Узнать их было несложно. На общем фоне встречающих-прибывающих в зале прилета международного аэропорта Шереметьево-2 они выглядели непривычно и даже... экзотично. Достаточно молодой мужчина с окладистой бородой и в косоворотке; рядом – его жена в традиционном русском сарафане, с ними дети, мальчик и девочка, лет 13-15, одетые так же, как и их родители. Поскольку самолет, на котором в Москву транзитом из Парижа должны были прилететь 23 русских старовера из Боливии опаздывал, то не оставалось сомнений в том, что перед нами – встречающие.
Познакомились. Главой семейства оказался Иосиф Мурычев – младший брат Ульяна Мурычева, старосты общины староверов, в это самое время находящейся на борту самолета, подлетающего к Москве из Парижа. Иосиф с семьей недавно переехал в Россию из Уругвая. Они обосновались в Калужской области и вот теперь ждут родственников и единоверцев – для того, чтобы, возможно, присоединиться к ним и поехать дальше, на Дальний Восток, на земли, которые 80 лет назад покинули их предки.
– Мы-то приехали не по Программе, – объясняет Иосиф, – а они по Программе едут. По Программе лучше: государство переехать помогает, подъемные дают, и гражданство быстро получаешь.
Иосиф имеет в виду Государственную программу содействия добровольному переселению в РФ соотечественников, проживающих за рубежом, по которой и возвращаются в Приморский край из далекой Боливии четыре семьи староверов во главе с его старшим братом, Ульяном.
Наш собеседник рассказывает, что они приехали в Россию по туристической визе на три месяца, чтобы осмотреться, как здесь и что. Теперь же они готовы присоединиться к Программе, и, благодаря принятым в прошлом году поправкам, могут сделать это на месте, не выезжая за пределы России, как это требовалось прежде.
Иосифу и его домочадцам очень приглянулась Родина. Все мы, замёрзшие этой удивительно постоянной зимой, терзали его вопросом: "Да как же вы из такой теплыни в такой-то мороз?!"
– А что мороз? От мороза-то оденешься – и тепло. А от жары-то той куды деваться? Мороз, оно лучше! – отвечали Иосиф и его супруга. ‑ Днём-то пекло до 45 градусов, в поле работать совсем тяжело. И на тракторе в такое пекло пахать нельзя, по ночам пахали, при свете, бывало целыми ночами пахали, по той жаре-то.
– Здесь хорошо, здесь дома. Все говорят по-русски, пойдёшь в магазин – всё ответят, расскажут, всё понятно. Люди здесь добрые, хорошие, – добрее, чем там.
Ждём уже вместе прилетающих, смотрим на этих совершенно русских людей, родившихся в Бразилии, живших до последнего времени в Боливии, Уругвае, лучше говорящих по-русски, чем по-испански и задумываемся о том, кто же они такие, русские староверы?
Вспоминаются из учебников по русской истории и исторической литературы допетровские давние времена, вспоминаются имена Патриарха Никона и царя Алексея Михайловича, в середине XVII века затеявших церковную реформу, которая обернулась великим расколом. Всплывает в памяти неистовая фигура их противника – протопопа Аввакума, за свою твердость в отстаивании "старой веры" сожженного вместе с товарищами в далеком Путозерске, прославленном им же литературной деятельностью, героической жизнью и трагической смертью. И тут же вспоминается страшное "крещение огнем", "хлысты", "скопцы", "поповцы", "беспоповцы", "В лесах" и "На горах" Мельникова-Печерского... И знаменитые фамилии русских меценатов Третьяковых, Мамонтовых, Рябушинских, как известно, тоже старообрядцев.
Но как же наши староверы попали в далекую Латинскую Америку? Другой великий русский раскол, поделивший Россию на "красных" и "белых", "бедняков" и "кулаков", "пролетариат" и "эксплуататоров", "атеистов" и "мракобесов", "советских людей" и "эмигрантов", заставил бежать их прочь из отступившей от Бога России. Казалось, только улеглись в начале ХХ века притеснения приверженцев старой веры, как новая советская власть вновь начала преследовать теперь уже всех, верующих не в коммунизм, а в Христа.
В 1930-е годы, когда новые власти добрались до дальних уголков Сибири и Дальнего Востока, где и проживали деды и прадеды наших староверов, им пришлось покинуть родные края и перебраться в соседний Китай. Но и там в скором времени их застала коммунистическая революция – вновь гонения, вновь дорога, теперь уже очень дальняя...
Благодаря помощи благотворительных организаций, русские староверы, погрузив своей нехитрый скарб на пароходы, отправились в далекую Латинскую Америку. Вначале общины обосновались в Бразилии, а уже оттуда стали расселяться в Уругвае, Аргентине, Парагвае, Чили и, наконец, в начале 80-х годов – в Боливии.
Российский журналист, в начале уже наших, двухтысячных годов, посетивший оду из деревень русских старообрядцев в Боливии, писал, что никто из ее жителей, "родившихся в Боливии, Бразилии и Уругвае и обладающих национальными паспортами, не считают эти страны своей родиной. Для них родина – это Россия, которую они никогда не видели". "Ну, родился я в Боливии, ну живу тут всю жизнь, так што – нешто я с энтого боливианин? – цитирует он своего "латиноамериканского" собеседника – Я русский человек, в Христа верующий, им и останусь". Бесспорно, именно так думали и наши старообрядцы, принимая решение вернуться домой – в Россию.
И вот... уже спустя более двух с половиной часов ожидания... идут люди, так не похожие на прочих пассажиров рейса из Парижа! Мужчины – все с бородами в русских рубахах, женщины в сарафанах и в косынках, чтобы прикрыть волосы и... самое, самое важное... множество детей! Трое из них ещё совсем крошки – им нет ещё и года.
Прилетели!
Братские объятья, троекратные русские поцелуи, искренняя радость, багаж, занявший почти половину зоны прилёта небольшого терминала Е. И всюду русоволосые, голубоглазые мальчики и девочки, разных возрастов, одетые как герои русских сказок.
Журналисты бывалым взглядом выискали самого представительного мужчину, окружили его, чем ввели в большое смущение, и стали одолевать вопросами. Журналисты ошиблись: перед нами стоял не Ульян Ефремович Мурычев, а его брат – Елисей Ефремович. Ульян Ефремович задержался для окончания заполнения въездных документов: семья-то большая...
На вопрос журналистов о том, что он чувствует сейчас, впервые вступив на российскую землю, Елисей отвечает: "Наконец-то мы почувствовали себя русскими! Я счастлив от этого ощущения... Мне сорок два года, я родился в Бразилии. А потом мы переехали в Боливию. Но зов крови был всегда. Стали слушать в новостях о России, что здесь происходит, как здесь дела, и стало нас тянуть на Родину. Стали собираться, стали узнавать больше – узнали о Программе возвращения соотечественников. Приблизительно три года собирались, с тех пор, как узнали о Программе". Елисей поясняет, что в прошлом году его брат Ульян специально ездил в Приморский край "на разведку": "Ему очень понравилось, он нам рассказал, и тогда у нас стало еще больше настроения на переезд".
Елисей, так же как и другие члены общины, говорит на прекрасном русском языке с заметным сибирским выговором. На вопрос как, родившись в Бразилии, они в совершенстве владеют русским языком, он отвечает: "Родители-то нас всегда учили русскому языку. И все дома по-русски разговариваем, и пишем, и читаем – все по-русски. И религия у нас такая, что все только по-русски",
У Елисея четыре сына. Стоящий рядом с ним – Андрей, красивый светловолосый юноша лет 16. Он широко улыбается на вопрос о своих первых впечатлениях о России и отвечает: "Снег увидел! Хотел его потрогать. В первый раз снег увидел!". "А не холодно?" – спрашиваем. "Нет, – отвечает, – нормально". И вновь широко улыбается.
Статная женщина с младенцем на руках – жена Ульяна Мурычева. У них с мужем 12 детей. Младшей, Агриппине, спящей на руках матери– 8 месяцев.
– А не страшно было вам лететь с такой крошкой так далеко?
– А мы уже второй раз.
На наш недоуменный взгляд поясняет, что они вместе с мужем уже летали прошлой осенью в Приморье, и Агриппине тогда было 3 месяца: "Сейчас уже труднее с ней – тяжелая стала".
И вот, наконец-то, из таможенной зоны выходит и сам глава общины – Ульян Ефремович Мурычев. Высокий, широкоплечий, светловолосый, одет в подпоясанную голубую косоворотку. Ульян принимает поздравления встречающих с возвращением на Родину, и рассказывает нам о том, как было принято судьбоносное решение о возвращении:
"Отец моей жены переехал с семьей в Россию два года назад. Стали общаться по телефону, заинтересовало это нас очень. Полгода назад мы были здесь, сами все посмотрели, и нам здорово понравилось. И по всему нас влекет на Родину наших отцов и дедов. И всю жизнь влекло, и всех зарубежных людей все равно тянет, всем интересно. И хоть и есть какой-то страх у людей далеко ехать, но всех влекет, всем охота быть в русской стране и жить счастливо".
Ульян рассказывает нам, что по возвращении в Приморский край их общину разместят вначале на временное проживание, а затем они подберут себе отдельное тихое место, где будут строить свою общинную деревню и заниматься сельским хозяйством, животноводством, "чем мы привычны жить с малости", – уточняет он.
Ульян Мурычев с женой и детьми
Но приезд их группы – это только начало, поскольку планы на переезд есть и у других русских староверов в Боливии: "В течение двух месяцев за нами приедут еще около 36 человек. Мы покаместь приготовим им место и начнем строиться. Мы первая группа, мы едем обустроить место, чтобы приехали и другие".
Прощаясь, мы попросили Ульяна Ефремовича кратко, одним словом, сказать, что он ожидает от России сейчас, вступив на нашу общую землю.
– Всегда человек ждет радости, – ответил Ульян.
– Пускай радость сбудется! – пожелали мы.
Снова в дорогу
Во Владивосток московский рейс № 719 прилетел рано утром. Утомленные длительным перелетом, на сибирском морозе переселенцы зябко кутались в легкие курточки, приобретенные еще в Боливии. Но согревало чувство обретенной Родины и теплый прием.
Вновь переселенцы, не привыкшие к столь пристальному вниманию, попадают под расспросы журналистов. Центральные российские телеканалы берут у них интервью, Елисей и Емельян Мурычевы вновь отвечают на вопросы о причинах возвращения, о дальнейших планах, о реализованной мечте. А дети удивляются и радуются снегу, наконец-то узнав, какой он.
... Во всей этой истории один из самых значимых моментов какой широкий общественный резонанс она вызвала. Ее освещали, как мы видим, крупнейшие телеканалы, информационные агентства уровня ИТАР-ТАСС, ВВС и РИА Новости, региональные информагентства – в первую очередь, дальневосточные. И, конечно, за этой историей переселения с волнением и участием следили соотечественники – и зарубежные, и россияне. Ведь всем нам понятно: без живых людей, энтузиастов, патриотов своей земли, программа не будет работать в полную силу.
Понимают это и государственные служащие, представители администрации и органов ФМС. И, как никогда раньше, стараются приложить все усилия для того, чтобы переселенцев становилось все больше и в безлюдные края прибыло народу с самых разных концов земли.
Широко цитировались слова исполняющего обязанности начальника управления ФМС по Приморскому краю Александра Мухина. Приведем их и мы.
Он рассказывает о том, какую помощь получат переселенцы от государства: "Они заранее собрали документы, стали участниками программы и поэтому уже через три месяца могут получить российское гражданство и пользоваться всеми правами граждан РФ. Участник программы получит в качестве подъемных 120 тысяч рублей, а каждый член семьи – по 40 тысяч. И самое важное – в прошлом году изменился краевой закон о переселенцах. Если раньше только 35 предприятий могли приглашать их на работу, то сейчас – любое предприятие, независимо от формы собственности. Этих староверов, например, пригласило на работу ООО "Алексее-Никольское" и оно обязано выплачивать работникам зарплату", – рассказывает Мухин.
Заместитель главы администрации Уссурийского городского округа по работе с территориями Александр Гавриленко также делится информацией о будущем обустройстве переселенцев из Боливии:
– Жить они будут в четырех километрах от села Корфовка. Вы же знаете, что они всегда требуют обособленного проживания из-за особенностей своей религии – и мы пошли им навстречу. Но пока, временно, каждая из четырех семей получит 2-3-комнатные квартиры в благоустроенном доме с централизованным отоплением и водой. Потом по упрощенной форме получат российское гражданство. На это уйдет от 3 до 6 месяцев. Как вы знаете, обычно эта процедура длится годами. Одновременно они займутся постройкой жилья в выделенном для них месте. Место очень красивое, поля, леса и рядом чистая речка. После оформления документов под домовладение выделим сельскохозяйственные земли. Для них будут выделены крупные наделы от 20 гектаров и больше. Они должны определиться, чем будут заниматься, и какая земля для этого нужна – под зерновые культуры, овощеводство или для кормов. С землей у нас проблем нет.
"Я когда осенью их привозил, поля были распаханы и арбузы спелые на земле лежали, и Ульян удивлялся – какая, оказывается, Приморская земля плодородная", – улыбаясь, рассказывает Александр Гавриленко.
Наконец переселенцы садятся в комфортабельный автобус и больше двух часов едут в конечный пункт своего долгого путешествия – в деревню Корфовка, что на самой границе с Китаем.
Местные жители встречают их хлебом-солью, по случаю приема соотечественников надев русские народные костюмы. В специально организованной автолавке можно купить все необходимое. Переселенцы интересуются матрасами и теплыми одеялами. Но, как говорит Наталья Коляда, глава сельского поселения, администрация Корфовки обо всем позаботилась заранее. Она показывает приготовленные для них 600 килограммов картошки, банки с соленьями и теплую мужскую, женскую и детскую одежду: "Все расфасовали, на первое время все необходимое есть, я даже не знаю, пойдут ли они в автолавку что-либо покупать".
В доме, куда временно, до обустройства на собственной территории, заселяются староверы, раньше жили военные – артиллеристы. Переселенцам выделили для проживания 4 квартиры.
При приеме случился небольшой конфуз – сказалась разность культур. Местные жители в лучших традициях русского гостеприимства, подготовили для вновь прибывших соотечественников праздничный обед. Но от него староверы категорически отказались – в общине четкие правила употребления пищи, едят только то, что приготовлено собственными руками. Но жители Корфовки не обиделись – традиции есть традиции. А их новые земляки им искренне благодарны.
"Мы-то думали, что нам надо будет искать место, а нам уже все готовое. Это очень приятно, что все нам припасли, все равно, что своим, родным, близким", – радостно улыбаясь, говорит Ульян Мурычев.
Источник: Русский век
