Недавно глава Сербской православной церкви патриарх Павле заявил о том, что одним из наиболее приемлемых способов урегулирования так и не решенной проблемы с главой государства - восстановить монархию и пригласить на престол находящегося в Британии короля Александра Карагеоргиевича.
Эта идея не нова и уже неоднократно озвучивалась в странах Восточной Европы и на Балканах в период, когда они находились в серьезном политическом кризисе. Достаточно вспомнить появление таких планов в Румынии с королем Михаем, в Албании с королем Лекой и в Болгарии с царем Симеоном. Однако в отличие от своих соседей, болгары не столько настаивали на воссоздании института монархии, сколько на возвращении Симеона в страну, так как имели вполне прагматические надежды использовать его связи в мировой политике и бизнесе в интересах страны. Так и произошло. В Сербии, являющейся лишь частью некогда существовавшего королевства Югославия, подобный шаг способен серьезно повлиять на сложные отношения Белграда с другими столицами новосозданных государств - бывших югославских республик. Невозможность избрания президента на протяжении года (последняя, четвертая по счету попытка предпринималась недавно) серьезно заботит многих политиков в Сербии. Однако сами граждане, которые не удосужились явиться на выборы, ввиду чего так и не набралось 51% участников голосования, судя по всему, не особенно огорчены отсутствием у государств главы. Назначенные на 28 декабря парламентские выборы должны, по замыслу их инициаторов - демократических сил, «расшевелить» избирателей.
Однако в планы политиков в Сербии не входит появление некого суверена с туманного Альбиона. Более того, появление Карагеоргиевича в Сербии способно серьезно осложнить расстановку политических сил и повлиять на так называемый косовский вопрос.
Не является секретом проводившаяся в королевской Югославии политика откровенного угнетения многих национальных меньшинств, чего, разумеется, никто не забыл как в нынешней Сербии, так и за ее пределами.
Весьма интересна реакция на предложение Павле со стороны косовских албанцев. В местных албаноязычных СМИ информация об инициативе патриарха давалась с минимальными комментариями, но явно негативной тональности. Не исключено, что таким образом албанская сторона хочет демонстративно показать удаленность Косова от проблем остальной Сербии, а с другой - оставить пути для возможных предстоящих переговоров с тем же Карагеориевичем, если он вдруг появится на престоле в Белграде. В соседних с Сербией странах - Болгарии и Греции - новость об очередной попытке обратиться к Александру Карагеоргиевичу расценили не иначе, как акт отчаяния. Все иностранные наблюдатели склоняются к мысли о явном кризисе политических и общественных настроений в сербском обществе, занятом сейчас решением насущных экономических проблем, а не высокими материями типа восстановления монархии и коронования Александра. Более того, и в самой Сербии эта идея обсуждается пока как «фигура речи» патриарха. В соседней Черногории, являющейся частью объединенного с Сербией государства, идея возвращения монарха не вызвала радости, так как стремящаяся и гордящаяся своим европейским курсом Подгорица совершенно не желает возвращаться в «старую добрую» королевскую Югославию, справедливо полагая, что Александр обязательно поставит вопрос о более жестких связях между Сербией и Черногорией в рамках образованной ими конфедерации. В момент подготовки новой конституции этого объединения появление короля способно повлиять на законотворческий процесс в негативном смысле.
Наиболее тревожным фактом продолжает оставаться, с одной стороны, апатия многих избирателей, не придерживающихся радикальных взглядов, а с другой - исключительная активность националистов. Борьба между Драголюбом Мичуновичем, представлявшим на прошлых президентских выборах демократический лагерь, и Томиславом Николичем, лидером националистов, сплотившихся вокруг Сербской радикальной партии, продемонстрировала потенциальную возможность прихода к власти национал-патриотов. Катастрофические последствия подобного развития событий, вероятно, учитывались и патриархом Павле, который был в жесткой конфронтации с бывшим диктатором Слободаном Милошевичем, хотя и сам не чужд патриотической риторики. Имея в виду планы национал-радикалов перейти от слов к делу, глава Сербской православной церкви склонился к мысли, что предлагаемый им глава государства в лице Александра Карагеоргиевича олицетворяет не только и не столько европейский стиль политики, но и является «вменяемым» политиком. В то же время в самом сербском обществе, как свидетельствуют проводившиеся разными организациями опросы, самого Александра, как, впрочем, и институт монархии, поддерживают лишь 11-13% респондентов. При этом многие сербские наблюдатели говорят, что и эти цифры сильно преувеличены. Вопрос «либо президент, либо король» в определенной степени более отражает гипотетические, чем реальные, варианты решения вопроса. Никакого хаоса ныне в Сербии не наблюдается даже при том, что у нее нет президента и распущен парламент. Поэтому обращение к так называемому королевскому вопросу сейчас едва ли способно побудить сербскую общественность к решительным действиям в поддержку выдвинутой Павле идеи. Однако, если иметь в виду влияние самого сербского патриарха и возглавляемой им церкви на общественные настроения, то не исключено, что при умелой активной пропаганде со стороны церковного клира этот план постепенно завоевывает сторонников, особенно в сельской местности. В случае, если на парламентских выборах 28 декабря произойдут какие-либо неожиданности, не исключено, что инициатива патриарха Павле обретет «второе» дыхание.
