например, есть слова сымыhах "нижняя губа" и омурт "внутренняя часть щеки". В английском и немецком языках используются разные номинации для обозначения понятий "пальцы рук" и "пальцы ног" (англ. finger и toe, нем. finger и zehe), но нет слова для понятия "сутки" (якут. хонук). Русскоязычные, подобно итальянцам, употребляют для обозначения холодной части цветового спектра три прилагательных зелёный, голубой, синий. У якутов и других тюркских народов эта палитра "макросинего" обозначается одним словом – күөх. Каждый народ умалчивает об одном, чтобы суметь сказать другое, ибо всё сказать невозможно.
Кроме того, в разных языках имеются предпочтительные способы выражения одних и тех же мыслей: немецкий язык – глагольный, французский – именной, абстрактный. Судите сами, у индейцев хопи "волна", "молния", "пламя", "метеорит" – это не имена существительные, а глаголы.
– А если человек полиглот? Как он воспринимает действительность?
– У билингвов, например, есть доминирующий язык. Это может быть материнский, который был усвоен в первую очередь, или тот, на котором человеку чаще приходится говорить (например, в эмиграции родная речь нередко вытесняется). Бывает, решающим становится знание письма и грамоты лишь на одном из двух языков; в некоторых случаях на доминирующую роль выдвигается язык, важный для карьеры. Жизнь разнообразна...
– В трудах по манипуляции сознанием описывается случай из практики психотерапевта, когда прекрасно владеющего русским языком преступника не могли вывести на чистую воду при помощи детектора лжи. С какой бы стороны ни заходили, какие бы вопросы ни задавали, реакция была одна – олимпийское спокойствие. Но когда те же вопросы задали на его родном языке – детектор "заговорил".
– Это как раз тот случай, когда доминирующим оказался "mother tongue", не вытесненный русским. Один наш родственник, технарь, имеющий учёные степени и звания, большой умница по части русского языка, однако, не воспринимает русские стихи. Для него это язык науки, политики, профессионального общения. А сферу чувств, тончайших эмоций он соотносит только с родным якутским. И во сне он говорит только по-якутски. Характер сосуществования двух языковых систем в человеке зависит от условий формирования билингвизма и усвоения неродного языка.
– В таком случае потребность якута молиться на церковнославянском (а такие примеры имеются) – это индивидуальная деформация на грани абсурда?
– Вовсе нет. У билингвов есть тенденция к разграничению тем, ситуаций и собеседников, за которыми закрепляется тот или иной из двух языков. Церковнославянский – веками намоленный, у него особое звучание, стилистическая окраска, его лексика вызывает традиционные ассоциации у верующего человека, независимо от национальности. Библия переведена на славянский уже давно. Другое дело, что на церковнославянском можно читать только готовые тексты, сердечное же общение с Богом, равно как и крик души, возможны только на родном языке. И в этом плане любой язык, который служит средством общения, совершенен.
– У Олеси Николаевой есть такие строки:
...Никогда душа не отыщет родины краше
языка родного, где столько вещиц священных
и корней, уводящих в небо, и мёда в чаше
для его херувимов пленных!
По-моему, лучше сказать невозможно.
RUSSIAN НАМ САМИМ СТРАШЕН
– Библия говорит, что одним и тем же языком мы и славим Бога, и проклинаем ближнего. Нынешняя ситуация с культурой речи наглядное тому подтверждение. Мне она напоминает старый анекдот про боксёра. Помните, журналисты его спрашивают: "Зачем вам нужна голова?" – Пауза. – Подсказка: "Наверное, для того, чтобы продумывать тактику боя, анализировать поражения?" В ответ: "Ага! А ещё я в неё ем!"...
– Общая культура русской и якутской речи стала в наше время, к сожалению, очень низкой. Молодёжь мало читает и общается в интернете на так называемом "олбанском" языке. В результате интерференции русского и якутского происходит упрощение языкового кода. Кроме того, идёт мощный поток слов и выражений из арго, речи преступников и заключённых. Возможно, это связано с криминализацией нашей действительности: преступный элемент преобладает в определённых структурах. Не обязательно высших.
– Ну почему? Не на пустом же месте появилось народное: "Путина бояться – в сортир не ходить"? "Инициатива" исходила как раз от самого что ни на есть...
– В чём причины? Не думаю, что это связано только с нравами и временем – "О temporа! о mores!" Язык – это мощный компонент духовной жизни человека, и если она сходит на нет, а главным становятся, к примеру, деньги, то не общество в этом виновато, а сам человек. Все перемены и революции надо начинать лично с себя.
Сейчас как никогда актуальны слова Осипа Мандельштама: "У нас нет Акрополя... Зато каждое слово Словаря Даля есть орешек Акрополя, маленький кремль, крылатая крепость, противостоящая небытию, отовсюду угрожающему российской истории".
– Все люди братья, но не все братки – слава Богу! А Вам не кажется, что в Якутске просто зашкаливает косноязычие? С трудом изъясняются даже люди, имеющие высшее образование.
– Перефразируя известное выражение, можно сказать, что речь человека – это стенограмма его души. Вектор его интересов и роста, эмоции и уровень образованности (в широком смысле слова), уклад быта и жизни – всё в языке, как в зеркале...
Для элитарного уровня культуры речи необходимы многовековые исторические, культурные традиции, существование потомственной русской интеллигенции. Не забывайте, что русский язык имеет в Якутии региональные особенности. Это не только слова, характерные для нашего региона (коржик, вехотка, голубица и др.), но и интонационные характеристики речи, сильная редукция (сокращение) гласных звуков и т.д. Существуя в рамках единого лингвогеографического пространства, русский, якутский и другие языки Якутии испытывают взаимовлияние.
– Могут ли структурные различия языков, о которых Вы говорите, приводить к недопониманию?
– К примеру, в якутском нет уважительной формы обращения к собеседнику посредством местоимения "Вы". Соответственно, и ситуация, когда студенты якутского отделения порой "тыкают" убелённому сединами преподавателю – это не хамство, а коммуникативная неудача.
Но вернёмся к русскому языку. Раньше в семьях дворян или потомственной интеллигенции культура речи передавалась из поколения в поколение, впитывалась с молоком матери. А когда культура хлынула в широкие массы, люди стали получать грамоту преимущественно через письменный текст – учебники, газеты, литературу и т.д. И соответственно говорить стали как пишут: умылся (вместо "умылса"), подстричься (вместо "подстричьса"), дожди (вместо "дожжи") и т.д. Я уж не касаюсь ударения. Ещё не так давно по радио можно было услышать произношение "маленькый" (вместо "маленький"), "хрупкый" (вместо "хрупкий") – норма русской сценической речи... Писатель и критик Л.Я.Гинзбург писал: "В 1921 году кто-то из профессоров сказал публично: у нас происходит ликвидация грамотности. Это справедливо в той же мере, в какой и несправедливо. На самом деле у нас относительно уменьшилось число безграмотных в прямом смысле и увеличилось число безграмотных в переносном".
Студентам я всегда говорю, что они должны быть консерваторами в области языка.
– Предпочитаете языковую "неандертальность"?
– Сегодня дети вынуждены читать "Евгения Онегина" с толстым томом комментариев, потому что не понимают значения многих слов. Рифму Лермонтова: "Белеет парус одинокый,.. Что ищет он в стране далёкой..." мы уже не слышим. Разрушаются художественные тексты, культурная связь поколений прерывается. Расскажу притчу: человек, наблюдая за работой садовника в лондонском парке и мечтая разбить такой же у себя на маленькой родине, расспрашивает его и подробно записывает, чем удобрять, когда стричь кусты, как поливать... Под конец садовник замечает: "И делать это надо четыреста лет..."
Высокая культура существует, благодаря глубоким традициям, слишком тонкий слой культурной почвы не может дать мощных ростков. Потому и нужно быть консерватором в области языка, чтоб сохранить историческую преемственность литературы, культуры в целом и связь поколений.
– Насколько это реально?
– Да, многие говорят "мизерный" и "позвонишь". Но ведь ошибка, становясь распространённой, не перестаёт быть ошибкой.
– Вопрос из разряда провокационных: Вы ошибаетесь?
– Я свои речевые ошибки записываю (естественно, в правильной их транскрипции) и к зеркалу "прикнопываю". "Пиала", "мизерный", "кета". А Вы правильно произносите эти слова?
– Не все. И укрепляюсь в мысли, что вопрос с количеством зеркал у нас в доме нужно решать кардинально. Для таких целей их катастрофически мало.
НУЖНО ЛИ ЗНАТЬ ЯКУТСКИЙ?
– В интернете живо обсуждаются варианты обучения городских детей родному якутскому языку. А между тем, вся проблема в плохом знании его самими родителями, ведь когда потолок – бытовой уровень общения, переход на русский в разговоре с ребёнком гарантирован уже в раннем детстве. Не так ли?
– Редуцирование функций языка и сокращение количества говорящих – очень серьёзная проблема. И это касается не только языковой ситуации в Якутии. Ежегодно на Земле умирает приблизительно 12 языков. В настоящее время на грани исчезновения находятся в Америке – 150, в Австралии – 1000, в Африке – 200, на Крайнем Севере России – 26 языков. Скорость исчезновения языков превышает скорость их описания. Учёные прогнозируют, что более половины из семи тысяч существующих на Земле языков могут исчезнуть на протяжении жизни нескольких поколений. Более того, на 96% из них говорит всего четыре процента населения! А видную роль в системе образования и государственной сфере вообще играет лишь несколько сотен языков. Меньше ста – задействовано в мире цифровых технологий. И то, что наши дети не знают родного языка, – тревожный симптом. "Человек, лишённый национальных корней, теряет доступ к глубочайшим колодцам человеческого духа и священным огням жизни", – считал русский философ И.А.Ильин.
– И это при том, что иностранный сегодня не учит только ленивый? Выбор самоучителей на книжных полках – вплоть до хинди. А тот же английский уже предлагают начинать осваивать даже не с пелёнок – вчерашний день, а прямо... во чреве матери!
– В том-то и дело, что английский! Плюс ещё несколько популярных языков, а будущее остальных – под большим вопросом.
Исчезновение языков приведёт к тому, что выцветет богатая палитра культурного многообразия мира. Окажутся утерянными традиции, память, уникальные формы мышления и самовыражения – эти бесценные средства созидания лучшего будущего.
Если бы люди говорили на одном языке, то смотрели бы на мир под одним углом зрения, и его субъективность определила бы путь человеческого познания. Лингвисты предполагают, что, если бы Ньютон говорил, например, на языке индейцев хопи, его взгляды на строение вселенной были бы иными. Учёный не смог бы написать своей "Механики" и открыл бы совершенно другие физические законы.
– Думаю, эту проблему осознали, наконец, и власть предержащие. Якутский язык получил статус государственного в 1992 году. Издавались в этот период словари и самоучители (правда, скажем честно, не самого лучшего качества), но только в 2010 году открылись долгожданные курсы, где якутскому обучают любого. Хожу на них с удовольствием, хотя понятно, что методики ещё не отработаны.
– Для любящих сердец, истинных патриотов, нет ничего невозможного. Лингвисты называют чудом XX столетия возрождение древнееврейского языка – иврита. Этот процесс начался ещё в XVIII веке и завершился в 1948 году провозглашением его государственным языком Израиля. Здесь сыграли роль не только исторические обстоятельства, но и отдельные личности, назову имя легендарного Элиэзера Бен-Йегуду (1858-1922). Это может вдохновлять и служить примером и для нас, носителей языков малочисленных народов.
– Письменность у якутов появилась только в ХХ веке, этому предшествовал длительный период разработки и совершенствования якутского алфавита православными священнослужителями и учёными-исследователями. Упомяну лишь труд "О языке якутов" О.Н.Бётлингка (1851 г.), "Краткую грамматику якутского языка" протоиерея Д.Хитрова (1858 г.) и так называемую казанскую транскрипцию (1895 г.), созданную по настоянию якутских миссионеров под руководством крупного тюрколога Н.Ф. Катанова.
– Обращаясь к вопросу о письменности, можно заглянуть и глубже в историю. Предки тюркских народов оставили письменные памятники, которые датируются концом VI – X веков н.э. и свидетельствуют о развитой литературной традиции. Древнетюркские рунические письмена рассказывают о жизни и деятельности выдающихся правителей и военачальников каганатов, исторических событиях, военных походах, победах и поражениях, это тексты эпитафийного жанра и назидательного характера.
– Традиция прервалась?
– Существует историческое предание о том, как наш первопредок Эллэй, плывя по Лене, потерял берестяные грамоты – письменность якутов. Лингвистам в настоящее время известны свыше полутора десятков надписей, оставленных курыканами (предками якутов) по пути своего движения от Прибайкалья на северо-восток вниз по Лене. Это наскальные надписи, выполненные письмом, очень похожим на древнетюркские руны.
Что касается самых первых публикаций на якутском языке, можно назвать перевод молитвы "Отче наш", изданный голландским учёным Н.Витзеном в 1705 году в Амстердаме, а первая книга – "Молитвы. Символ веры и заповеди Божьи (Начатки вероучения)" – была издана в 1812 году в Иркутске. С тех пор до начала ХХ века все важнейшие церковные книги были переведены, благодаря усилиям миссионеров, на якутский язык.
– Но ведь православные миссионеры, помимо своей основной задачи – нести (читай – переводить) Слово Божие, все без исключения очень бережно относились к фольклору, записывали и сохраняли его. По признанию Эдуарда Пекарского, например, без трудов протоиерея Димитриана Попова, на протяжении всей своей жизни собиравшего лексикографический и фольклорный материал, не было бы Словаря в том виде, в котором мы имеем его сегодня.
– Вы совершенно правы. На титульном листе каждого его тома значится: "Словарь якутского языка, составленный Э.К.Пекарским при ближайшем участии прот. Д.Д.Попова и В.М.Ионова". Сохранились воспоминания Эдуарда Карловича, полные сердечной теплоты и уважения, о том, как Попов перед смертью передал ему с благословением якутско-русский словарь, который собирал всю жизнь. Но культурно-просветительская деятельность отца Димитриана до сих пор в литературе не оценена в полной мере.
– Перевод Священного Писания на якутский язык имеет уже более чем вековой опыт. А недавно Новый Завет был переведён на современный якутский. Я знаю, многие якуты стали теперь читать Евангелие по-якутски, потому что так понятнее, чем на русском. Но некоторые утверждают, что им тяжело воспринимать текст потому, что в его основе лежит диалект другого улуса, а литературный якутский язык ещё не сложился. Может, причина в другом?
– Думаю, что проблема вовсе не в переводе. И литературный якутский язык как таковой вполне сформирован, хоть и относится к младописьменным. Это вполне естественно, что возникает проблема понимания Библии и Евангелия, удалённых от нас на значительное историческое расстояние. Всякая встреча с преданием, осуществляемая с осознанностью, испытывает на себе напряжение, существующее между текстом и современностью. Нельзя забывать, что речь идёт о переводе сакральных по характеру книг.
Не сбросить со счетов и тот факт, что опыт перевода, культурно-религиозная традиция были прерваны, и 75 лет прошли под знаком воинствующего атеизма, в головах советских людей сформировалось понятие о Библии как о фольклорном, мифологическом тексте. Да и современная культурная ситуация в России не способствует росту духовности и нравственности человека, а в национальных регионах положение Православной Церкви осложняется существованием традиционных религий и верований коренных народов. Читатель должен быть подготовлен для восприятия чужих понятий, сюжетов, символов и образов. Дело не только в языке, но и в менталитете, обычаях, современных реалиях. Значит, и трудности в прочтении неизбежны. Во всяком случае, пока.
– Остаётся надеяться на лучшее... Спасибо за интервью.
Источник: Православие и мир
