9 сентября – день тезоименитства Святейшего Патриарха Пимена, возглавлявшего Русскую Православную Церковь с 1971 по 1990 год. В 2010 году исполняется 100 лет со дня его рождения и 20 лет со дня смерти. Мы беседуем с доктором исторических наук, специалистом по истории Церкви XX века Ольгой Васильевой о "белых пятнах" биографии Патриарха Пимена и его месте в церковной истории и в человеческой памяти.
– Ольга Юрьевна, в избрании Патриарха Пимена в 1971 году Вы видите исполнение желания Церкви, или оно было заранее предрешено советской властью?
– На такой прямо поставленный вопрос я отвечу так. Патриарх Алексий не оставлял преемника – это известный исторический факт. Но информация о том, что он разговаривал с архиереями, описаны, в том числе и в моей статье о Поместном Соборе 1971 года в журнале "Альфа и Омега". Говорил об этом и сам Патриарх, очевидцы вспоминали об этом. Например, во время встречи с Председателем Совета по делам религий при Совете Министров СССР В. А. Куроедовым в июле 1966 г., когда Патриарх Алексий еще был жив. На вопрос о том, кого бы он мог бы видеть на патриаршем престоле, он ответил, что митрополита Пимена, хотя некоторые считают, что у него недостаточно богословского образования, кандидатура подходящая. Этот разговор фиксировал заместитель Куроедова Фуров, и это документ известный.
Кроме того, так сложилась и политическая ситуация, так совпало. Среди кандидатур, которые обсуждались церковным сознанием, был и митрополит Алма-Атинский Иосиф (Чернов), и митрополит Никодим (Ротов). Но было понятно, хотя и не всем, что эти кандидатуры были непроходимы с точки зрения властей. Интеллигенция рассматривала как раз митрополита Никодима; в поддержку возможного избрания на патриарший престол митрополита Алма-Атинского Иосифа пришло огромное количество писем.
Когда предсоборная комиссия предложила всем архиереям в течение нескольких месяцев назвать кандидатуру будущего Патриарха, то большинство написали имя Патриарха Пимена. Оценки могут быть самыми разными. Но и Патриарх Алексий называл эту кандидатуру, и большая часть архиереев видели Пимена Патриархом, и власть, видимо, тоже считала, что это наиболее удачная для этого времени политическая кандидатура.
– Вы уже упомянули о митрополите Никодиме. Общее место работ светских историков – противопоставление митрополита и затем Патриарха Пимена и митрополита Никодима (Ротова). Что можно сказать об их личных отношениях? Было ли это противостоянием?
– Между Патриархом Пименом и митрополитом Никодимом не было никакого противостояния. Это были два достойных человека, и каждый занимался своим делом. Митрополит Никодим был "министр иностранных дел" Церкви и при этом потрясающий пастырь, а Патриарх Пимен известен как Патриарх-молитвенник, как архипастырь. У них не было разногласия именно потому, что каждый занимался своим делом.
Я как историк не встречала, читая письма обоих, никаких недовольных слов в адрес друг друга. Тем более, один был все же молод, другой уже почтенным старцем в сединах. Я не встречала никаких признаков конфликта между ними. Более того, Патриарх Пимен говорил однажды в Совете по делам религий, что митрополит Никодим очень много делает для Церкви и для страны, что он много ездит по миру, и что он надеется, поскольку митрополит Никодим еще молод, что его деятельность со временем может быть направлена и в другое русло. Он говорил это, отмечая его заслуги как дипломата и как архипастыря. Записка об этом тоже известна.
– В биографии патриарха Пимена, как мы ее знаем, есть очевидные пробелы. Мы знаем два отрезка: от юности до посвящения в иеромонахи, а затем видим его уже в конце войны в Муроме и затем в Одессе, Ростове, Псковских Печорах и так далее. О времени войны и предвоенных лет, когда в сведениях имеется разрыв, ходят разнообразные легенды: и героические (военные подвиги), и позитивные (исповедничество в лагерях), и негативные (сотрудничество с органами). Стало ли что-либо известно об этом периоде сейчас?
– В прошлом году вышел очень хороший сборник, который готовили Россия, Украина и Белоруссия – "Церковь в Великой Отечественной войне". Издание сборника благословил приснопоминаемый Святейший Патриарх Алексий Второй. Там были использованы многие архивы, в том числе и военные, и архивы Федеральной службы безопасности РФ. Очень многие вопросы касались реальной биографии Сергея Михайловича Извекова – Святейшего Патриарха Пимена. Сразу хочу сказать, что Патриарх Алексий принял очень мудрое решение: вряд ли стоит публиковать всю его военную биографию. Не потому, что она плохая – она очень хорошая. Сергей Михайлович воевал в 213-й стрелковой дивизии, в 7-ой армии Второго украинского флота, он воевал прекрасно, был отмечен боевыми наградами, был разведчиком. А потом произошли некие события, о которых сейчас говорить не стоит.
Патриарх Пимен – удивительный человек, и биография его удивительна. Когда в 1943 году произошел поворот, государство определило "новый курс" и стало освобождать тех, кто был близок Церкви, из лагерей и отзывать с фронтов, в их число попал и отец Пимен – Сергей Михайлович Извеков. Его поручителем, как известно, был генерал Ватутин, один из очень уважаемых боевых генералов, Герой Советского Союза. Но по какой-то странной причине, пока не вполне известной для нас, Сергей Извеков был арестован в Москве как самовольно покинувший часть. Понятно, что никаким дезертиром он не был. Он был отпущен согласно тому списку, который подготовил Патриарх Сергий. Не имея документов, он просто не мог бы в военное время добраться с Украины в Москву. Конечно, эту ситуацию удалось разрешить, и участие в этом принимал Патриарх Сергий. Его отправили служить в Муром, а потом он был в Троице-Сергиевой Лавре.
Эту ситуацию нужно долго и подробно объяснять, шаг за шагом. Мы знаем, что Сергей Извеков был осужден в 1937 году с отбыванием срока в Средней Азии (Андижане), был освобожден досрочно, призван в армию в 1941 году, прекрасно служил в составе 213-й стрелковой дивизии, командовал батальоном, занимался разведкой, потом был адъютантом командира дивизии.
– С Вашей точки зрения как историка, было ли патриаршество Пимена скорее благом или тормозом для развития церковной жизни, особенно в эпоху начинавшихся перемен, при подготовке к празднованию тысячелетия Крещения Руси?
– Вот уж чем-чем, а тормозом он никогда не был. Он всегда сторонился общения с властью, и за все годы я знаю только одно письмо, которое он адресовал власти, – очень горькое, о том, что Церковь собирает большие средства в Фонд Мира, а голоса Церкви не слышно. Это единственное, что он себе позволил, – некий крик души. От прочего же он устранился и занимался своим пастырским делом, и делал это хорошо, что признают все.
В 70-80-е годы, годы внутреннего и душевного застоя в стране, он как раз был лучшим Патриархом своего времени. Его все и всегда вспоминают как молитвенника, и никто никогда не разбирает как государственного деятеля. Таких оценок вообще нет. Его боевое прошлое действительно загадочно, но оно вызывает большое уважение.
– Что на сегодня мы знаем о Патриархе Пимене как о человеке?
– Если бы у нас была возможность написать его полную развернутую биографию, он предстал бы еще более ярким человеком, чем мы знаем его сейчас. Это талантливый человек – у него был музыкальный, певческий дар, он был известен всей Москве как талантливый регент. У него были золотые руки, во время ссылки в Средней Азии он выполнял роль инженера, причем выполнял хорошо.
Он был очень талантливым человеком. В последние годы, когда он уже тяжело болел и не мог ходить или что бы то ни было делать, люди, заходившие к нему, видели, как он что-то быстро прятал. Это видели неоднократно, а потом выяснилось, что он вышивал иконы на пяльцах.
Еще недавно можно было поговорить с теми, кто знал его лично, и ни от кого из них я не слышала о нем плохого слова. Одна деталь: он никогда не говорил о своем азиатском периоде, но иногда мог сказать несколько слов на азиатских языках. Он, видимо, владел узбекским и другими языками, потому что люди, которые об этом вспоминали, не могли это перевести. Но когда его спрашивали: "Ваше Святейшество, что это за слово? Откуда Вы его знаете?" – он отвечал: "Случайно сказал, сам не знаю. Откуда-то навеялось".
Человеком он был в высшей степени достойным. Все документы, которые я читала, утверждают, что его уважали и любили все. Талантливый человек, хороший офицер-воин, Патриарх-молитвенник
Источник: Татьянин день
