Руководитель Духовного управления мусульман Саратовской области, сопредседатель Совета муфтиев России Мукаддас Бибарсов поделился своим мнением о путях решения некоторых актуальных социально – нравственных проблем современного общества.
– Больше двадцати лет прошло после того, как в российском обществе началось возрождение религиозных ценностей. Как вы считаете, люди за прошедшее время стали совестливей, порядочней, справедливей?
– Интересный вопрос. Вы знаете, я в своих проповедях говорю: лет двадцать пять-тридцать назад мечетей и храмов было меньше, молящихся тоже вроде бы было меньше, но морали было больше. В исламе нет института духовенства, нет церкви. Ислам – это образ жизни человека; мусульманин – тот, кто себя считает мусульманином, то есть покорившийся богу. Пророк, мир ему, сказал, что хорошая нравственность – это половина религии. То, что в душе человека, знают только Всевышний и сам человек. Сам человек, кстати, знает меньше, чем Всевышний. А вот насколько он адепт той или иной религии, это оценивают окружающие. Пророк, мир ему, говорил: вы являетесь свидетелями друг другу. Если говорить об исламской морали, этике, мне кажется, сейчас тенденция меняется. Был период, когда мораль падала, хотя мечетей становилось больше. Сейчас появляются люди, которые исламский образ жизни выбирают не просто потому, чтобы отдать дань уважения традиции, а осознанно, чтобы усовершенствовать себя. Это пока еще новое явление для нашего общества, не всеми осознается, но оно есть.
– Одна из главных проблем нынешнего российского общества – это резкое социальное расслоение на богатых и бедных, и понятно, что в ближайшее время сократить разрыв в доходах не удастся. Как обществу сохранить единство в такой ситуации? Что бы вы посоветовали людям?
– Я обратился бы прежде всего к элите, к тем, кому есть что терять, в первую очередь они должны обращать внимание на нужды своих соотечественников. Справедливое отношение – это основа любого общества: власти – к своим подданным, работодателей – к работникам. Говорить человеку, чтобы он терпел, когда у него что-то отбирают, это неправильно. Элита общества должна понимать, что терпение народа небеспредельно. Меня очень сильно волнует такое положение. Очень важно, и это вселяет надежду, что президент и его команда понимают важность этих проблем.
– А как быть обычному человеку, который видит, как его сосед построил себе особняк, купил дорогую машину, а он всего этого позволить себе не может, хотя и работает вроде не меньше?
– У пророка, мир ему, есть изречение: с людьми все будет хорошо, пока их не возьмет зависть. В другом изречении он сказал, что в душе раба божьего не совмещаются вера и зависть. Зависть губит человека. Нужно еще помнить, что у того, кто много имеет, и проблем гораздо больше. И человек должен спросить себя, готов ли он был бы принять не только богатство, но и все эти проблемы. Не каждый к этому готов. Чрезмерным испытанием для человека может быть как слишком большое горе, так и слишком большая радость.
– В исламе есть освященная традиция помогать людям. На ваш взгляд, она может содействовать созданию более справедливых социальных отношений в обществе?
– Правильней сказать, это не традиция, а обязательство, один из столпов ислама – закят. Многие путают закят с милостыней, но это разные вещи. Милостыня – когда человек хочет и дает, это его право выделить часть своего имущества для помощи кому-либо. А закят – когда вы знаете, что 2,5 процента имущества это не ваше, а Всевышнего. Если вы не отдаете эту часть, вы крадете не у кого-то, а у Всевышнего.
В исламе нет полного посвящения себя духовной стороне жизни, в этом мире должна быть гармония: духовная и материальная стороны жизни должны быть равными. Для того чтобы человек материально и духовно развивался, он должен 2,5 процента своего имущества отдавать той категории людей, которую определил Аллах. В мире на закятские деньги построены тысячи и тысячи школ, больниц, миллионы людей спасаются от голодной смерти, устраиваются колодцы в пустынных местностях.
Если говорить о жизни российских мусульман, то эта традиция еще только зарождается. И движение к исполнению этой основы ислама идет со стороны состоятельных людей. В своих проповедях я всегда говорил про закят. В 17 лет я начал ходить в мечеть, тогда про закят тоже говорили, но никто закят не отдавал. Помню, как в Саратове несколько лет назад наши бизнесмены стали говорить: у нас есть материальный достаток, но душевного комфорта от этого нет. И начали люди постепенно закят выплачивать. Мы создали специальную закят-комиссию. Это автономная структура нашей организации, куда никто не вмешивается, в том числе и я как руководитель. Очень долго подбирали в комиссию людей. Это была самая трудная задача, потому что люди должны быть самодостаточными, во-первых, а во-вторых, это должны быть люди, которыми трудно манипулировать.
Думаю, те члены этой комиссии, которые сегодня есть, независимы, никто не может сказать, что муфтий на них влияет. Если ко мне приходит студент за помощью, я также пишу ходатайство, прошу оказать ему помощь. За счет средств закята саратовских мусульман помогают погорельцам, приобретаются лекарства для больных и многое другое. Я только что приехал с международного халяль-форума в Москве, это большое событие, и не только для российских мусульман. Если для верующих это шаг в реализации своих духовных потребностей, то для бизнеса это продвижение на новый рынок. Сейчас в халяль-индустрии, а это не только пищевая промышленность, но и производство парфюмерии, фармацевтика, финансовый мир, большой процент немусульман. Это для нас большой позитив, потому что через бизнес стираются те недоразумения, которые существуют между людьми разных народов и вероисповеданий.
– Расскажите о себе, о том, как пришли к вере, как выбирали свой жизненный путь.
– Я вырос в мусульманской семье, с 13 лет альхамду лилахи стал молиться, а постился – сколько себя помню. Все мои предки – мусульмане, верующие. Родился в Пензенской области, в самом большом татарском селе России Средняя Елюзань. Там проживает около 10 тысяч жителей. Это село заметное в религиозном отношении: там 9 мечетей, во всех люди совершают намаз. Мой отец учился в Бухарском медресе, потом в Сирии. Он был имам-хатыбом в Саратове, в Уфимской соборной мечети, был заместителем муфтия европейской части России и Сибири, имам-хатыбом мечети в Баку, в 90-х годах вернулся на родину и сейчас имам-хатыб и муфтий Пензенской области.
В то время, когда я выбирал этот путь, он был не такой популярный, небезоблачный и сложный по многим аспектам. Выбор был непростой, учитывая, какое отношение было у нас вообще к религии и к тем, кто жил религиозной жизнью. Говорить, почему его сделал, не буду, потому что, если говорить честно, это высокие слова, которым никто не поверит. Могу сказать только, что это были не меркантильные интересы.
– Чем, на ваш взгляд, отличается нынешняя молодежь от вашего поколения, не вызывает ли досады, что она плохо использует возможности, которых раньше не было?
– Когда жалуются на молодежь, я вспоминаю книги, написанные 100 или 200 лет назад, в которых молодежь тоже бранили. Так было и будет, наверное, всегда. Сегодня ругают нынешнюю молодежь, а она потом будет недовольна следующими поколениями. Одно могу сказать: мы действительно разные, у каждого времени свои ценности и ориентиры. Возможно, сегодняшняя молодежь прагматичней, умней, чем были мы. Что меня беспокоит, так это то, что дети и молодежь сегодня подчас оказываются без внимания взрослых. И это наша вина, а не их.
Духовное управление мусульман Поволжья во многом ориентировано на молодежь и детей. Для детей в свободное от школы время у нас работает группа продленного дня, в мечети выделили помещение под маленький спортзал, они там бегают, шумят. Есть недовольные, но я призываю относиться к этому с терпением, потому что это дети. Наши девочки из организации "Родник" регулярно посещают детские сады, школы-интернаты, праздники проводим для детей. На праздник 1 июня к нам пришло 200 детей, такие маленькие, интересные, сначала стеснялись немного. Очень сложно достучаться до родителей, что детьми нужно заниматься. В наше время дети воспитывались на улице, и зачастую это было положительное воспитание. Сегодня детишек на улицах не так много, они сидят дома и играют в компьютерные игры. Очень бы хотелось ошибиться, но, мне кажется, сегодня человек идет к одиночеству. Человек сегодня более одинок, чем был вчера, и часто остается наедине со своими проблемами, мыслями. Сегодня люди даже соседей плохо знают. Возвращаясь домой, мы замыкаемся в себе. И негатив, и позитив – все для себя. Поэтому очень важно, с кем наши дети будут завтра, какое у них будет окружение, потому что каждый человек нуждается в поддержке, хорошем слове, дружбе.
– Как вы считаете, представители религиозных конфессий могут оказать реальное влияние на нравственное состояние общества?
– Мне кажется, сегодняшние люди ориентируются не на слова и призывы, а на действия человека. Думаю, нельзя преувеличивать, но и преуменьшать роль религиозных организаций и их руководителей тоже нельзя. С учетом того, что авторитет других общественных и государственных институтов продолжает падать, на этом фоне религиозные структуры выделяются. Я человек самокритичный и потому скажу: работать надо еще очень много.
Источник: Российская газета
